— Это бред, — отвечаю спокойно на заявление отца.
Кричать и нервничать нет повода, я знаю, что это не она. Не слишком правильная и идеальная — может кричать и ругаться, накосячила с заказами — но не без моральных устоев и со своей точкой зрения. Нужно искать либо слишком идеального сотрудника, либо самого незаметного, но Юля, нет… Не пытается выслужиться, чтобы втереться в доверие, совершает ошибки и готова их признавать, спорит и отстаивает свое мнение. И для внутреннего шпионажа нужно быть хорошей актрисой, а чего-чего, этого в ней точно нет.
— Она хорошая девочка Саш, — так же устало откликается отец. — Я взял ее, когда моя старая знакомая из института попросила пристроить “хорошую девочку”. И я принял ее на работу. Молодая, амбициозная… Арина далеко, ты уже во мне не нуждался, а тут молодая девчонка, готовая работать, только направь…и я направил.
Отец замолкает, улыбнувшись краешком губ, а я напрягаюсь. Уж не мог он увлечься Юлей?
Отец видимо понимает мой взгляд, поэтому как-то по-доброму усмехается.
— Нет Саша, я не влюбился в нее. Просто возрастом она была почти, как Арина и я заглушил боль отъезда дочери за границу наставничеством над Юлей. И знаешь, ни разу не пожалел, что взял ее. Как видишь даже решил повысить…
***********
Огромное значение имеет подача информации. Почему в школе или универе одних преподавателей ты слушаешь взахлеб, а у других засыпаешь? Скучный предмет? Это вряд ли. Все зависит от этой самой подачи.
Вот и сейчас, если бы отец орал с пеной у рта, я развернулся и даже и слова не слушал из того, что он говорит. Но он переживал и сам. Я видел это отчетливо и отчетливо слышал, а еще помню, как он переживал в самом начале из-за Юлиного косяка.
— Откуда сейчас взялось, что она виновата? — зная отца, он не мог голословно ее обвинить, значит у него что-то есть.
— У меня было время обдумать все и посмотреть со стороны. — Уже серьезнее отвечает отец. — Когда ты отправил ее на две недели на стажировку, все атаки на систему прекратились.
— Это могло быть просто совпадением. — тут же отзываюсь. Дава тоже говорил про это, но мы оба пришли в выводу, что это совпадение.
— Могло быть, — кивает, соглашаясь отец, — если бы не много маленьких, но весомых “но”. Начнем с того, что у нее оказались выписки из договоров с вип клиентами, которых у нее быть не должно.
— Мы с тобой это тоже обсуждали. Это были не выписки, а обычные рабочие заметки, — возражаю, — к тому же она не айтишник, чтобы разбираться во взломе системы, она продвинутый пользователь, но для хакерства этого мало.
Это самый весомый аргумент. Все таки основное — это взлом систем и крыть это нечем… как я думал.
— Она была не одна, — идет отец по тому пути, который может разбить все в пух и прах, — посмотри сюда. Вот за этим я ездил, — он протягивает мне плотный конверт, который принес с собой.
Еще до выходных отец уехал, сказав, что у него появились зацепки, даже день рождения Арины пропустил из-за этого, и видимо нашел то, что искал.
Разрываю плотную бумагу и на стол высыпаются какие-то бумажки. Сертификаты курсов по IT технологиям, уровнем не ниже, чем проходил я. Дальше идет копия диплома Московского университета по тому же направлению. Еще один сертификат по кибербезопасности. Протоколы выдачи гранта за победу в создании систем безопасности… и еще с десяток подобных бумажек и все, так или иначе, связанные с компьютерными системами.
Возвращаюсь к началу и смотрю имя — Алепьев Григорий.
— Это подопечный Юли в отделе, это ее Гриша. — говорит отец и я вспоминаю тихого парня из отдела, к которому Юля ездила домой, когда он сидел на больничном.
— Где ты это взял? Мы на него ничего не нашли, — спрашиваю.
