— Отцепи её от меня!
— Слышь, ты, — очень ласково произнес другой мужской голос над Кириной головой, — считаю до трёх: не отцепишься — пальцы переломаю.
И похититель, ухватив большой палец Киры, начал его выкручивать.
— Раз, два…
На «три» Кира разжала руки и полетела вниз.
Падала она одно долгое мгновенье и, почувствовав под ногами твёрдую почву, упала на песок.
Хлопнули двери, тихо заработал мотор иномарки, песок зашуршал под колёсами отъезжающей машины, и всё смолкло. Пугающая пустота снова надвинулась, обняла, дохнула холодом неизвестности.
Превозмогая пульсирующую боль в пальцах, Кира осторожно стянула повязку, брезгливо отбросила её в сторону, но глаз не открыла.
«— Ну, ты и вляпалась, подруга! — внутренний голос всегда приходил Кире на помощь, заставляя взглянуть на проблему с другой точки зрения, что нередко помогало Кире найти выход из безвыходных ситуаций. Гном снял шляпу и поскрёб пятернёй макушку. — Что теперь будешь делать, горемычная? Как я понимаю, складного вертолёта ты с собой, конечно же, не захватила?»
24
В детстве, услышав от бабушки сказку о Белоснежке и семи гномах, впечатлительная Кирочка начала поиски маленьких человечков. Она каждый день упорно обыскивала дом, заглядывая под столы и кровати, в шкафы и комоды — в доме гномов не было! Придя к такому неутешительному выводу, Кирочка отправилась искать дремучий лес, выбравшись из детского сада через дырку в заборе. Но до дремучего леса она дойти не успела: бдительная нянечка поймала её на дороге и поставила в угол до прихода бабушки.
— Ну, разве так можно, деточка, — сетовала бабушка, ведя домой за руку насупленную Кирочку. — Тамара Петровна так волновалась!
— Я хотела найти гномов и взять их бедненьких к нам в дом. Ты не думай, бабушка, — в карих глазах худенькой девочки горели золотые искорки жалости и упрямства, — маме с папой не придётся тратить на них деньги. Я буду отдавать им половину своей еды, все свои конфеты и твои воскресные пирожки, а спать они будут у меня в комнате на кукольных кроватках, которые сделал папа.
Бабушка погладила шёлковые волосы внучки, и украдкой вытерла набежавшие слезы.
— Так нельзя, милая. Гномы живут с Белоснежкой в своём домике, и без них ей будет совсем одиноко. Ты же не хочешь, чтобы Белоснежка плакала и скучала?
Подумав, Кирочка покачала светлой кудрявой головкой.
— Нет, не хочу, — но, сжав кулачки, со слезами в голосе девочка добавила: — Так не честно, бабушка! У Белоснежки во-он сколько друзей, а у меня нет ни одного! Пусть она отдаст мне самого вредного, самого ворчливого гнома, которого она совсем-совсем не любит!
Бабушка заохала, снова украдкой смахнула слезинку и, придя домой, они сели шить только Кириного Гнома. Игрушка получилась кривобокая с нарисованным лицом, но девочка была счастлива.
При переезде из старого дома игрушка потерялась, но образ ворчливого, ироничного гнома в зелёном, атласном камзоле, чёрных, бархатных штанишках и остроконечной шляпе с большими полями снова возник в её голове в тот самый миг, когда Кира ясно поняла, что жизнь её кончилась. Кончилась раз и навсегда… В тот злополучный день до самого вечера она ещё на что-то надеялась, напряжённо вслушивалась в долгие телефонные гудки, и запрещала себе думать о плохом, а вот теперь всё — воздушный замок её любви рухнул, погребая под обломками наивную дурочку, посмевшую поверить в счастье…
— Что вы хотите? — устало спросила женщина у Киры, уставшей после бесконечных часов неизвестности и решившейся, наконец, побеспокоить мать жениха.
— Скажите, пожалуйста, с Павлом всё в порядке? — голос предательски дрогнул, и Кира со всей силы сжала пальцы в кулак. Ногти впились в ладонь, но даже острая боль не смогла ни на йоту потеснить тревогу, охватившую её железными кольцами неизвестности.
— Конечно, с ним всё в порядке! Павлуша на два месяца уехал в Прибалтику.
Из всего сказанного матерью Павла Шубина Кира услышала только первую фразу, и вымученная улыбка тронула её искусанные в кровь губы.
— Слава Богу! Он жив и здоров! Он ушёл, не предупредив, и я подумала, что случилось несчастье…
Тиски неизвестности и тревоги, всё это время сжимавшие её сердце, разжались, но по мере того, как ледяная пустота уходила из тела, до неё начал доходить смысл и второй фразы: «…на два месяца уехал в Прибалтику».
