Тихий и теплый сентябрь встретил людей умеренной и сухой погодой, и синоптики не обещали похолодания в ближайшее время, чему радовались все от мала до велика. А первый учебный день и вовсе благодаря этому казался праздничным и легким. Для многих этот день был не только началом учебного года, но и новой жизни как для первоклашек, абитуриентов, ставших студентами, так и для Алексея Аверина, впервые в жизни пробующего себя в роли преподавателя. Все происходящее было странным, каким-то нереальным и слишком быстрым. Ему казалось, что только вчера он въехал в маленький городок с пожелтевшей от летнего зноя травой и длинными пятиэтажками, как уже стоял у окна на кафедре английского языка и старался не пролить на белоснежную рубашку, купленную еще в Англии, но увидевшую свет лишь пару часов назад, кофе из дешевой чашки с надписью Nescafe.
Уже на следующий день Тихомиров повел его в университет к знакомому декану. Тот, в свою очередь, с внушительными дипломами Аверина направился на кафедру английского языка, где их встретила статная, сухопарая женщина строгой наружности и таким кислым выражением лица, словно съела не один, а килограмм лимонов. И даже когда она ознакомилась с документами Алексея, ее взгляд не просветлел. Наоборот, она более пристально всмотрелась в приведенного к ней на ковер молодого человека, в тот момент обливающегося потом, как на тренажёрах в спортзале. С легким акцентом, но без запинки она задала несколько вопросов на английском и итальянском. Аверин ответил легко, но почему-то засомневался, что правильно — тонкая, светлая бровь женщины поползла на морщинистый лоб. Но через минуту она вызвала по селектору помощницу и велела записать их к ректору. Содержание устава университета и трудового договора почему-то совершенно не отложилось в памяти Алексея, так же, как и все, о чем ему говорили наперебой собравшиеся. Он пришел в себя, лишь когда вместе с Тихомировым оказался на улице и сделал глубокую затяжку.
С того дня его постепенно начали нагружать работой, учебными планами и методичками, а еще выделили комнату в общежитии как иногороднему. У этой новости имелись две стороны. С одной — ему больше не было необходимости находиться постоянно рядом с Витюшей, который почему-то сильно раздражал и вызывал детское желание надавать тумаков. С другой — комната в общежитии представляла собой жалкое зрелище из потертых обоев, старой чугунной батареи и расшатанной, видавшей виды мебели. Кухня и туалет были общими, что придавало еще больше уныния, а осознание того, что теперь готовить и стирать придется самому, будило в Алексее желание купить самой дешевой водки и отравиться ею.
Зато Тамара Георгиевна была полна энтузиазма и даже выделила немного халявной кухонной утвари, комплект постельного белья и пару полотенец. Помогла собрать многочисленные вещи Аверина и предложила пару раз в месяц приносить грязную одежду для стирки. Перебравшись в общежитие и впервые оставшись один, Алексей впервые понял, что означает слово «брезгливость»: спать на матраце с подозрительными желтыми разводами и кругами он категорически не желал, как и садиться на унитаз в сортире.
Структура здания была незамысловатая и состояла из трех частей. Левое и правое крыло делили между собой студенты — естественно, мальчики и девочки отдельно, а по центру жили преподаватели. Как оказалось, таких несчастных было немало и даже с семьями, что Леше казалось до безумия странным. Этажи, в свою очередь, делились на секции по четыре комнаты разной площади с двумя санузлами и двумя же душевыми. При входе в секцию висел график дежурств, что означало уборку не только у себя в комнате, но и в помещениях общего пользования. Соседями Аверина оказались физрук Колян, который моментально предложил обмыть переезд нового англичанина, одинокая и не особо привлекательная преподавательница химии, представившаяся Надеждой Петровной, двухметровый словно жердь преподаватель философии Егоров и его черепашка по кличке Ольга. Они быстро объяснили новобранцу что здесь к чему, вписали его в график дежурств и разошлись по комнатам. Радовало только то, что санузел парню предстояло делить с химичкой, сразу выдавшей ему список необходимых средств бытовой химии.
Кое-как переборов отвращение и застелив странный на вид матрац одеялом, отыскавшимся тут же, Алексей провел практически бессонную ночь, а утром, голодный и злой, отправился на поиски завхоза. Выяснилось, что казенную мебель просто так на помойку выбросить нельзя, а вот купить свою и сдать старую — запросто. Посчитав небольшие запасы имеющихся у него денежных средств, Аверин решил потратиться на подержанные предметы интерьера и залез в интернет. Искомое нашлось на удивление быстро и по приемлемой цене. Пообещав физруку бутылку водки, парень велел ему вытаскивать рухлядь из комнаты, а сам помчался за покупками.
