Добирались в общагу в молчании. Не хотелось даже смотреть в его сторону. Я была так зла, так недовольна тем, что Марианна и Изабелла вновь встали между нами, но вместе с тем, злилась на Эвана, который знал, как больно мне будет от его слов. Словно он вновь предал меня, выбрав их… Воспоминаниями я вернулась в детство, когда Эван в наказание вычеркнул меня из своих дней, полностью заменив другими девочками, этими вредными близняшками, которые все время пытались меня задеть и обидеть. Я ненавидела их тогда, но когда Эван стал защищать меня, научилась делать вид, что их не существует. Но когда Эван намерено стал дружить с ними, я почувствовала горькую обиду, подступающую к горлу каждый раз, стоило мне со слезами на глазах смотреть из окна своей комнаты на счастливого Эвана, которому я была не нужна. Я корила себя, ненавидела, злилась, за то, что своими словами не желая того, причинила боль и Эвану, выбрав не его. Он тоже считал, что я предала. Поэтому тогда решил ударить меня тем же способом. Только для меня ад длился намного больше времени, я каждый день наблюдала за его предательством.
Новость о встрече Эвана с девочками залегла в моей голове и не желала выходить оттуда ни на минуту. Я не могла сосредоточиться на учебе, на разговорах с Дженни, могла думать лишь об их встрече. Сейчас они уже не дети, играться в обычные игры не будут. Я знала, что Эван нравился им с детства и глядя на него сейчас, могла с уверенностью сказать, что чувства к нему вспыхнут с новой силой. А если он полюбит одну из них, или сразу двоих, тогда я наконец избавлюсь от его любви… Только я никогда не отдам им его, возможно, другой девушке, еще мне не знакомой и еще не родившейся, но не Марианне с Изабеллой. На мгновение в моей голове промелькнула мысль, что я вообще не хочу его никому отдавать, вновь всплыли те странные чувства и поцелуй, заставивший мое сердце биться чаще… Что за черт! Покраснев до кончиков ушей, я постучала себя в грудь, пытаясь унять сердцебиение. С моим сердцем явно что-то не так. Оно не поддавалось контролю. Или из-за этих переживаний у меня начались проблемы с ним. Но сейчас сердце меня меньше всего волновало.
Через пару дней я перестала ходить на занятия, до такой степени я впала в депрессию. Позвонил Эван и с беспокойством спросил:
— Тебя не было на занятиях, что-то произошло? — хотелось съязвить, сказать что-то типа: «Почему тебя это волнует? Теперь у тебя другие подруги, звони им!». Но я понимала, что не должна ему так отвечать, Эван ни за что не должен узнать, что меня эта тема вообще волнует.
— Нет. Плохо чувствую себя. — безжизненно ответила я.
— Ты заболела, Рина? Нужны лекарства? Я все принесу! — услышав открытое беспокойство и заботу, я внутренне улыбнулась, все-таки Эван прежний.
— Нет, спасибо. У меня все есть.
— Я приду к тебе сегодня. — видеть его совсем не хотелось, учитывая, что по его вине я находилась в таком состоянии.
— Не приходи. Из меня собеседница так себе, когда я в таком состоянии.
— Все равно приду. — твердо ответил он.
— Я же сказала, Эван, не приходи! — закричала на него я, выходя из себя. — Не хочу тебя видеть!
— Ага! — с каким-то озарением ответил он. — Значит, дело вовсе не в плохом самочувствии, а в том, что ты злишься на меня! — если бы Эван был писателем, он без труда бы написал книгу под названием: «Рина», потому что знал меня лучше всех. Он словно чувствовал меня, понимал из-за чего я могу злиться или расстраиваться. Правда, с тестом ДНК он прогадал, неверно истолковав мои чувства.
— С чего бы это вдруг? — взяв себя в руки с интересом спросила я.
— Тебя расстроило то, что я собираюсь встретиться с Марианной и Изабеллой. — от одного упоминания, мое сердце больно сжалось, но я не должна показывать ему, как сильно эта ситуация меня задевает.
— С чего ты решил, что меня это волнует? Я уже выросла достаточно и больше не испытываю к ним неприязни.
— Тогда почему ты изменилась в лице, когда я сказал о них?
— Это было неожиданно. Такой огромный город и ты как-то умудрился встретиться с ними. Когда вы встречаетесь? — не удержавшись от вопроса, спросила я, коря себя за излишнюю заинтересованность.
