Сказанная Эваном фраза повисла в воздухе. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потрясение было столь велико, что напрочь лишило меня дара речи. Что, черт возьми, происходит? Почему Эван не хочет быть моим братом? Он что, перестал меня любить? Мои глаза налились слезами от понимания, что Эван не хочет быть ничем со мною связан. Отвернув лицо, я попыталась скрыть свои слезы. После сказанного, Эван внимательным взглядом смотрел на меня, словно ожидая какой-то реакции. Увидев, что я отвернулась от него, Эван обнял меня сзади за плечи и прижал к себе.
— Даже ничего мне не ответишь, Рина? — в его голосе была забота и нежность, он ждал моей реакции, но я не понимала, что именно он хотел услышать. Его слова очень задели меня, но я не хотела, чтобы он знал это. Не заметно стерев слезы, я сглотнула подошедший к горлу ком и безразличным тоном сказала.
— Что ж, раз уж ты так этого хочешь, тогда я сдам анализ вместе с тобой. — сказав это безразличным тоном, я пошла вперед не оборачиваясь. Почти сразу Эван догнал меня, остановив за руку.
— Что не так, Рина? — он развернул меня к себе и требовательно взглянул в мое лицо, выискивая в нем ответы.
— Все так. Не хочу больше здесь оставаться. Поехали в общагу.
— Я думал, мы сможем немного погулять или сходить в кино. Ты ведь хотела сходить на ту дурацкую романтическую комедию. — его глаза были живыми и заинтересованными, он всерьез хотел провести время со мной, но мне было так больно, что я хотела только одного: спрятаться подальше от него в своей комнате и долго рыдать в подушку, выплакивая свою боль и обиду. Его слова, подействовали на меня хуже любой боли, словно он, как было уже в детстве, предал меня, предпочтя других подружек.
— Я устала. Хочу отдохнуть. — Эван нахмурился, глядя в мое безразличное лицо.
— Я понял. Ты хочешь выходной день провести со своей подружкой. — его глаза сверкнули недовольством, но мне было до такой степени плохо, что я решила сделать ему так же больно, как и он сделал мне.
— Да, Эван. Хочу провести вечер с Дженни.
— Что ж… рад, что ты не стала врать мне, как делала обычно. — отвернув от меня свое лицо, Эван пошел вперед, не обращая внимания иду я за ним или нет.
Быстро поймав такси, Эван сел вперед, не открыв для меня дверь. Эван сердился и я понимала, что сама виновата в этом. Теперь он ни за что не поверит, что сказанное было ложью. Даже если буду настаивать на этом.
Всю дорогу до общежития в машине стояла гнетущая атмосфера. Таксит пытался заговорить с хмурой молодежью, но быстро оставил попытки, заметив убийственный взгляд Эвана. Тем лучше, не хочу сейчас ни разговаривать, ни слышать пустой болтовни.
Заплатив за такси, Эван пошел в сторону своего общежития, но на пол пути остановился, холодно бросив мне:
— Будь готова завтра. — и ушел, не дождавшись моего ответа. В прочем, я и не собиралась что-либо говорить, потому что мое лицо было залито слезами.
Слезы застилали взгляд, с трудом, но я добралась до своей комнаты. Дженни не было, и я поблагодарила Господа за это, не хотелось делиться своей болью с подругой.
Я не могла поверить, что это происходит со мной. Эван всегда был самым близким мне человеком, даже ближе мамы. Я ставила его выше всех, боясь, что когда-нибудь он меня оставит. Я потакала ему во всем, делала все, что он хотел, только бы вызвать его одобрение. Мне пришлось так много стараться ради него. И теперь он говорит мне, что не хочет быть мне братом! Как он может?! После всего через что мы прошли нанести такой сильный удар в спину? Почему, Эван? Почему ты меня предал? Не в силах остановиться я рыдала во весь голос, пытаясь в подушку выплакать свое отчаяние. Я плакала так долго, что сорвала голос и он стал похож на хриплый баритон. Вскоре я так ослабла, что погрузилась в сон.
