Холодный металл вновь касается моего уставшего тела, а потом вытягивает что-то маленькое. То, что приносило мне столько боли.
— Это последняя, — с выдохом говорит медсестра и выключает лампу. — Сейчас вам нужно помыться с мылом, а потом обработать все тело мазью. Душ там. Мазь я оставлю тут.
Я безучастно киваю и встаю. Отправляюсь в душ, который находится в соседней комнате. Матвей отправил меня в частную клинику, поэтому даже в душе меня ожидает чистое полотенце, шампунь и мыло. Словно я в пятизвездочном отеле, а не клинике. Я захожу в кабинку и включаю воду. Тщательно настраиваю. Не сильно горячая, и не холодная. Теплая. Приятная. И успокаивающая.
Слезы тут же появляются скрытые под потоком воды.
Чтобы вытащить из меня всю вату, понадобилось четыре часа. Две медсестры по очереди вытаскивали из меня при помощи пинцета едва различимые волокна. Когда мы приехали, доктор уже ждал нас. Он осмотрел меня и дал обезболивающее. Затем прислал медсестр. После чего началась моя пытка. Обезболивающее смягчило легкие касание девушек, но к концу процедуры действие лекарств ослабло. Мне пришлось сжимать зубы, чтобы не вопить как резаный зверь.
Сейчас я могу признаться себе. И немного пожалеть себя.
Когда я вышла из душа, уже было два часа ночи. Меня на прикроватной тумбочки ждала мазь, которую я намазала. На плечи, живот и бедра.
И в этот момент зашла Марина.
— Ты как?
Как? Да, никак. Пару дней назад мы мечтали как пройдемся по улицам Парижа, как завоюем мир мод. А сегодня меня стукнули по голове молотом действительности. Мечты останутся в мире грез. Не выйдя из заточения в реальность.
Но это было бы слишком правдивое описание моего состояния. А мне не нужно чужое сочувствие.
— Не очень, — бурчу я, продолжая вертеть в руках мазь.
Девушка заметила в моих руках тюбик и подошла, отбирая его.
— Осталась спина?
Киваю и отворачиваюсь от нее. Я не достану спину. Она сильнее всего пострадала. Видимо в основном волокно нанесли на заднюю часть платья там, где были пуговицы. В этом мне нужна помощь.
Она мягкими касаниями покрыла мазью спину жирным слоем, а затем растерла остатки вдоль талии и поясницы.
Моему телу стало легче. Но не душе.
— Результаты сегодняшнего показа объявлены? — мой голос прорезает тишину, от чего Марина тормозит.
Значит объявлены.
И я не прошла.
— Ксюш, это не твоя вина…
— Я не смогла дойти до конца.
— Да никто бы не смог. Не то что пройти, а выйти. Ксюш, вслушайся в слова. Человек не мог бы встать, если бы его на его одежду нанесли стекловату. А ты встала и дважды прошла по платформе и не запнулась. Ты победитель!
Ха-ха!
Так и хочется язвительно посмеяться в лицо Рубин. Она это серьезно? Победитель без награды разве может использовать этот титул.
— Который не поедет в Париж. Который не получит главный приз. Скажи, я на каком месте?
Рубин молчит. Тогда я поворачиваюсь к ней и всматриваюсь в темноту окон. Не могу глядеть на подругу. Не хочу показать скрытую боль даже ей.
— Скажи, кто занял первое место?
— Регина.
Не удивительно.
— А я на каком?
— На третьем.
Хоть не на последнем.
— А передо мной?
— Юлианна.
Отворачиваюсь и поднимаюсь на ноги. Я не справилась. Я столько положила на кон, и так позорно не справилась.
Меня вывели из игры.
— Это Милана, — шепчу я.
— С чего ты это взяла?
— Она сказала мне, что я следующая. После победы в ню-конкурсе. Она прошептала мне на ухо, что я следующая. Понятно!?
— Ксюш, откуда она могла взять эту стекловату. О ней мало кто знает. Я о ней узнала только после лекции Матвея.
— А он откуда знает? — удивляюсь я.
— Ты не знаешь? — отрицательно машу головой. — Его семья занимается строительным бизнесом. А стекловата используется в строительстве почти везде. Он сказал, что с детства знает в чем опасность стекловолокна и как очистить кожу от нее.
Точно. Строительный бизнес. Я ведь в офисе помогала. Работала в бизнесе его семьи. Вот дуреха. Я полная дура, раз не придала значение угрозам Миланы. Что думала, что неуязвима.
Это ведь сборище змей. А у некоторых есть яд с отложенным действием.
Какая я дура.
— Может тебе успокоительный укольчик? — спрашивает Марина.
— Нет, я хочу остаться одна.
С этими словами я легла на койку и укрылась одеялом. Рубин немного постояла, а потом поправила постель и вышла. Оставив меня одну.
*
— Как себя чувствуешь? — доктор касается моих плеч и проводит по спине. — Краснота прошла. Зуда больше нет? Боли?
— Нет-нет. Все хорошо, — спешу ответить.
— Тогда сегодня еще раз намажем тебя мазью и вечером можешь быть свободна.
О да, свободна как ветер.
— И к тебе посетитель, — на выходе произносит доктор с сочувствующей улыбкой.
