Звенит дверной звонок. Думаете, в обыкновенном доме, в обыкновенной квартире? Ничего подобного — в школьном классе, на дверях которого, пониже звонка, прикреплена табличка: САМООБСЛУЖИВАНИЕ.
— Неужто Анастасия Ильинична? — восклицает с испугом Наташа. — А у меня опять урок не готов!
Наташа месила тесто. Нельзя теперь жить на свете, не умея обращаться с тестом или вязальными
спицами. Потому что на всех конкурсах., простых и международных, на лучшую домашнюю хозяйку непременно требуется, чтобы хозяйка умела вязать и умела испечь пирог. К пирогам и спицам надо готовиться с детства так же, как надо готовиться с детства к эстетике быта, счётным машинах и кибернетике.
К чему теперь только не надо готовиться с детства!
Наташа отряхнула руки (они у неё были в муке) и побежала к дверям.
Наташа, Тоня, Лиля и Дуся занимались в классе самообслуживания. Тоня выжимала сок из вишен— это её задание от Анастасии Ильиничны. Дуся готовила салат из свежей моркови и капусты. Салат — это её задание. Вчера Дуся делала картошку в мундире и заработала всего лишь тройку: Дуся проболтала с Лилей, и картошка у неё разварилась, оказалась без мундиров.
Сегодня Дуся выполняла новое задание — салат. Хотела исправить тройку. Ребята, которые бывают в классе самообслуживания в гостях, и те отказались есть тройку. А что уж говорить о жюри на международных конкурсах…
И Дуся сегодня очень старалась: ведь Дуся вообще пробивается в люди, помимо всяких там будущих конкурсов. Дуся желает славы, быстрой, немедленной. А чего с этим тянуть. Не вывела в люди картошка — салат, может быть, выведет. Кто знает?
Угадать невозможно, откуда придут к тебе счастье, известность. Упало яблоко с дерева — и был открыт в физике великий закон!
В учебнике всё подробно рассказано. Неважно, в какой области слава — лишь бы она была.
И Дуся пока что делала салат и не отвлекалась, в особенности не вступала в разговор с Лилей. А Лиля очень хотела вступить в разговор с кем-нибудь, потому что она примеряла бумажный фартук к своему бумажному платью. Платье она склеила из обрезков обоев ещё на прошлой неделе. Наташа прежде тоже увлекалась бумажными платьями, но потом перестала. Начала увлекаться тестом, изучать пироги. А Лиля не перестала. Каждый день переклеивала своё платье, меняла фасон. И вот теперь создала ещё фартук. Правда, учительница по домоводству Анастасия Ильинична не одобряла её увлечения и ставила отметки не как за готовые платья или фартуки, а как за выкройки. Но Лиля не унывала — она верила в прогресс, который произойдёт в мировоззрении Анастасии Ильиничны. А то что, возишься с иголками и белыми нитками — намёткой. Иголки беспрерывно теряются, а намётка засыпает тебя всю с ног до головы. И мальчишки ходят в намётке, потому что она обязательно на них перецепится. Даже на директора она перецепится, и он тоже начинает ходить в намётке. А тут — никаких тебе ниток и иголок, а только клей. Так что в крайнем случае ходишь испачканная клеем. Одна ты, потому что никого другого испачкать уже не успеешь — клей засыхает.
Когда Наташа справилась с замком и открыла двери, то перед ней оказалась не учительница по домоводству, а незнакомые люди. Наташа молча застыла на пороге.
Дуся заподозрила что-то необычное — интуиция у неё. А там, где необычное, должна быть всегда Дуся Климова.
И должна быть впереди, потому что Дуся должна выйти в люди.
И Дуся побежала к дверям прямо с тарелкой в руках.
И оказалась в дверях с этой тарелкой впереди Наташи.
— Вы кто? — спросила Дуся незнакомцев.
— А это у тебя что? — спросили незнакомцы. Они были неробкими с виду. Сами, очевидно, привыкли больше спрашивать, чем отвечать. ^
— Салат. Из капусты и моркови.
— Положи больше моркови, чтобы он был красным.
— А вы кто? — не успокаивалась Дуся. Она тоже, в конце концов, неробкая.
— Цветное телевидение.
Дуся так и обмерла (но не оробела, не путайте!..): неужели всё-таки салат выведет её в люди…
* * *
На почте, на первом этаже, у большого окна, выставлен телевизор «СЕКАМ-3. Цветное телевидение.
