— Вот так всегда, — пожаловалась она осторожно подошедшей к ней собаке и положила телефон на прикроватную тумбочку. — Почему я должна звонить и интересоваться, почему он не приехал? А вот не буду и всё!
Спешить ей теперь было некуда, и она, покормив Лариона и Пончика остатками пиршества, устроилась на диване в гостиной у телевизора. На экране бушевали шпионские страсти: заговоры, выстрелы, погони, в квартире же было тихо и покойно — ощущать себя в полной безопасности было приятно.
Что ей ещё может угрожать? Похитители обезврежены, на улице её охраняют, а дома Ларион…
Нетерпеливый звонок в дверь прервал её раздумья.
Подойдя к двери и посмотрев в глазок, Кира удивилась незваному гостю, постаралась унять радостно застучавшее сердце и дверь открыла.
— Здравствуйте, Кира Дмитриевна, — не глядя в глаза хозяйке, гость довольно бесцеремонно протиснулся в квартиру между хозяйкой и дверным косяком и, увидев здоровенного пса с оскаленной мордой, попятился. — Простите за неожиданный визит, но дело у меня к вам очень важное.
Кире ничего не оставалось делать, как смириться с грустными воспоминаниями, нахлынувшими на неё с приходом Валентина Зайцева. Хотя… кто знает, чем может закончиться этот вечер…
— Свои, — строго предупредила она собаку и пригласила гостя в гостиную.
Расположившись в кресле, Валентин положил барсетку на инкрустированный столик рядом с телефоном и, не дожидаясь пока хозяйка займёт кресло напротив (почему-то он здорово волновался рядом с этой женщиной с медовыми глазами), начал объяснения своему неожиданному визиту:
— Дело в том, Кира Дмитриевна, что после смерти Пал Палыча Шубина выяснилось, что некоторые служебные документы он хранил дома в своём личном сейфе, и поскольку эти документы нужны нам для работы, то мне бы очень хотелось, с вашего разрешения, конечно, забрать их оттуда.
Стоя напротив гостя и пытаясь поймать его взгляд, Кира неожиданно поняла, что Валентин избегает на нее смотреть: в пол, в стену, сквозь нее, но не в глаза, а без его ответного страстного взгляда, лишавшего ее воли и толкавшего на безумные поступки, подчиняясь вспыхнувшей страсти, ей быстро удалось взять свою «безумную страсть» за горло, слегка придушить и, погрозив кулаком, заставить подчиняться. Нет, конечно, глядя на такого сногсшибательного мужчину ей по-прежнему было волнительно рядом с ним, хотелось увидеть без одежды, страстно поцеловать с язычком… и все! Об остальном она просто не позволяла себе думать — вот какая она великолепная укротительница своих чувств!
— Да, конечно, — смиряясь с «неглядением на нее» гостя, согласилась Кира и сделала несколько шагов в сторону спальни — ведь Валентин всё ещё был героем — «странствующим рыцарем» в окровавленных доспехах, освободившим их всех из «лап кровожадного разбойника», но неожиданно остановилась (ей даже удалось заставить замолчать свое благодарное сердце) и задумалась: в сущности, она ничего не знала об этом человеке — он просто ей нравился, очень нравился — до замирания сердца и дрожи в коленях, но доверять ему, отдавать какие-то документы из сейфа Шубина было неосмотрительно и глупо. — Может, пригласим Дмитрия Викторовича, и с его помощью вы разберётесь в хранящихся в сейфе документах?
Начавший было подниматься с кресла Валентин замер на полпути в очень неудобной позе.
— Документы мне нужны очень срочно, — подумав несколько секунд, он опустил себя обратно в кресло и взял в руки барсетку. — Скажу честно, Кира Дмитриевна: в сейфе хранятся не только документы, но и кое-какие денежные средства.
— Вот даже как?!
— Понимаю и отчасти разделяю ваши сомнения, но близится срок платежей, а разбирательство с Дмитрием Викторовичем займёт несколько недель, — Кира развела руки в стороны, не соглашаясь на уговоры — «дружба дружбой, а денежки врозь». Желваки заходили на скулах загорелого мужчины — он то думал, что с ней будет проще договориться, и ему пришлось пустить в ход козырную карту, припрятанную в рукаве. — Ваше недоверие объяснимо, Кира Дмитриевна, но за день до смерти Пал Палыч сам поручил мне забрать содержимое его личного сейфа и перевести в офис агентства.
Кира вопросительно дернула бровью.
— Прикажите поверить вам на слово?
Валентин достал телефон и нашёл нужную запись.
Послышался шум голосов и неожиданно в комнате возник голос умершего человека. Пробиваясь сквозь время и пространство, голос мужчины потерял много сил, стал бесцветным и натужным, но не узнать его было невозможно.
— Всё со-одержимое бо-ольшого сейфа из моей ква-артиры, — с придыханием говорил Павел Шубин, чуть растягивая гласные и делая паузы между словами, — не-еобходимо пе-еревезти в офис. Ва-алентин, займись этим.
Короткая запись закончилась, но ни Кира, ни Валентин не нарушили напряжённую мистическую тишину, возникшую в комнате.