Ему видимо рассказали мою душещипательную историю попадания в клинику. Хмурюсь немного, но понимаю, что сделать с этим ничего не могу. Заставляю расслабить лицевые мышцы и нормально встретить человека
В эту минуту в палату заходит Ануш.
— Здравствуй, Ксюша. Как себя чувствуешь?
Смотрю на нее и вытягиваю губы в улыбке.
— Лучше…
Но тут же снова хмурюсь. Потому что Ануш жалостливо выдохнула и начала твердить свою речь.
— Ксюш, я сожа…
— Сожалеете? — выкрикиваю я. — Я понимаю. Я тоже. СО-ЖА-ЛЕЮ! Но это не изменит того факта, что Милана не дала мне выиграть. Сама не победила, и мне не дала. Это ведь мерзко. Это так…
— С чего ты взяла, что стекловату на твое платье нанесла Милана? — перебила Ануш и требовательно воззрилась на меня. Она сложила руки на груди и расставила ноги. Словно она боец, готовый к битве.
— Она мне угрожала после победы в последнем задании. И именно она вывела из строя других девчонок. Одной подсыпала аллерген, другой…
— Она устроила тот случай с водой, — подсказывает куратор. Точнее бывший куратор.
Я замираю. Тот случай?
Воспоминания накатили общей волной, отчего мои глаза распахиваются и на меня охватывает ужас.
— С водой? — хриплю. — То есть из-за нее был тот обморок. Вот еще одно доказательство, что это она испортила мое платье.
— Но она действовала по указке.
Фыркаю на слова Ануш и отворачиваюсь.
И интересно кто мог давать эту указку такой наглой девке как Милана. Если только…
— Янковская? Это она указывала что делать? — уставилась на куратора я.
Но она отрицательно машет головой.
Озадаченно опускаю голову на руки. На пальцах все тот же нюдовый маникюр, но кожа немного поцарапана после вчерашнего. Из-за роз.
В голове же вопрос. Кто мог на такое пойти? Кто желал навредить мне?
Голос Ануш заставил меня отвлечься от рук, и я медленно подняла голову.
— Вижу как в твоей голове появился один вопрос. “Кто?”. И знаешь, ты обязана поблагодарить своего друга. Он занялся этим вопросом и вытащил на свет волка в овечьей шкуре. — я продолжаю хлопать глазами. Кто мог на такое решиться? Неужели Юлиана? Но она такая милая и талантливая. Я с ней мало общалась, но не могу сказать, что она способна на такое. Но кто тогда? — Не понимаешь кто, до сих пор.
— Вообще-то нет, — выдыхаю. — Кто способен на такое? Мне доктор сказал, что если бы Матвей не позвонил и не предупредил, что со мной. То могло дойти до аллергии и даже анафилактического шока. Это ведь почти убийство.
Ануш согласно кивает и присаживается осторожно ко мне на койку.
— Да, она нарушила закон. Причинения вреда здоровья — это не шутки, если суметь доказать. Именно по такой статье могла бы пойти Регина. Если бы не призналась в своих махинациях и не отказалась от победы.
— Что? — ахаю и подскакиваю. — Она отказалась от победы? Почему?
— Потому что если бы она этого не сделала, тогда пошла бы в суд как обвиняемая. Матвей нашел реальные улики ее виновности. Сумел ее разговорить.
— За что…, — она так со мной. Концовку я не произношу.
Это и не нужно. Меня понимают и без слов.
— Ты ее уже обошла в другом конкурсе. Она это запомнила. И хотела отомстить. А тут снова ты. И ты стала явным лидером в конкурсе. Вероятность твоей победы почти девяносто процентов. Ты талантлива, трудолюбива. К тому же она услышала твой разговор с Лидией. И хоть ты не просила помощи в конкурсе у главного представителя жюри, но она явно поддерживала тебя. Как за талант, так за качества как человека.
И тут головоломка стала складываться.
Все же я дура. Действительно не вижу сути человека.
— Она знала про гормоны?
— А то, — презрительно шипит Ануш. — Именно поэтому в твоей водичке было приличное количество снотворного. Выпила чуть больше и одним обморок не обошлось бы.
— Но где она взяла стекловату? Марина сказала, что про нее мало кто знает.
— Только это не касается дочери инженера-строителя первой категории.
— Значит она отказалась от победы, — шепчу я, а Ануш кивает. — Теперь победитель Юлианна, а я на втором.
— Матвей в этом вопросе повлиять на жюри никак не мог. Лидия пыталась…
Махаю рукой, чтобы она не продолжала. И так понятно. Никому не позволят влиять на результаты конкурса. Особенно после такого провала как у меня.
— Не нужно. Я ее не просила об этом. И вас не прошу. Я заняла второе место. А первое… человек талантливый и достойный первого места. Который пробивался без махинаций. Юлианна честным трудом получила свой билет в Париж. И вы тоже.
— Ксюш…
— Уйдите. Мне нужно побыть одной. И осознать, что мои надежды не оправдались.
Ануш мягко коснулась моей руки, но я дернулась. Не могу и не хочу принимать такое. Я отвернулась от куратора и скрылась под одеялом. Наблюдая за движением солнечных зайчиков в отражении стекол окна, я услышала. Как дверь тихонько захлопнулась.
И только после этого закрыла глаза.
Мне нужно только переварить все. Может я придумаю, что делать дальше со своей покалеченной жизнью.