— Как на два месяца? — трубка чуть не выпала из её трясущихся рук. — Но через месяц — первого сентября у нас свадьба… Мы вчера подали заявление в ЗАГС.
— Вы что-то путаете, милочка, — женщина громко засмеялась. — Паша уехал к своей невесте. Через два дня у них свадьба, и мы с родственниками уезжаем сегодня в Ригу. А вы, как я понимаю, очередная охотница за богатыми мальчиками и последняя Пашина блажь перед свадьбой. Ничего у вас не выйдет, девушка! Хотя какая ты девушка — дешёвая потаскушка на одну ночь. Порви своё заявление и забудь о моём сыне!
Что говорила женщина дальше, было уже не важно. Выронив трубку, Кира медленно съезжала по стенке на пол, тщетно пытаясь разглядеть противоположное окно сквозь застилающую глаза черноту…
Вот в этой безжизненной пустоте перехода в иной мир и возник в Кириной голове голос ворчливого ироничного гнома её утерянной игрушки. Возник, обрёл очертания, заговорил, заставил очнуться, выбраться из темноты одиночества, принять жестокую реальность, пережить предательство любимого человека и жить дальше.
Это уже потом (после настоятельных советов заинтересованного лица) у неё появилось навязчивое желание отомстить Павлу Шубину за обман и предательство и тем самым залечить свою уязвлённую гордость. Вопреки предостережениям внутреннего голоса и родителей, Кира приняла предложение влюблённого в неё старшекурсника и скоропалительно вышла замуж за Анатолия Меркулова, оставив, впрочем, после замужества свою фамилию.
25
И вот сейчас, брошенная в глубину какого-то колодца, она сидит на песке с закрытыми глазами и слушает разглагольствования своего внутреннего голоса, спасшего её когда-то из пропасти отчаяния и уныния.
«— Радует то, что сама по себе ты их не интересуешь, и убивать и насиловать тебя они не собираются. Главное для них — деньги!»
«— Ерунда! — строптиво возразила Кира. — Главный приз в этой истории — квартира! Если бы не она, не было бы всего этого кошмара! Надо вспомнить, что говорил Дмитрий Викторович и Татьяна Ивановна о родственниках и имеющемся наследниках какой-то там очереди… «Родной брат отца Павла — Борис Шубин и его дети». Вероятнее всего, этот Мамочка один из детей Бориса — он узнал, что Павел оставил всё мне, не смирился с потерей и жаждет заполучить семейное имущество Шубиных. Кошмар!»
Не смотря на полуденную жару, полыхающую за стенами колодца, в самом колодце было прохладно и сыро, пальцы Киры совсем заледенели. Она подышала на них, сунула между коленями и прислушалась к окружающей реальности.
Высоко над головой самозабвенно пела какая-то птичка. Летний ветерок от нечего делать забавлялся, закручивая водоворотики из песчинок и швыряя их в бетонные стены колодца. Очень далеко на другом конце необъятной стройки тяжело ухала какая-то машина, забивая сваи в сопротивляющуюся землю. Кругом была жизнь, и Кира открыв глаза.
Серые стены широкого колодца возвышались вокруг неё примерно на три метра, и всякая попытка дотянуться до его края, была обречена на провал.
Высоко, в голубом до рези в глазах небе, там, где жизнелюбивая птичка распевала свои оптимистичные песни, неспешно и равнодушно плыли рыхлые кучевые облака.
Глядя на их ленивое движение сквозь бессильные слёзы, Кира отчаянно всхлипнула, но тут же приказала себе не распускаться.
— Плакать будем потом! — произнесла она вслух, стараясь не замечать накатывающей головной боли.
Опираясь о шершавую стену связанными руками, она поднялась на ноги. Послышавшийся вдалеке шум приближающейся машины, заставил пленницу замереть. Размазывая слёзы по щекам, Кира приложила ко рту связанные руки и закричала:
— Помогите! — собравшись с силами, закричала Кира, голова слегка закрыжилась. — Помогите!
— Зря орёшь, — раздался над её головой голос одного из похитителей. — Никто не услышит — здесь кругом заброшенная стройка.
Кира подняла голову, пытаясь рассмотреть лицо говорившего, но никого не увидела.
— А мобильничек у нас где? — ласково спросили сверху, и над колодцем появилась стриженая мужская голова в тёмных очках с привязанным к дужкам носовым платком.
— В квартире остался, — честно призналась Кира.
— А ключи от квартиры где? — снова поинтересовались сверху, и Кира, похлопав связанными руками по карманам летнего пиджачка, вытащила связку ключей.
— Кидай сюда!
Но приказание она не выполнила, тупо смотрела на ключи, пытаясь вспомнить, что-то очень важное связанное с ними…