Если целью Валентина было поразить женское воображение, то это ему удалось в полной мере: сердце Киры замерло, по телу пробежала волна озноба, мысли заполошно заметались в голове. Ей стоило сейчас успокоиться и хорошенько подумать, прежде чем повиноваться чужой воле и совершать опрометчивые поступки, но в данный момент всё казалось Кире простым и ясным: распоряжение Павла с того света было определённым и чётким, и возражать против его желания она не могла, не имела морального права.
— Раз Паша этого хотел… — стряхивая оцепенение, произнесла Кира, — но о каком большом сейфе он говорит? Я знаю только о маленьком сейфе в спальне.
Валентин встал, подошёл к огромному резному гардеробу, занимавшему полстены, открыл дверцы, сдвинул висящие на вешалках вещи и шагнул внутрь. После лёгкого нажима задняя стенка шкафа плавно отъехала в сторону, открывая проход в узкое тёмное пространство.
— Идите сюда, — пригласил он, и Кира вновь усомнилась в своих хозяйских правах — сколько ещё сюрпризов таит в себе эта квартира?!
Никто бы и не подумал, что стена за гардеробом и высоким длинным комодом оказалась ложной, так сказать, бутафорской и скрывает за собой длинную потайную комнату.
Зайдя в шкаф, Кира с опаской заглянула в «чулан», но войти в него не решилась: какие чувства могут вспыхнуть у нее рядом с этим накаченным бруталом — это он ей нравится, а не она ему…
Он на нее не смотрел!
Между тем Валентин зажёг лампу на гнущейся ножке и, обернувшись к Кире, похлопал рукой по высокому стальному сейфу.
— Вот он, наш железный монстр. Теперь ваша очередь, Кира Дмитриевна, открыть сейф в спальне и отдать мне ключ от этого сейфа.
Кира согласно кивнула головой и попятилась — шагнуть в темноту к мужчине, к которому ее безудержно влекло, она не решилась.
Но испытания ее сдержанности и рассудительности еще не закончились.
В сумраке задёрнутых штор они стояли в спальне у зеркала очень близко друг к другу. Так близко, что Кира уже начала чувствовать себя безвольной, почти покоренной, пленницей, попавшей под обаяние его силы и мужественности.
Валентин тоже нервничал. Он заглядывал через женское плечо, пытаясь увидеть и запомнить шифр маленького сейфа.
— Раз Паша этого хотел… — тихо повторяла Кира, медленно поворачивая чёрную круглую ручку в нужную сторону до нужного деления.
Мистический голос умершего так подействовал на её воображение, что нервы едва выдерживали такое напряжение, «виновник» которого стоял сейчас рядом, почти касаясь ее плеча, ей стоило лишь сделать шаг назад и позволить себе забыться в его объятиях, хоть ненадолго, хоть на один короткий миг, за который она была бы ему благодарна всю оставшуюся жизнь!
Рука её безвольно замерла на чёрной пластмассе…
Она слышала шумное дыхание за спиной, чувствовала жар возбуждённого мужского тела, видела в зеркале пожирающие её синие глаза Валентина и движение его больших, сильных рук к её плечам. Щёки Киры вспыхнули, кровь побежала быстрее по жилам…
Но исполниться этим безумствам было не суждено!
Существовало что-то, невидимой стеной отгораживающее их друг от друга, и через это «что-то» здоровый, крепкий мужчина перешагнуть не решился.
В зеркале Кира видела, с каким трудом Валентину удалось справиться со своим внезапным порывом, глаза его потускнели, руки, потянувшиеся к её плечам, безвольно опустились.
Тоска и одиночество снова навалились на ее плечи, придавили, обожгли ледяным холодом…
Нет, она больше не выдержит этого одиночества!
Повернувшись, Кира посмотрела в синие темнеющие страстью глаза мужчины, и бросилась к нему на шею…
Валентин вздрогнул, отступил, но она не отпустила его, крепко обнимая и целуя в губы… И он, подчиняясь ее желанию, обнял ее, погладил по спине шершавой пятерней, и от этого простого поглаживания она тихо застонала в его объятиях, затрепетала от одного только прикосновения к своему телу. Он подхватил ее, уложил на кровать, навалился сверху, начал целовать шею, плечи, грудь… страсть накрыла их с головой мощной волной… Одежда полетела на пол, и, забыв от нетерпения про ласки, он взял ее штурмом, без ласк и подготовки, рыча от наслаждений, забывая обо всех запретах, не слыша ее стонов от боли и удовольствия и не чувствуя своей боли от впившихся в его плечи ногтей… Полностью отдавшись в его власть, она сжималась, затрудняя его движения и заставляя любовника терять голову от новых ощущений, чувственно стонала и жарко шептала ненасытное «Еще…», поощряя его несдерживаемую силу… Его ритмичные движения убыстрялись, стали короткими и резкими, и она с восторгом ждала приближения пика их наслаждений… Сотрясаемые волнами общего оргазма, они вместе «улетали», крепко сжимая друг друга в объятиях, и улыбались…
Она выпустила его из своего плена и закрыла глаза от растерянности…
Что она натворила?!
«— Пусть! Пуст! Пусть! — решила Кира, с наслаждением "прислушиваясь" к своему телу — сладостная истома наполняла его изнутри. — Это было волшебно и чувственно… И пусть я пожалею о том что сделала, но ни на секунду не пожалею о том, что испытала с этим умопомрачительным мужчиной!..»