— и приелась порядком. Но что делать? Гитаристов в гроте тоже не осталось — Коровин и Гитараст со своими инструментами в концертное новогоднее турне по Системе отправились: Коровин — “догнаться в плане еды”, а Гитараст — тоже самое в смысле выпивки. И в Десятке стало немного скучновато. А “ZOOLOOK” Жана-Мишеля как раз перед тем Новым годом вышел — в ноябре — и мне его сразу же привезли. Был у меня тогда один хороший канал — из бывших наших, что ещё в семидесятых вскипнуть из этой проруби мировой культуры успели,— правда, канал тот денег стоил... Но деньги тогда ещё были.
: В общем, это был самый последний его альбом, и в совке о нём почти никто не знал. А ‘Ж-М-Ж’ мы все очень любили в Ильях слушать,— да только что у нас было?
: “EQUINOXE”, да “OXYGENE”. И всё. Лишь два альбома, потому что “Магнитные Поля” и “Концерт в Китае” всё-таки уже чуть-чуть не то были —
— Это мы тогда так считали: от глупости своей,—
: Эстетство дурацкое — когда за деревьями не видишь не то, что леса...
..: А тут вдруг выходит этот альбом. И всех нас он сразу потряс —— кто в городе у меня его услышать успел.
: Вкусить. Потому что альбом действительно просто умопомрачительный — мы даже не все его поняли сразу...
— На него же “рамка”, как на живого человека реагирует,— поворачивается в такт музыке, когда включаешь его,— он Звуком Этим биополе своё передал: как живое. А, может, и не только своё ——
: Гениально? Но гениальной музыки — и внешне гораздо более “крутой” в мире достаточно. Невероятно с точки зрения техники?..
— И это ничего не объясняет. Слушайте, что дальше было.
..: Я взял с собой в Ильи кассету — запись. Только, когда все в гроте сидели, мне её немного страшно было включать — боялись мы его, что-ли...
— А тут Егоров наш — радиозатейник главный — с Наткой, Биллом и Томасом с гулянок вернулись. И я говорю Сашке:
— Поставь новый блок батареек, а то те, небось, уже сели.
: Говорю это, а сам кассету в руке кручу — я её случайно из общей стопки взял и вертел в руках машинально.
: Есть у меня такая привычка — когда в разговоре иль действиях пауза возникает, что-то в руки взять; наверное, от курения трубки.
— Что слушать будем? — спрашивает Сашка.
— Да,— говорю ему,— что-нибудь тихое, фоновое: чтоб Киндер твой угомонился.
— Ладно,— говорит Егоров свою любимую фразу — и соединяет последовательно с тем блоком батареек, что уже часов шесть отработал, новый блок. То есть напряжение на усилитель чуть-ли не в два раза больше подаёт — а оно и от одного блока вольт 20 было, не меньше.
— Что ты делаешь,— говорю,— а если “выходные” полетят?
: Это я транзисторы выходные в усилителе имел в виду — мощность-то при таком подключении чуть-ли не в четыре раза возрастает...
— И чёрт с ними,— отвечает он мне,— плевать. Программу-то всю откатали.
«Да,— думаю,— может и вообще не надо больше никакой музыки: не один же магнитофон слушать... И СашкаМ быстрее уснёт».
— Его теперь ничем не разбудишь,— говорит Лена,— так что врубайте, как хотите.
И я — чтоб паузу эту случайную неловкую как-то занять,— гитаристов-то нет, а мне после Коровина и Гитараста, как и Егорову, лучше никаких инструментов не касаться — кроме шанцевых,— я, чтоб заполнить возникшую паузу, вдруг начинаю рассказывать им про то, как нас с КрАкодилом в том маленьком гроте привалило — когда Свеча погасла.
: Рождественский рассказ. А главное — в самое время.
— Да только не собирался я его никому рассказывать: не люблю я этого. А тут словно нашло что-то... Может — потому, что КрАкодил вернулся?..
: Тогда я просто не успел об этом подумать — начал рассказывать, как автомат, будто кто извне включил меня... И не знаю до сих пор — то-ли от моего рассказа всё получилось,— ведь я как бы набрал Её код, позвал Её,— хоть и не досказал тогда до конца... Но мысленно-то я всё вспомнил —
— А может, нечто извне так сложило нас: меня, запись ‘Ж-М-Ж’, КрАкодила и ту историю. Я не знаю, где тут причина, а где следствие. И никто не знает.
Рассказываю я — и вдруг посреди рассказа в грот Сталкер вваливается, уже изрядно навеселе. Ну, думаю, всё. Сейчас ляпнет — “вот так и рождаются нездоровые сенсуации” — или типа того. Он же не может без этого —
— Но Сталкер молчит.
Я останавливаюсь, смотрю на него — жду, что будет...
: Молчит. Только по карманам курево шарит,—
— И в гроте вновь пауза: хуже той, что была.
И все смотрят на кассету, что я в руках держу. И я на неё смотрю.
— И тут в грот вваливаются Франта с Мамонтом в обнимку, а за ними одновременно Гитарист с Коровиным со своими бандурами наперевес — нагулялись, значит. И Пит с Керосином и остальными чехами.
: Вваливаются — и тоже молчат. Никто ничего не говорит — все смотрят на меня, а я стою столбом в центре грота. Как крепь — только до потолка не дотягиваю.
— Ну, д а в а й ,— хрипло вдруг говорит Сталкер,— ставь е ё . Чего тянешь?..
— И я втыкаю свою кассету в мафон и нажимаю “вкл”. И только тут соображаю, что это — “ZOOLOOK”.
: И тут кто-то ещё протискивается в грот.
— И ещё...
И снова почти все — в Десятке.
И музыка гремит во всю громкость. Я даже не знаю, сколько там ватт получилось... Да не в них дело,—
— Это была не та музыка:
: просто НЕ ТА.
Я — не понял ещё ничего, дурак, думаю: у аппарата питание село — он отдельно от усилителя, от своих батареек питался,— смотрю на индикатор — всё в норме. А музыка продолжает играть: та и не та одновременно.
: В гроте темнота — кто-то погасил все свечи и плекс — только сигареты красными светлячками в темноте парят и так слабо шевелятся,—
— И постепенно я начинаю понимать, что же это мы слышим:
— Да, это был “ZOOLOOK” ‘J-M-J’; он — но и ещё что-то:
: Нечто, чему никто из нас названия не знал. И это неведомое нам подземное нечто словно переговаривалось с музыкой ‘Ж-М-Ж’: