Кабинет был простеньким по сравнению с апартаментами шефа, где стоял тёмный дубовый стол с кожаной вставкой на столешнице тёмно-зелёного цвета, мегакомфортное на вид, такого же цвета, что и вставка — кресло и стеллаж на всю стену в цвет стола. Да и ещё пара картин оживляли стены и добавляли лоска.
У Кирилла в кабинете стоял большой угловой стол орехового оттенка, из материала попроще. Был придвинут одной частью ближе к окну, на котором находился горшок с фиалкой, бледно-розовыми цветочками. Напротив расположились стеллажи такого же цвета, как и стол с разноцветными папками, в которых преобладали в основном синие цвета. Рядом находился кулер с водой. Далее шёл шкаф под одежду и личные вещи. Высокий железный сейф и несколько стульев попроще, по сравнению с чёрным креслом на колёсиках за рабочим столом. Картин никаких не было. Белые стены и потолок. Кстати, за креслом ещё висел настенный календарь с котами известного иллюстратора. Вот и всё.
— Да нет, я серьёзно! — не поверил он мне, подходя к столу и выдвигая верхний ящик. Я же присела на один из стульев для посетителей.
— Да и я тоже. Из-за тебя, — повторила свой ответ и уставилась на фиалку. Первый раз вижу известный комнатный цветок с таким оттенком. Кирилл тем временем жестом фокусника достал контейнеры, сверху закрытые фольгой для сохранности тепла. — Ты только тут появился…
— И? — спросил он, подталкивая к развернутому ответу.
— И многим ты, — я тут же исправилась, — вы стали интересны.
Он даже бровь поднял.
— Теперь на «вы»? — спросил с усмешкой, протягивая мне пластиковую ложку.
— Мы же на работе, — вздохнула я и приняла прибор. Наши пальцы всего лишь частично соприкоснулись и между нами пробежало электричество. Статическое. А не как в женских романах — током шибануло, и герои поняли, что они предназначены друг для друга.
Ага, как бы не так!
— Ой! — отдёрнул руку Решетов, потирая её, и тут же стал извиняться:
— Извини, я не хотел. Случайно вышло.
Вид и правда у него был немного виноватый. Я же налюбоваться не могла на эту картину, поэтому не спешила признаваться, что это всё же я виновата. До этого поправила волосы, а зимой как назло всё быстро электризуется. Так что, маленькая, но карма, дружочек.
— Бывает, — опустила взгляд на контейнеры. — И что там? — полюбопытствовала я, указывая ложкой на бумажные коробочки, прикрытые фольгой.
— Пища богов! — было сказано так пафосно, что я не удержалась и хмыкнула. На деле же там оказалась жареная картошка с грибами. Изрядно остывшая, но очень и очень аппетитно пахнущая.
— Действительно, пища богов, — согласилась я, подцепив ломтик жареного картофеля, и медленно прожевала. Было очень вкусно. Блюдо портило только то, что оно было еле тёплым. Но голод не тётка, поэтому дальше мы в полнейшем молчании расправились с едой. Не хватало только кофе или чая, чтобы запить и согреться. Хотя в этом кабинете было не так прохладно, как в нашем. Порой становилось немного жарко. От взглядов, которые кидал в мою сторону Кирилл.
— Если подождёшь пять минут, то я добуду нам кофе, — с хитрым прищуром предложил мне этот тип. Оставаться в его кабинете, когда обед уже закончился, не хотелось. Но жажда мучила сильнее, чем предполагаемые домыслы коллег. Я кивнула в ответ.
Одноразовая посуда быстро исчезла в мусорном ведре. И так же быстро вышел Кирилл, оставив полуоткрытой дверь. Я даже подумала, не выйти ли мне тоже вслед, и вернуться к себе, но тут моё внимание привлекла папка с документами. Лежала она на краю стола, ближе к подоконнику, и из неё торчал лист бумаги. Всё бы ничего, но цифры со статистикой манили разобраться, в чём дело. Профессиональная привычка. Проверить, всё ли верно.
По натуре я не очень любопытна, и прекрасно понимала, чем это чревато. К папке я не прикасалась, к листу тоже, просто решила рассмотреть поближе. Что-то меня смущало в этих цифрах, однако без полной картины понять не могла что там не так.
