Три дня прошли незаметно, быстро и суетливо.
Сразу после отправки председателя в столицу мне казалось, что участковый вообще озвереет. Однако обошлось.
Два мужичка, приехавшие в Шкрябинку в качестве пожарной инспекции, заняли все свободное время Дмитрия Петровича. Сначала они показались мне очень добрыми и милыми, ходили по деревне, подходили к столбам электропередач, открывали щитки, что-то записывали в протоколы, никого при этом не трогая и ни о чем не спрашивая. А потом началось!
Как хорошо, что Терентьев в столице, иначе бы и ему тоже досталось.
Через пару часов такого хождения инспекторы завалились в кабинет законника и вывалили перед ним миллион претензий и нарушений, начиная от незаземленных проводов, заканчивая отсутствием громоотводов у половины домов деревни. Попало даже за просроченный огнетушитель, который стоял в углу комнаты. Зайдя к нам с Дашей в архив, пожарные лишь удовлетворенно покивали. Проверили каким-то прибором уровень накладываемой мной противопожарной магии, что-то отметили у себя в бумагах и удалились в таинственном молчании.
По итогам проверки инспекторы составили несколько десятков актов о нарушениях всех возможных и невозможных мер безопасности. А дальше дело приняло стандартный оборот. Пригрозив огромными штрафами и передачей дела в прокуратуру, пожарники мягко намекнули участковому, что проблем можно избежать, если в течение трех дней все нарушения будут исправлены. И они с удовольствием подождут этих исправлений, если деревня оплатит им «некую сумму» на «командировочные расходы». Зачем на дачу взятки пошел законник, я так и не поняла, но тот с удовольствием выплатил дядечкам необходимые деньги и принялся бегать по деревне в попытке исправить указанные недочеты.
В этот момент я его даже немного зауважала. Похоже, он действительно любит свою деревню, если так усиленно ее защищал. Инспекторы, в свою очередь, уехали восвояси, пообещав через пару дней вернуться и составить уже «хорошие» и «правильные» акты.
Дело о сгоревшем амбаре вообще на тормозах спустили. Пожарные обнаружили, что кроме зерна на складе хранились еще и бочки с бензином. Сам дядечка-фермер кричал, что это подстава и фальсификация улик, но проверяющие, нашедшие обгоревшие остатки бочек, ему ни капли не поверили. Законник же только плечами пожал и подтвердил, что следов поджога нет.
Возиться с расследованием Курочкину явно не хотелось, поэтому он на многое закрыл глаза. Что удивительно, ко мне вопросов тоже ни у кого не возникло. Даже допрос, какие я заклинания накладывала на сгоревший амбар, не состоялся. Про меня будто забыли. Конечно, это был несомненный повод для радости. Но в глубине души мелькнула глупая обида: неужели я кажусь настолько никчемной, что у меня даже ни слова не спросили?
Вот и выходило, что все эти три дня мы с Дашей тихо просидели в архиве, перебирая уже ставшие почти родными бумаги. Из-за отсутствия Терентьева перетаскивать в новое здание разобранные кипы документов пришлось тоже нам.
Удивительно, однако медленно, но верно я начала находить с Дашей общий язык. Наверное, повлияли слова папы, хотя, как мне показалось, и сама девушка стала вести себя куда адекватнее, чем раньше.
Выяснилось, что Даша очень любит яблоки и терпеть не может бананы. А в детстве у нее была мечта стать астрономом, и она даже намеревалась сама построить телескоп, для чего собрала целую коллекцию старых линз от очков и увеличительных стекол. Но схрон обнаружила мама и, дабы любимое дите не порезалось, выкинула в мусор драгоценный скарб.
А еще Даша никогда не видела своего папу. И даже бабушку с дедушкой никогда не видела.
– А фотографии? – спросила я.
– Фотографии были, но мало. Мама рассказывала, что ее родители умерли задолго до моего рождения. А папу.… В общем, у нее была очень неприятная молодость. Мне кажется, что мой отец даже не знает о моем существовании.
– Он вас бросил?
– Нет, но мама старалась об этом никогда не говорить. Мне кажется, мое появление на свет вообще случайность. Я же не глупая, могу сопоставить факты. Мама родила меня в шестнадцать. И если моих бабушки и дедушки к этому моменту уже не было, то, скорее всего, мама жила в сиротском приюте. У нас же нет других родственников. Вот и выходит, что связь моих родителей была случайной и недолгой.
– Ты так спокойно об этом рассказываешь!
Я поразилась ее каменному, ничего не выражающему лицу.
