Только кто же знал, что Макс заставит себя ненавидеть? Что для него мои чувства к нему — глупость, бред, то, чего не должно существовать? И он старался, уничтожая их, каждый раз доводя до слез и метко ударяя словами. В цель. В самое сердце. Показывая, какая я слабая и безвольная, потому что не могу сдержать обещание, позволяя себе выплеснуть влагу наружу.
Я тысячи раз убеждала себя, что мне не будет больно. Тысячи раз кусала до крови губы, чтобы не разрыдаться и не дать повод маме разочароваться в своей дочери, которая обещала прожить жизнь счастливо. А что в итоге? Снова и снова на те же грабли. И я ненавижу его за это!
— Приехали, — выдернул меня голос Картера из потока негативных мыслей.
Я огляделась и обнаружила, что мы действительно стояли у ворот моего дома. Свет нигде не горел, что говорило мне только об одном:
— Дома никого.
Макс заглушил мотор и молча вышел из машины, не став дожидаться меня. Он пошёл куда-то вверх по дороге, где улица оставалась неосвещенной. Я выбралась следом и уставилась во тьму, куда исчез парень. Хлопнула дверца авто, и раздались приглушённые голоса, которые невозможно было разобрать.
— Картер? — тихо позвала я.
— Жди там, Малая, я сейчас.
И с кем он? Я вздохнула и слегка пнула колесо машины. Стоять здесь мне совсем не улыбалась, хотя я знала, что пока Макс рядом, мне ничего не угрожает. Минуту или две спустя, парень вернулся, и, судя по звуку шагов, находился он буквально в метрах двадцати от меня.
— Кто это был?
— Никто, — хмыкнул он и пошёл открывать калитку, ведущую в мой двор. — Пошли, Малая. Я сильно задолбался и хочу отдохнуть.
Я и с места не сдвинулось, глядя в спину удаляющейся фигуры.
— Макс, я в состоянии сама войти в дом!
— Не похоже, — обернулся парень. — Ты и шагу не сделала, а значит, тебе необходима помощь. На руках занести, Кэти?
Издевается, что ли?! Я быстро зашла во двор, достала ключи и открыла дверь, не забыв снять сигнализацию. Макс вошёл следом, чем вызывал у меня неприятные подозрения.
— Спасибо, что подвёз, — обернулась я. — Нескучной ночи, Картер, кошмарных снов! — пожелала традиционно.
— Ага, — кивнул тот и нагло обошёл меня. — Сладких снов, Кэти. Я лягу в гостиной.
— Что?!
Макс дважды хлопнул в ладоши, активируя свет, и усмехнулся, увидев потрясение на моём лице.
— Ты думала, после всего, что случилось, я оставлю тебя без присмотра?
Я несколько долгих секунд смотрела в серые глаза и старалась задушить в себе это. Ту часть сознания, которая знала правду. Знала обо всём, что касается Макс. Я не хотела верить. Не могла.
— Делай как знаешь, — выдохнула, стягивая кроссовки. — Если что, я у себя.
— Если что? — насмешливо переспросил Макс. Снова подняла на него взгляд. — Что за намёки, Малая? Что мне может понадобится от тебя глубокой ночью, когда мы одни в доме?
— Конечно же, секс, — фыркнула я ядовито. — Я же только и жду, когда ты придёшь ко мне посреди ночи и возьмёшь то, что так давно тебе предлагаю.
О, я всегда мечтала увидеть это каменное выражение лица, да. И взгляд полный арктического холода, от которого возникает только одно желание — самоустраниться по-тихому.
— Провоцируешь?
Я вздохнула, пряча испуг, и покачала головой, после чего обошла парня и направилась в свою комнату.
— Это единственные шутки, Картер, которые ты не можешь воспринимать. Думаешь, до меня не доходит, что это наигранная реакция? Угомонись уже. Я не приглашаю в свою постель. Мои детские чувства давно угасли.
Не знаю, почему я перешла на язвительный тон и зачем дерзила. Просто захотелось выплеснуть все то, что накопилось, но даже подобным способом не получилось освободиться. Я ощущала внутри себя столько лишнего, и это неподъемным грузом ложилось на плечи и тянуло вниз.
Побить подушку, что ли? Или эффективнее будет покричать в нее?
