Доктор Виктория аккуратно прикоснулась к моему лицу влажной салфеткой. Она проверила мой пульс и улыбнулась.
— Не волнуйся Ксюш. Ты реагируешь на наркоз хорошо. Тебе сейчас плохо, потому что сопротивляешься наркозу. Тебе нужно расслабиться.
— И получать удовольствие, — пошутила неловко я.
Мне уже сказали дышать глубже. Чтобы позволить своему сознанию улететь. Только на любую успокоиться, я находила новый раздражитель. Или скорее причину не закрыть глаза. Мои веки тяжелели. Но опустить их, я не позволяла. Сопротивлялась как могла вялости и сонливости.
Что меня так держит оставаться в сознании?
Страх? Но какой? Мне страшно стать мамой и не быть ею для малыша? Или что?
— Ксюш, ты помогаешь Лидии стать матерью, — прошептала Виктория, поглаживая меня по лбу. — Она мечтала об этом давно. Смерть дочери ее почти уничтожила. А когда она захотела стать второй раз матерью. Она пыталась убедить себя взять приемного. Но это сложнее, чем кажется. Она до сих пор общается со многими детскими домами. Помогает им. И проводит там различные кружки актерского мастерства для детишек. Она не смогла взять одного, чтобы стать ему матерью. Но она взяла их всех под свое крылышко и стала им учителем. Но быть матерью… это другое. Это безусловная любовь. Она бескорыстная. Она увидела тебя и почувствовала смежные чувства. Но тебе она матерью не может стать. А вот продолжению твоему… да. Поэтому твой поступок — это подарок для Лидии.
Я слушаю как ее слова попадают в самое сердце. И оно начинает биться. По-настоящему. Именно так, когда ощущаешь себя по-настоящему живой. Человеком, который умеет чувствовать счастье.
Но какие ее слова сделали это с моим сердцем. Неужели разговор о материнстве зажег во мне такой свет? Но я не чувствую жажду стать матерью. Качать младенца на руках. Если такие мысли и появлялись, то только в альтернативной реальности. Где я замужем за любимым. А если нет любимого, то лучше без брака и детей.
Всё или ничего. Девиз, который объясняет меня.
Либо — либо. Либо брак с любовью до гроба, либо быть одинокой карьеристкой с единственным питомцем — цветком.
Тогда какие ее слова сделали это со мной. Может слова о помощи. О благом деле, который делает других счастливыми. Мне нравится помогать другим? Невозможно. Но если предположить этот факт хоть на секунду.
То да. Мне нравится помогать. Не просто дать деньги и не парится о проблеме других. А задуматься о человеке. Частично сложить его проблему на себя. И сделать человека счастливым. И мне это нравится. Это делает меня счастливой.
Тем временем сознание медленно уплывало. Казалось, что я плыву все дальше. И дальше. А в конце наступила тьма.
…
— Ксюша, ты слышишь?
Голос такой далекий звучал так рядом и одновременно далеко. Пульсировал и отдавал по вискам.
— Послушай и можешь спать дальше, — продолжал голос. — Операция прошла хорошо. Скоро пройдет внедрение эмбриона в полость сурмамы. Ты здесь на сутки. Так что спи. Тебе нужно отлежаться после операции.
…
Мне снился Глеб.
Он был таким реальным. Я вспоминала все наши встречи, поцелуи, объятия. Наш поход в горы, наша первая ночь. Я была так счастлива с ним. И в то же время так несчастна. Я люблю его всем сердцем. Но оставаясь с ним я бы не смогла быть собой до конца. И это убивало.
В этом вопросе Матвей был прав.
Для Мрака, чтобы его девушкой восхищалось, чтобы ее все хотели. Это естественно. Он был рожден для того, чтобы его девушка была моделью. Красивая, притягательная. Которой хотели обладать каждый.
А Глеб — он не такой.
