Глава 18
— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.
«Да чтоб тебя!», — ответил ему мой внутренний голос с раздражением. Мне из образа выходить нельзя! А я ведь тоже хочу чуток нервы подуспокоить!
— Кажется, нам лучше уйти, — потянула меня за руку Иришка.
Ольденбургский был с ней согласен целиком и полностью, явно желая оказаться где угодно, но только не здесь. Мои же напарницы улыбались. Кажется, даже предвкушающе.
Я не двинулся с места. А чего? Ну испугался «мальчонка». Вполне себе объяснение… Не выходить же их образа? Ведь секс, пусть и очень даже неплохой, еще не повод для знакомства… Доверия, в смысле.
Ну а то что я девушку на «общую вечеринку» привел, так уж и в газетах вроде даже как-то мельком о «сверкнувшем» на приеме у Громовых Алексееве. Так что тут все в рамках легенды.
— Слышь, вы! — продолжил надрываться говорливый заводила. — Кошельки оставляем, баб сбрасываем и п***уем отсюда!
«Со всей пролетарской сознательностью!» — хмыкнул мысленно я, припомнив одну из присказок Санни. Кто такие пролетарии — представления не имею, но вот привязалось наравне с кучей других присказок и поговорок.
— Я вызову полицию! — гордо шагнул вперед Кирилл.
На него уставились и свои и чужие. Но все с одинаковым интересом.
— Че говорить, валить надо! — вкрутил тут же один из «коллег» оратора — явный наркоша в процессе ломки.
И отчего-то крепло во мне подозрение, что имеет ввиду он вовсе не «куда», а «кого». Нас в данном случае. Это для совсем непонятливых. Типа того же Ольденбургского. А то он явно еще не понял, куда именно попал. Подсказка: отнюдь не в сказку вступил, а в жизнь вляпался.
— Пойдем, а! — попросила Иришка.
— Думаешь, отпустят? — задумчиво поинтересовался я, даже забыв добавить чуть дрожи в голос.
Однако девушке, кажется, было не до моих актерских талантов. Ей было страшно. Ну тут ничего поделать не могу. И сам рад развернуться и продолжить путь в другую сторону. Но это значило только одно — куда большую вероятность получить чем-нибудь острым в спину. Все-таки компашка явно твердо настроилась поживиться за наш счет. Как деньгами, так и эмоциями. И спину тут показывать совсем не вариант.
— Баб и бабки! — требовательно протянул заводила.
Слова проще, смысл яснее. Разговор ему явно начинал надоедать.
— Но… полиция! — пораженно воскликнул «кавалер» Громовой, явно пораженный фактом, что его угроза не подействовала.
Даже стало интересно в каких именно кругах он вращался до сих пор. Кажется, с уличной преступностью ему дела иметь до сих пор не приходилось.
— Слышь, петух, мля…
С этим заявлением спорить было сложно. Разодет Ольденбургский был по последней французской моде. То есть вычурно и чуждо всему гетеросексуальному. Во всяком случае, рубашка с кружевами для ночных питерских улиц выглядела выбором довольно экзотичным.
— Ее я **у первой, — ткнул пальцем в сторону Алены заводила.
Иришка похолодела.
— Аууу! — невольно воскликнул я слегка удивленно.
Ее пальчики впились в мою руку с силой гидравлического захвата.
— Ты что? — удивленно поинтересовался я, наивно похлопав глазками. — Синяки же останутся!
Девушка не ответила. Только сильнее сжала зубы. Кажется, она сильно усомнилась в моей адекватность данной ситуации. Ну тут ничем помочь не могу. Не рассказывать же, что кое-кого неплохо так натренировали на самостоятельную боевую единицу. И если у меня нет пистолета, то это вовсе не значит, что я без оружия. Земля всегда готова откликнуться на зов. Не говоря уже о мааааленьком нюансе в лице огневки и водницы. Причем последняя по мощи характеризуется как «Ой, мляяяя!».