С такими глупыми мыслями в голове я и поднялась в свою комнату, делая вид, что будто не ощущаю пристальный взгляд, впивающийся в лопатки сотнями копьев изо льда. Не ему же одному выводить меня из себя?
В спальне я бросилась на постель, закуталась в свое любимое пушистое одеяло и взялась за телефон. Надо бы написать Соне, что доехала, и предложить Нэле встретиться, раз я в родном городе.
Как только я вошла в мессенджер, отреагировал брат:
"Малая, чего не спишь? В половину второго ночи маленькие девочки должны видеть десятый сон:/"
Следом пришло ещё одно сообщение:
"Ты где?"
Закатив глаза, напечатала ответ:
"И тебе привет. Я дома. Иду спать. И вообще, почему сам не спишь?"
"Не переводи тему. Какой еще дом?"
"Обычный. Отчий. С коричневой крышей, под которой ты мозги свои запрятал перед отъездом", — огрызнулась я.
"Ха-ха. Смешно. (нет)
Ложись спать. Утром пообщаемся." — очень сурово и расставив все точки, что уже означало его недовольство, написал Костик.
Послала ему стикер с высунутым языком и перешла в диалог с подругой.
Утро бывает разным: неудачным, серым, будничным, рутинным, но, кажется, почти никогда добрым. Мало того, что я не выспалась, так еще и подарочек в виде Макса, который не спешил валить к себе и вальяжно устроился на диванчике, радовал глаза до такой степени, что те уже дергались.
— И чего ты добиваешься на этот раз? — устало задала я вопрос, добавляя в турку сахар.
— Завтрака, — нагло заявил парень. — В том, что я здесь, виновата ты, поэтому выкручивайся как хочешь.
Я просто опешила от его слов и, зло поставив на огонь джезву, повернулась к нему:
— Я?! Ты еще скажи, что я дала тебе дубинкой по голове и потащила в машину! Даже не знала, что ты настолько безвольный.
Он и бровью не повел и так же спокойно произнёс:
— Нет, но ты совершила то, из-за чего у меня не осталось другого выбора.
Настроение испортилось оканчательно. События пятничного вечера я старалась забыть. Закрыть глаза и сделать вид, будто ничего не произошло. Выпила, связалась с не самой лучшей компанией, получила нагоняй от Картера — все в пределах нормы. Самообман, понимаю, но… Но это лучше, чем сгорать каждый день от уколов совести в бессмысленных "а если…".
— Ты видишь на мне значок "Макдональдс"? Или "Бургер Кинг"? — выдохнула я, открывая холодильник и рассматривая полупустые полки. Ну, мыши еще не вешались, пожалев остатки еды, но определенно уже в поисках крючка и мыла с веревкой.
— Не отвлекайся, — посоветовал Макс. — К сведению: я не фанат горелого, это Костя у нас извращенец и может грызть целую неделю прожаренный до угля десерт.
Моя ладонь, что взялась за ручку турки, дрогнула, и несколько капель обжигающего напитка попала на кожу. Зашипев от боли, отложила джезву и…
— Как же ты меня бесишь, Кэти, — раздалось над ухом, и мои запястья сжали сильные пальцы.
Картер подтолкнул меня к раковине своим телом и открыл холодную воду раньше, чем я сумела хоть как-то отреагировать.
— Говорил же, чтобы не отвлекалась. Ты вообще следишь за тем, что делаешь?!
Его горячее дыхание касалось шеи, и я не могла сказать, где пекло больше. От чего у меня ожог? От него или же от кофе? Что больше всего ранит меня? Его слова или же весь остальной мир?
Под слоем искусственно нарощенной пыли, что скрывает мои истинные чувства, бьётся одно давно позабытое. Я никогда не собью с него сухую грязь. Никогда не освобожу из тисков застывшей во времени ненависти. Буду равнодушно наблюдать, как оно извивается в агонии, и ждать момента, когда в очередной раз обессиленно опустится на колени. Оно может сколько угодно поднимать голову, но я никогда не позволь ему выбраться наружу и вновь меня изувечить.
— Отпусти, — проговариваю ровным тоном, наблюдая, как большие пальцы Картера поглаживают кожу на моих запястьях. — Я в состоянии сама о себе позаботится.
