Всю дорогу до тюрьмы лил дождь. Серые капли с молниеносной скоростью ударялись о лобовое стекло, барабаня с каждой каплей все сильней. Косой дождь, как штрихи, с каждой секундой лил все сильнее, усиливая тревогу. Я волновалась. Ужасно. Мои руки дрожали, ноги никак не могли успокоиться, не находя себе места даже в машине. Внутри меня образовался тугой узел, который рос с каждой милей, приближающей меня к отцу. Не знай я правду, думала бы только о том, как папа будет счастлив меня видеть, но сейчас переживала, что увижу ненависть в его глазах. Он не любил меня никогда. Все эти годы я жила во вранье. Эван, мама и дедушка. Они врали мне стоило мне завести речь об отце. Но наконец правда вышла наружу, убеждая меня в том, что ничего не знать было лучше.
В сумке прозвенела трель входящего сообщения.
«Ты где? Извини за Кайла, не знала, что внутри он носит такую обиду.» — Хм, и я не знала, но это неважно. По крайней мере не сейчас.
«Дженни, извини, что уехала не попрощавшись. Мне прислали ответ из тюрьмы. Посещение одобрено, я могу навестить отца» — поспешила ответить на ее сообщение я.
«Как быстро! Тебе повезло. Удачи. Встретимся в общаге!» — послав ей улыбающийся смайлик, я положила телефон обратно в сумку. Хорошо, что Дженни не злится, другая на ее месте могла разозлиться, что уехала, не сказав ни слова. Уставившись в окно, я тотчас забыла о нашей переписке.
Глядя за непогодицу за окном, я много думала об Эване. На что он готов был ради меня? Мог ли избавиться от Кайла будучи совсем ребенком? Да, Эван в детстве был очень пугающим, даже радикальным, но я никогда не думала, что в своей одержимости мной он может пойти так далеко. Говорил ли Кайл правду? Его слова звучали очень пугающе. Эван, Эван… сколько же еще тайн ты в себе скрываешь? Пока я не могла здраво думать о нем. Скорее всего сегодня после встречи с отцом — мы встретимся с ним, тогда и поговорим. Без разговора не обойдется.
Такси остановилось у огромных серых ворот, верх которых был защищен колючей проволокой. Предостережение для беглецов, желающих совершить побег.
Почти у ворот я заметила темный силуэт мужчины, полностью промокший от долгого проливного дождя. Мрачно подумав о том, что сейчас я буду такой же мокрой, как и тот бедолага, я вышла из такси. Стремительно подходя к воротам, я заметила, что тот одинокий мужчина быстро приближается ко мне. Он почти бежал, лихорадочным взглядом испепеляя меня. Кинув на него короткий взгляд, я замерла, узнав в промокшем парне Эвана.
— Рина! — он дрожал, все его тело била мелкая дрожь, но увидев меня Эван старался держаться твердо. — Наконец, я тебя нашел. — положив свои руки мне на плечи, Эван привлек меня к себе. Его руки были холодны, как лед и я всерьез заволновалась о его здоровье. Как давно он находился здесь?
Но я не должна так просто спускать с рук его вранье, сначала Эван должен понять, что не должен был ничего от меня утаивать.
— Как ты нашел меня? — оттолкнув его от себя, холодно спросила я.
— Когда узнал, что тебе все известно, я понял, что ты обязательно приедешь навестить его.
— Совесть замучила? — язвительно спросила я, а сама с беспокойством глядела на него. Эвана нужно срочно увести в тепло, в идеале он должен принять горячую ванну, чтобы согреться. Вспомнив, что совсем рядом находится гостиница, я размышляла над тем, как увезти Эвана туда и не подать вида, что беспокоюсь о нем.
— Ты опять мне все испортил! Хотела повидаться с отцом и вновь ты! — холодно бросив слова ему в лицо, я развернулась, чтобы уйти прочь.
— Рина, — схватил Эван меня за руку, когда я уже уходила, хитро заманивая его в свои сети. — Не уходи.
— Уйду и тебе советую. — чувствуя необходимость держать его за руку, я раздраженно схватила его, спеша оказаться там, где не льет дождь. Эван, наверное, сильно удивился моему поступку. Я была похожа на фурию, мечущую молнии, но взяв его за руку проявила диссонанс, который вызывал поток вопросов в его голове.
Я переживала за него, Эван выглядел не слишком хорошо и дело не только в промокшей одежде. Усталость на лице, дрожь, холодные руки и лихорадочный взгляд. Похоже он действительно был больным.
Взяв его за руку, мы побежали вдоль тротуара, все дальше и дальше оставляя позади тюрьму и встречу с отцом. Ничего страшного, главное, нам одобрили встречу, а это значит, что мы можем встретиться когда угодно.