Так что придется Иришке немного потерпеть. Потом найду способ прощения попросить. Осталось только подобрать эквивалент, в котором буду расплачиваться. Потому что, если мерой послужит, например, мороженое, то речь УЖЕ пойдет о ведре.
А вот компания наркош, тем временем, не терялась. Они уже вовсю обсуждали, как, кого и сколько раз собираются пользовать. С каждым словом по лицам магичек расползались довольные ухмылки. Нет, вовсе не оттого, что их интересовал подобный «досуг». Тем более, наркоши скорее за дохой побегут, чем останутся выполнять свои обещания. Просто девочки явно собирались «сорвать нервы». А эти придурки с каждым «восхищением» их красотой, очарованием и подкачанными попками, снимали с них любое чувство стыда за возможное «опс, перестаралась!».
— Но как вы смеете⁈ — вспомнил, что он мужчина Кирилл.
Вот только шага вперед, чтобы прикрыть хотя бы свою «невесту» отчего-то не сделал.
— Кааакой мужчина! — тут же протянула Маргарита, не забыв мельком показать мне язык.
— Охххх, не говори! — подтвердила Громова с видом «И это все⁈».
А вот придурки отвечать не стали. Они просто ржали. А я наблюдал… За Ирой. Девушка хоть и откровенно трусила, но таки сместилась чуть в сторону, заняв позицию так, чтобы…
«Как интересно!» — задумчиво отметил ее маневры я, тут же переводя взгляд обратно на клоуна, «заряжающего» своих парней.
Да-да. Вот она беда уличных гопников. И источник «предварительных ласк» перед тем, как перейти к грабежу, либо насилию. Если мне или девочкам для того, чтобы перейти к действию достаточно собственной установки «Надо!», то вот этим шакалятам требовалось завестись, чтобы приступить к действию.
— Полиция! — Завизжал вдруг Кирилл звонко, на красивой высокой ноте и… тихо!
Вновь примолкли все. Секунд на пять. Первой хихикнула, кажется, Рита.
— Прости-прости, — замахала руками Алена, старательно пряча ухмылку, так и норовящую вылезти в самый неподходящий момент. — Ты молодец!
Только вот беда — полиция, как и любая другая помощь, приходит всегда поздно. Будь бы Ольденбургский здесь один, наверняка прибыла бы к моменту опознания его собственного хладного трупика.
— Уверен, что мы сможем все решить, — заключил он гордо. — Столько хватит?
С видом решительным и гордым он достал из кошелька довольно крупную ассигнацию. Я тут же решил, что на конкурсе дебилов он может занять только второе место. Почему не первое? А потому что дебил, б**дь!
— Дурак, — протянула Иришка, на миг прикрывая глаза, но тут же опомнилась и защебетала, глядя исключительно на Громову. — Ой, прости-прости!
Та только рукой махнула, не в силах сыскать возражений. Да и что тут скажешь, если она и сама считала точно так же. Хрен теперь кто живыми уйдет.
Заводила же явно заметил, СКОЛЬКО купюр еще осталось в кошельке. И мгновенно пересчитал их количество на граммы. А там и до вопроса «А че еще у них есть⁈» недалеко! Ну и вывод «А стоит ли этих богатеев потом вообще в живых оставлять после того, что УЖЕ произошло!».
— Так, ладно, мне это надоело! — улыбнулась Кареева, вдоволь насладившись хоть и грубоватым, а все ж таки восхищением своими прелестями. — А ну рванули отсюда в ужасе, шавки подзаборные…
Монолог Маргариты затянулся примерно на минуту. В это не слишком-то большое время она умудрилась вместить очень много полезной информации как о самих придурках, так и об их сексуальных связях друг с другом, а так же возможном родстве с самыми неприятными тварями, каких она только смогла вспомнить. Изредка девушка сбивалась и путалась с кем там связь родственная, а с кем противоестественная, но это ее ничуть не смущало, и она продолжала глаголом жечь сердца уличных «подшибателей».