— В пятницу, в 5 часов. Мы встретимся в торговом центре. — записав важные данные на подкорку своего мозга, я продолжила его слушать. — Знаешь, когда я их увидел во мне что-то щелкнуло и я подошел к ним. Мы много разговаривали, гуляли, а потом обменялись телефонами и договорились встретиться на выходных. — едва не разрыдавшись в трубку, сдавленным голосом, так, чтобы Эван ничего не заподозрил, я ответила:
— Раз уж, они так тебе понравились, надеюсь теперь, ты оставишь меня в покое.
— Кто знает, Нарин, может так все и случится. — не в силах держать себя в руках, я сбросила вызов, швырнув через всю комнату телефон. Я заорала в подушку, что есть силы, выплескивая всю свою боль и обиду. Полным именем Эван никогда меня не называл, он всегда говорил, что оно мне не подходит. Риной называл меня только он и это делало его сокращение уникальным. Оно ассоциировалось у него с нежностью и всем светлым, что я олицетворяла для него, но назвав меня Нарин, он словно отрекался от всего того, что связывало нас когда-то. Эван действительно хотел предать меня, но на этот раз моя боль была намного сильнее детской, словно дело было не только в дружбе и неразрывной связи. Сказав ему свои последние слова, я надеялась услышать, что они ему не нужны и для него, на всем белом свете, существую лишь я одна. Но он сказал совершенно противоположное и я впала в еще большее отчаяние.
Зареванной, неопрятной, помешанной и уставшей меня нашла Дженни, которая только вернулась с занятий. Увидев меня в таком состоянии, она подбежала ко мне и крепко обняла. Почувствовав ее поддержку, я еще больше зарыдала, не желая копить все в себе.
— Тише-тише, моя дорогая… — поглаживала она меня. — Кто тебя обидел? — она стерла слезы с моих глаз, вглядываясь в измученное страданиями лицо. — Тебе нужно успокоиться. Чтобы ни произошло, это не стоит таких страданий. — она включила чайник, достала кружку и пакет с целебными травами, высушенными самостоятельно. Подруга обожала народную медицину, поэтому считала, что любой недуг можно вылечить с помощью трав. Она собирала разные растения, высушивала их, а потом использовала при недугах, напрочь отказавшись от традиционных лекарств.
Порывшись в своем мешочке, она отделила пучок сухих листьев и положила их в мою кружку, залив кипятком. Наблюдая за ее медитативными действиями, я немного успокоилась. Когда чай был готов и листья осели на дно, Дженни вручила кружку мне в руки.
— Вот, это поможет тебе успокоиться.
— Что здесь? — механически спросила я, хотя не разбиралась в травах.
— Мелисса, пустырник, валериана… — она перечисляла все травы, которые положила в мою кружку, но я не слышала их, вновь погружаясь в свою боль. Меняясь в лице, по моим щекам потекли слезы. — Ну же, дорогая, пей. Тебе обязательно станет легче. — под напором сочувствующего взгляда и мягких поглаживающих ладоней, я стала пить чай. Он был невкусный, терпкий и немного горьковатый, но я сразу почувствовала его целебные свойства. Закончив пить, я почувствовала себя настолько лучше, что смогла без слез рассказать причину своего состояния, начав с воспоминаний детства.
— Ох, Нарин, я уже поняла, что Эван влюблен в тебя и не верю, что он так просто сможет забыть о тебе. Но ты уверена, что он сказал это не на зло? — вспоминая наш разговор, я понимала, что могла спровоцировать его. Что тогда, что сегодня я говорила ему задевающие вещи и Эван мог отплатить мне той же монетой.
— Не уверенна. — коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности, о том, какая я дура никто больше не должен знать. Достаточно и меня самой.
— Как бы то ни было, ты не должна показывать Эвану, что переживаешь из-за этого. Думаю, он хочет вызвать ревность в тебе и судя по твоему состоянию, у него прекрасно это выходит. — я грустно выдохнула.
— Ты уже знаешь, где они встречаются и когда?
— Да, он сказал мне.
— Супер. Найди себе самое лучшее платье, в тот вечер мы тоже будем там.
С энтузиазмом приняв план Дженни, я встала с постели и пошла в сторону своего шкафа. И хотя мои ноги подкашивались от слабости, я старалась идти уверенно. Хватит быть слабой, за эти дни я настрадалась достаточно.
