Оплачивая свои покупки, она заставила себя не оборачиваться на суету молоденьких помощниц вокруг доверху набитой тележки «родственника», не прислушиваться к их разговору и смеху, не содрогаться от бесконечного пиканья кассового аппарата у неё за спиной, но выдерживать характер ей удавалось с большим трудом.
Это была уже вторая «ссора» за сегодняшнее утро — их первой «родственной» размолвке способствовал вид её новой машины. Увидев её у подъезда, Дмитрий Викторович замер, подозрительно глядя на Киру, и, усаживаясь на переднее сиденье новенького «Ягуара», высказал всё, что думал о её бережливости и способности к коммерции.
Кира должна была промолчать, но она не привыкла, что её отчитывали, как провинившуюся девочку, истратившую на шоколадку последние деньги, предназначенные на хлеб.
— Эту машину мне подарили на день рождения! Вячеслав Львович подарил! — едва сдерживаясь от резкого ответа, проинформировала она, перестраиваясь в другой ряд. — Я же говорила вам, что теперь моя машина вполне «соответствует вашей королевской чести» и не нужно ради поездки на дачу в такую рань беспокоить Арсена и свою охрану.
Дмитрий Викторович осторожно скосил глаза на боковое зеркало и увидел чёрный «Форд» своей охранной службы. Он привык поступать по-своему: вызвал бригаду сопровождения и оставил для начальника службы безопасности срочное сообщение.
Шурша шинами, новенький «Ягуар» нёсся в скоростном ряду по пустынному Ленинградскому шоссе, плавно покачивая всё ещё сердившихся друг на друга людей. Ему нравилась скорость и летняя прохлада, пустынное утреннее шоссе и ласковая хозяйка, тут же давшая ему звучное имя Леопольд.
«— «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю! Отныне я, отныне я, отныне я жива-ая!» — про себя напевала Кира, не забывая при этом делать обиженное лицо — пусть «новый родственник» знает, что она не станет терпеть его высокомерные нападки».
Ровно в семь перламутровый красавец Леопольд замер у калитки дачного участка. Но выходить из машины Дмитрий Викторович не спешил.
— Паша кое-что купил Виктории… — нарушив неловкое молчание, он вынул из внутреннего кармана летнего пиджака бархатную коробочку в виде розочки. — Мне бы хотелось подарить это Виктории.
Глядя на его напряженно застывшее лицо, Кира кивнула.
— Дарите, но помните, что для всех вы пока наш дальний родственник из Новосибирска и должны одинаково относиться к обеим девочкам.
Из открытого окна мансарды высунулась светлая взлохмаченная головка. Сонные, голубые глаза с изумлением уставились на незнакомую иномарку у калитки, по-хозяйски повернувшуюся к воротам.
— Ну что ж, Дмитрий Викторович, добро пожаловать в нашу семью — сами напросились, — вздыхая, сказала Кира, выходя из машины. — За что боролись…
— Ура! — закричала младшая дочь на весь дом, увидев выходящую из иномарки мать. — Тошка, просыпайся! Мамулечка-красотулечка приехала!
Через секунду Алиса уже бежала по дорожке в пижаме, но, увидев рядом с матерью незнакомого мужчину, взвизгнула и понеслась обратно. В дверях её встретил разбуженный, лохматый, рыжий пёс и постарался схватить за край шортиков, удивляясь, что так рано начались игры: до завтрака Ларион предпочитал спать.
— Отстать! — прикрикнула на него Алиса и юркнула в сонную тишину дома.
— Это Алиса, — повернулась Кира к побледневшему мужчине. — Не бойтесь, всё будет хорошо.
Открыв ворота и загнав машину на участок, Кира оставила Дмитрия Викторовича выгружать пакеты на стол в беседке, а сама пошла в дом, предупредить родных о свалившемся на их головы дальнем-предальнем родственнике.
Завтрак прошёл замечательно!
Кира вдохновенно врала о своей развалившейся «восьмёрке», о любезности Дмитрия Викторовича — отца мужа двоюродной племянницы тёти Клавы из Новосибирска, приехавшего на несколько дней в Москву и согласившегося подвезти её на дачу, чтобы познакомиться со всей семьёй и выполнить просьбу тёти Клавы: сфотографировать девочек на память.