— Ты не в состоянии даже кофе сварить без травм, Кэти, — шепчет он, поднимая со дна мурашки, рванувшие по моей спине.
И тем не менее, скользнув носом по моей шее, он выпускает мои руки и отходит. Я тут же перекрываю вентиль с холодной водой и лезу в холодильник за спреем от ожогов, который всегда лежит здесь на случай, если я обожгусь, что происходило нередко. В этом доме готовила только я. Мы не жаловали прислугу. Даже клининговая служба приезжала только когда дома никого не было. По той же причине в нашем доме не бывает охраны.
Обработав ожоги, я вернулась к джезве и разлила кофе на две чашки, после чего принялась за завтрак. Из того, что нашла в холодильнике, приготовить возможно было немногое. Я не любитель обычных бутербродов, хотя знаю, что Макс съест всё что угодно и можно не морочится, но мне хотелось полноценного завтрака. Даже в общежитии я не позволяла себе так кощунственно подходить к утреннем приёму пищи. Поэтому, не имея особого выбора, сделала овсяные блинчики с начинкой из плавленного сыра и огурца. Не густо, но до обеда калорий хватит.
Поставила тарелки на обеденный стол и, не глядя на гостя, позвала его завтракать.
— Приятного аппетита. И только попробуй опустить один из своих едких комментариев по поводу моих кулинарных способностей. Ты в любой момент можешь собраться, перейти дорогу и поесть в собственном доме.
Картер только усмехнулся в ответ, разрезая хрустящий блинчик. Несмотря на всё моё нежелание смотреть на парня, я всё же украдкой подмечала, с каким аппетитом он уплетает еду, и как прикрывает глаза отпивая свежесваренный кофе. Вот тебе и “обычный”.
Было не по себе. Не по себе от того, что мы сидели с ним за одним столом в моём доме, в то время как Костик наверняка видел десятый сон в Питере. И если задаться вопросом, как я к этому пришла, то неизбежно всплывёт и другой: что делать?
О том, что мне необходимо избавиться от спутника и речи не шло, это является непреложной истиной, ибо до добра подобное общение не доведёт. Я не знала, чем планирует заниматься Картер, но надеялась, что после завтрака он свалит по своим делам. Впрочем, как выяснилось позже, совершенно зря надеялась. Макс даже навстречу с Нэлей повез на своей машине, абсолютно не стесняясь моих проклятий, сыпавшихся, как из рога изобилия.
— Какого чёрта происходит, Макс?! — отпихивала я его руки, когда он пристёгивал мой ремень безопасности. — Ты совсем умом тронулся?!
Он наклонился, и я увидела, как дёрнулись на его скулах желваки. Ничего не ответив, хлопнул дверцей авто и пошёл на своё место. Чуть вдали я увидела стоящую машину. Неприметная серебристая иномарка, коих полно в любом городе, но эту я узнала по квадратной красной наклейке в углу лобового стекла. Тачка моего сопровождения.
А не с водителем ли общался вчера Картер?
Я обернулась, чтобы посмотреть на парня. Он спокойно сел за руль и завёл авто. Закусив губу, принялась вести внутреннюю борьбу с самой собой. Рано или поздно я должна буду открыть глаза и взглянуть на прошлое. Должна буду признать, что была слепа. Готова ли я к этому сейчас?
Тряхнув головой, я отогнала прочь мысли. Мне нужно непременно разложить всё по полочкам, но пока в груди в тугой комок сжимается страх и оседает тяжестью, нужно отвлечься. Я не хочу с головой прыгать в эту трясину, потому что знаю: она утащит на дно.
Поездка прошла в молчании. Макс изображал немногословного хмурого охранника, лишь изредка отвлекаясь на входящие звонки. Я старалась не слушать его разговоры, но не могла не заметить, как в большинстве случаев он ведёт беседу. Резко, отрывисто, словно отдаёт приказы. Кого-то найти, что-то узнать, с кем-то поговорить. Но парень ни разу не назвал имен. Безличные разговоры, холодные, деловые и… страшные. И я не хотела знать, как круто перевернется чья-то жизнь после каждого его слова.
