Я захожу в агентство на место сбора. Тепло окутывает меня после холодного ветра осени в столице. Сегодня я впервые захватила с собой шапку и шарф, но сбивающий с ног ветер морозил в это утро похлеще сибирского мороза.
Дойти до агентства казалось опасным мероприятием. Только это мелочи по сравнению с тем, что нас ожидало в этот день. Ведь именно сегодня нам предстоит парная съемка вместе с партнерами парнями. Для нас Ануш выбрала локацию на улице. На крыше здания, где находится наше агентство. Съемка в стиле “лав стори”. И если признаться, мне было малость не по себе.
С одной стороны я свободна. Я могу ходить на свидание. Могу встречаться с мужчинами. Могу даже заняться сексом с понравившимся парнем. Но официальный факт ничего не значит по сравнению с моими чувствами. Мое сердце принадлежит одному мужчине. И оно считает, что я ему изменяю. Если позволю обнять себя другому. Поцеловать. Про большее я вообще молчу.
Захожу в комнату, где девушки переодеваются. Им делают прически и макияж. Наши локации в двух шагах от агентства. Крыша, парк, соседняя улица и площадь. Но основную массу работу наши мастера проделают здесь. На месте только подработка испорченного.
Делаю шаг. И чувствую как мои ноги подкашиваются. Слабость от кончиков пальцев до головы. Словно я вошла в зону высасывания сил. И мне срочно понадобилось сесть. Маленькими шагами перемещаюсь по стеночке к дивану и присаживаюсь. Нужно перевести дух.
По симптомам — это действие гормонов. Я принимаю их уже несколько дней. А вчера я ездила на плановое узи со сдачей крови. По результатам у меня все хорошо. Но такие минимальные изменения в моем организме естественны. И будут происходить со мной чаще. Еще пару недель.
Вдыхаю пару жадных глотков воздуха, а потом передо мной появляется стакан воды.
Поднимаю голову и вижу Ануш. Она молча протягивает мне пластиковый стаканчик, и я резко его забираю.
Вода. Об этом я тайно мечтала, пока сидела. Выпиваю все до капли под внимательным взглядом Ануш и возвращаю ей стакан.
— Не смей тут падать в обморок, — проговаривает она. И уходит.
Все правильно. То, что я согласилась помочь Лидии не значит, что я имею послабления в конкурсе. Максимум, чтобы операцию не поставили в один день с конкурсом.
Выдыхаю и встаю. Пора готовиться к съемке.
В зоне отдыха видны парни модели. Они пили кофе и весело общались. Их четверо. По одному на каждую группу. Их видно через прозрачную стенку. Они переговаривались, но при этом оценивали нас. А мы в это время наряжались и переодевались.
Фуу.
Они что не могут хотя бы из вежливости отвернуться. Морщусь и иду к стойке, где должен висеть мой наряд.
Только его там не было. Или был, но остались ошметки странного материала. Который даже предположительно не мог быть платьем из нежной ангоры.
— Ануш, — позвала я, оглядываясь.
Прошла к стойке, где стоял куратор и позвала ее снова.
— Ануш, у нас проблема.
— Я ведь сказала тебе, Малахит. Не смей падать в обморок. Это твои проблемы, что согласилась на благотворительность. Если тебе нужно куда-то бежать, то будь так добра выбирать, что важнее.
Она продолжила говорить о моей “миссии”, пока я не кашлянула и не привлекла внимание модели.
— А я думала вы понимаете друг друга, — со смешком проговорила я. — А вы оказывается на ножах.
— Мы понимаем друг друга, до тех пор пока она не переманивает мою кандидатку для своих целей.
Хмуро ответила Ануш.
Она наконец выдохнула свой гнев через свои слова и обернулась ко мне.
— Ты почему еще не переоделась?
— Потому что от моего платья осталось одни нитки, да шерстянка, — рассматривая ногти ответила я.
В моей голове стали мелькать идеи, как выйти из ситуации победителем. Но гениальной их не назовешь. Хотелось больше всего ответить тем же. Разорвать чье-то платье или насыпать стекла в обувь. Но так поступать я не собираюсь.
