Кирилл
Спустя несколько дней моей деградации, я осознал, что мне надо встать и доказать Ангелине, что она зря меня оставила. Я смогу ходить и сделаю это всем назло.
Мои тренировки пошли по усиленному режиму. Я не жалел себя ни днём, ни ночью. Каждый день от рассвета и до заката я впахивал, как проклятый. День за днём мои успехи становились всё лучше и лучше и через полгода я смог самостоятельно передвигаться на своих двоих.
Про Ангелину я старался больше не вспоминать, но рука так и не поднялась выкинуть её вещи из своего дома. Она собиралась впопыхах и взяла только самое необходимое, поэтому каждый раз натыкаясь на её одежду в шкафу я испытывал ужасную душевную боль.
Сегодня состоится мой первый выход в люди. Мне необходимо обновить себе гардероб, так как за время реабилитации я изрядно потерял в весе и теперь все вещи висели на мне, как на вешалке.
Выбираю торговый центр недалеко от дома и неспешным, неуверенным шагом иду к нему. Врач рекомендовал больше двигаться пешком, поэтому моя новенькая тачка, что отец подарил мне за успешную реабилитацию, остаётся в гараже.
На дворе давно бушует зима, скоро ей на смену придёт радостная весенняя пора. Ледяной воздух пробирает насквозь, но это лучше, чем постоянное нахождение в четырёх стенах.
Продрогший до костей, захожу в торговый центр. М-да, видимо я уже забыл, как надо одеваться в лютый питерский мороз. Ноги изрядно устали от такой прогулки, поэтому я захожу в кофейню и делаю скромный заказ.
— Ваш кофе и круассан с фисташковый начинкой, — официантка мило улыбается мне.
— Большое спасибо, — слегка подмигиваю. Видимо еще не растерял хватку, раз девушки по-прежнему обращают на меня внимание.
Делаю пару глотков и замираю. По огромному холлу, среди тысяч именитых бутиков идёт Ангелина. Рядом с ней какой-то хмырь, он то и дело пытается её обнять, но она раз за разом выворачивается. Мне кажется это очень странным, но злость заволакивает мои глаза.
— Значит, вот на кого ты меня променяла? — бубню себе под нос, допивая оставшийся кофе за один глоток. — Можно меня рассчитать, — бросаю официантке и она мигом приносит счёт.
Вкладываю в конверт пару тысячных купюр и замечаю аккуратно сложенную салфеточку с её номером. Неплохой ход, но с меня хватит отношений. На всю жизнь запомню последние и больше таких ошибок не совершу.
Оставляю номер, там же где его и положили и удаляюсь. Милая парочка, думаю про себя, следуя за Ангелиной. Парень постоянно касается её хрупкого тела, но ей не нравится. Я отсюда чувствую её напряжение.
— Давай, повернись! Посмотри кто идёт позади тебя, — разговариваю сам с собой, но она не поворачивается.
Обращаю внимание на то, как сильно изменилась её походка. Интересно с чего бы это? Они заворачивают в один из самых дорогих бутиков. В нём есть всё, даже примерочная размером с мою гостиную. Там можно спокойно жить и ни в чем себе не отказывать. Сворачиваю туда же и перебирая вешалки с одеждой, наблюдаю какую из комнат выделят Ангелине.
Она заходит туда в компании своего хмыря, но уже через минуту он покидает её, оставляя спутницу одну. Пользуясь такой прекрасной возможностью, ныряю в её примерочную.
Здесь множество вешалок с разнообразной одеждой. От трусов до самых элегантных платьев. Вот теперь понятно почему ты меня оставила, не потянул я значит твои женские слабости. Хотя могла бы меня попросить, всё положил бы к твоим ногам, но зачем тебе муж калека не так ли? Прогоняю всё в своей голове, закипая от злости, пока не слышу знакомый голос с нотками недовольства.
— Я сказала тебе выйти отсюда и не заходить, пока не выйду сама. Что тебе непонятно? — столько гнева. Вот это я понимаю разговорчики влюблённых.
— Даже если я захотел посмотреть в глаза любимой девушки, что предала меня несмотря на то, как сильно клялась в любви?
Плечики с нарядами, что она держала, выпадают из её рук, но она продолжает стоять ко мне спиной. — А она немного поправилась, — пролетает в моей голове. Хотя это совершенно не портило её внешность, а наоборот придавало аппетитности формам.
— Кирилл, — чуть слышно проговорила она перед собой.
— Надо же, даже помнишь. Я думал ты стёрла меня из своей памяти, как только рядом появился тот богатенький хрыщ. Не хочешь посмотреть на меня? Я снова стою на своих ногах. И знаешь это полностью твоя заслуга. Только ненависть к тебе заставляла меня двигаться дальше. Ты настолько сильно уничтожила мою душу, что мне ничего не осталось кроме как встать и пойти, — я не замечал ничего кроме своего гнева. Кровь бурлила во мне, как кипящее масло. Ненависть. Так она проявляет себя в минуты отчаяния.
Её тело начинает пробирать мелкая дрожь. Я слышу всхлипы, видимо осталось в ней, ещё что-то хорошее, раз понимает свою ошибку. Она медленно разворачивается ко мне лицом. От увиденного я теряю дар речи.