Оставшиеся дни до пятницы мы с Эваном не разговаривали друг с другом. Он вел себя холодно и отчужденно, переписываясь на занятиях с кем-то по телефону. Его губы трогала улыбка каждый раз, когда он смотрел на экран. Сжимая челюсти до скрипа, я догадывалась с кем именно он может вести переписку и меня это ужасно бесило. Вспоминая Дженни и ее план, я немного успокаивалась. Лучше в его сторону даже не смотреть.
В день Х, после занятий, я побежала приводить себя в порядок. Сегодня я буду выглядеть лучше всех, и никакие близняшки со мной не сравнятся. По крайней мере я настраивала себя на это.
Надела красивое голубое платье с глубоким вырезом на груди, плавно перетекающим в обтягивающую бёдра юбку. Туфли на высоком каблуке подчеркивали красивые длинные ноги, делая мой образ еще совершенней. Дополнив наряд блестящим браслетом из полудрагоценных камней и точно такой же подвеской, я взглянула на свое лицо. И хотя оно все еще хранило в себе прежние страдания, я приложила максимум усилий, чтобы скрыть это. Хорошо, что я мастерски орудовала кистями и могла изменить себя до неузнаваемости. А вот Дженни была мастером по прическам, поэтому совсем скоро она соорудила мне высокий хвост с афрокосичками, располагающимися лишь с одной стороны. Смотрелось очень эффектно и дерзко. Глядя на свое отражение, я могла только представить, как сильно понравится мой внешний вид Эвану и от этого, почему-то, сердце вновь быстро забилось. Но времени совсем не было думать о своем сердце, нужно было уже выходить, чтобы не упустить их.
Дженни была одета не так броско, но тоже красиво. Бежевое бандажное платье с длинными рукавами и квадратным вырезом, на ногах элегантные кремовые туфли с удлиненным носом. На лице был легкий бежевый макияж, а волосы она убрала в высокую прическу, зафиксировав пряди шпильками.
В торговом центре мы увидели их сразу. В том, что это были Марианна и Изабелла сомневаться не приходилось, внешнее сходство с их детскими лицами было очевидным. Со стороны я видела, как они заискивали перед Эваном, клали на него свои руки, флиртовали, а он внешне был спокоен и холоден, как с людьми, к которым он безразличен. Неужели, Эван действительно играет спектакль с ними?
Девушки шли, взяв его под руки с обеих сторон, что-то увлеченно рассказывая, но Эвану, казалось, было до смерти скучно слушать их болтовню.
Прогулявшись по торговому центру, они вошли в хорошее кафе, где кормят вкусно и дорого. Мы с Эваном часто посещали его. В заведении царила атмосфера спокойствия, тепла и уюта, вежливый персонал и вкусная еда, то, что больше всего мы ценили в этом месте. И Эван привел сюда их! Что ж.
Немного подождав, когда им принесут еду, мы с Дженни со смехом на губах вошли в кафе. И хотя я прекрасно знала, что он там и была готова к нашей встрече, но натолкнувшись на его взгляд полный потрясения, вперемешку с любовью — время остановилось для нас двоих. Его красивое лицо, взгляд, что пожирал всю меня изнутри — прожигали насквозь, заставляя мое сердце нестись вскачь, словно за ним гонятся. Со мной явно что-то происходило, но я была слишком неопытна, чтобы понять, что именно. Опустив взгляд на их столик, я увидела, что рука одной из близняшек покоится на ладони Эвана и поглаживает его. А он позволял ей это. Почувствовав укол злости, я подавила его в себе и села за стол.
Присев за соседний столик, я все время сталкивалась с ним взглядом, продолжая чувствовать волнение, трепет, учащенное сердцебиение, сбивчивое дыхание и странное тепло внизу живота. Захотелось поерзать на кресле, только бы немного успокоиться. Похожие ощущения у меня были, когда мы с Эваном целовались на фотоссесии. Но тогда ощущения были намного сильнее, острей, сейчас словно медленно нарастали от одного только взгляда на его лицо. Что в Эване изменилось, что мое тело стало так странно на него реагировать? Он прежний, но кажется я стала другой.
— Нарин, не смотри на него. Ты провалишь весь план. — прошептала Дженни через стол. Отведя взгляд от Эвана, я сделала вдох, пытаясь справиться с непонятными чувствами.
Сделав заказ, мы стали болтать с Дженни ни о чем, изображая внешнюю веселость. Эван прожигал меня взглядом, я же больше не смотрела в его сторону, чувствуя себя весело и раскрепощенно.