Так к концу недели Леша обзавелся приличным диваном, шкафом-купе, стеллажом, обеденным и компьютерным столами. А еще он понял, что его белая дорогая машина привлекает слишком много внимания и решил отогнать ее на ближайшую платную закрытую парковку. Расставаться с подругой было тяжело, но стоило ему подъехать на ней к общежитию, как во всех окнах появлялись любопытные лица. Что же будет, когда заселятся студенты? А так как гаража у машины не было, оставлять ее под окнами общаги было и вовсе страшно. Пусть лучше его красавица будет в безопасности, чем попадется под руку вандалам. К тому же ездить парню было особо некуда: общага находилась в ста метрах от здания университета, да и все необходимые магазины поблизости. Так Аверин и обживался понемногу на новом месте, обзаводился новыми знакомыми, привыкал к быту, учился самостоятельно варить пельмени и попробовал на вкус быстрозавариваемые супы. Как выяснилось за это время, самостоятельно жить он мог, привыкнуть к небольшим габаритам комнаты, общему сортиру и дешевой еде — тоже, а вот тратить деньги экономно — нет. И не дождавшись зарплаты, его карманы полностью опустели, а ближайший ломбард пополнился парой дорогих запонок.
— Алексей Анатольевич, — тронула задумчивого Аверина за плечо женщина, имени которой он еще не запомнил. — Ну как вы? Привыкаете?
— Да. Нормально, — ответил новоиспеченный преподаватель, отрывая взгляд карих глаз от окна.
Леша натянул на лицо улыбку и попытался влиться в суть беседы преподавателей, собравшихся на кафедре. В течение всего месяца парень ловил себя на мысли, что надеется проснуться однажды утром и выдохнуть от облегчения, что происходящее оказалось странным, но страшным сном, что он все также в своей уютной двуспальной кровати, а не на диване, хоть и удобном, но все-таки чужом. Только чудо не происходило, и каждое утро глаза видели все тот же беленый потолок общежития. Тяжело вздохнув и сделав глоток отвратительного растворимого кофе, он вернулся к созерцанию внутреннего двора университета за окном. Такое количество студентов он видел, только когда сам был таким же. Выходить из кабинета категорически не хотелось, а уж входить в аудиторию на занятия он и вовсе сможет только в изрядном подпитии.
Алексею казалось, что первое время от него будет немного требоваться, но оказалось, что это не так. Ему предстояло работать, как и всем, тридцать шесть часов в неделю, и не имело значения, были у него занятия в какой-либо день или нет, на работу он должен явиться. А занятия распределили равномерно на неделе — от двух до четырех пар. Так как университет был государственным, здесь имелись и профильные группы, изучающие языки, и группы, в которых английский преподавался в общеобразовательных целях. Аверину достались и те, и другие. Кроме самого собой разумеющегося преподавания, парню предстояло заниматься изучением и разработкой методических указаний и учебных пособий, подготовкой тестов, учебных планов и прочего материала для своих учеников. Конечно, в первый год от него не ждали великих свершений, и большую часть своего времени, как совершенно новый человек в этой области, он будет изучать и интересоваться, но все же его прикрепили к преподавателю со стажем для оказания помощи в составлении новой методички в соответствии с требованиями будущего учебного года. Ею оказалась женщина бальзаковского возраста Ирина Викторовна, которая была вне себя от восторга, когда узнала, что компанию в столь нелегком труде ей составит привлекательный молодой человек, бОльшую часть жизни проживший за границей. Чтобы отвлечь внимание побледневшего от волнения парня от созерцания происходящего за окном, она предлагала горячего чая с печеньем, невзначай клала руку ему на плечо и смущенно улыбалась как девочка. Леша не реагировал на ее поведение, пытаясь сосредоточиться на первом в его жизни учительском опыте, да и позволить себе большее женщина явно не посмела бы в присутствии коллег. Он плохо себе представлял, что его ожидает в аудитории, как воспримут его студенты и сможет ли он вообще их заинтересовать. Ему казалось, что проще войти в клетку ко льву — от того хоть знаешь, чего ожидать.
— Вы не переживайте так, Алексей Анатольевич, — со смешком произнесла изящная коллега Наталья Владимировна, с короткой стрижкой, в строгом брючном костюме. — Им главное не показывать своего страха, иначе загрызут.
— Обнадежили, — хмыкнул Леша и наткнулся-таки взглядом на улыбающуюся Ирину Викторовну, продолжающую выгружать на его стол какие-то сладости.