Едва ее прекрасно поставленный голос смолк, наступила тишина столь густая и тяжелая, какая только могла бы случиться в питерском дворике колодце посреди ночи. Кирилл и Иришка явно не ожидали такой тирады от представительницы Великого рода, а потому застыли, пораскрывав клювики. Я же просто зажмурился от удовольствия, стараясь сохранить в памяти особо экспрессивные места. Придурки же соображали кому именно и ЧТО именно сейчас сообщила хрупкая на вид девушка.
Вот всегда подозревал, что легкое платьишко на девице вводит мужчину в заблуждение насчет ее способностей!
— Значит так, — решила Алена. — Я — Громова. У вас три секунды, чтобы смотаться отсюда в ужасе!
А вот это заявление они поняли прекрасно. Вот только превратно. А потому совету доброму не последовали, а гнусно заржали, буквально тычками пальцев обозначая над кем именно. В чем-то понять их можно было. Если бы они приняли заявление за чистую монету, то означало бы это только одно — все они уже трупы. Такого отношения к наследницам Великих родов не простит никто и никогда.
— Ой!.. — зажмурилась Ирина, прекрасно понимая, что сейчас начнется.
— Ну ладно! — пожала плечиками Громова. — Я разожгу?
Мне ничего не осталось, как сделать приглашающий жест рукой. «Как говорил один великий человек, если драка неизбежна — бей первым!» — так нас всегда Санни наставлял. Да и Старшенькая Громова тоже.
Алена справилась в три секунды. За это время она плавно выполнила два шага, а на третьем ее точеная ножка четко и резко взметнулась к паху заводилы.
— А… А… А… Ааааа, — попытался было завизжать тот, опадая на землю, но воздуха ему явно хватало лишь на прерывистые всхлипы. Зато фальцетом.
— Ооооуууу, — протянул я негромко.
Каким бы не был уродом этот наркоша, но даже у меня ТАМ что-то екнуло, а коленки на миг дрогнули.
— Да ты млядь! — рявкнул толстяк, которого дурман еще не успел иссушить до состояния скелета, бросаясь вперед.
Громова даже не обернулась. Зато включилась в работу Кареева, хлопнув сложенной лодочкой ладонью прямо по носу придурку борову.
Хрррр!..
Я так и не понял, треск ли сминаемых хрящей, аль хрип нападавшего услышал.
— Они убьют их! — завизжал Ольденбургский, артистично прикрыв рот ладонями в непритворном ужасе.
Хрясь!
Как раз этот миг выбрала Рита, чтобы сломать попытавшуюся дотянуться до ее нежного тельца грабку загребущую. Кстати, грабка эта, пока еще была целой, сжимала рукоять неплохой такой финки.
— Ох! — выдохнула Иришка.
— Банзааааай! — завизжал было какой-то шнырь, попытавшись напрыгнуть на Алену со спины. Та легко ушла в сторону, «оставив» лишь острый локоток на траектории полета поклонника японских пилотов-смертников.
Очередной «хрясь» отразился от стен.
— Ты… Поможешь? — вновь подергала меня за рукав девушка.
Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы изобразить испуг на лице, согнав с него выражение искреннего любопытства, прежде чем обернуться.
— Нет-нет… — зачастил негромко. — Они и сами, видишь?..
Иришка видела. А я поразился ее выдержке. Она не позволила и тени презрения скользнуть по своему лицу. И вот совершенно не явно, то ли она уже столько инвестировала в проект «Демичка», что не желает отступать, то ли действительно считала, что «ее мальчик» не должен связываться с плохой компанией.
— Они же убьют их!!! — в очередной раз взвизгнул Кирилл, наблюдая за тем, как стремительно тают ряды «тех».
Уставшие за последнее время девочки с удовольствием и пылом демонстрировали, что слабый пол — это гнилые доски, а вовсе не две уверенные в себе и дерзкие красавицы.