– А что мне, плакать из-за этого или головой об стену биться? Я живу, и счастье, что у меня есть руки, ноги, голова на плечах. Да, моя мама болеет, но я смогу ей помочь, соберу нужную сумму на лечение. И тогда все наладится.
Упс, кажется, я поняла, в чем секрет ее спокойствия. Вот она, грамотная работа психологов. Только они могут бывшую самоубийцу мотивировать такой волей к жизни.
– И ты никогда не хотела найти отца?
– Зачем? Чтобы в очередной раз убедиться, что мужики в своем большинстве – сволочи? Вот заявлюсь я к нему, скажу: «Здравствуй, я твоя дочь». Максимум он меня напоит чаем. О чем мне с ним говорить вообще? А в худшем случае за дверь выгонит.
– Я думаю, ты преувеличиваешь. Он же теперь взрослый человек, у него должны быть другие взгляды на жизнь.
– Моя мать никогда не говорила о нем. Если бы он был хорошим человеком, я бы имела право это знать.
– Ну, ты не можешь утверждать стопроцентно.
– Мне достаточно знать, что мама не хочет его видеть. Значит, и мне не нужно, – твердым шепотом произнесла Даша.
После этих слов я умолкла. Что же творилось у нее в голове?
Расти и знать, что ты незапланированный ребенок, плод случайной связи. Иметь из близких людей только маму, больше никого. Цепляться за возможность вылечить страшную болезнь, зная, что иначе останешься в полном одиночестве в мире, где ты никому не нужна. Да тут каждый свихнется. Я представила себя на ее месте.
Что бы делала сама в такой ситуации?
Но воображение отказывалось рисовать эту картину: у меня всегда рядом были близкие. И, как выяснилось совсем недавно, они сделали для меня гораздо больше, чем могут обычные люди.
До сих пор не укладывался в голове героический поступок матери, добровольно лишившейся сил. Это словно художнику самому выколоть себе глаза, музыканту – остаться без рук и оглохнуть. Немыслимо.
А еще меня беспокоило знание, что потенциально я обладаю силами архимага. От этого опять начинали раздирать противоречия. Я понимала, что в современном мире такие силы – это не повод для счастья, но с другой стороны, я могу нечто большее, чем остальные маги!
Правда, моя суперсила дальше не проявлялась. Всё снова шло своим обыденным чередом. Я с трудом творила слабенькие бытовые заклинания, огромными усилиями составляла мыслеобразы, ни о каких даже легких порталах мечтать не приходилось. Хотя в целях эксперимента я попыталась.
На следующий вечер после пожара, оставшись одна в комнате, которую мне выделила Матрена, я честно силилась провесить хотя бы маленький портальчик из одного угла комнаты в другой. Но без особого толка. Оставалось только удивляться, как у меня получилось провернуть этот трюк в амбаре. Воистину адреналин творит чудеса.
Отвлеченная мыслями о себе, я вернулась к разговору с Дашей.
– Ну ведь не все мужчины ужасные, есть и хорошие парни.
– Если где-то и есть, то явно в параллельной вселенной. Василиса, я же красивая? – спросила она неожиданно.
Я кивнула, отрицать очевидное смысла не было. Девушка, сидящая напротив меня, выглядела шикарно, надо только надеть на нее платье поприличнее и очки снять.
– Ты знаешь, когда я в универ поступила, за мной сразу толпы парней ходить начали. Только я по глазам видела, им от меня не разговоры под луной нужны. Они смотрели, как охотники на дикую лань. Поймать и завалить. А я не собираюсь становиться жертвой. Мою маму когда-то обманули подобным образом, но я не собираюсь попадаться.
В ее словах однозначно была доля правды. По этой же причине я старалась обходить университетских пикап-мастеров стороной. Иначе последствия могли быть печальными.
– Таких ублюдков полно, но, согласись, рано или поздно ты встретишь нужного человека, у тебя появятся дети… – начала я.
– Ага, щаз, вот ни за что! – перебила она. – Вот я смотрю на Кассандру и Дмитрия Петровича и не вижу там вселенского счастья. Она ведь беременная, только живота пока не видно. Каждый день Кася ждет его с работы, готовит ему ужин, убирает дом, глядит на него влюбленными глазами. А ему все равно: у него глаза пустые, он словно сквозь нее смотрит и не видит. И она это прекрасно понимает и страдает еще больше. Кассандра для него словно покоренный бастион или уже не интересная игрушка.