И хоть столь мерзкая подлянка свершилась. Оно только доказывает, что у меня шансов больше, чем думаю я. Кто-то не хочет моей победы и решил действовать радикально. Раз не может победить честно, остается подло.
Поэтому испортил мой наряд. Ведь парная съемка станет основой частью выбора участниц для второго этапа.
Что делать?
— Что-о! — взревела Ануш. — Кто посмел?
Модель подлетела к стойке, где висел когда-то мой наряд и ахнула. Мои слова были правдой, а что делать со мной подвластно решить только ей. Нашему куратору.
Из всех представленных нарядов модельерами остались не самые лучшие варианты. Поэтому остается выбрать более и менее неплохой вариант, чтобы выйти на следующий этап. Но работы для меня только прибавляется. Раз одежда на мне будет скучной, тогда я усложняю себе задание. Мне придется извратиться и сделать историю на фотографии интересной. Страстная история или драматичная. Больше чувств со стороны меня в отношении незнакомого парня.
— Вот мразь, — прошипела Ануш. — Янковская точно доиграется.
Опа, значит это агрессия даже обращена не на меня, а на моего куратора.
— Она так поступила из-за вас?
— Я однажды вырвала из-под ее носа очень важный контракт. Хотя агентство искало девушку с ее внешностью, они выбрали меня. А она до этого была основной фавориткой. Особенно после ее танцев перед спонсором.
Опа, а слухи все же правдивы по отношению Янковской.
— Не беда, — неожиданно спокойно проговорила модель. — Я предполагала такой поступок и сберегла другое платье. Оно хорошее. Но тебе будет холодно в нем сниматься. Еще сегодня как назло похолодало. Поэтому твоя задача отсняться быстро, но качественно. Тебе сейчас болеть запрещено. Даже простывать нельзя. Особенно после твоего соглашения с Бойм. Поняла? Быстро и качественно.
Ануш резво побежала в сторону отдельных шкафов и вытащила из своего черное платье. Обтягивающий верх, обнаженные плечи, но с длинными рукавами. Юбка платья расходилась от талии куполом и должно достигать примерно моих колен. А еще она достала бурую меховую пелерину.
— Держи, — протягивает мне платье куратор. — Это не совсем тот образ, который мы изначально выбрали. Но делать нечего. Возьми черные плотные колготки и также коричневые замшевые ботильоны на маленьком каблуке. Сумку я тебе сейчас принесу.
Через минуту она принесла мне клатч. Черный с бурыми линиями, которые образовали едва заметный рисунок цветка.
Она отошла на пару шагов покривила губами, но потом согласно кивнула.
— Сойдет. Макияж легкий, с акцентом на губы. Прическа собранная кверху. Лучше всего подойдет элегантный пучок. И пару локонов отпустить.
Она привела с собой мастера и повторила свою идею девушке. И все.
Меня взяли в оборот. Тридцать минут меня крутили и вертели в разные стороны. Мои волосы дергали, расчесывали, подпаливали утюжком, а потом подцепляли шпильками. Макияж несколько раз наносили, а потом снимали. Потому что Ануш не нравился цвет теней или губ.
Потом меня наконец отпустили, чтобы я переоделась. Но и потом кто-то постоянно кружил вокруг меня. То, что-нибудь подправить, либо изменить.
— Во-от!
Удовлетворенно произнесла Ануш.
Я не успела обрадоваться, как ворвались в зал жюри, а позади них плелась Янковская.
Это выглядит слишком подозрительно. Если поблизости эта модель, то это признак подставы что ли. Новая примета этого конкурса?
— Участницы и их кураторы, слушайте объявление, — распорядитель вышел вперед и поднял руки, чтобы призвать к тишине. — Мы изменили условия последней съемки. Вы будете сниматься все в одной локации. Но так же поделенные на группы.
— А почему?
Ануш выступила вперед и скрестила руки на груди. Честно хотела повторить ее жест. Поведение жюри настораживает, а вдруг изменившие условия съемки злят.
— Потому что нужно оценивать конкурсанток по одинаковым условиям. А если у кого-то локация лучшая, а у кого-то сложнее. Так будет некомфортно оценивать.