Перед окном на улице толпится народ. Это бывает в те часы, когда начинаются цветные телепередачи. В первых рядах — пенсионеры. Потому что они не просто прохожие, а гуляющие. И у них есть время детально посмотреть передачу. Их интересует всё новое. Дома у них цветных телевизоров нет, а здесь есть.
В толпе вертятся мальчишки, размалёванные до безобразия. Что там винегрет или зубной порошок— грим, изобретённый Филёнкиным!.. Мальчишки были зелёными, красными и фиолетовыми сразу. Щёки, уши и даже шеи…
Вот гунны так гунны!
В особенности один маленький. По имени Ваня, по фамилии Люлькин.
Волосы на его голове торчали словно петушиный гребешок.
Но только настоящего гребешка они давно не видели.
И между мальчишками велись странные разговоры: какого цвета будет хлеб… Из чего будет салат— из капусты или моркови? И какого цвета будет вишнёвый сок?
А какого цвета может быть вишнёвый сок, как не вишнёвого!
Потом мальчишки начали спорить, какого цвета должен быть чай, чтобы он был похожим на чай. И между прочим, в руках у них были эти самые предметы: пачка с чаем и хлеб. Вишнёвого сока только не было и салата из капусты или моркови.
— Засверкаем как рояли! — заявил Витя Ма-кашин. Он был худеньким и в больших сандалиях.
— Я всем родственникам позвоню!
— И я!
— Сюда пускай идут, на почту.
— А у меня родственников нет сегодня дома! — Это крикнул Ваня Люлькин, у которого петушиный гребешок, но без настоящего гребешка.
— Совсем ни одного родственника? — удивились ребята.
Не повезло, значит, Люлькину.
С перекрёстка пришёл милиционер. Он хотел поинтересоваться, кто эти разрисованные люди, но ему срочно пришлось вернуться на пост: начали сигналить автомашины.
Оказывается, появился ещё один из ребят. Он вёл через улицу собаку красного цвета.
— Мыслимое ли дело! — всплеснули руками пенсионеры.
Дело, конечно, было немыслимым. Поэтому и машины сигналили — они требовали внимания милиционера не к себе, а к собаке красного цвета. Светофор, а не собака!
Милиционер подозвал собаку и её хозяина. Начал что-то сердито говорить. Потом растерянно развёл руками.
— Может быть, это дети-цветы? — сказал кто-то из прохожих. — Я недавно читал в «Литературной газете». В Европе есть такие разодетые и раскрашенные дети.
— Ас ними что же — собака-цветок?
— Всё может быть.
Ребята увидели собаку и её хозяина:
— Готово? Побежали!
И все ребята и красная собака исчезли. Словно никого и не было.
А среди пенсионеров состоялся взволнованный разговор:
— Очень страшная собака описана у Конан-Дойля.
— Это сыщика знаменитого?
— Говорят, до сих пор в Англии ему письма пишут.
* * *
В классе самообслуживания был накрыт стол: хлеб, салат, пирог, сыр. Пирог из теста, приготовленного Наташей. Отметка за тесто и пирог — четыре с плюсом.
Вполне съедобная. Но всё было очень странного цвета.
Стоял ещё и другой стол — он был маленький и на колёсах. Около него суетилась Тоня. Расставляла стаканы, графин с соком, вазочку с салфетками.
Тоня волнуется.
Показательный урок.
Выполнение урока. Зачёт, иными словами, данной темы.
А показательный потому, что завтрак показывают по телевидению. Цветному. Вернее, показывают не завтрак, а новый класс «Самообслуживание».
И так случилось, что телевидение приехало на зачёт под названием «завтрак».
Телекамера начала приближаться к основному столу, к теме зачёта. Помощники оператора тянут кабели. Следят, чтобы ребята не споткнулись о них и не упали. Ребята ведь никогда не смотрят под ноги.
Всё здесь нормально выглядит, кроме ребят, собаки и диктора телевидения. Диктор известна любому кавеэнщику: она ведущая знаменитых кавеэнов.
Но сейчас её тоже нельзя было узнать, потому что была в гриме. Так надо для цветного телевидения, а то иначе на экране не получится никакого цвета.
Их всех осмотрел режиссёр.
Остался доволен.