– Может, тебе показалось. Она же такая красивая, – вспомнила я жену законника. – Это он выглядит как бог весть что, страшненький и лысенький. Вообще не понимаю, как она за него замуж вышла?
В этот момент мы с Дашей были здорово похожи на базарных сплетниц, обсуждающих чужую личную жизнь. Но женская натура оказалась сильнее.
– Я тоже так думала, пока не увидела, как она с него пылинки сдувает. Даже поинтересовалась, как они познакомились, поженились. Так Кассандра толково объяснить не смогла, все твердила, какой он прекрасный. Ей-богу, как зомби.
Мне невольно вспомнились слова бабушки Матрены о возможном привороте. Но ведь она же не нашла следов. Хотя… Разве отсутствие улик – это гарантия, что приворота нет?
Да, Дмитрий Петрович не маг и сам наложить заклятие не мог. Но что ему мешало попросить кого-нибудь?
Любовная магия – это профиль менталистов, а они на такое нарушение не пойдут. Противозаконно это – на чужую волю влиять. Но меня уколола злая догадка.
– Даша, а она принимает какие-нибудь таблетки, например? Или там чай?
В ответ девушка призадумалась.
– Она, вообще-то, беременная. А все беременные пьют как минимум витамины. Хотя я не присматривалась к ее лекарствам. Ты что, думаешь, это приворот?
– Сама же сказала, что она как зомби. Просто если это действительно магия, то она не насильственная – раз уж следов на ауре нет. Кася должна совершать какое-то действие сама, по доброй воле. Баба Матрена рассказывала, что лично ходила, смотрела – чистая аура у нее.
Я рассказывала все это Даше и понимала, что ввязываюсь в новую заваруху. А ведь обещала папе этого не делать. С другой стороны, у меня нет стопроцентных гарантий, что на эльфийке приворот, лишь предположение, сплетня, можно сказать.
– Мне Кассандру жалко. Если это действительно любовная магия, то ее надо снять. Она же потом всю жизнь будет страдать из-за этого. Еще и беременность… Но и семью я разрушать тоже не хочу.
Мда, ситуация…
Вот если на Кассандре реально приворот, ну снимем мы его. А дальше что? Она опомнится и побежит аборт делать? Или развернется и просто уедет из деревни, станет матерью-одиночкой? А что тогда делать мне?
Приворот – это прямое нарушение закона о свободе воли. Если мои подозрения подтвердятся, нужно будет сообщить об этом в полицию, другим законникам. То есть вызвать управу на местного участкового. Клин клином вышибают? Но явно не в этом случае. Он, как выяснилось, отлично умеет давать взятки, того и гляди – отмажется. А я только лишнее внимание к себе привлеку, а мне оно надо?
Но и под приворотом Касю я оставить не могла. Совесть не позволит. Замкнутый круг какой-то.
– Даша, а Кассандра вообще делает что-нибудь странное?
– Нет, все в рамках сумасшедшей любви. У нее даже карманное зеркальце есть с его портретом раскладное, я, когда в первый раз увидела, едва со смеху не умерла. На одной половинке зеркала его фотография, а с другой – стекло, знаешь как украшения в старину. И она в это зеркальце ходит любуется, то прическу поправит, то губки накрасит. Хотя из дома дальше огорода не выходит.
Даша еще продолжала тарахтеть про зеркальце, а внутри меня бил тревожный набат. Вот оно! Черт возьми, гениальный механизм.
– Ты должна его разбить, – твердо сказала я.
– Что? Да меня Кассандра голыми руками придушит после этого.
– Ты не понимаешь, это же и есть способ приворота. Причем невероятно хитрый и фактически самообновляемый.
– Объясни! – потребовала Даша.
– В начале обучения всех магов учат самому простому способу накладывать на себя заклинания – с помощью зеркала. Не надо составлять мыслеобраз объекта, если ты его видишь перед собой. И мы этим часто пользуемся. Например, я, когда в Шкрябинку на поезде ехала, чтобы уснуть, на себя сонное заклинание накладывала. Но в этом методе есть несколько тонкостей.
Даша заинтересовалась. То, что я рассказывала, тайной не было, просто людям обычно не нужны знания об этих методиках. Зачем забивать голову лишним, если оно никогда не пригодится?
– Когда накладываешь заклинание через зеркало, надо внимательно следить за углом отражения. Чтобы заклинание не отразилось куда попало. Поэтому мы, маги, используем совершенно ровные зеркала. Ни малейшего искривления, ни царапины, идеально гладкие поверхности. Как правило, такие зеркала стоят очень дорого и продаются только в специализированных магазинах. Хотя иногда и заводские изделия подходят. Я, например, пользуюсь такой вот штамповкой, очень долго искала подходящий экземпляр.