Вкусно поужинав, мы с Дженни стали вставать со своих мест, неспеша продвигаясь к выходу. Мы держали свой путь в клуб, находящийся неподалеку. Ну, Эван, теперь твой выход. Зная тебя, ты ни за что не допустил бы, чтобы я пошла в такое место без тебя. Расположившись за барной стойкой, мы с Дженни заказали себе пару коктейлей. Алкоголь я пью крайне редко и во всех случаях рядом со мной был Эван. А сейчас его не было, и я чувствовала некоторую неправильность происходящего. Заставляя себя не смотреть на выход, я ловила себя на мысли, что постоянно кошусь в сторону двери, мечтая увидеть его здесь, но он не появлялся и я чувствовала разочарование.
Выпив еще несколько коктейлей, я почувствовала головокружение, легкость и веселость, ожидания и переживания связанные с Эваном испарились, уступив место пофигизму.
— Пойдем танцевать, Нарин! — потянув меня за руку, позвала подруга. Веселая и расслабленная последовала я за ней. Танцпол был забит парнями и девушками, танцующими от души. Я тоже хотела поймать всеобщую волну веселья и отдалась навстречу музыке. Я забыла обо всем на свете, не говоря об Эване, который был просто обязан найти меня, иначе я действительно поверю, что больше не нужна ему.
Чувствуя музыку, я танцевала плавно, исходя из души, так как просило тело. Совсем скоро я почувствовала на себе мужские руки, тесно притягивающие меня к своему телу. Своими ягодицами я ощутила выпирающую плоть. Пьяным разумом я подумала, что это Эван прижимает меня к себе и сделав вызывающее движение телом — потерлась о мужскую плоть. Где-то над ухом я услышала глухой стон и плоть стала еще сильней упираться мне в ягодицы.
— Горячая штучка… Пойдем со мной. — развернув меня к себе, я ужаснулась, увидев перед собой незнакомого мужика, похотливо глядящего в вырез моего платья.
— Никуда я с вами не пойду!
— Что такое? Еще недавно ты была не против. — настаивал он.
— А сейчас против! — пытаясь вырваться из его рук, кричала я. Осмотрев танцпол я заметила, что Дженни нигде не было рядом, поэтому позвать ее на помощь не получится, остается только сопротивляться до последнего, надеясь, что сопротивлением я заставлю этого мужчину понять, что не заинтересована в нем. Но мужик был слишком пьян, или под воздействием чего-то более сильного, потому что мое сопротивление воспринималось им как прелюдия к сексу и только раззадоривало его. Говоря мне какую-то пошлую ерунду, он держал меня крепко, оставляя синяки на моих руках. Когда я поняла, что отбиться от него не получится я вспомнила Эвана, который оберегал меня словно цветочек, а я этого не ценила.
Тогда я просто сжалась, не позволяя ему увести меня с танцпола. Но внезапно тот мужик отстал от меня и уже в следующую секунду я увидела, как Эван, сидя на нем, избивает его мерзкую рожу в кровь. Увидев его, я была так счастлива, что на моих губах расцвела улыбка.
— Больше не смей прикасаться к моей девушке!
— Да она сама ко мне клеилась! — сквозь всхлипы простонал мужик. Удивительно, как через весь клубный шум, я смогла хоть что-нибудь расслышать.
Услышав ответ, Эван в последний раз его стукнул и повернулся ко мне. Его взгляд метал молнии, он готов был разорвать меня на куски. А я смотрела на него, желая преодолеть разделявшее нас расстояние и броситься к нему в объятия, вдыхая такой пленительный аромат кожи.
Ни слова не говоря, Эван схватил меня за руку, утаскивая прочь из шумного клуба. Я шла, как податливая марионетка, следуя за ним, куда бы не повел. Он завел меня за клуб — туда, где было темно и безлюдно, и прижал к стене.
— Так обрадовалась возможности освободиться от меня, что решила броситься к первому встречному? — я молчала, не желая реагировать на его грубость. — Дура! Какая же ты, дура, Рина! — и прижав меня еще тесней к стене, Эван прижался в яростном поцелуе к моей шее, вызывая поток нестерпимых мурашек по всему телу. Краем сознания я удовлетворенно отметила, что он вновь назвал меня Риной. Так приятно.