Кстати, Ольденбургский на подмогу тоже не спешил. Лишь ладони убрал с губ и теперь приложил их к собственный щекам. Мне тут же вспомнилась картина Мунка «Крик».
— Ален, давай с правой! — слегка подзудил я, оказавшейся напротив верткого и худощавого противника воднице.
Выглядело это, конечно, не очень со стороны. Вон даже Ира поморщилась. Да и Громова не пожелала работать руками, а вполне грамотно познакомила свое колено с переносицей за секунду до того пропустившего удар в живот придурка.
Дело близилось к развязке.
Кирилл Францевич Ольденбургский
— Да за что ж?.. — в ужасе воскликнул молодой человек, с ужасом наблюдая за развернувшейся перед ним сценой. — Они же убьют их!
— Да не убьют, — отмахнулся беспечно Демид столь легким тоном, словно никакой опасности ни для кого из присутствующих не видел.
Услышав его голос даже темноволосая девушка за спиной Алексеева вздрогнула. Кирилл не помнил имени грязной простолюдинки, которую Демид зачем-то посадил за общий стол. Однако сейчас он готов был поклясться, что той очень хотелось проверить лоб своего покровителя на наличие жара.
— Но как они могли⁈ — Все никак не мог успокоиться молодой человек, такого «в своих Европах» не встречавший.
А девушки, тем временем, уже справились со всеми, кто не решился или просто не успел убежать. Подружки довольно улыбнулись, осматривая дело рук своих… И ног, кстати, тоже. Разве что дар не использовали.
— Они же могли умереть! — продолжил гнуть свою линию Кирилл.
Сердце его билось о грудную клетку так мощно, что было сложно дышать. Откуда-то перед глазами возник образ милой голубоглазой блондинки. Такой нежной и воздушной… Ныне с легкой улыбкой рассматривавшей кровь на собственных содранных костяшках.
— Девочки! — слегка дрожащим голосом окликнул подружек Демид, не пожелавший в одиночку слушать «глубокие рассуждения» собеседника.
Обе красотки синхронно кивнули и направились к оставленной ими компании.
— Вы… Зачем⁈ — в ужасе спросил Ольденбургский.
— Да мы в порядке, — отмахнулась Маргарита, награждая присутствующих задорной улыбкой.
— А ОНИ?!! — буквально взвизгнул тот, указывая на стонущие тела. — Вы же могли убить их! Они же не виноваты, что у них было тяжелое детство!
Шлеп.
Громова отвесила легкую пощечину Кириллу, оставив на щеке небольшой кровавый след. Кажется, руку она где-то рассадила слегка. А била девица вовсе не удара ради, а чтобы в себя пришел.
— Алена Игоревна, — кажется слегка попустило парня… по крайней мере, на тон он перешел донельзя официальный и серьезный. — Кажется, наш возможный брак был ошибкой. Я не видел в вас этой жестокости и насилия. Прошу простить, но я более не заинтересован в родстве с вами!
С этими словами Кирилл гордо развернулся и уверенно зашагал обратно к городским огням.
— Девочки, — негромко прошептал Демид, поняв, что именно сейчас произошло. — Что нужно сказать⁈
— УРААА! — едва слышно, но с непередаваемым чувством выдали молодые люди на три голоса под офигевшим в край взглядом Ирины.
— Ээээээй! — не дал им порадоваться Ольденбургский, демонстрируя возмущение. — А кто меня доведет до безопасного места⁈
— Пошли, проводим! — проявил, с точки зрения Кирилла, благоразумие Демид.
Каждый видит то, во что верит. Во всяком случае отпрыск великого рода ясно понял, что Алексееву, Громовой и Кареевой стало стыдно. Однако еще одного шанса бывшему объекту своего обожания он решил не давать! Вот еще! Ольденбургские всегда тверды в своих решениях и поступках!
О том, как долго и упорно праздновали «Великое Избавление» Демид, Рита и Алена он так и не узнал.