– Блин, Василиса, ты отвлекаешься. Говори по делу.
– Да тут же все просто. Я уверена, что зеркало Кассандры слегка искривлено по типу фокусирующей линзы. Причем настолько минимальным образом, что это не заметно человеческому глазу. А вся магия заключена в фотографии. Гениально и просто! Изображение отражается от зеркала и попадает на Касю. И, что самое главное, она смотрится в зеркало абсолютно добровольно. То есть никаких насильственных действий над аурой не совершается. Она ВСЁ делает САМА!
– Лиса, только ты одну вещь не учла. Магия должна была откуда-то появиться на фотографии. Дмитрий Петрович должен был обратиться к магу-менталисту и просить зачаровать свое изображение. А менталисты – ребята суровые, они бы его с лестницы спустили.
– Дал взятку, – предположила я. – Ты сама видела, как легко он договорился с пожарными. А тут простенькая магия. Пришел человечек, скажем, больной нарциссизмом. Попросил на свою фотку наложить симпатию к себе же. Мало ли у кого какие причуды.
– А он и не просил! – Лицо Даши вдруг озарилось догадкой. – Я поняла, все еще проще. У него этих фотографий вообще миллион. Он же законник, у него все корочки ими обклеены.
До меня догадка Даши пока не доходила. Я сидела и продолжала вопросительно смотреть на нее.
– Я же секретарь, часто имею дело с бумагами, документами, фотографиями и прочим, – начала объяснять она. – У должностных лиц на всех документах есть фотографии. И на них, как правило, маги-менталисты накладывают «симпатийные» заклинания. Не любовь. Просто легкую симпатию и доверие. Это очень помогает органам в работе. Вот пришел такой законник, удостоверением помахал перед лицом, и ты сразу преисполнилась к нему положительными эмоциями.
– Вот черт, все сходится. Если зеркало действительно сделано по принципу вогнутой линзы, то оно не просто отражает и фокусирует, а еще нехило так увеличивает внушение. Даша, ты обязана его разбить.
– Шутить изволишь? А что потом будет? А если Курочкин узнает…
Она провела большим пальцем по шее.
– А ничего не будет, если обставить как случайность. Надо, чтобы Кассандра сама разбила это злосчастное зеркало.
– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовалась Даша.
– А почему сразу я, ты ведь со мной?
Девушка призадумалась. Но уже через мгновение ее лицо озарила задорная улыбка.
– Да!
А ведь она наверняка в душе еще та аферистка, только спрятала это глубоко под маской занудства.
– У тебя уже есть план, как это сделать?
Если честно, плана не было, даже задумки, так что я отрицательно покачала головой.
– Предлагаю импровизировать! Только знаешь… – честно призналась я. – Мне даже немного страшно. Поэтому действовать надо быстро, пока мы сами не передумали. Желательно сегодня.
– Не вижу особых проблем. Сейчас заканчиваем с бумагами и идем в разведку, – радостно заявила Даша. – Курочкина все равно нет, он по деревне носится как угорелый с этими инспекторами.
И то правда, участковый еще с утра хлебом-солью встретил вновь прибывших пожарных, и они втроем ушли, как сами выразились, «составлять правильные акты».
Между прочим, наша практика с отъездом Терентьева пустилась на самотек. Если в первый день Курочкин пытался хоть как-то командовать, чем меня несказанно взбесил, то сейчас ему до нас вообще не было никакого дела. Он даже ни разу не поинтересовался, на какой стадии разбора архива мы находимся.
В итоге вся ответственность легла, как ни странно, на Дашу. Она все так же старательно, не сбавляя темпа, разбирала стеллаж за стеллажом, при этом еще и меня подгоняла. Удивительно, но мне это даже начало нравиться. Тишина, покой, сидишь себе, бумажки перебираешь, пыль летает в воздухе, мыши шуршат под полом.
До конца рабочего дня оставалось несколько часов, солнце еще ярко светило и не торопилось в закат, а мои глаза уже реагировали на предстоящий стресс.
– Мда, Василиса, у тебя же буквально на лбу написано, что ты задумала пакость, – скептически рассматривая мои желтые кошачьи глаза, констатировала Даша. – Это, конечно, красиво, но… реально палево. Может, тебе валерьянки выпить?