Дверь скрипнула неожиданно, заставив меня вздрогнуть и отпрянуть подальше от той злосчастной папки. Вошёл Решетов, держа в руках два пластиковых стаканчика с дымящимся кофе. У них явно на этом этаже есть автомат, вот только нам к нему почему-то путь был заказан. Наверное, чтобы не мельтешили перед очами вышестоящего руководства.
Я подскочила помочь и чуть сама не выронила стаканчик — настолько был горячим напиток. Успела всё же вовремя поставить на стол и потрясти рукой, остужая кожу на ладони. Кир плюхнулся на своё кресло, вдыхая горячий пар, а потом стал пристально меня рассматривать.
Всё же заметил.
— Спасибо! — пролепетала я, поблагодарив за кофе, не рискнув отпить. Сейчас точно обожгу язык, и поперхнусь из-за его подозрений в шпионаже. — Мне пора, спасибо за обед!
Я улыбнулась и встала. Он тоже поднялся, посмотрел на папку. Обошёл стол и встал напротив меня, нарушая все принципы личного пространства. То есть — очень близко.
— А как же кофе? — спросил он подозрительно и приблизился ко мне. Я неосознанно сделала шаг назад.
— Я передумала, — отошла в сторону, но мне перегородили выход. Так! Кажется, кое-кто начинает меня раздражать. Хотя я и сама хороша! Веду себя, как дура неадекватная. Ничего не сделала, а ощущаю себя виноватой.
— Передумала? — удивился Решетов, сделав ещё пару шагов. Из-за него, вернее его ауры хищника я чувствовала себя мышкой. Даже ком к горлу подкатил. И опять сделав шаг назад, я упёрлась спиной в подоконник. А Кирилл тем временем расставил руки по бокам, не давая мне ускользнуть. Вот так тупо меня загнали в угол. От страха очень хотелось плеснуть ему кофе в лицо, но стакан далеко. Зато дотянулась до горшка с цветком, и замахнувшись, заставила его отпрянуть.
— Эй! Ты чего?! — удивился парень, отойдя на шаг назад.
— Не подходи ко мне! — прошипела я. Вот же скотина, напугал до икоты и ещё удивляется!
— Так, — поднял он руки в примирительном жесте, — давай успокоимся!
— А я спокойна, — постаралась взять себя в руки, стараясь не уронить бедную фиалку. — Это ты зашёл и стал вести себя, как …, - я хотела сказать, как козёл, но сдержалась.
— Ты лазила в мои документы! — повысил он голос, скрестив руки на груди. Он был раздражён. Немного.
— Я их не трогала, — начала оправдываться, и не заметила, как сама стала разговаривать на тон выше. — Лист лежал углом, я только посмотрела на цифры. Можешь даже экспертизу провести на отпечатки, моих там точно не будет!
— Ладно, — примирительно ответил он, — допустим, ты не трогала.
— Я и не прикасалась! — перебила его, бочком направляясь к выходу, но мои телодвижения не остались незамеченными. Кир просто подошёл к двери и закрыл её на ключ. Скотина!
— Хорошо, не прикасалась, — согласился он, направляясь ко мне. Я тут же сманеврировала в сторону, почувствовав себя ещё большей дурой. Ну почему рядом с ним у меня мозг разжижается, и я перестаю адекватно соображать?
Решетов более внимательно взглянул на папку, а потом взял её в руки.
— Что тебя в ней так привлекло? — спросил он задумчиво, открыв её, и немного пролистал, а после протянул мне.
Брать её я не спешила: во-первых, горшок ещё в руках. А во-вторых — может опять подвох?
— Ну же? — продолжал настаивать Кирилл. — Чего боишься?
— Ничего, — буркнула я с опаской, поставила бедный цветок обратно и только потом взяла папку. В этот раз током не ударило, и на этом спасибо.
Пролистав важные документы, как оказалось, я нахмурилась. Некоторые числа в колонках по одной статистике явно были лишними, а кое-где ещё занижены. Показала на эти несоответствия Киру.
— Надо же, как интересно, — он тоже углубился в цифры. — А я бы и не обратил внимание, где точно надо искать.
— Не обратил, потому что ещё не в курсе всего, — потешила я его самолюбие. — Мне пора. Время обеда закончилось.
— Подожди, — Решетов опять встал на моем пути, в этот раз без давящей атмосферы. Зато пошли в ход другие флюиды. — Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с некоторыми документами.
— У меня своей работы навалом, — отказала я сразу, засунув руки в карман своего свитера. Работы и правда много. А ещё руководство не будет радо моему самовольству.