«Девочки», искоса поглядывая на новенький сверкающий «Ягуар», в тайне завидуя обладателю такой шикарной иномарки, уплетали за обе щёки огромные куски йогуртового торта, всё же купленного Дмитрием Викторовичем в супермаркете.
Родители вежливо слушали, поддакивали и нервно посматривали на часы.
А Дмитрий Викторович, мало вникая в происходящее вокруг, во все глаза смотрел на Викторию: перед ним сидела юная, живая копия его возлюбленной Лизоньки.
Всю дорогу до Москвы Дмитрий Викторович сидел рядом с Викторией и вёл довольно скучную светскую беседу. Она вежливо слушала и односложно отвечала на вопросы, завидуя сестре, первой усевшейся на переднее сиденье новенькой иномарки.
Наблюдая за ними в зеркало заднего вида, Кира в пол-уха слушала весёлую болтовню Алисы о её грандиозных планах покорения города Ильичёвска и о панорамных морских съёмках. Беседа у родственников на заднем сиденье явно не клеилась.
— Дмитрий Викторович, вы хотели что-то подарить Вике, — решила Кира прийти на помощь «дальнему родственнику» — в отличие от неё, подарки девочки обожали и приходили в восторг даже от милых пустячков.
— Ах, да, — спохватился пожилой мужчина и благодарно взглянул на Киру — он понятия не имел, как надо общаться с детьми. Достал из кармана бархатную коробочку и протянул Виктории. — Первого мая тебе исполнилось четырнадцать.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила Вика, не открывая подарок. — Вообще-то, я родилась около полуночи тридцатого апреля, но врачи написали первого мая. Праздник всё-таки.
— А я и не знал…
— Вы ещё многого не знаете — в каждой семье свои тайны, — философски заметила Кира. — Рождаться в праздник всегда лучше: легче запомнить и двойной повод встретиться с друзьями.
— Ну, открывай же подарок, — поторопила сестру Алиса, с интересом заглядывая через спинку переднего сиденья.
Виктория осторожно открыла коробочку и вытянула за цепочку кулон в форме сердца из белого золота.
— Ух, ты! — восхитилась Алиса и тут же начала перебираться на заднее сиденье.
— Алиса! — попыталась остановить её Кира. — Сиди спокойно.
Но дочь, будто не слышала.
— Дай посмотреть, — попросила она у сестры подарок, усаживаясь между Викторией и «их общим родственником».
Девочки склонились над кулоном, читая витиеватую гравировку.
— «ВПШ», — прочитали они вслух и, ожидая объяснений, вопросительно посмотрели на Дмитрия Викторовича.
— Фигня какая-то! — фыркнула Алиса и захлопала голубыми глазищами. — Это что-то на подобии: «Желаю счастья в личной жизни. Пух»?
— А как это расшифровать? — вежливо поинтересовалась Виктория.
— Что? — переспросила Кира, машина резко вильнула в сторону.
Нарушая все принятые правила на дороге «Ягуар» начал съезжать на обочину, изрядно напугав при этом ехавшую в другом ряду «Ниву». Соседская «Волга», в которой разместились Кирины родители, чемоданы, пёс Ларион и морской свин Пончик — на время отпуска животные оставались на попечении Киры, заметалась на шоссе, перестраиваясь из ряда в ряд, и задом по обочине подъехала к ним.
Дмитрий Андреевич и сосед по даче озабоченно вышли из машины.
— У вас всё в порядке? — поинтересовались они, заглядывая в закрытые окна иномарки.
Кира опустила передние стекла и постаралась улыбнуться.
— Всё хорошо. Вы езжайте, через минуту мы вас догоним.
Когда «Волга» отъехала, Кира, нахмурившись, повернулась к пожилому мужчине.
— Это долгая история… — начал он выкручиваться, виновато поглядывая на Киру. — Когда-нибудь вы приедете ко мне в гости, и я обязательно вам её расскажу: медальон принадлежал моей родственнице Виктории Павловне Шубиной. Она завещала передать его родственнице, носящей имя Виктория и поскольку мы теперь родственники, то он по праву принадлежит тебе.
— Значит он старинный? — сделала вывод Виктория, открывая медальон.