– Ты мне еще кота предложи. Это само происходит, я вообще не виновата и не настолько сильно волнуюсь, чтобы такая реакция происходила, – оправдывалась я.
– Значит, будешь в солнечных очках ходить. Все лучше, чем могильными отблесками глаз народ распугивать.
– В очках так в очках!
Не самое худшее решение. Я пожала плечами и принялась дальше накладывать противопожарные заклинания на стопки бумаг. А еще параллельно пыталась разработать план разбития зеркала.
Идей по-прежнему не было.
Ну и ладно. На месте разберемся.
Администрацию тоже закрывали мы, ключ нам выделил законник, уходя утром с инспекторами. Сказал, что освободится поздно и вся ответственность за сей архитектурный памятник лежит на мне с Дашей. И не дай бог где-нибудь напортачим.
А именно этим мы собирались заняться – косячить и портачить по полной программе.
Даша была неожиданно довольна – прямо лучилась счастьем.
Я же шла следом и вспоминала свои мысли о разведке с ней. Еще три дня назад точно никуда бы не пошла, а сейчас сознательно ввязываюсь в авантюру. «Василиса, где твой мозг?» – спрашивала сама себя, а в ответ слышала только голос совести: «Да, мозга у тебя нет, но Касю спасти надо! Даже если приворота нет и вы все себе нафантазировали, ты просто разобьешь обычное зеркало. А если есть – то можешь считать себя спасительницей судеб».
Разум же, наоборот, шептал: «Благими намерениями вымощена дорога в ад. Посоветуйся с Матреной или с папой».
Но их ответы я представляла прекрасно. Папа бы приказал не влезать, а Ёжка в приступе праведного гнева схватила бы первую попавшуюся оглоблю и прибила в сердцах сначала меня за идиотскую идею, потом участкового за приворот. Даше и Кассандре досталось бы просто так, до кучи.
Минута ходьбы – и мы у калитки нужного дома. Даша заговорщически смотрела на меня, вид у нее был очень бравый.
– Даша, может, как-нибудь поменьше радость будешь проявлять? Я хоть глаза за очками спрятала, а ты вся светишься, будто новогодняя елка.
– Так я выходным будущим радуюсь. Ты мне, кстати, обещала, что мы на источники горячие сходим, – мечтательно произнесла она.
Я вытаращилась на нее. Что за каша в голове? У нас важное дело, а она про источники думает.
– Ладно, пошли, а там разберемся! – заходя во двор, сказала я.
Кассандру мы нашли в огороде, она сидела на грядках и пропалывала клубнику.
– Привет, девочки, – обрадовалась женщина. – Что-то вы рано? Но вы дом проходите, а я руки вымою и приду.
Пока она уходила мыть руки, Даша торопливо заволокла меня в дом.
– Ну что, ты видела у нее зеркало? Видела? – шептала она.
– Нет, я с ней поздоровалась только.
– Да как нет? Она же, когда к умывальнику пошла, достала его и посмотрелась сразу. Мельком, правда, но посмотрелась же.
Мои глаза на лоб полезли. О нет! Только не это!
Блин, вот кому я все это время верила? Даше – психопатке? У нее же явные зрительные галлюцинации.
Я чем угодно готова поклясться, но в руках у Кассандры, кроме садовой тяпки, ничего не было.
– Даша, у нее не было зеркала, – заявила я уверенно.
– Ты, наверное, просто не заметила. Сейчас Кася придет, я тебе покажу, – все так же восторженно шептала она.
Мне захотелось сделать сразу две вещи: свалить отсюда, подальше от этой сумасшедшей, и вызвать бригаду санитаров из психушки либо для меня, либо для испытывающей галлюцинации Даши. Вот знала же, что у нее не все дома, и поверила ее россказням о зеркале. А ведь все так гладко складывалось: зеркало, приворот.
Хотелось биться головой об стену или столешницу.
Пришла Кася. Вид у нее был по-прежнему цветущий и радостный. Очень красивая женщина, только уставшая. Целый день на солнышке с сорняками боролась.
– Чаю, девочки, или молока? Но оно холодное, учтите.
– Молока, – согласилась я, а «сумасшедшая» попросила чай.
– Василиса, как тебе первая неделя практики? – поинтересовалась жена участкового.
– Здорово, мне очень нравится здесь. Тихое и спокойное место, – слукавила я.
Ну не рассказывать же беременной, что я по-настоящему думаю об этой деревне.
– На озеро уже ходила? – поинтересовалась абсолютно невинной темой Кассандра.
Я покачала головой.