Тротуары от дождя были залиты огромными лужами. Устав перепрыгивать их, чтобы защитить ноги, я перестала это делать, все равно уже насквозь промокла. Я чувствовала детский азарт, держа за руку симпатичного мне парня, лавируя между лужами, пытаясь спастись от дождя. От него не было спасения и казалось, он стал лить еще сильней. Обернувшись назад на Эвана, я со смущением отметила, каким огнем горели его глаза, буравящие мой затылок. Он скучал, так скучал, что не находил себе места от беспокойства. Эван боялся меня потерять, поэтому прождал Бог знает сколько времени, зная, что рано или поздно, я приду сюда. В тот момент я поблагодарила Господа Бога за то, что я пришла достаточно рано, чтобы не застать холодное тело Эвана у ворот. Как бы я была недовольна, как бы не злилась на него, но смерть Эвана была убийственна и для меня. Для меня он по-прежнему близкий человек, которого я ценила… как друга… нет, кого я обманываю? Для меня Эван был уже далеко не друг и чувства, которые горели во мне были далеки от этого. Ну вот я и призналась сама себе… стало легче? Едва ли. Даже если мы с Эваном станем больше чем просто друзьями, я не хочу быть подавленной им. А это обязательно случится, стоит мне дать слабину, как Эван посадит меня дома, избавит от любых контактов и лишит той жизни, к которой я уже привыкла. Пару лет назад он ослабил поводок, стал позволять мне больше прежнего, мне нравилась такая жизнь и жертвовать ею ради него — я не хотела.
Добежав до гостиницы и промокнув до нитки, мы вошли внутрь. В вестибюле нас приветствовал вежливый портье, который любезно объяснил нам какие номера имеются у них.
— Нам, пожалуйста, два номера, находящиеся подальше друг от друга. — Эван укоризненно взглянул на меня, но я ничего ему не сказала. Пусть думает, что до сих пор злюсь, чтобы знал, как скрывать от меня правду. Дав нам ключи, портье объяснил, что мой номер находится на 5 этаже, тогда, как Эвана на третьем. Кивнув, мы пошли к лифту.
— Мы могли бы взять один номер. — буркнул недовольно Эван.
— Нет, не могли. — коротко бросила я, потянув его в сторону лифта. И хотя внешне я злилась на него, внутри больше не было этого чувства.
Крепко сжимая холодную ладонь Эвана, я вела его так, как ведет мать своего провинившегося сына. Даже смешно стало от такого сравнения. Обернувшись, чтобы взглянуть на Эвана, я окатила его холодным взглядом, чувствуя себя прекрасно, от вины, скользящей в его взгляде.
Оказавшись внутри номера Эвана, ни слова не говоря, я стала лишать его одежды. Дождь достиг каждого участка его кожи, делая уязвимым для болезни. Эван был послушен, позволяя мне прикасаться к себе. Даже мягко улыбался, наблюдая за моими действиями. Еще бы! Ведь я «злилась» на него, но вместо того, чтобы проявлять безразличие и холодность — демонстрировала заботу о нем. Неважно, что думает Эван, все равно в этом номере он останется один. За ночь он подумает обо всем, а я приведу в порядок свои мысли.
Когда Эван оказался лишь в темных боксерах, я потянула его в ванную, которая заполнялась приятной горячей водой.
Сама я, хоть и была мокрой, но холода совсем не ощущала, возможно, потому что для меня здоровье Эвана было первоочередной задачей.
— Прими ванну. — холодно сказала я, подтолкнув Эвана к двери. Поймав меня за запястье, Эван сказал:
— Рина, тебе тоже нужно согреться. Идем со мной. — он мягко потянул меня за собой, но я жестким взглядом осадила его.
— Ты спятил?!
— Если ты хочешь, чтобы я пошел в ванну, тебе нужно пойти вместе со мной. В одиночку я не стану принимать ее. — он упрямо сжал губы, лишая меня выбора или думая, что лишает.
— Не принимай, мне все равно. — стряхивая его руку со своего запястья, я поспешила к выходу. Эван опустил голову вниз, с тоской в голосе он спросил:
— Если я умру, ты простишь меня? — слова Эвана резанули по сердцу, но я знала эту его тактику и ни за что не куплюсь на его слова.
— Тем более не прощу. — и выскользнув из его номера, я поспешила в свой, желая лишь одного: поскорей оказаться под струями горячей воды.
Эван не дурак, он примет ванну и сделает все возможное, чтобы согреться. Теперь, зная, что я поблизости, он будет спать спокойно. Но как же мне хотелось отбросить все запреты внутри себя и броситься к нему, ухаживать и быть рядом, чтобы точно знать, что он в порядке и его здоровью ничто не угрожает.