Три желания для рыбки - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 45

Глава 45. Всё плохо

Лина

День последнего экзамена. Прошлая неделя была самая напряжённая из всех студенческих недель, что были в моей жизни. Целая череда экзаменов. Они шли один за другим, и к каждому из них нужно было учить билеты, грызть ногти и нервничать. Но мы справились. Осталось пережить лишь строгий взгляд Екатерины Николаевны и её «методологию и методы социологического и маркетингового исследования».

— Самая жуть осталась напоследок, — жаловалась Людмила ещё с пятницы.

— Трудно с тобой спорить, — соглашался Михаил.

— Это точно, — поддакивала я.

А Антон молчал. И сегодня молчит. Он сидит, как и всегда, рядом с Князевым, замыкая нашу четвёрку, но ведёт себя непривычно тихо. Никаких шуток, улыбок — ничего. Словно свет в квартире погасили. Ровно неделю назад, в предыдущий понедельник, был тот самый зачёт по философии, где Хомяков собирался подкатить к Анне Ивановне. Во вторник Антон уже не разговаривал с нами. Ходит тенью, и даже спрашивать не требуется о причинах — всё итак понятно. Отшила она его.

Мы его не трогаем, только шушукаемся по поводу его дня рождения, которое будет уже в этот четверг. Что если наш друг вообще откажется его отмечать? Что дарить? Как развеселить и поднять дух?

И пока все думают об Антоне, я продолжаю терзаться мыслями о картине Людмилы. Подруга сияет счастьем, а Глеб с незнакомого номера пишет, что любезно предоставляет мне время подумать. Каков добряк!

Михаилу пока ничего о картине не говорю. Достаточно было рассказов о попытках Пожарского «нормально поговорить», при которых всё скатывалось в истеричное сбрасывание звонка и последующее молчание.

— Он нормальный вообще? — негодовал Михаил, пиная ногами снег, словно пытаясь этим умерить свою злость. Мы как раз прогуливались тогда после пар, и разговор таки зашёл о моём бывшем.

— Может… это я виновата?

— Ты здесь причём? Ещё выгораживать его начни! Сказано же: «расстаёмся». Никак понять не может? Где гордость в конце концов?

— У него непростая ситуация — проблемы в семье.

— А ты их ему решать что-ли должна?

— Поддержку оказать… — а мысленно продолжила: «не обманывать игрой в выдуманную любовь…»

— Сама же говоришь, что предлагала ему по-хорошему разойтись, мирно. Он отказывается. Так в чём твоя вина?

— Ни в чём, наверное, — сдалась. Когда-нибудь я смогу найти в себе силы признаться Князеву в своей великой глупости.

— «Наверное», — передразнил меня Михаил.

О пощёчине и угрозах я решила умолчать. И без того реагирует бурно, а новых проблем в виде мужских разборок мне совсем не хочется.

Проблем мне итак хватает, и новая не заставила себя ждать. Я потеряла свой флеш-накопитель. И теперь, как и Антон, сижу мрачнее самой плотной тучи. Михаил косо посматривает то на меня, то на Хомякова, хмурится.

— Всё нормально? — не выдерживает мой парень, шепча мне на ухо.

— Нет, — отвечаю, глядя на Екатерину Николаевну, что раскладывает билеты на своём столе. Через несколько минут прозвенит звонок и начнётся мой ад. — Я потеряла флешку, где хранилась моя экзаменационная работа.

— Как? — услышала нас Людмила.

А вот так. Утром проснулась, начала собираться на экзамен, а вскоре обнаружила свою пропажу. У меня паника, я металась по всей квартире, нервно поглядывая на часы, рылась во всех карманах, в сумке, в рюкзаке, и никак не могла его найти. Страшно до слёз.

— Ты чего нервная такая? — удивилась Диана моему поведению. — Что ищешь?

— Флешку, — почти плача. — Я должна принести её на экзамен! Там моя методичка, над которой я работала почти месяц!

— Где ты оставила её в последний раз? — Васильева тоже начала шарить по всем местам в квартире, но ко мне вдруг пришло странное понимание: «мы её не найдём».