Он мечтал о спокойной жизни. В которой он смог бы доучиться и начать зарабатывать. Чтобы его семья была счастлива. Чтобы сестра не замечала их семейные трудности. И не заморачивалась. Поэтому подружка, которую все хотят, ему не нужна. Подружка, за которой волочилась толпа поклонников, которая обнималась на съемках других. Лишние тревоги… зачем они ему.
А я бы их ему принесла.
Мы только начали встречаться, а он сразу был втянут в соперничество с Матвеем. Постоянные слухи, волнения, ревность. Эти вещи отвлекали его от цели.
А меня отвлекал он.
Но при этом я не смею жалеть, что познакомилась с ним. Благодаря ему я почувствовала себя девушкой. Желанной. Я ощутила любовь. И жалеть об этом глупо.
Жалею только о том, что я не рассказала ему правду. О своих желаниях, целях, планах. Что я поступила по-детски. Я сбежала, а не поговорила. И если у меня представиться шанс, я бы перед ним извинилась.
…
Открываю глаза. Но моментально прищуриваю. От неприятной рези.
Свет попадал мне в глаза. Ослепляя. Кто-то сидит рядом, но мне пока видны одни лишь очертания. И спустя пару минут моргания я стала нормально видеть.
— Доброе утро, — Виктория проверяла датчики, сидя около меня. — Как себя чувствуешь?
— Слабо, — хрипло ответила я.
Мне доктор подала стакан с водой и что-то отметила у себя в бумажках.
— Ты перенесла наркоз хорошо. Гормоны сработали отлично. Твои клетки здоровы и не повреждены. Мы взяли несколько. Так что у нас есть возможность несколько раз провести попытку беременности сурмамы. А так… Ксюш, ты молодец.
— Виктория, — тихо проговорила я, ставя пустой стакан на тумбу около кровати. — Я могу вас попросить кое о чем.
— Конечно.
— Когда Елена забеременеет. И если останется мой биоматериал, то могли бы…
— Уничтожить?
— Да, — совсем тихо ответила я.
Все же мне будет сложно. Если останется моя клетка и вероятность, что кто-то тоже будет воспитывать моего ребенка без моего ведома. Видимо я не совсем потерянная. И во мне что-то теплиться. От тревожной мамочки.
— Ксения, мы уничтожаем чужой биоматериал, если по договору его больше использовать нельзя. Но мы могли бы его сохранить. Возможно для тебя. Вдруг… Ты ведь модель. А у моделей бывают свои проблемы. Особенно по женской части.
— Не хочу оставлять для себя такой запасной исход.
— Уверенна?
Я ей только киваю.
— Тогда держи бумаги. Это твоя выписка. Там же список того, чего тебе нельзя принимать следующую неделю, — Виктория всмотрелась в мое лицо. Видимо ожидая, что я передумаю о клетке. Но когда я стойко выдержала ее взгляд, она улыбнулась. — И удачи тебе.
Я забираю бумаги и откладываю их на тумбу. Когда Виктория уходит, я встаю. Голова немного кружится. Но душ приводит меня в чувства. В телефоне уже ждет оповещение.
“Фэшн съемка в студии агентства”.
Придется заказывать такси, чтобы успеть вовремя доехать. Вбиваю адрес клиники и агентства, а сама собираюсь. А через двадцать минут такси увозит меня к своей цели.
Студия встречает меня бегающими девчонками в нижнем белье и с распахнутыми глазами мастеров. Девушки кричали и вопили, когда я вошла. Я заметила Янковскую, которая шепталась со своей подопечной Милой. Ловкач собрала всех своих, среди которых я заметила Регину. Девушка тоже меня увидела и кивнула мне.
А я ей в ответ помахала.
Регина оказалась милой девушкой. Она мне сильно помогла на последней съемке. Виктория объяснила на встрече, что прием гормонов без подготовки влияет по-разному на организм. Слабость и кружение головы — это один из основных симптомов. Но если добавить стресс, то может такая ситуация привести и к обмороку.