— Ну хоть с Нэлей-то ты оставишь меня одну? — с надеждой спросила у Макса, когда тот припарковался у нашего с подругой любимого торгового центра.
— Оставить одну? — он смерил меня насмешливым взглядом, затем собственноручно расстегнул мой ремень безопасности и сообщил: — Забудь эту фразу, Кэти. Ты больше никогда не будешь одна.
Что?!
И пока я растерянно хлопала глазами, пытаясь понять, что именно он имел в виду, парень вышел из машины и поторопил:
— Выходи, Малая. У меня крайне паршивое настроение, и нам обоим не понравится то, что произойдет в случае твоего непослушания.
Зло пыхтя, вылезла, с силой захлопнула дверцу и раздраженно ответила:
— Макс, на всякий случай напоминаю: я все та же Катя Котова, сестра твоего друга. Мы друг другу никто, потому перестань, черт подери, уже контролировать меня!
— Если ты высказалась, то идем, — спокойно отозвался Картер.
— Да ты просто… — я вовремя прикусила губу и быстрым шагом направилась к дверям здания. Как некстати, что мы на улице и вокруг столько людей! Некоторые прохожие уже с интересом пялились на нас. Были бы у меня дома, я непременно устроила бы скандал. Как же он надоел за эти пару дней!
Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня же пожалуюсь Костику. Его друг, пусть и разбирается, иначе никаких нервов не хватит его терпеть. Чего Картер вообще добивается? Если появления у меня агрессии и непреодолимого желания стукнуть его, то он уже справился со своей задачей на все триста процентов и даже медаль за старание заслужил.
Выражение лица Нэли, когда она увидела нас с Максом, было непередаваемым. Она сначала улыбнулась, затем, заметив парня, чуть ли подавилась воздухом. Да, не только мне ситуация кажется ирреальной и чуть ли не фантастической. Картер, который всячески избегал меня и намеренно доводил до слез, сейчас ходит за мной хвостом и превращает мою размеренную жизнь в хаос. Скажи кто мне еще год назад подобное, я бы рассмеялась ему в лицо и не поверила.
— Привет, Катя, привет… Макс, — подруга заключила в свои объятия и быстро шепнула на ухо: — Что происходит?
— Еще б я знала, — пробормотала я.
— Хм… ладно, — девушка отстранилась и, явно чувствуя некоторую неловкость, предложила: — Давайте посидим где-нибудь и выпьем по чашечке кофе?
— Конечно, идем, — я взяла под руку Нэлю и с намеком протянула: — Может, с порцией вкуснейшего глясе реальность перестанет быть такой бесячей.
Картер лишь хмыкнул и последовал за нами. Да, совесть у него действительно атрофировалась, зря я надеюсь на ее внезапное появление.
— Кать, я тут недавно кое-что услышала… — помявшись, начала подруга, когда мы уже устроились за столиком и ждали заказ.
— Хорошее или плохое? — хмуро спросила я. Присутствие парня рядом меня напрягало. Особенно в компании Нэли. Мало ли, какие у нас могут возникнуть девичьи разговоры!
— Даже не знаю, куда соотнести весть, — она бросила короткий взгляд на Макса, который нас совершенно игнорировал и сидел, уткнувшись в телефон, и решилась начать: — Помнишь Яцушко? Ну, наш общий хороший… знакомый? Который тяжело заболел?
Дамир?
У меня моментально похолодели пальцы, а в горле пересохло, но я кивнула:
— Допустим. И что?
— Ну, он… выздоровел, — скомкано закончила девушка и замолчала, ожидая мою реакцию.
А я внезапно повернулась и посмотрела на Макса. Он делал вид, что все так же увлечен своим смартфоном, но мне показалось… Нет, наверное показалось.
— Хорошая новость, я рада за него, — разорвав повисшую пелену тишины, произнесла я. Мне не хотелось развивать тему. Не здесь, не сегодня и не в данной компании. И как же удачно подошел официант с напитками!
Если я думала, что на этом все неприятные моменты завершатся, то глубоко ошибалась. Катя Котова и без проблем? Уже звучит абсурдно.
Началось все с безобидного комплимента симпатичного официанта и его попытки заполучить мой номер, когда Картер на несколько минут отошел в туалет. Улыбнувшись, я отшутилась и вернула внимание подруге, но парень, по всей видимости, был не робкого десятка.