Бросаю взгляд на Янковскую, а у нее очень мерзкая улыбочка на губах. Она мне сейчас напоминала Светку, когда устроила подлянку. И к ее счастью, она удалась.
Неужели это опять оно то самое.
— Ануш, — подхожу ближе к своему куратору, но меня резко обрывают взмахом руки.
— И никто вас не надоумил на эти “изменения”? — тихо уточнила девушка, и шагнула вперед.
Распорядитель оглянулся на главное жюри и тогда выступил статный мужчина и писклявым голосом просипел.
— Нам помогла кураторша. И мы действительно ей благодарны. Нам предстоит и так слишком много работы. А с разными локациями мы бы усложнили условия конкурса.
Я поморщилась.
Вот как так. Внешне статный на все сто мужчина. Широкие плечи, высокий, крупные черты. А голос… писклявый. И кто-то его ведь постоянно слушает.
Ануш тоже заметно дернулась на его голосе.
— И на какой тогда локации будем “все” сниматься?
— Локация номер 3, — запищал мужчина и вышел.
А вслед за ним и остальные.
— Стерва, — прошипела Ануш, глядя на Янковскую. — Вот же стерва.
— Почему? — уточнила я.
— Потому что это наша локация. И она была лучшей. Эта стерва передо мной выбрала самую сложную локацию. А потом поняла, на что обрекла своих девчонок. А теперь, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, она смогла изменить правила игры.
Куратор сжимала руки и отправилась в сторону зоны отдыха.
— Ануш, — окликнула ее я. И она остановилась. Но поворачиваться не торопилась. — Вы от победы своих подопечных что-нибудь выигрываете?
Она обернулась и кивнула.
— Мы тоже присоединимся к работе с модельерами во Франции.
— Твоя группа справиться, — попыталась подбодрить я.
Она мне не ответила. Она просто развернулась и пошла дальше.
А я пошла настраиваться на съемку.
…
Самое сложное в парной съемке — это суметь показать себя и показать вашу командность. Приходиться открыться эмоционально и начать чувствовать другого. Но еще сложнее, когда твой партнер другого пола.
Бывали случаи, когда партнеры во время откровенной съемки забывались. И тогда возникало напряжение, а потом и возбуждение. С этим у меня проблем не было. Я вообще было очень закрытой на такие чувства. Чувства сексуального притяжения. Только Глеб смог разбудить во мне эти желания. Мне сложнее давалось не контролировать возбуждение. Как основная проблема у других ребят моделей. А наоборот открыться.
Локация номер три находилась на крыше здания, где находилось агентство. Я выходила самая последняя. Потому что на мне был самый легкий наряд из всех. Сегодня самый холодный день этого месяца. И поэтому по моим рукам бегали мурашки. От холода и неожиданной мерзости к себе. Мне скорей всего придется позволить чужому парню прикоснуться к себе. Руками, ногами, возможно губами. И еще до самого процесса я уже чувствую отвращение к нему и к себе.
А еще кружилась голова. Не сильно. Но приятного от этого было мало.
Я подошла к своей группе. Девочки весело щебетали. Для них это приятное приключение и возможность пообжиматься с красивым мужчиной. Крайне редко бывало, чтобы мужчины модели не были красавцами. Это их несомненно единственный плюс.
— Так девочки, — Ануш подлетела к нам и небрежно перекинула свои волосы. — Первая группа для съемок выйдут модельки Ловкач. Потом Янковской. А мы третьи. Я бы вам сказала идти греться. Но вам лучше посмотреть как они будут сниматься. Они ваши соперницы. Поняли?
Девочки кивнули, и я с ними.
— К вам сейчас подойдет ваш “любимый” и вам нужно с ним познакомиться. В этом плане Ловкач сложнее. Потому что они первые и время на общение в обрез.
— Нет худа без добра, — с улыбкой произнесла Юлианна.
— Ты права, — отметила Ануш и убежала.
Вместо нее к нам подошел красавчик.
Девчонки повздыхали и тут же начали флиртовать с ним. Его зовут Олег, и да, он модель уже два года. Но в этом агентстве всего пару месяцев. Высокий парень с широкими плечами. Узкий таз и на животе скорей всего можно увидеть кубики пресса. В его взгляде мелькали огоньки нахальства и наглости. И такой красавчик несомненно понимал как влияет на девушек.