В тот день я испытала сильнейший стресс. Из-за приставаний Олега. Жесткость не для меня.
Его кстати выгнали. Ануш оказалась слишком влиятельной и напористой. Парень каким-то образом меня нашел на следующий день после съемок около наших с Мариной апартов.
Высказал все что думает обо мне. И даже хотел схватить меня за руку, чтобы затащить в машину. Но к счастью Марина оказалась рядом. Она врезала ему между ног.
Когда Рубин узнала, кто этот парень. Она хотела вернуться к нему и добить лежачего. Я ей не позволила, но Ануш мы рассказали. И куратор не подвел. Она действовала быстро и решительно в отношении харассмента.
— Малахит, — помахала мне Юлианна, вырывая из воспоминания прошлой недели. — Нам сюда.
Две девушки, которые вообще-то являлись моими прямыми соперницами оказались милыми. Юлианна так вообще расточала свое обаяние ко всем. Она как солнышко притягивала. Ей не хватало только уверенности и смелости быть дерзкой на съемке. Но кажется это временно. Опыт дело наживное.
— Нас ждет яркая сексуальность бурлеска, — с улыбкой предупредила девушка, взмахивая двумя руками и немного выпирая правым бедром.
Она уже одевалась. Ей сделали объемные локоны и накрасили очень ярко. Как и нужно для стиля бурлеск. Яркие губы, подчеркнутые глаза. Сексуальность во всем.
Меня ждало платье. С корсетом. Чем-то оно напоминало наряд бабочки, но без крылышек. Блестящее платье без бретелек должно обтягивать мое тело хуже, чем вторая кожа. Корсет утянут до состояния обхвата талии двумя руками. Я примеряла его дня три назад и чуть не задохнулась. Но отказаться не могла. Попросила только не затягивать меня как мешок.
Не думаю, что они прислушаться к моей просьбе. Потому что если клиент заказал талию в обхвате двух рук, то модель выполнить это условие.
— Кому нужна вода, — незнакомая девчонка, которая бегает у всех на побегушках, раздавала бутылки с водой. Она подходила к одной группе моделей, потом к другой.
Мы с Юлианной помахали ей рукой, подзывая. Мне после наркоза еще хотелось пить. А тут целая бутылка. Мне кажется я выпью ее всю. Жалко, что нельзя. Иначе в корсет не влезу.
Девчонка подбежала и улыбнулась нам.
— Держи Малахит. ТВОЯ вода.
Юлианне она дала одну бутылку, мне другую. Я подозрительно присмотрелась к девчонке. Но она уже успела убежать.
— Мне не показалось, что она выделила, что это моя бутылка? — уточнила я у Юлианны.
— Не заметила. А что?
— Паранойя, — объяснила я.
Открыла бутылку и сделала пару глотков. Вода вроде обычная. Осмотрела этикетку, крышку и сделала еще один глоток. А потом закрыла. Юлианна уже пошла сниматься. Подошла ее очередь.
Я же прошла к свободному мастеру и уселась на кресло. Уже знакомая полненькая девушка мне не улыбнулась. Она молча приступила к работе и методично осматривала полотно своей будущей работы. То есть мое лицо и волосы.
Почти час она возилась со мной. Но результат стоил того.
Большинство девчонок успели отсняться. Вообще-то я опоздала на общий сбор. Но для меня сделали небольшую поблажку. После операции мне нельзя было резко соскакивать. Поэтому Ануш вместе с Лидией освободили меня от сбора. И позволили мне на официальном уровне приехать на пару часов позже.
— Спасибо, — поблагодарила я девушку. И мельком заметила ее приподнятые уголки губ.
Наряжаться мне помогали. Затянуть корсет так как нужно самостоятельно невозможно. Поэтому я держалась за стол пока меня утягивали в несколько рук. С каждым разом я становилась все уже, а дышать мне становилось все хуже. Глубокое дыхание запрещено. Только короткие и размеренные. Иначе будет казаться, что не хватает воздуха.