— Да, бросьте, я же прошу только номер телефона, — глаза официанта горели лукавством.
Я посмотрела на него более внимательно и неожиданно для себя вспомнила. Кажется, мы учились в одной школе. Точно! А ещё я частенько видела его в компании Паши Вишнякова, когда училась в седьмом классе. Они вроде бы в одном доме жили.
— Ну? — улыбнулся он.
В душе плеснулась радость от встречи, и я, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, схватила ладонь парня и сжала её.
— Господи, да тебя не узнать совсем! Вымахал-то как! — Обернулась к Нэле и с несвойственной мне непосредственностью воскликнула: — Нэль, помнишь его? Олег Веридов из параллели! Он ещё с нашим очкариком дружбу водил!
— Тот Олег, что тебе открытки на все праздники таскал? — усмехнулась подруга. — Как не помнить? Мы же всем классом тебя подкалывали потом.
Олег рассмеялся и свободной рукой щёлкнул меня по носу.
— А вот вы, Екатерина, совсем не изменились. Так что на счёт обмена цифрами?
— Да, конечно, — улыбнулась я, уже собираясь продиктовать свой номер, но на плечо Олега легла знакомая рука со сбитыми костяшками.
— Свалил, — холодно бросил Картер, отодвигая парня в сторону.
Я оторопела, услышав нотки глухой ярости, хорошо скрытой под толщей равнодушия.
— Макс, это…
— Мне плевать, Малая, — хмыкнул он и подвинул стул, вновь обращаясь к застывшему Олегу. — Что непонятного в слове “свалил”? Тебя форма времени смущает или ты просто страх потерял?
Знакомый напрягся, вероятно не собираясь спускать Картеру подобного отношения, но я прекрасно помнила, кто такой Макс, и как давно он занимается ММА. Олег же не был похож на человека, который сможет противостоять борцу. Да и, проблемы у него на работе могут возникнуть нешуточные.
— Прости, — я бросила взгляд на Картера и пояснила: — Друг брата слишком рьяно относится к просьбе присмотреть за мной.
Несколько секунд Олег оценивающе взирал то на меня, то на Макса, но в итоге усмехнулся. И усмехнулся он точно не мне, потому что Картер напрягся.
— Было здорово повидаться с тобой, Катя.
Я кивнула, чувствуя, как оседает в груди неприятный осадок.
— Мда, — прокомментировала Нэля, глядя в спину удаляющегося парня. — Не у одной меня весело, — хмыкнула девушка и потянула через трубочку свой молочный коктейль, который принёс официант.
Я же кипела изнутри, стараясь прикрывать истинные чувства милой улыбкой. Он не имел права. Никакого морального права вмешиваться в мою жизнь, вторгаться в пространство и диктовать условия!
Всю обратную дорогу я сдерживалась как могла. Словно вулкан, накапливала силы, чтобы взорваться концентрированной злостью. Как он смеет так себя вести?! Я не игрушка, я живой человек. И Олег не сделал ничего предосудительного. Он просто попытался пообщаться, что в этом такого?!
— Кэти? — позвал пару раз Картер.
Но я сжимала пальцы в кулак и упрямо молчала. Вот дома я ему устрою, а сейчас пусть наслаждается тишиной и водит.
Макс только припарковался, когда я выскочила из машины. Я знала, что он пойдет за мной.
Так и случилось.
Я хотела прикрыть дверь за собой, но он ее придержал для себя, вошел и потом только закрыл. Не обращая на него внимания, наклонилась, чтобы снять кроссовки…
— И что ты желаешь доказать показательным игнором? — поинтересовался Картер холодно.
Я медленно развернулась и, сложив руки на груди, посмотрела на него, готовая слушать. Ну давай, взбеси меня еще больше.
— Что я не прав? Малая, я тебе сразу сказал: никаких парней и малейшего непослушания.
— То есть, по-твоему, виновата я, так? — сузив глаза, уточнила я.
— Правильно мыслишь, Кэти, — похвалил издевательски Макс.
И я просто не выдержала и набросилась на него с кулаками. Бесит! Невыносимо!