За такими бессмысленными разговорами прошло еще полчаса. Я уже собиралась плавно перевести разговор, что пора уходить, как Даша начала толкать меня локтем в бок, намекая якобы на зеркало в руках эльфийки.
Первой моей реакцией было проигнорировать. Я же четко видела, что в руках Каси ничего нет, она просто рассматривает свои пальцы, при этом что-то рассказывая нам о тонкостях ведения домашнего хозяйства. А потом я заметила быстрое движение женщины – она поправила выбившуюся из прически прядь, как будто действительно посмотрела на себя в зеркало.
Но руки у нее были пусты! А Даша эту «пустоту» отчетливо видела, продолжая незаметно указывать мне на «что-то» взглядом.
Да как же так?
Проверяя догадку, я с самым невинным выражением лица воскликнула:
– Ой, какое у вас зеркальце красивое!
Лицо Каси довольно расползлось в улыбке.
– Первый подарок от моего Димочки. Храню как зеницу ока, такая милая и прелестная вещица.
– А можно поближе посмотреть? – таким же невинным голосом спросила я, хотя у самой внутри все колотилось от волнения и непонимания ситуации.
– Конечно!
Эльфийка протянула мне через стол руку с пустотой.
Как бы сейчас не опростоволоситься. Я потянула руку к «пустоте» и нашарила ЭТО. Сжала невидимый предмет в ладони.
По ощущениям это казалось чуть прохладной, металлической поверхностью, на одной из сторон которой кончиками пальцем я нащупала инкрустацию из мелких камушков. Почувствовала себя слепой. Глаза не видят, а руки чувствуют.
Чтобы не вызвать подозрений, я сделала «честный» вид, что разглядываю зеркальце, хотя сама видела только свои пальцы.
Как же так, невидимое зеркало? Но Даша и Кася его видят очень хорошо!
Я отдала предмет обратно.
Даша удивленно округлила глаза, она, видимо, ожидала, что я с размаху грохну зеркальце об пол. Но вынуждена ее разочаровать, теперь я вообще не понимала, что тут происходит. Может быть, это я здесь настоящая сумасшедшая, и у меня галлюцинации?
Пока я находилась в логическом ступоре, Даша решила взять инициативу на себя.
– Ой, а можно и мне поближе посмотреть?
Мгновение – и невидимый предмет в руках покрутила Даша, но более осознанно, чем я. Открывала его, закрывала, переворачивала. И даже удивлялась фотографии участкового внутри данной конструкции.
– А это аметисты? – указывая на что-то в «пустоте», спросила она.
– Да, там еще рубины и сапфиры.
– Я возле окошка поближе рассмотрю?
И, не дожидаясь согласия, Даша вспорхнула к окну. Что именно она там собиралась разглядеть, мне осталось непонятно. На улицу спускались сумерки, и уж где-где, а там яркого освещения точно не наблюдалось.
– Ой, как красиво! – неизвестно чем восхищалась Даша у окошка, хваля ювелирную работу неизвестного мастера.
Минуты две она разглядывала невидимое для меня зеркало, а затем решительным шагом направилась к Кассандре.
Не дойдя до женщины и трех шагов, девушка лихо споткнулась о невидимую неровность пола. Падая, выпустила зеркальце из рук, незаметно придав ему дополнительное ускорение. В следующее мгновение Даша распласталась, больно грохнувшись всем телом, на полу. А спустя еще мгновение приземлилось невидимое «нечто» с характерным звуком трескающегося стекла.
Ай да Даша, ай да молодец!
И ведь никогда и не подумаешь, что специально упала.
Испуганная Кассандра кинулась к девушке:
– Ты как? Сильно ударилась? Как же так? На ровном месте!
Даша кривилась в гримасе боли, ей действительно хорошо досталось при падении. Даже лбом, и тем умудрилась приложиться. Над бровью стремительно набухала шишка, локти и колени стесаны, ссадины кровоточили. Эпичная картина супернеловкого падения.
Вот это отдача делу, с душой подошла!
Я была поражена. Пока я тупила, Даша все взяла в свои руки.
– Ты ничего себе не сломала? – подбежала я к ней. Все-таки удар был очень сильным. – Кася, давай ее к Матрене отведем, пускай она посмотрит.
Даша мотала головой, всем видом показывая, что она в полном порядке. А шишка на лбу тем временем начала опасно наползать синяком на глаз.
Еще сотрясения не хватало.
Кася же в этот момент обнаружила разбитое «нечто».
– Ну вот, теперь семь лет счастья не видать. Зеркало разбилось, – прокомментировала она, подбирая невидимые осколки.