Я подошла к площадке. В этот день я работаю последней.
Милка отрабатывала последние кадры. Регина сидела уже в своей одежде в уголке. Она не мешала, но внимательно следила за девчонками. Юлианна стояла рядом с Ануш. Куратор заметила меня и направилась ко мне.
Она проверила макияж, наряд, туфли. Убедилась, что выгляжу я как надо.
— Как ты? — решила неожиданно уточнить мое состояние она.
— Нормально, — взмахиваю рукой, чтобы нагнать немного воздуха в свое лицо.
Странное состояние. Я словно оказываюсь в вакууме. Но это скорей всего из-за корсета. Съемка Милы окончена. Пятиминутный отдых для фотографов. И начнется моя.
— Ксюш, особо не пытайся выпячивать свое мастерство. Ты после операции. Ты в любом случае попадешь на второй этап. Но побереги себя, — поправляла мне юбку Ануш.
Она вспомнила последнюю съемку. Как я пострадала от Олега. Но хоть мои фотографии заняли второе место. Из-за моего старания сумела привлечь психа. Поэтому раз я сейчас не в полной физической форме, нужно поберечь себя. А потом отдохнуть.
— Малахова.
Фотограф оглядывается в поисках меня.
Площадка. Стул и стол как декорация. Антикварная мебель. Дорогие ковры. Все такое тяжеловесное. Но от этого я буду казаться изящнее.
Встаю около стола, и опираюсь на него.
И я пропадаю.
Меняю позы. Работаю вместе с фотографом. Он говорит где лучше. И я повторяю. Где-то я импровизирую, и он радостно показывает пальцами “окей”. Следующие полчаса пролетели незаметно. Но последние минуты тянулись долго. Даже слишком.
Вакуум сжимался вокруг лица. Я перестала видеть людей. Одну лишь вспышку. Но я не могла сосредоточиться. Волнами накатывала слабость. Мне хотелось лечь на мягкий дорогой ковер и уснуть. И только гордость не позволяла мне опуститься на колени при всех.
— Снято!
Кричит фотографов и пожимает мне руку. Слышу как он говорит, что я ему понравилась. И он согласен меня поснимать снова. Я ему только киваю и слегка улыбаюсь.
— Ксюша, — зовет меня Ануш.
Она ведь близко. Она касается моей руки. Но почему-то кажется, что она далеко.
— Как ты?
— Корсет, — шепчу я.
И она понимает. Мне его все таки перетянули. Она быстрыми движениями снимает его. И я наконец могу сделать глубокий вдох. Мне становится легче. Но вакуум полностью не рассеивается. Что со мной?
На сегодня работа окончена. Я переоделась в свое. На умывание сил нет. Сейчас бы домой. Упасть на кровать. И спать. Долго.
Выхожу из агентства. Но понимаю, что не дойду. Я уже сейчас хочу сесть. Прямо сейчас. Лучше упасть сейчас у входа в агентство, чем на пешеходном переходе.
Ведь так?
— Ксю?
Кто это? Резко оборачиваюсь. Но это зря. Голова кружится сильнее. Перед глазами мутные пятна, а не человек. И чувствую как мелькает небо, а сильные мужские руки ловят меня.
— Ксюша, что с тобой? Маленькая моя, — голос касается меня, но теряется. Я словно снова уплываю в наркоз. Он тянет ко мне свои руки и утягивает за собой.
— Плохо, — говорю я одними пересохшими губами. — Позвони. Виктория. Доктор. Она знает, что дел…
Я передаю телефон, трясущимися руками, и отключаюсь. Я не знаю, кто меня подхватил. И не убежит ли он с моим телефоном. Может он вообще отнесет меня в машину, увезет куда-нибудь, изнасилует и убьет. Как того хотел Олег. Я доверилась непонятно кому.
Но мне ничего не остается, как довериться жизни. Отдаться во власть темноты. Или может быть мрака.