— Я тоже в первый раз безумно боялась, но все сложилось как нельзя лучше.
Слова Ирины прозвучали двусмысленно, но Леша не стал заострять на этом внимание и снова уставился во двор.
Первый день прошел очень быстро и больше состоял из успокоения себя любимого и знакомства с коллегами, которых еще не видел. А вот следующее утро началось сразу с пары. Перед ее началом парень чувствовал себя как перед восхождением на эшафот. Холодные ладони начали потеть, мысли в голове путались, в горле то и дело застревал тугой ком. Ежесекундно Алексей боролся с желанием развернуться на сто восемьдесят градусов и свалить к чертовой матери обратно в Москву, но ноги продолжали послушно нести хозяина по гладкому, вычищенному до блеска полу к аудитории, полной молодых дарований. Он пытался вспомнить, что ему нравилось в своих учителях, чего он терпеть не мог, на каких предметах ему было интересно, а на каких хотелось волком выть. Но этот университет разительно отличался от того, в котором учился Алексей. Даже школу парень окончил не в России, поэтому опираться на свой опыт и память было бесполезно.
На первом этаже университета расположился огромный холл с гардеробными, имел два выхода: в левое и правое крыло. Дополнительных корпусов здесь не было, поэтому запоминать их расположение и названия не было нужды. Но внутренние коридоры настолько запутанные, что с первого раза разобраться было сложно. Кабинеты нумеровались в зависимости от этажа, что значительно упрощало задачу поиска, но на пару молодой преподаватель все равно опоздал. В первый учебный день в здании было много народу. Студенты сплошным потоком перемещались в разных направлениях, кто группами, кто парами, кто поодиночке; кто также искал нужный кабинет, а более матерые шли прямиком в буфет; кто-то уже тащил из библиотеки литературу, но большинство пока брели с одной тетрадью по всем предметам. Когда прозвенел звонок, гул в коридоре возрос в разы, а поток редел с каждой секундой.
Оказавшись наконец на нужном этаже Алексей замер перед дверью, за которой слышались громкий смех и невнятное бормотание. Решительно выдохнув, он вошел в кабинет и тут же пригнулся от летевшего в его сторону бумажного самолетика. Ребята отметили появление постороннего в их обители, но особого значения не придали, продолжая заниматься своими делами. Парни, собравшись кучкой возле одной из парт второго ряда, что-то живо обсуждали, девушки, рассыпавшись по классу, занимались тем же. На столе преподавателя, плотно придвинутом к первой парте второго ряда, восседал худощавый черноволосый парень и качал ногой, заглядывая в тетрадь к студенту перед собой.
Алексей прошел в кабинет и остановился возле парня. Тот взглянул на него с интересом, продолжая сидеть на месте, видимо, решив, что вошедший мужчина чуть старше него самого не может быть преподавателем.
— Привет, — поздоровался Аверин. — АН-13?
— Да, здрасте, — ответил тот, активно пережевывая жвачку, но не двигаясь с места.
— Отлично, значит, по адресу, — кивнул Алексей и мотнул головой в сторону: — Брысь.
Удивленный парень перестал работать челюстью, спрыгнул со стола и пристроился рядом с миловидной девушкой. Леша уселся на его место лицом к аудитории, ожидая, пока займут места все остальные. Группа оказалась небольшой, состоящей всего из двадцати человек, которые тут же притихли и с интересом уставились на высокого, стройного шатена в дорогом костюме, с аккуратно уложенными волосами и цепкими карими глазами, вальяжно расположившегося на преподавательском столе. Некоторые даже опустили глаза ниже, чтобы увидеть и оценить его обувь. Девушки приосанились и начали стрелять в его сторону глазками, парни скептически переглядывались, оценив по достоинству внешний вид преподавателя. Главное отличие студентов от школьников — это возраст и начавшие появляться мозги, поэтому у новых знакомых хватило ума сразу обратиться в слух и не тратить время на лишний шум. Знакомство прошло гладко, без лишних вопросов и подколов, свободная манера общения преподавателя пришлась студентам по вкусу. Их знания оказались на приемлемом уровне, хотя произношение и хромало. Парой у третьего курса профильной группы Аверин остался доволен, впрочем, как и студенты, которые после звонка даже не подумали вставать со своих мест и внимательно его дослушали.
— Разрешите вопрос, — поднял руку один из парней, кажется, с именем Андрей, когда Аверин собрался было покинуть кабинет.
— Пожалуйста, — кивнул Алексей, вернувшись к столу.