Дженни в тот день так и не вернулась, она прислала смс на телефон, предупредив, что останется на выходных у жениха. На мгновение я позавидовала счастью своей подруги, а потом с грустью подумала, что сейчас отношения совсем не занимали меня. Я была разбита и уничтожена. Единственное, чего мне так отчаянно хотелось — взять огромное ведерко с мороженным, включить слезливую трагедию и объедаясь лакомством, рыдать в три ручья над фильмом. Мне было очень плохо. Ни в какую клинику идти мне совсем не хотелось. Эвана я тоже не хотела видеть. Но рано утром он прислал сообщение, извещая, что к десяти утра я должна быть готова. Что ж, придется идти.
Неспешно приняв душ, я надела первое, что попало мне под руку. Это оказался короткий топ, который тесно обтягивал мою пышную грудь и джинсы с высокой посадкой. Простой наряд, который достойно подчеркивал прелесть моей фигуры. Расчесав волосы, я наскоро завязала их в хвост. Не хотелось излишеств, макияжа, хоть мое лицо отчаянно молило привести его в приличный вид. Опухшее от слез лицо нуждалось в помощи, иначе я рисковала тем, что прохожие станут шарахаться от меня. В прочем, в тот момент мне было настолько все равно, что это совсем не имело значения.
Из-за того, что я вяло собиралась, Эван ждал меня пятнадцать минут. Подходя к нему, я готовилась услышать поток гневной речи в мою сторону. Его лицо было осунувшееся, бледное, мешки залегли под глазами… Он вообще спал?
Увидев меня, Эван нахмурился. Он собирался разразиться ругательством насчет моего опоздания, но остановился как вкопанный, уставившись в область моего декольте. Сглотнув слюну, он потрясенно перевел взгляд на мое лицо и ужаснулся, заметив следы страданий.
— Что с тобой случилось, Рина? Ты плакала? — он обхватил меня за плечи, впитывая в себя каждую мою эмоцию. Не в силах выносить его близость и смотреть на него, я убрала от себя его руки. Эван нахмурился, ничего не понимая.
— Я так тебе противен? Ты считаешь мое признание мерзким? — признание? О чем он вообще?
— Ты в праве хотеть, что угодно, но я думала, что значу для тебя хоть что-то. Наше прошлое… детство… для тебя все это ничего не значит. — я вновь зарыдала, но уже не пытаясь скрыть свои чувства от него. Пусть видит последствия своих слов.
— Рина… — он крепко прижал мое рыдающее мокрое лицо к своей груди и стал гладить по волосам: так знакомо, трепетно и нежно. Запах Эвана обволакивал, напоминая, что рядом мой любимый брат, который большую часть моей жизни — был рядом. — Не знаю, что ты себе на придумала, но все совсем не так.
— Ты хочешь отказаться от нашей связи… — продолжала всхлипывать я, не в силах остановиться.
— Глупая, я никогда не откажусь от тебя, даже, если будешь сильно просить. — он еще крепче прижал меня к себе. Губы Эвана опустились на макушку, и я почувствовала, как тепло расцветает в груди. Неужели я все неправильно поняла? Дуреха, накрутила себя вместо того, чтобы разъяснить возникшее недопонимание.
— Значит, ты не собираешься отречься от меня? — подняв на него заплаканный взгляд, с надеждой спросила я.
— Конечно, нет. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни, Рина. Как ты могла подумать иначе?
— Я так испугалась, Эван. — прижавшись еще сильней к нему, я подняла на него свой взгляд.
— Вот, значит, почему вчера ты повела себя так? — я коротко кивнула, подтверждая его слова.
— Дженни даже не приходила в общагу, так что я не торопилась к ней. — нехотя отстранившись от меня, Эван заботливо сказал.
— Ты ведь знаешь, что в любой другой день я с удовольствием буду обнимать тебя и успокаивать. — он мягко улыбнулся и заботливо стер слез с моих глаз. — Но сейчас нам пора… Больше не плач. — красивые голубые глаза Эвана светились нежностью. Видя доброту брата, все напряжение спало с плеч и мне уже не было так важно, почему он не хочет иметь со мной родство.