Собаку пришлось срочно отводить в другое место — раскрашивать. Режиссёр приехал и не захватил для неё особой краски. Он не знал, что будет в школе ещё и школьная собака. Поэтому её сводил в ближайший театр Кирилл, самый старший из ребят.
И теперь привёл в красном виде. Режиссёр остался доволен.
— А какие мы все будем на экране? — приставала к режиссёру Дуся. — Каким будет мой салат?
Это она намекала, что первой встретила режиссёра с салатом в руках, чтобы он не забыл и прославил в первую очередь её.
Гриша Устинов, который вообще больше молчит в школе, чем говорит, на этот раз много говорил, и всё по телефону из учительской. Велел знакомым бежать к цветным телевизорам и смотреть, как он будет завтракать. А завтракать Гриша будет в белых перчатках. Это он сам так придумал. Для солидности. Не всё время, а хотя бы только, когда явится к столу. А может быть, немного и позавтракает.
Если обстоятельства не помешают. Какие-нибудь. Телевизионные.
Лиля тоже позвонила всем знакомым и даже не очень знакомым — сейчас будут показывать по цветному телевидению её, Лилю, и она будет в новой бумажной модели «фартук».
Лиля понимала, что надо использовать все средства для утверждения своей продукции.
Она даже и Наташу заставила надеть бумажное платье.
Реклама!
А как известно, реклама помогает заинтересовывать и утверждать всё новое. Утверждать прогресс.
Режиссёр посмотрел на бумажные платья. Одобрил. Но только попросил, чтобы раскрасили поярче.
Для платьев краска теперь нашлась — её принёс в запас Кирилл из театра.
Помощники режиссёра мгновенно сделали платья такими же яркими, как и красная собака. Прогресс так прогресс!
Анастасия Ильинична не возражала — пускай девочки будут в бумажных платьях. В конце концов, они сами их сделали.
А Павел Тарасович (это учитель по труду) не возражал, когда Витя Макашин попросил у него разрешение что-нибудь пилить или сколачивать. Любимое занятие у человека, и человек бы хотел предстать в этом качестве даже во время завтрака. Павел Тарасович и Анастасия Ильинична тоже были раскрашены. На всякий случай, если пожелают «войти в кадр».
Казалось, всё уже готово.
Но режиссёр и помощники до последнего бегали и волновались. И сами то и дело спотыкались о кабели.
Диктор не волновалась. Она привыкла вести кавеэны и закалилась на них.
В класс заглянул и директор. Его тут же пригласили принять участие в передаче, и он тут же отказался: ему скоро идти в районо и он не может быть похожим ни на кого другого, кроме как на директора школы.
Кто именно не похож на самого себя, директор не сказал. Больше всех, пожалуй, не была похожа на себя собака. Она понимала это и очень стеснялась.
Наконец в общем беспорядке наступил какой-то порядок.
Все на местах.
Все ребята за столом.
Только Витя не за столом; он приготовился что-то пилить или что-то сколачивать, а вот что именно делать — пилить или сколачивать, — сказать нельзя было, потому что он одновременно держал % в руках и пилу и молоток.
Диктор взяла микрофон и тоже заняла место недалеко от стола с темой «завтрак».
— Даём пробу! — крикнул режиссёр и при этом опять споткнулся о кабель.
Ребята начали завтракать.
— Нет! — крикнул режиссёр. — Играйте, что вы завтракаете!
— Что, не по-настоящему завтракать? — спросил Кирилл.
— Нет. Это проба.
Значит, когда проба, то ничего не есть, не пробовать, догадались ребята. И начали просто так двигать ложками, вилками и ножами.
Гриша Устинов достал из кармана перчатки. Он наденет их, когда уже никто не сумеет запретить ему это. Когда будет не проба, а передача.
Дуся Климова заметила, что Гриша к чему-то готовится, и она тут же схватила и придвинула к себе тарелку с салатом. Салат — её надежда на успех. Была её надеждой картошка в мундире, а теперь вот салат.
Может быть, это последняя надежда и следует держаться за неё изо всех сил, и не только душевных, но и физических.
Лиля и Наташа расправили бумажные складки на бумажных платьях. Стоять и ходить в платьях удобно, а когда сидишь, тут сложнее: платья очень мнутся.
Конечно, для изготовления их нужны не обои, а специальный сорт бумаги. Тогда и сидеть будет в платьях легко. Во всяком случае, Лиля так думает.