Дава рыл на всех информацию и этой в деле Григория не было. Хотя если он так хорош, то не удивительно — мог все почистить.
— Съездил в его родной город и нашел бумажные копии документов.
— Ладно, — соглашаюсь. С таким послужным списком этот Сергей мог все провернуть, — но с чего ты взял, что Юля в этом замешана? Она могла и не знать, кто сидел у нее в отделе. Это дела службы безопасности пробивать сотрудников, а не ее.
Я говорю спокойно, но внутри все воет и выкручивает. Не могла это быть она. Не могла. Никак. Просто отказываюсь в это верить.
— Все так сын, если б не очередное “но”, - на этих словах у меня руки сжимаются в кулаки, я не хочу больше ничего слушать, но отцу есть что сказать, — почему тебе не могли дозвониться в воскресенье? Ты же был с ней так?
— Это не доказательство. — практически рычу. Отец переходит все границы. Он сейчас пытается сказать, что она в субботу уехала со мной, чтобы….
— Доказательство! — припечатывает отец, как и я повышая голос. — Пока ты был с ней, в воскресенье, ее напарник — а я считаю, что они с Григорием именно напарники — приехал сюда и подорвал систему. Я узнал у охраны, но я думаю и на камерах он засветился. А она тебя отвлекала, чтобы до тебя никто не смог дозвониться.
— Это бред, — я вскакиваю со стула и нависаю над столом, уперев кулаки в деревянную поверхность столешницы. Бумаги разлетаются, но я не обращаю внимания. Я сейчас, как бык на корриде, перед которым помахали красной тряпкой. — Ты следил за нами?
— Я следил за ней в числе прочих. — отец тоже поднимается с места. — И не зря. Посмотри вот это, — он швыряет на стол очередной конверт. Разрываю его и на стол падают фотографии. На них Юля и какой-то молодой мужчина. Они обнимаются, а потом сидят за столиком в кафе, мило беседуя. — Знаешь кто это? — отец выходит из-за стола и сейчас меряет шагами кабинет. — Это Долгов Василий, помощник руководителя в схожей с нашим профилем компании в Омске, которая с недавнего времени очень активно пытается пробиться на рынок в нашем городе. А еще этот Василий, университетская любовь твоей Юли, с которым она встречалась до Антона, до того, как прийти к нам работать. С ним она виделась сразу после того, как вы ушли из твоей квартиры.
В голове шумим. Все словно не со мной.
Юля, моя Юля счастливо улыбаясь, обнимала этого Василия…
Ревность, злость, обида, боль — вот, что я чувствовал сейчас.
Сжимаю в кулак снимки с скидываю их на пол.
— Я должен с ней поговорить.
Обхожу стол и выхожу вон из кабинета. К ней. Я хочу с ней поговорить. Она должна все объяснить. Все, что происходило между нами, не могло быть просто игрой! Она бы не поступила так.
— А что случилось? — подскакивает с места Лидия Васильевна, когда я выхожу, едва не сорвав дверь с петель.
Отец идет за мной и что-то говорит ей в ответ, я не вникаю, мне сейчас нужно попасть к Юле. Дергаю дверь в соседний кабинет, отведенный помощнику, но он пуст.
— Она к Антону ушла, — лепечет секретарь и я, развернувшись, иду в их отдел.
— Эй, друг, что случилось? — откуда-то навстречу выскакивает Дава, но я отмахиваюсь от него.
Просто иду из пункта А в пункт Б, не разбирая дороги.
Подхожу к отделу с твердым намерением узнать у Юли все. Даже если она виновата, разберемся и все решим. Пока не знаю как, но точно что-нибудь придумаю.
Открываю до конца едва прикрытую дверь и будто в бетонную стену врезаюсь. Юля стоит спиной ко мне и что — то высказывает Антону, а когда до меня доходит, что именно…
— Бросай свою обожаемую Аришу Антон, и возвращайся ко мне. Ну, а что?
Вот оно чувство, когда вырывают сердце из груди без анестезии.