– Вот еще, глупые суеверия, – поспешно отозвалась Даша.
Я же внимательно всматривалась в эльфийку, пытаясь понять, произошли ли в ней какие-нибудь изменения? Снялся ли приворот? И был ли он вообще?
Внешне Кася никак не изменилась, но и о зеркальце на удивление не горевала. Сейчас ее больше заботили травмы Даши.
– Надо Диму подождать, – предложила она. – Он поможет перенести ее к Матрене.
Вот кого-кого, а ждать законника я не собиралась.
– Он сегодня утром сказал, что освободится поздно. А если у нее сотрясение мозга, то надо срочно вести.
Травмированная девушка попыталась сопротивляться, но я даже темные очки опустила. И посмотрела на Дашу ТАК, что у той сразу пропало все желание противиться.
Говорю, что мы идем к Матрене, значит, идем. Не обсуждается.
– Я ее сама отведу, – сказала эльфийке, которая начала собираться вместе с нами. – Вы беременная, вам нельзя напрягаться.
Как ни странно, подействовало с первого раза. Кассандра молча проводила нас до калитки и ушла в дом.
Не успели мы с Дашей отойти и ста метров, как пострадавшая перестала хромать на обе ноги и вообще приобрела резкую волю к жизни. Вот симулянтка!
– Ну, как я сыграла? – гордо спросила она.
– Великолепно! Все премии кинофестивалей твои. Я за тебя испугалась. Ты так головой приложилась!
Даша погрустнела.
– А вот этого я действительно не планировала, само как-то вышло. Буду теперь ходить по деревне, гордо освещая улицы фиолетовым фонарем, – расхохоталась она.
Я невольно улыбнулась.
– Может, тебе повезет. Сейчас пойдем к Матрене, все ей расскажем и будем надеяться, что она вылечит твой синяк.
– Лисса, кстати, а почему ты сама не разбила и вообще странно себя вела?
– Понимаешь, какая штука вышла, – призналась я. – Зеркало, я не видела его. Для меня оно было пустотой, невидимкой. То, что оно действительно существует, я поняла, лишь когда ощупала его. Я даже не представляю, что это за магия такая, избирательная. Почему-то ты и Кассандра его отлично видели, а для меня оно словно не существовало. О подобном я не слышала.
– Ты еще поэтому к Матрене так спешишь?
– Да. Я думаю, она должна что-то знать. Ну и мудрый совет от нее не помешает. И советую приготовиться, чую, по головке нас за эту авантюру не погладят, – предупредила я.
И оказалась права.
Когда Ёжка увидела Дашу в ее травмированном амплуа, она только руками всплеснула, заохала, заахала, а потом, когда всё узнала, ещё и разоралась.
– О Великий ИСХОД! За какие такие грехи на старости лет ты мне этих дурочек послал? – восклицала она.
Я бы, может, ей и поверила, только в голосе слышалась надрывная театральность.
– Нет чтоб сразу ко мне пойти! Хотя правильно сделали, что не пошли. Убила бы обеих, а так что вас калечить-то? Вы и сами не хуже справились, – кивая на Дашин синяк, продолжала она. – Вот уж точно, заставь дурака молиться, он себе лоб расшибет!
Сказала и расхохоталась.
Мне тоже было смешно, даже Даша улыбалась.
От ее лица сейчас только рот виден остался. Весь лоб, глаза и нос Матрена обложила какими-то травяными примочками и под страхом смертной казни запретила их снимать пару часов.
Тем временем Матрена посерьезнела.
– Так, а теперь начистоту и все по порядку с указанием каждой детали. Будете врать – пришибу.
Наперебой мы выложили все, что знали. Начиная от догадки, как действует приворот, и заканчивая невидимостью зеркала для меня. На последнем Матрена начала кривиться.
– Гномья магия. Почти забытая, неудивительно, что ты не слышала о ней. Гномы – народ жадный и хорошо умеющий скрывать свои богатства. Изобрели занимательное средство защиты, избирательную невидимость. Вещи, зачарованные подобным образом, могут видеть определенные категории лиц, например, только гномы или только люди. Лично я сама ни разу у Каси зеркало не видела, видимо, его заговорили на невидимость от магов. А Даша и Кассандра как люди спокойно его различали. Причем, я уверена, невидимость была не на самом зеркале, а на инкрустации из камней.
– Как же хитро и продумано, – восхитилась я. – Выходит, ни один маг просто не видел зеркало, и, как следствие, никто никогда бы не понял, что замешана приворотная магия.