Диктор что-то говорила в микрофон, но ребятам слышно не было.
Собаку тоже потребовали на пробу. Её подтолкнул к камере Павел Тарасович. Собака пугалась яркого света ламп и своего красного вида. А какой она будет на экране, она не увидит. А ребята увидят: они уже договорились с режиссёром, что по одному и по двое будут бегать на почту к телевизору и смотреть, как остальные завтракают, какие они в цветном изображении.
Ребят много, поэтому можно будет убегать и прибегать, меняться друг с другом. А собака одна— ей нельзя убегать, потому что не с кем меняться.
Она всё время должна быть в кадре.
— Внимание! — опять закричал режиссёр. — Выходим в эфир!
После таких его слов должна была наступить тишина. И тишина наступила, потому что вышли в эфир; это значит — вышли на экраны телевизоров.
Дуся увидела свободный стул поближе к камере и пересела на него. Захватила с собой, конечно, и салат.
Режиссёр и его помощники сделали страшные глаза — это чтобы ни Дуся и никто другой пока что не допускали никакого самовольства.
Например, Витя не стучал молотком или не пилил пилой, Кирилл не заглядывал под стол, Тоня Серова оставила бы в покое маленький столик на колёсах, который она старалась незаметно придерживать рукой.
Потом режиссёр щёлкнул тихонько пальцами; это значит — можно начинать завтракать и допускать самовольства.
Витя тут же начал стучать, что-то сколачивать. Он хотел выйти в эфир с молотком. Пилу он временно положил рядом.
Диктор взяла микрофон и теперь уже громко начала рассказывать телезрителям, что они смотрят передачу из школьного класса, в котором ребята изучают новый для них предмет — «самообслуживание».
В данное время происходит завтрак. Это было заданием для девочек.
Как девочки справились с заданием, оценят мальчики. Они приглашены на завтрак и сейчас его едят.
Режиссёр уже не тихонько щёлкал пальцами, а юг показывал — ешьте!
Да и куда тут щёлкать пальцами, когда Витя стучит молотком.
Из-за стола поднялся Гриша Устинов и вдруг сказал Дусе:
— Передайте мне тарелку с вашим салатом!
И очень элегантно протянул руку в перчатке. До этого Гриша держал руки под столом и режиссёр не видел, что Гриша в перчатках. А тут увидел и страшно удивился. И ребята удивились. Но не только потому, что Гриша был в перчатках, а и потому, что он так смело первым начал завтракать и даже произнёс вслух целых пять слов, — погоня за славой видоизменяет людей!
Дуся подняла тарелку с салатом к самому объективу телекамеры и только после этого передала Грише.
Гриша взял тарелку и предложил салат Наташе:
— Хотите?
Наташа растерялась.
— Благодарю вас, — едва слышно произнесла она и положила себе немного салата.
Тогда Кирилл взял хлеб.
Тогда Лиля взяла кусок пирога.
Тогда Ваня Люлькин взял пирог и ещё взял хлеб.
Тогда Тоня Серова покатила маленький столик на колёсах вдоль основного стола, чтобы ребята брали стаканы с соком, а кто хочет, наливал бы себе чай.
Тогда Кирилл взял стакан с соком.
Тогда Лиля налила чаю.
Тогда Ваня Люлькин…
Диктор между тем продолжала рассказывать <08 о ребятах. Вон тот мальчик с пилой и молотком сделал по просьбе девочек сервированный столик на колёсах. И теперь видите, как удобно подавать к столу чай или стаканы с соком. И мебель ребята Сделали сами. И обои наклеили. В этом новом классе они будут ещё устраивать всякие художественные вечера, приглашать гостей из других школ и родителей, чтобы родители убедились, что ребята теперь вполне самостоятельные в жизни: умеют варить, жарить, пилить и строгать. Платья конструировать и салаты делать, месить тесто и заваривать чай.
Режиссёр требовал, чтобы всё было естественным.
Поэтому ребята постепенно начали выходить из класса и входить в класс — всё естественно, как всегда. Тем более, им надо было бегать на почту к цветному телевизору, смотреть на собственный урок самообслуживания.
В конце концов, если не хватит ребят, в кадр могут войти Анастасия Ильинична и Павел Тарасович.
Они ведь тоже раскрашены для цветной передачи.
И вообще — если честно — они во всём главные, потому что придумали для ребят этот новый интересный класс.