— Она всегда была в моём рюкзаке, — произнесла упавшим голосом, сдаваясь. — Я носила её с собой в вуз, так как это часто нужно для распечатки всяких файлов.

— Куда же она могла пропасть? Вспоминай, Лин!

— Это Глеб, — сказала твёрдым уверенным голосом.

— Кот? Почему ты так думаешь? — Диана всё ещё удивляется моим рассказам о нём, и в этот момент тоже растерялась.

— Он вчера поздно вечером снова писал мне, но я не придала значения. Подумала, опять чушь какую-то несёт. Написал… Сейчас покажу.

Я пошла в свою комнату за телефоном, чтобы затем открыть вчерашние сообщения Пожарского. Хорошо, что удалить ещё не успела. Показала самое последнее из них Васильевой, что вошла в комнату следом за мной: «Помню, у тебя экзамен завтра. Последний. Удачи с его сдачей, и, надеюсь, уже после, думаться тебе станет легче и быстрей».

— Думаешь… — с сомнением начала Диана.

— Знаю, — прервала я её. — Я ходила к нему в квартиру с тем самым рюкзаком. И Глеб знал про методичку, над которой я работаю. Так уж вышло, что изначально мы нормально общались, и тема учёбы у нас тоже в общем меню по разговорам была.

— Вот гнида, — поддержала меня подруга.

— Узнаю Пожарского, — продолжаю, — это его стиль. Просто так такое сообщение он бы мне не написал.

Я снова умалчиваю перед Князевым и Ажиновой о причине пропажи флеш-накопителя. Они смотрят на меня со смесью ужаса и сочувствия на лице. Особенно Михаил. Даже Хомяков на секунду отвлёкся от своей депрессии и мельком глянул на меня. Мы все теперь понимаем, что мне конец. Без этой методички Екатерина Николаевна не примет у меня экзамен. Эта жёсткая угрюмая женщина с неряшливым пучком на голове сразу заявила, что без методичек нам на её экзамене делать нечего.

И она не обманула. Я намеренно пошла пошла одной из первых, чтобы скорей покончить с этим. Преподавательница уже наготове со своим рабочим ноутбуком, и следит за мной цепким взглядом. Тяну билет и одновременно с этим говорю:

— Я знаю, как это звучит, но я потеряла флешку с методичкой. У меня её украли.

— Не ожидала от вас, Лина, — лицо Екатерины Николаевны сразу сделалось холодным, а голос приобрёл ироничные нотки. — Большая часть баллов даётся именно за методичку. Я ведь предупреждала.

— Я отвечу на столько билетов, насколько надо, чтобы получить хорошую оценку. Хоть на все могу!

— Может ещё и местами поменяемся? — иронизирует женщина. — Вы сядете и будете принимать экзамен вместо меня, выдумывая свои правила, а я пойду домой. В деканате буду потом рассказывать, что рабочее место у меня украли, и я не при чём.

— Но…

Но Екатерина Николаевна слишком принципиальна. Какая ей разница знает студентка весь материал или нет? Главное, что её требование проигнорировано, что абсолютно недопустимо!

— Покиньте аудиторию, Беляева, — убивает она меня словами. — Пересдача завтра. Либо приходите с методичкой, либо экзамен снова будет не сдан.

Так я с позором и гулко бьющимся сердцем оказалась в коридоре. В глазах слёзы, руки дрожат, а на душе так плохо от чувства безысходности и отчаяния, что хочется просто пасть на колени и разреветься маленькой девочкой.

Ну почему он так поступает со мной? Да, не смогла любить, но разве это такое преступление? Неужели моё раскаяние и попытки быть доброжелательной ничего не стоят? Неужели я заслужила такой откровенной злобы в свой адрес?

Я ведь Глеба и жалела ещё, выгораживала перед Михаилом, чтобы только не подставить и не спровоцировать дополнительный конфликт. Только бы без махания кулаками и прочего. А в ответ что? Вот это всё дерьмо, что льётся на меня уже который день, неделю.

Могу ли я бесконечно оправдывать всё его личными и семейными проблемами? Я тоже могу злиться и обижаться, и мне есть за что. Меня никто не пожалеет?

Только Михаил, друзья. А Пожарский никогда.