Волна жара прошлась по моему телу, когда вместе с поцелуями, Эван стал прижиматься ко мне, сладко сжимая мою грудь. Я ощущала жар, исходящий от него и это вызывало во мне еще больший восторг. Алкоголь сделал меня безоружной против Эвана, не хотелось даже сопротивляться. Хотелось отдаться навстречу его рукам и поцелуям. Губы Эвана вызывали во мне такие ощущения, какие до сих пор мне никогда прежде не приходилось ощущать. Продолжая доводить меня до безумия, Эван стянул с моих плеч платье, опустив его до живота. Оголив мои груди, Эван обхватил губами один сосок, затем второй, вызывая во всем моем теле восторг и дикий пожар, разгорающийся между ног. Алкоголь притуплял реальность, и я не хотела даже думать о том, что мы делаем в этом темном месте, когда в любой момент нас кто-то может увидеть. Сейчас я совсем не хотела об этом думать, важен только он и его язык, доводящий меня до безумия.
Уделив достаточное времени груди, Эван опустился передо мной на колени, подняв до живота подол моего платья, сделав из него гармошку. Я с замиранием ждала его дальнейших действий, в тайне беспокоясь, что Эван передумает и отступит. Подняв мою ногу, чтобы положить ее к себе на плечо, Эван прижался горячим языком области, которая в это время изнывала от желания, истекая соками любви. Я распахнула глаза от неожиданности, не понимая, что со мной это происходит в действительности. Ощущения были такими яркими, что походили на сон. Схватив Эвана за волосы, я чувственно перебирала их, отдаваясь мучительно-сладкой пытке. Дикие стоны срывались с моих губ, возбуждаясь от звуков моего удовольствия или от совершаемых им действий, вторя мне стонал и Эван. Было так хорошо, что я едва не лишилась сознания от восторга, охватившего все мое существо. Напряжение между ног росло с каждым движением его сладкого языка, с которым я все больше хотела сплестись. И вот финальные аккорды: сердце бешено барабанит в грудную клетку, стоны замирают где-то в горле, а мое тело сотрясается в мощном оргазме, лишая остатков сил. Эван поднялся на ноги, на ходу пряча свое мужское достоинство в штаны. Похоже Эван совершал два дела одновременно: доводя меня до безумия, делал приятно и себе. От этого осознания я почувствовала еще большее возбуждение, жалея о том, что не смогла этого увидеть и, возможно, потрогать. Сегодня, когда я пьяна — мне можно все, стыдиться и корить себя за распущенность — буду завтра. А сейчас, я отчаянно нуждалась в нем.
Притянув его за шею к себе, я впилась в его губы, сладким, неспешным поцелуем. Наши языки сплелись, рождая волну удовольствия и порции стонов. Мы целовались как одержимые в этом грязном темном месте, позабыв обо всем на свете. Крышу сорвало окончательно от удовольствия и выпитого алкоголя, и я даже не задумывалась, как вульгарно выгляжу со стороны. Полностью одетый парень и девушка, одежда которой собралась на животе, открывая окружающим вид на свои прелести. Настоящая шлюха. Даже противно стало… Возбуждение и выпитый алкоголь вытиснилось чувством омерзения, заставляющем думать во что Эван превратил меня, если мой разум покинул меня рядом с ним. Оттолкнув его от себя, я поспешно опустила юбку вниз, натянув корсет платья на плечи. Как теперь глядеть ему в глаза после того, какое удовольствие он доставил мне.
— Мне нужно возвращаться. Дженни, наверное, обыскалась меня. — сделав попытку уйти, я почувствовала, как рука Эвана коснулась меня, останавливая.
— Ты вновь собираешься делать вид, что ничего не произошло? — это самый лучший вариант, в противном случае я сожру себя за то, что позволила Эвану ласкать свое тело настолько откровенно.
— Эван, сейчас я слишком пьяна, чтобы разговаривать об этом. Поговорим завтра.
— Как бы то ни было, теперь ты никогда не забудешь мужчину, что пробовал тебя на вкус, преклоняясь перед тобой на коленях. — слова Эвана были настолько смущающими, что я отвела взгляд в сторону. — Теперь я знаю твой вкус и каждый раз, когда ты станешь думать о свободе или парне, вспомни, как тебе было хорошо. Потому что я не позволю тебе этого забыть. — от его слов сердце бешено забилось, возможно, всему виной алкоголь, который заставляет меня воспринимать Эвана как желанного мужчину… Попытавшись выбросить эту мысль из головы, я ответила:
— Поговорим об этом завтра, сегодня я не хочу думать ни о чем.
