Александр.
За ворота выношу Юлю на руках. Моя, она такая моя. Вот теперь это точно и однозначно “да”. Без недомолвок, недоговоренностей, без ее активных тараканов в голове.
Единственное о чем думаю, как бы не навернуться — смотреть под ноги нет возможности.
Юля обхватывает меня за шею, поглаживает, сводя меня с ума своими руками.
А нам еще ехать…
— Саша, — улыбаюсь. В голове туман, даже не сразу понимаю, что это не Юля меня зовет. — Саш…
Торможу не дойдя до машины пары метров. Оборачиваюсь и тут же жалею об этом.
Карина.
Юля тоже видит, дергается и приходится поставить ее на ноги. Только далеко отпускать от себя ее не собираюсь. Прижимаю к себе.
— Привет, — тихо говорит Карина, подходя ближе и опуская глаза на мою руку, которой я обнимаю Юлю.
— Привет, Карина, — меньше всего мне сейчас хочется выяснять отношения с бывшей.
Смотрю на Юлю. Она стоит, прижимаясь ко мне и переводит взгляд с меня на Карину и обратно, и явно удивлена.
Почему я сейчас трачу время на что и кого угодно, кроме Юли?
— Карина, ты хотела что-то? Прости, мы просто спешим, — это грубо? Наверное. Но меня сейчас это мало волнует.
Бывшая удивлена и недовольна:
— У тебя найдется для меня пары минут? — скорее утверждение, чем вопрос. В этом вся она.
— Нет, не найдется, — качаю головой.
Мягко разворачиваю Юлю, увожу ее в машину, усаживаю на переднее пассажирское и занимаю водительское место.
Нам больше нечего здесь делать.
— Спрашивай, — завожу мотор, обращаясь к Юле. Вижу в ее глазах прыгающие знаки вопроса и это не то, что хочу видеть в ее взгляде.
Как же ты не вовремя, Карина!
— Можно? — Юля кивает.
Я не понимаю, что она хочет, но киваю, а она…
Скидывает туфли, разворачивается ко мне и подгибает ноги под себя на сиденье. Ну вот кто еще будет так делать? Не красуется же, просто делает так, как ей удобно.
— Она твоя девушка, да?
Совсем не то, о чем я хочу с ней сегодня говорить. Тяжело выдыхаю:
— Бывшая девушка. Да, мы с ней встречались несколько лет и расстались незадолго до того, как приехал сюда.
— Как ее вообще можно было бросить? — всплескивает руками Юля, в шоке. — Она же… она…
Ангел. Да. Я знаю, какое впечатление производит Карина. Так же, как и Арина. Такой была и наша мама. Миловидные, аккуратные черты лица, сумасшедше красивые. Вот только ангельская внешность, еще не значит, что душа ангельская. Из троих только наша с Ариной мама была такая — Ангел и внешне, и внутри. Я в свое время повелся на схожую внешность у Карины и ошибся.
— Хочешь скажу, почему я выбрал тебя? — на секунду отрываюсь от дороги, кинув взгляд на притихшую девушку. Беру ее руку и целую пальчики. Каждый, по очереди, кайфуя от ее мягкой кожи. И ей нравится, пальцы на секунду дергаются, а потом краем глаза вижу, как на ее лице появляется легкая, смущенная, слегка удивленная улыбка, которую она тут же пытается спрятать. Я кайфую от ее эмоций. — Ты безумно красивая, но не пользуешься своей внешностью. Ты интересная и яркая, но не пытаешься нравится всем вокруг. Искренняя в своих эмоциях — если злишься, то до крика, если радуешься, то до счастливого визга. А еще я знаю, что если пустишь меня в свое сердечко, то места там больше никому, кроме меня, не будет.
Оставшуюся часть пути мы молчим. Юля склонив голову набок рассматривает меня, не сводя глаз. Хмурится, вздыхает, приоткрывала рот и пробегая по губам кончиком языка, прикусывает нижнюю губу, а я сжимаю оплетку руля до хруста и призывая всю свою выдержку, чтобы не остановиться и не залюбить ее здесь и сейчас.
Нельзя так смотреть на мужчину, особенно когда он за рулем. До конца пути я выдержу, но ей придется за это поплатиться.
Сорвать одежду и взять ее быстро до громких стонов, всхлипов, вскриков… Может быть, через несколько лет, когда мы будем ехать к отцу за нашими детьми, я остановлю машину где-нибудь по-дороге, в лесочке, и осуществлю эту задумку и точно знаю, Юля будет совсем не против.
Сегодня же все делаю тягуче-медленно. Расстегивая молнию на платье, глажу бархатную кожу вдоль позвоночника и смотрю, как разбегаются табуны мурашек по ее великолепному телу. Глажу шею и плечи, оставляя россыпь мелких поцелуев, одними губами прихватываю трепещущую артерию, ловя Юлин первый стон.
Сегодня я изучаю ее сантиметр за сантиметром. Нахмуренный носик, скулы, приоткрытые припухшие губы, снова шея и грудь. Юля прогибается в спине, подставляя бледно розовые соски под мой алчно жаждущий рот. Накрываю упругие холмики руками и сжимаю их вместе. Обвожу по кругу ареолы сосков и снова тянусь к искусаным губам.
— Моя сладкая девочка…
Юля плавится в моих руках, извивается. Ее тело натянуто, как струна и дрожит, словно в лихорадке. Прогибается, стонет, цепляясь за плечи. Сажусь между ее разведенных ног, раздвигаю влажные складочки, выписывая круги вокруг сочащегося клитора.
— Саша… пожалуйста.
Изгибается, подаваясь бедрами вперед и сладко надрывно стонет, когда я погружаюсь в нее. С этого момента мы оба больше не принадлежим себе.