46004.fb2 Дни поздней осени - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 71

Дни поздней осени - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 71

7 августа. Вторник

Завтра у него день рождения. Ему исполняется двадцать девять лет. Я придумала поездку в Москву якобы за учебниками, на самом деле — чтобы купить подарок. Долго ходила по магазинам, а в конце концов забрела в Дом книги на Новом Арбате. Здесь я купила альбом «Леонардо». Мы еще не говорили о живописи, но, думаю, этот художник ему по душе.

Бродила по переулкам и нервничала. Вдруг завтра приедут гости или меня ушлют по делам, тогда не смогу попасть на Черную дачу. Надо придумать что-то заранее. И я решилась на отчаянную ложь. Позвонила Лизе Потехиной и, о чудо, застала ее дома. Лиза ведь тоже проводит лето на даче.

— Когда ты приедешь в гости? — спросила она.

— Может быть, завтра, — ответила я.

— Обманываешь! — закричала Лиза.

— Но это неточно.

Она подробно объяснила, как ехать. Вернувшись домой, я объявила, что получила внезапное приглашение от Лизы, справляющей день рождения брата.

— Но это далеко, — сказала мама, — как же ты будешь возвращаться?

— Пусть едет с ночевкой, — легкомысленно предложил папа.

Собрался целый семейный консилиум. Наконец меня отпустили с целым сводом инструкций. Не пить шампанское, от которого у меня якобы болит голова, не гулять в незнакомом лесу одной, не садиться в такси. В случае, если день рождения затянется, позвонить в Москву тете Тусе, а она специально там будет, и остаться ночевать у Лизы. На следующий день явиться на дачу не позже чем к обеду. Вот так!

Забежала к Алексею, и мы составили список приглашенных лиц, предварив его девизом «Гости съезжались на дачу...».

Максимилиан Блютнер — венский музыкант.

Джей Гетсби — майор, известный как Великий Гетсби.

Томас Глан — лейтенант, охотник и любитель уединения.

Александр Пушкин — чиновник десятого класса, поэт.

Джил Флемминг — моя подружка.

Последнюю решили позвать потому, что уж слишком много мужчин, а кроме того, моя Джил сама забредала в покинутые дома, так что ей не в новинку таинства.

22.30. Ужасно волнуюсь, как все получится завтра. Понравится ему мой «Леонардо»?

ИЮЛЬ

I.ЦветыПовесив голову прозрачную на грудь,молчал в стакане белый гладиолус.Он позабыл свое лицо и голос,а в зеркало напротив не умел взглянуть.Тюльпан, протяжно красный от страданья,о Фландрии хранил в себе преданьеи, нежно задыхаясь от тоски,сжимал в ладонях сумрачных виски.Нарцисс, кавалергардский офицер,раскинув руки, созерцал пространство.Мундиром белым, тонкостью манерон комнате напомнил иностранца.А бравые казацкие гвоздики!А розы в кринолинах золотых!Здесь все толпятся, танцы многолики,здесь бал, шептанье, листья и цветы...Но синих нет. Лишь глупый василеккружится под окном, как синий мотылек,заглядывает и в гостей по-детскибросает горсти синевы простецкой.А запахи! О как медоточивыпустые лопотанья лепестков,поклонов хоровод неторопливый,порхание надушенных платков.От их соседства счастливы и немы,мы не в себе, но знаем наперед,как слабой болью горечь хризантемыпо сумрачному августу плывет.II. СадТак вот.Я ночью выбежал, былакакая-то на небе жалость,и стадо яблонь к дому жалось,перед луной немея добела.И как-то странно яблоки висели,калитка выходила не туда,я вспоминал мучительно —ах да!Меня позвали, подняли с постели.Но что-то передвинулось в природе,а я остался. Кто меня позвал?Я долго просыпался, опоздал.Куда теперь? Теперь я непригоден.Я сел на траву. Здесь гудело дно.Кузнечик раздувал свое горнило,луны горело круглое окно,оно слепило, но не говорило.Какой томительный волшебный сон .окутал сад! Мои деревьястояли в нем то колесом,то амфорой, то арфой древней.То, как подсвечник, каждый кустдержал звезду на тонкой ветке,то тень и свет плели беседки,скользя по листьям наизусть.То лесом свай казался сад,и ночь стояла непреклоннона нем который век подряд,как византийская колонна...Так до утра. Оно меня вернуло.Прошел сосед, с которым я знаком,пришла корова и меня лизнуласвоим шершавым теплым языком.