Одурманивающе.
На всех. Кроме меня.
Я смотрела на него. И видела манекен. Красивый, впечатляющий и ухоженный. Но мне не хотелось заглянуть в его душу. Мне даже не хотелось снять с него одежду.
Матвей пробуждал во мне гораздо больше чувств, чем эта кукла.
Но этой кукле понравилась я. К сожалению. И к моему ужасу, он подумал, что мой игнор искусственен. И я специально не смотрю на него, чтобы привлечь еще больше его внимания. Может, конечно, у меня самомнение зашкаливает.
Или я к своему несчастью права. И его желание подойти ко мне ближе и прикоснуться происходят по причине заинтересованности во мне.
Ладно, я с этим справлюсь.
На площадку вышла Регина.
К ней присоединился блондинчик. Милый и ангельский. С ее королевской внешностью казалось, что он ее верный паж. И она это тоже поняла. Поэтому она ставила себя на некоторую возвышенность. Словно она позволяла себя любить. И в то же время сама нуждалась в этих чувствах. Она пылала, но скрывала. А он таял от ее загадочности и красоты.
Сработались они быстро и качественно.
Две другие модели от Ловкач сработались с моделью хуже. Но смогли показать себя. Хоть не смогли скоординировать совместную работу.
Дальше пошла группа Янковской. Первая и третья работали на откровенную страсть без загадок. Я тебя хочу, а ты меня. Давай покажем это. Их парень модель справился. Он показал как он их хочет. Но изюминки мне не было видно. А вторая конкурсантка Милка. Та самая девчонка, которая ловко подставила девушку на первом задании выполнила работы блестяще. Без загадок. Простая история любви. Но ей удалось посмотреть на него с внутренней нежностью. И это озадачило. Казалось, что эта Милка пустая. А вот оказалось, что нет.
И теперь настала наша очередь.
Я пропустила перед собой Юлианну. Потому что была не готова.
Но в какой-то момент моя отстраненность сыграло со мной в шутку. Я не заметила как пришла моя очередь. Для меня это стало шоком.
Олег радостный ждал меня на площадке. Он предложил присесть к нему на колени. А я смотрела на него. И не могла. Что-то во мне говорило, что это неправильно.
Ануш подлетела ко мне и зашипела на ухо.
— Ты долго собираешься медитировать перед парнем. Мы ведь не ваш секс на камеру снимать будем. Завязывай и садись на колени. Раз не придумала историю за это время.
Она тут же ушла.
Вдох-выдох.
Я должна.
Подхожу партнеру и аккуратно сажусь к нему на колени. И замираю. Потому что я в сомнениях. Хочу ли я этого или нет.
Я хочу стать моделью. Но вот сниматься в таких съемках не очень. Словно камень бьется о стекло.
Или….
— Ануш, — кричу я. — История о втором свидании. Когда девушка не знает нужно ли ей это.
Не вижу лица куратора. Но я уже вижу идею. Усаживаюсь чуть ближе к парню. Но вытягиваю руку. Словно я хочу ближе, но боюсь. Словно внутри меня идет борьба.
Олег тянется ко мне за поцелуем. Но я в последний момент отклоняюсь. Потому что девушка не хочет пока касаний. Она пока не знает чего хочет.
Слышу как фотограф кричит осветителям. Подойти с другой стороны и просит нас повторить наш недо-поцелуй. И нам приходится повторить его несколько раз.
Вдруг все меняется. Олег держит меня крепче. Дышит чаще. А в глазах появляется странный блеск. А я впервые ощутила страх. Страх стать жертвой. Я не знала такого страха, когда на меня кидалась девчонка с ножом. Когда Светка шипела мне в глаза. Даже когда Матвей навалился на меня. Я знала, что справлюсь. Знала, что серьезной проблемы не выльется из этого.
Но тут было другое. Чувство самосохранения кричало мне. Что я в опасности. Серьезной. И внутренняя жертва, которая живет в каждой женщине испугалась.
Потому Олег мог стать опасным. Он хотел меня. А я его — нет.