– А она однозначно была, иначе зачем такие извращения с маскировкой зеркала, – добавила Даша.
– Интересно, как быстро с Каси сойдет очарование? – спросила я.
– Вот тут дело сложное, они же с Курочкиным не один год вместе. И еще беременность эта. То, что вы чары разрушили, это хорошо, а как теперь самой Кассандре жить, подумали?
– Я думаю, ей надо все рассказать, и чем раньше, тем лучше. Пусть сама решит, как ей дальше жить. Да, ей будет больно, зато узнает правду, – твердо сказала Даша. – У нее будет выбор. Моя мама всю жизнь страдала от того, что ей не оставили такого выбора, так пусть у Каси он будет.
– Завтра я сама с ней поговорю. Вы, молодые, лучше не суйтесь туда. – Матрена как будто успокаивала себя. – Похоже, наш законник не самый честный человек, и я бы не советовала вам так открыто перебегать ему дорогу. Лучше я, старая, пойду, мне-то терять уже нечего.
– Думаете, все настолько серьезно?
– А куда серьезнее? Один только хитрый приворот чего стоит! Мало ли на что он еще способен? Он мне вообще никогда не нравился.
Матрена повернулась к Даше.
– Ты, кстати, сегодня у меня ночуешь, пока твои синяки лечатся. А завтра сама решай. Предлагаю тебе у меня пожить вместе с Василисой. Набедокурили вы по полной, но в обиду я вас, насколько моих сил хватит, не дам.
Понять, что выражает в этот момент скрытое примочками лицо Даши, было сложно. Но ее улыбка… она расцвела.
– Вы серьёзно? Я с удовольствием, но только если Василиса не против.
Ее голос вдруг стал очень смущенным.
Еще в начале недели я была бы очень против. Руками и ногами! Но сейчас меня раздирали довольно противоречивые эмоции… Да, я хотела, чтобы Даша осталась у Матрены. С ней мне как минимум теперь есть о чем поговорить. Плюс мы в одной лодке. Значит, и топящую нас воду будем вычерпывать вместе.
– Я очень даже рада.
– Вот и славненько! – решила Матрена. – Тогда поступаем так. Мы с Василисой сейчас сходим к Касе и проверим там обстановку.
И, уже обращаясь к Даше, добавила:
– Возьмем твои вещи и перенесем сюда. А ты тут лежи. Как вернемся, я тебе примочки сменю.
Сказано – сделано. Через пять минут мы с Ёжкой уже бодро шагали в сторону дома законника. Ну просто день походов каких-то по деревне. Нарезаем туда-сюда.
– Лисса, ты только честно скажи, – нарушила молчание бабушка. – Ты специально вопреки всем рекомендациям в эту аферу влезла?
– Я не могла иначе, – вдохнула полной грудью ночной воздух. – Он же редкостный гад, этот Дмитрий Петрович. Я когда его вижу, у меня аж зубы сводит. А Кася, она такая милая, а ее словно зомбировали. Даже Даша это заметила.
– Лисса, ты помнишь, что обещала отцу не влипать в истории?!
Последние слова Ёжка специально подчеркнула голосом.
– Баб Матрена, после этой практики я буду вынуждена жить скрываясь. Может, это моя последняя возможность хоть куда-то влипнуть. В конце-то концов, кроме испорченной характеристики, Курочкин вряд ли может чем-то мне угрожать. Так могу я хоть последние три недели свободной жизни во что-то ввязаться?
– Молодо-зелено, – усмехнулась Матрена. – Плохо ты знаешь людей, Лисска. Они из мести порой на такие поступки способны, что испорченная характеристика может тебе спелой малиной показаться.
– Кстати говоря, Даше характеристику нельзя портить, она для нее очень важна, – вспомнила я.
– То есть, в случае чего, ты готова на себя весь удар принять?
– Главное, чтобы удар этот был не в упор и не из пулемета. А остальное неважно, – отшутилась я.
– Какие же вы глупые девки! Что уж там, прорвемся, – поддержала Матрена. – Куда одному жалкому законнику против нас троих.
«Действительно, – подумала я. – Куда ему? Одна – взбалмошная безбашенная бабушка со столетним опытом, вторая – психопатка-шизофреничка с абсолютной памятью и гениальным актерским талантом, и третья – магичка, в панике способная силой снести пару домов с лица Земли. На его месте я бы уже собирала шмотки и валила из Шкрябинки подальше. Скатертью дорога, ветер в спину, поезд навстречу».