— Не смей мне указывать! Не смей вести себя со мной пренебрежительно! Не смей… — я успела ударить его лишь раз, и то больно было явно мне, а не ему, потому что он сразу же заключил в капкан своих пальцев мои запястья и прижал меня к стенке.
— Успокойся. От твоей истерики ничего не поменяется. Ты сама во всем виновата.
Злость во мне распухла еще больше, превратилась в черный сгусток ярости, что требовал если не крови, то еще парочки ударов точно. Я покрутилась, пытаясь вырваться, но парень навалился на меня всем корпусом, тем самым сильнее впечатывая в твёрдую поверхность.
— Отпусти меня сейчас же, придурок! Отпусти, иначе…
— Иначе что? — насмешливо спросил он.
Его нос почти касается моего, а дыхания смешиваются из-за слишком ничтожного расстояния. Наши взгляды схлестнулись. Мой — сверкающий гневом и его — подернутый дымкой холодного инея.
— Иначе я сделаю тебе больно, — слова ложатся на язык сами.
— Ну, попробуй, — Макс все так же насмешливо кривит губы.
Я, наверное, совсем потеряла голову от злости, иначе никак не могу объяснить свой поступок. Глупый, импульсивный, внезапный.
Подавшись немного вперед, я сомкнула зубы на его нижней губе, чтобы уже убрать с его лица поднадоевшую усмешку. Укус вышел сильный, едва не до крови. А на месте, где наша кожа соприкоснулась, вспыхнул пожар, подначивая продолжить, не отпускать его быстро. Хотя кто кого должен отпустить? Макс сжимал меня едва ли не до хруста костей. Не отталкивал, не пытался перевести то, что творилось, в поцелуй, а просто… ждал? Брал меня на слабо?
Не знаю. Мне было плевать. У меня к чертям полетели предохранители, потому что я провела языком по месту укуса, слизывая причинённую боль, а затем сама же прихватила нежную кожу губами.
Снова не знаю, зачем и почему. Наверное, мои мучения стоят того, чтобы хоть разок почувствовать его вкус и… И послать его в Ад. Может, после этого мое сознание успокоится и забудет Картера как страшный сон? Может, только этого я добивалась? Один поцелуй, чтобы доказать самой себе, что…
А что доказать?..
Это продолжалось всего несколько мгновений, пока я не почувствовала, как его рот растягивается в улыбке. С сознания в ту же секунду спала пелена, я отстранилась и приложилась затылком о стену, стараясь выровнять дыхание. На губах Картера была какая-то очень… очень нехорошая улыбка.
— Надеюсь, тебе стало легче, Кэти? — поинтересовался он, опустив взгляд на мои губы.
— Отпусти! — процедила сквозь зубы, чувствуя стыд, раздражение, возбуждение и злость на саму себя. — Клянусь, Картер, если ты сейчас же меня не выпустишь, я найду способ тебя достать!
— Да ты уже достала, Малая, — усмехнулся он и склонился к моему лицу, едва ли не повторяя то, что я делала несколько секунд назад. — Так достала, что сил никаких нет. Сколько можно говорить, чтобы ты не докучала мне со своими пустыми признаниями? Теперь перешла к более активным действиям, чтобы наверняка?
Я вспыхнула и снова попыталась вырваться, но Макс не собирался меня отпускать настолько быстро. Сейчас начнётся излюбленная пытка унижением и насмешками, через которые мне уже давно не доводилось проходить.
— Я устал повторять, что ты меня не привлекаешь, Кэти, — пакостная ухмылка, которую хотелось стереть кирпичом, не сходила с его лица. — Мне не нужна легкодоступная девушка вроде тебя.
— Да пошел ты! — рыкнула я, снова делая попытку вырваться.
— Что? Скажешь, не так? Думаешь, я не знаю про Яцушко? Ты же добровольно с ним пошла, я видел. Про Игната? Несмотря на моё предупреждение, ты всё равно поехала с ним в клуб. И я уверяю, в ту ночь ты бы спокойно стояла на коленях перед толпой мужиков, принимая их “подарки”. И после всего у тебя ещё есть желание заводить новые знакомства с официантами? — на последнем слове он сделал акцент, погасив улыбку. — А теперь ещё с поцелуями ко мне лезешь. Я неоднократно предупреждал, чтобы ты не выкидывала ничего подобного. Забыла уже, в конце концов. Но ты с упорством самоубийцы продолжаешь нарываться, Кэти, не оставляя мне выбора.