Эван кивнул, поправив на мне одежду.
— Заканчивай танцы в клубе, поехали в общагу, скоро начнется комендантский час.
— А где твои подружки? — поинтересовалась я, как можно безразличней.
— Где-то здесь, но я не собираюсь искать их, чтобы попрощаться. — внутренне улыбнувшись его словам, мы неспеша пошли в сторону клуба. — Кстати, где твой телефон? Я звонил сегодня несколько раз, но он выключен. — смущенно отведя взгляд, я вспомнила, что разбила его о стену, разозлившись на слова Эвана.
— Ох… у меня его больше нет. Он разбился. — следя за моим лицом изучающим взглядом, он удовлетворенно кивнул.
Взяв меня за руку, Эван переплел наши пальцы. Это действие вызвало в моем теле такое тепло, что я невольно сжала его ладонь, внутренне боясь отпустить. Сосредоточившись на ощущениях наших сплетенных рук, я почувствовала, как он нежно провел пальцем по моей ладони, посылая по всему телу приятные мурашки. Так странно, мы с Эваном постоянно держались за руки, но раньше это не вызывало каких бы то ни было эмоций и ощущений, сейчас, каждое тактильное прикосновение Эваном воспринималось мною с волнением, трепетом и возбуждением. Неужели я начинаю что-то к нему испытывать? Нет, этого не может быть! Это все алкоголь, который дурманит голову, мешая нормально думать. Не стоит на пьяную голову размышлять о таком, а то еще ненароком решу, что влюбилась в него. Бред же.
Подходя к клубу, я сразу заметила, что Эвана дожидаются у входа. Инстинктивно подняв голову выше, чтобы они не заметили мою неуверенность и природную робость, я смерила их безразличным взглядом. Ну, а что? По сути, я известная личность и мне простительно такое поведение. Тем более я впервые так себя веду. Рядом с ними хотелось показать заносчивость, стервозность, чтобы знали, что я уже не та Нарин, которую можно обижать.
Не обращая внимания на наши сплетенные руки, Марианна и Изабелла облепили Эвана, пытаясь игнорировать меня, делая вид, что рядом с ним никого нет.
— Куда же ты пропал, Эван? Мы везде тебя обыскались. — обвив Эвана со всех сторон своими клешнями, я почувствовала, как внутренне запротестовала от собственнических инстинктов извещающих, чтобы не смели прикасаться к тому, что принадлежит мне. Скорее всего такой протест произошел из-за того, что к Эвану клеятся мои давние соперницы, будь на их месте кто-то другой, возможно, я бы порадовалась за него. Так ведь?
— Какими были прилипалами — такими и остались. — надменно бросила я, окатив этих белобрысых куриц презрительным взглядом.
— Что-что ты сказала? — спросила скорее всего Марианна, она всегда была более быстрой на реакцию.
— Что слышала. Раз уж Эван не с вами, значит, вы ему совсем неинтересны! Раскройте свои глаза! — призвала я, указывая на наши руки. — Кого он всегда держал за руку в детстве и кого продолжает держать сейчас?
— Ах, ты сука. — прошипела все та же близняшка. — Такая же мразь, как и твой отец! — она попыталась вцепиться мне в волосы, желая лишить меня их.
— Причем тут мой папа? — услышав что-то о своем отце, я уже не могла держать лицо высокомерия. Почему она сказала именно про него, а не про маму? Что известно им, а мне нет?
Отодвинув меня за спину, Эван оттолкнул девушек от меня, пронзая их убийственным взглядом.
— Еще хоть слово и я вырву ваши языки.
— Ах, она не знает! — с насмешкой пробормотала одна из куриц. — Вот и задумайся, насколько сильно ты дорога ему, раз уж он скрывает от тебятакуюправду. Пойдем, Изабелла, зря только время потратили.
Я стояла за спиной Эвана и дрожала. Существовала какая-то тайна, которую от меня все скрывали. Все врали мне в лицо, говоря, что папа бросил нас. Я верила, хотя и чувствовала, что он не мог этого сделать. Но слова близняшек лишь подтвердили это. Они могли мне рассказать все, если бы не Эван. Сжав кулаки, я встала лицом к Эвану.
— Или ты мне рассказываешь все, или я больше не хочу тебя знать! — окатив его взглядом полным злобы, я ждала ответ. Что же он мне скажет?