До клиники доехали мы за двадцать минут. В машине ехали держась за руки, выйдя из нее, Эван вновь соединил наши руки. Это действие было настолько знакомым и привычным, что я не видела в нем странности, но вот Лайт Джонс увидел, смерив наши руки удивленным взглядом. Он словно сомневался в природе наших отношений. Бррр. Забивать этими глупостями голову мне совсем не хотелось, поэтому поздоровавшись с мужчиной, мы зашли в клинику.
Оформив необходимые документы, оплатив анализы, нас пригласили в просторный процедурный кабинет, где взяли биологический материал у нас троих. Соскоб с внутренней части щеки я перенесла легко, было немного щекотно. А вот, когда у меня брали кровь — я едва не лишилась сознания от страха. Зная, мой страх к иголкам, Эван подошел ко мне и взяв за руку, стал отвлекать, рассказывая что-то милое и интересное. Отвлекаясь на него я совсем не почувствовала, как процедура кончилась, и к моему локтевому сгибу прижали вату, останавливающую кровь.
— Мисс, вам повезло с парнем. — улыбнулась молоденькая медсестра, глядя на нас с Эваном. В тот момент я превратилась в камень. Какой, к черту, парень? Эван мой Брат! Почему на нас постоянно странно смотрят, говорят за спиной? Сначала школа, теперь Лайт Джонс и эта медсестра. Неужели глядя на нас люди видят пару? Эта мысль резко испортила мне настроение. Захотелось даже отодвинуть Эвана по дальше, только бы отмыться от этих слов, как от грязи. Считав мое настроение, Эван смерил медсестричку убийственным взглядом и холодно процедил:
— Мы брат и сестра! Разве вы не были об этом осведомлены?
— Простите-простите… Я не хотела вас задеть, просто вы действительно похожи на возлюбленных. — протараторила девушка и густо покраснела. Получив подтверждение своему вопросу, я подскочила с места и не прощаясь побежала к выходу. Не хотелось разговаривать ни с кем, а тем более с Эваном. Что это за чертовщина такая? Ладно школьники, глупые и ребячливые, могли сочинять про нас байки, но когда взрослым людям наши отношения кажутся странными, значит, действительно наши отношения со стороны кажутся ненормальными.
— Рина! Постой! — схватив меня за руку попытался остановить меня Эван.
— Оставь меня в покое, Эван! Не хочу ни с кем разговаривать! — отталкивая его, я пошла прочь.
— Что тебя так разозлило? Разве раньше над нами так не шутили? — он говорил спокойно, пытаясь воззвать к моему разуму и успокоить, но я была слишком возмущена.
— То были шутки! А сейчас посторонние люди, не знающие нас, думают, что мы пара! Что с нами не так? Почему всем кажется, что мы встречаемся? Мы всего лишь брат и сестра, другого быть не может. — жестко отрезала я, продолжая свои возмущения.
— Даже, если окажется, что мы не родственники? — потрясенно взглянув Эвану в глаза, я замерла от его слов. Что за надежда в его глазах? Нет, этого не может быть! Происходящее мне только снится! Эван не может чувствовать ко мне никаких других чувств, кроме братских.
— Я сейчас поеду назад в общагу, сделаю вид, что не слышала твоих слов. — отшатываясь от него, с недоверием во взгляде ответила я.
— Рина, не беги от меня… — с мольбой взглянув мне в глаза, он протянул свою руку, чтобы коснуться меня, но я дернулась в сторону, не желая его прикосновений.
— Я не хочу сейчас разговаривать, Эван. Просто оставь меня в покое. — и я ушла не оборачиваясь. Впервые я позволила себе так своевольно разговаривать с ним, словно не Эван был властителем моей жизни, а я сама. Мне понравилось это чувство, но сохраню ли его в дальнейшем? Это спорный вопрос. Все-таки, не смотря ни на что, я любила Эвана больше жизни.