— Если не поможешь, я пущу слух, что мы с тобой встречаемся, — ухмыльнулся Кирилл и по-клоунски поклонился. Вот же зараза!
— Что?! — я даже осипла немного.
— Или…, - начал он тянуть, придумывая ещё что-то.
— Или что? — спросила я в полном нетерпении. Время-то поджимало, а кабинет до сих пор закрыт.
— Или я скажу, что ты сливаешь инфу конкурентам, перед тем, как отдать документы начальству.
— Чтоооо?! Это же клевета! — я сжала ладони в кулаки. Не думала, что Кир такой жестокий. Доказать не докажет, но от сплетен я потом не отмоюсь. Руки нестерпимо зачесались. Так хотелось ему врезать, убрать эту улыбочку на самодовольном смазливом лице.
— Подумай до вечера, — совершенно серьёзным тоном и уже не улыбаясь ответил мне Решетов, давая понять, что он не шутит. И открыл мне дверь. Чего мне только стоило спокойно выйти из его кабинета! Хлопнуть дверью, показывая своё негодование, я всё равно не смогла бы. Её за мной аккуратно закрыли.
***
Я была зла.
Не просто зла, а в самом настоящем бешенстве, что случалось со мной очень редко.
Желудок скручивало от испуга и осознания того, что кое-кто совсем не шутил. С такой физиономией совсем не шутят. Этот-то уж точно что-нибудь придумает. Вот не зря мне Решетов не понравился, когда я его впервые увидела.
Виноватой я не была, но страх за своё будущее сжимал всё сильнее. Если этот засранец на меня пожалуется, то оправдаться мне не дадут, и уволят по какой-нибудь статье, а потом ещё и в чёрный список внесут. А этого я допустить не могла. Работа и график меня устраивали более чем. Могла жить отдельно от родителей и спокойно себя обеспечивать.
Конечно, тот факт, что Ира планировала съехать после свадьбы, и нужно будет искать соседку — волновал, но чтобы вернуться обратно — нет. Даже и не думала. Меня бы приняли обратно с распростёртыми объятиями, но… Делить утром ванную комнату с братом, который чуть ли не час намыливается, выше моих сил. Это сейчас он в другой стране, но так ведь всего на полгода. К праздникам вернется.
Спустившись на свой этаж и чудом ни с кем не столкнувшись, я направилась в туалет, чтобы хоть немного прийти в себя, перед тем как вернуться за рабочий стол.
Отражение в зеркале показывало донельзя расстроенный вид. Очень хотелось поплакать, даже слёзы стали наворачиваться, глаза покраснели. Но раскисать не время. Потом все будут приставать с расспросами. Обедала с новеньким, а тут вся зарёванная вернулась. Домыслов будет масса и так, без моего плачевного вида. Не хотелось, чтобы за спиной ехидничали и злорадствовали.
Как могла, с помощью прохладной воды, я успокоила кожу. Особо дотошные всё же заметят, даже если не будут приглядываться. Но уж пусть так. Выдохнув ещё пару раз, я потрясла руками, затем ногами попеременно, и пошла в кабинет. Работу надо доделать. И быстро, чтобы не столкнуться с этим шантажистом. Хочется надеяться, что про меня забудут, и это была пустая угроза. Но, как говорят, надеющийся умирает предпоследним. А следом за ним и надежда, потому что она последняя.
Досадно, но вырваться с работы пораньше не удалось. Наш отдел загрузили свыше всякой меры, так что посплетничать ни у кого не было ни сил, ни времени. А потом медленно, по одному, а то и по два, народ потянулся к выходу. Я тоже стала собираться, подбив последние файлы. К тому времени в кабинете кроме меня уже никого не осталось. Вдобавок вспомнила Решетова с его угрозами, что не прибавило настроения. Вот же гад! Прибить его мало.
На автомате я всё сохранила на флэшку, которую прятала в органайзере под ручками и маркерами. Ящики в столе, особенно после пропажи заначки, уже не казались мне надёжными. После того, как у соседки полетел комп и всю информацию потом очень долго и нудно восстанавливали, я стала перестраховываться. А потом пошла доставать из шкафа свою одежду.
Шея и плечи ныли, глаза слипались. Я мечтала приехать домой и сразу провалиться в сон, а наутро проснуться и понять, что вредный Кирилл мне только приснился.
Но не судьба.