Наши обнимашки на меня никак не влияли. А вот на него. Он возбудился. Он сжимал меня и старался прижать меня к своему восставшему естеству.
А я…
Так же сильно старалась от него отстраниться.
И вот остались последние кадры. Как Олег разворачивает мое лицо и жадно целует. Жестоко. Кусая губы и засовывая язык мне в глотку.
Ублюдок! Больной и неуравновешенный!
Я толкаю его и бью каблуком по колену. И только тогда он выпускает меня.
— Тебе кто позволял целовать! — выкрикнула я. — Больной что ли?
Я отхожу от него и тру со всей силы губы. Чтобы вывести из памяти его касания.
— Ксюш, — подбежала ко мне Ануш. Я отворачиваюсь от нее. Мне стыдно. Я ведь поступила непрофессионально. Но, черт возьми. Он тоже не профи. Кто пользуется случаем поцеловать девушку, когда она явно сопротивляется. — Что он сделал?
Она разворачивает меня и видит кровь. На моих губах. Он умудрился искусать их за несколько секунд поцелуя.
— Засранец!
Она оставляет меня и идет к нашей третьей девчонке. Наклоняется к ней и что-то говорит. Она хмурится, потом ее глаза распахиваются, и потом следует кивок с предвкушающей улыбкой. О чем она ее попросила?
— Как думаете? Она это специально, чтобы ее запомнили? Или она прикрывается за маской правильной девочки, а на самом деле та еще ш…
Милка громко высказала свое мнение. И ее поддержали. Большая часть девчонок засмеялись. Кто-то скрытно, кто-то явно. Но они смеялись над моей ситуацией. Не поддержали, что я стала жертвой приставания. А наоборот подумали, что я это сделала специально.
Голова закружилась сильнее. Устоять было сложно. И единственное, что стало для меня важно. Это не упасть при шакалах. А дойти на своих ногах до ближайшего стула и сесть. Потом я смогу им высказать все.
НО.
Не сейчас.
Я оглядываюсь в поисках куда бы сесть. Но вокруг меня все помутнело. Словно одела очки для зрения с чужих глаз.
Пол казался приближенным, но это иллюзия. Столы близко, но это не так. Тогда мысль не успокоившийся жертвы мелькнула. Упади. Просто упади в обморок. Но тогда я точно привлеку к себе лишнее внимание.
Нужно оно мне такое.
Меня подхватили чужие руки. Сильные и холодные. Легкий аромат шел от спасительницы, и она твердо повела меня к стульям. Усадила, поправила платье, выдохнула. Мутность стала отходить. И я увидела кто мне помог.
Регина.
— Спасибо.
Она только кивает. С площадки нас привлек шум и мужской вопль.
— Я на такое не подписывался!
Это кричит Олег. И на него в ответ орет Ануш.
— Тебе заплатили. Ты подписал контракт. Ты обязан!
— Да я…
— Либо ты раздеваешься, либо вали!
— Круто она его, — улыбнулась Регина.
— Почему круто? То что замерзнет?
— Нет, у него некрасивое тело. Он еще не успел пропить весь курс. И пройти всю подготовку. Не успел. И он надеялся, что у него еще есть пару месяцев, чтобы выполнить свои обязательства перед агентством. И если сейчас он покажет, что он этого не сделал.
— Его уволят?
— Скорее оштрафуют. Но его должно пронять наконец-то. Что девушек нельзя целовать против воли. Даже если сильно хочется.
Надеюсь, что он это запомнит. Регина принесла мне плед и укрыла меня, и только потом отошла к своим. Когда закончилась съемка нашей группы, заметила, как Ануш повела Олега. Она ему что-то выговаривала, а это парень не смотрел на нее. Он глядел на меня.
Олег скалился и перед тем как выйти подмигнул мне.
А страх вернулся. Беспомощность в ситуации реальной опасности. Кто меня будет спасать?
Стоп! Это не мои мысли. Они не могут быть моими.
Потому что если я попаду в реальную опасность, то меня никто не будет спасать. Потому что у меня есть я. Сильная девушка, которая не боится страх. Которая может вытащить себя из любой передряги.
Во-от! Вот это мои мысли. Мысли Малахит победительницы.