— Что ты несёшь? — спросила, потеряв нить разговора. — Слушай, Картер, отпусти. Серьёзно! Я не знаю, что на меня…
— Я предупреждаю, Малая, — перебил меня Картер таким тоном, от которого волосы на затылке встали дыбом. — Самый крайний, самый последний раз. Я терплю всё это только из-за Костика. Только из уважения к нему. Ты давно ходишь по тонкому льду и не замечаешь, что под тобой ползут трещины. Сделай ещё шаг в эту сторону, и я проглочу тебя, Кэти. Только дай мне повод усомниться в твоей ненависти ко мне. Малейший.
Я сглотнула ком в горле, сама не понимая, какие эмоции кипят в крови: страх, желание, ненависть или всё сразу?
В его глазах та самая замёрзшая корка, которая обещала разломиться. Я смотрела на неё и понимала, что боюсь провалиться. Боюсь, что не смогу стоять неподвижно. Почему мне кажется, что вся сдерживаемая им холодная злость ею вовсе не является? И почему в моей голове каждое грёбаное слово, сорвавшееся с сжатых губ, будто имеет второе дно?!
— Катись в Ад, Картер! — прошипела я. — Катись туда, откуда родом! Ненавижу!
Макс выдохнул, напоследок больнее стиснул в крепких объятиях, но всё же отпустил, позволяя отойти.
Обида, боль и злость. Снова. Снова то, от чего всякий раз бегу. То, что заволакивает глаза влагой. Убеждая себя, что ненавижу этого несносного парня, я всегда забываю истинную причину. Ту, что желчью течёт по венам. Обида.
— Вон из моего дома, — несмотря на слезы, что жгут и вот-вот грозятся обрушиться первой истерикой за долгое время, мой голос звенит от ярости. — Вали к чертовой матери, иначе уйду я.
Он прислонился к двери, давая понять, что никуда не пойдет, и вскинул бровь:
— И куда же ты пойдешь?
— Сгоняю в кафе к Олегу, дам ему свой номер, — широко улыбнулась, пряча за улыбкой сжигающую дотла горечь. — Хотя, стой, надо ведь соответствовать образу легкодоступной? Поэтому дам нечто большее, для шлюхи это не проблема.
— Кэти, — предупреждающим тоном начал он, сузив глаза.
Я держалась из последних сил. Тело знобило как при лихорадке, а пальцы же покрылись словно слоем инея. Но то мелочи, в душе творились дела похуже. Там царствовал ураган, сметающий все прекрасное на своем пути, начался беспощадный апокалипсис. Мое состояние можно описать одним словом: больно. Везде болит, я сама будто огромная болячка. Оголенный нерв, по которому непрерывно стучат молотком, а затем посыпают солью, чтобы ничего не зажило.
— Убирайся. Из. Моего. Дома. Что в моих словах кажется тебе непонятным? Я тебя выгоняю как хозяйка. Вон. Ты здесь нежеланный гость.
Картер невесело усмехнулся, сунув большие пальцы в карманы чёрных джинс, но промолчал, что способствовало удержанию моего самоконтроля. Парень развернулся, открыл дверь и, не глядя на меня, бросил:
— Три правила, Кэти. И лучше не беси.
— Во-первых, ты не говорил про третье! Во-вторых, пошел нахер!
Он замер, не оборачиваясь, и ответил в своей манере:
— О третьем я твержу тебе постоянно, Малая.
Макс вытащил что-то из своего кармана и положил на рядом стоящий комод, только когда дверь за ним закрылась, я поняла что белый прямоугольник — ничто иное как платок.
Ярость вскипела с такой силой, что её пары обожгли глотку. Глухо рыкнув, я треснула кулаком по стене, но боль не отвлекла и не отрезвила. Только бегущие по щекам слёзы имели сейчас влияние, рождая во мне очередную порцию ненависти. Она связывала такие моменты в одну болевую точку.
Яд Картера, слёзы, платок — три неизменных опоры, на которых держится вся эта чёртова конструкция и давит на грудь, причиняя боль.