— У вас отличное произношение, вы стажировались где-то за границей?
— Я жил и учился в Англии. Кроме английского, говорю еще на нескольких языках.
— Здорово! — округлил на него глаза Андрей, и по аудитории разнесся восхищенный шепоток.
— А репетиторством вы не занимаетесь? — задала вопрос русоволосая стройная нимфа в настолько короткой юбке, что та больше походила на набедренную повязку. — Мы с родителями собираемся во Францию на зимних каникулах, мне бы не помешало подтянуть знания. — При этом девушка соблазнительно выпячивала губки и беспрестанно хлопала наращенными ресницами.
— Я подумаю, — улыбнулся Аверин, стараясь смотреть только выше талии, — и отвечу на ваш вопрос в следующий раз, договорились?
Студенты одобрительно закивали, и у Алексея появилась возможность благополучно слиться с толпой, уже плывущей по коридору.
Следующей по расписанию была группа первокурсников, тоже профильная, но в другом крыле здания. Добираться до нее пришлось чуть ли не бегом, поэтому парень не особо обращал внимания на суетящийся вокруг него поток людей. Перепрыгивая через ступеньки, Аверин взлетел на седьмой этаж и промаршировал по коридору мимо открытых дверей кабинетов с их шумными обитателями к самому последнему. Там перед ним предстала небольшая аудитория со спаренными столами в пять рядов, за которыми сидели юные прелестницы, и все как одна повернулись в его сторону, стоило мужчине переступить порог. Эта маленькая группа состояла исключительно из девчонок, и сейчас они смотрели на него огромными коровьими глазами, словно перед ними предстал бог. Поздоровавшись, Алексей прошел в кабинет под гробовое молчание и заинтересованными взглядами девушек и присел за преподавательский стол.
— Ну что, начнем знакомиться? — поинтересовался он, пробегая глазами по лицам собравшихся дам. — Меня зовут Алексей Анатольевич. В этом семестре экзамена у вас не будет, но зачет удастся получить только по итогам финального теста и при наличии всех конспектов.
Леша замолчал, оценивая реакцию. Девицы тоже молчали, продолжая на него глазеть. По спине потекла знакомая струйка пота, а в горле встал ком — до такой степени мужчина почувствовал себя некомфортно под их пристальными взглядами. Почему-то с третьим курсом дела обстояли проще, хотя народу там больше. Всех девушек можно было легко запомнить и даже разделить на группы. Прямо перед ним сидели четыре гламурных девицы, чернявые и достаточно привлекательные для своего нежного возраста. За ними — еще четыре, с более умными и внимательными лицами, но со скромной внешностью. Оставшаяся троица взирала на преподавателя скорее удивленно, нежели заинтересованно. Одна из них была жгучей брюнеткой с пышными формами, вторая — с по-детски наивным лицом и неумелым макияжем, а третья выглядывала из-за плеча впереди сидящей соседки и смотрела на него широко открытыми глазами, казавшимися на пол-лица. Ни к блондинкам, ни к русоволосым отнести ее Аверин не мог, потому что длинные, прямые волосы на солнце отливали золотом, а часть головы, находящаяся в тени, почему-то казалась рыжей. Молчание затягивалось, но положение спасла поднятая рука одной из впереди сидящих девушек. Алексей подбадривающе ей кивнул и растянул губы в подобие улыбки.
— А когда вопросы задавать?
— Можно начинать, — ответил преподаватель.
— Сколько допускается прогулов по уважительной причине?
— Три.
— А сколько вам лет? — без стеснения спросила другая, улыбаясь во все зубы и подталкивая локтем подругу, сидящую рядом. У девушки были длинные смоляные ресницы и практически черные глаза. Она смотрела на него с кокетливой улыбкой, чуть приоткрыв пухлые губки.
Нечто подобное Леша ожидал и широко улыбнулся, отчего девушки оживились и заулыбались в ответ. Аверин знал, какой эффект может произвести на женскую аудиторию, и это был именно тот момент, когда следовало воспользоваться обаянием.
— Двадцать девять, — без стеснения ответил Алексей.
— Вы женаты? — вторила подруге еще одна брюнетка.
— Давайте сразу внесем ясность, — развеселился Леша. — Мой рост метр восемьдесят шесть, вес — семьдесят восемь килограммов, глаза карие. Не женат и никогда не был, детей нет. Единственный ребенок в семье. Все?
— А больше вы нам никаких параметров не дадите? — снова задала вопрос яркая брюнетка.
— Ах да, — сделал ангельское выражение лица Леша. — Сорок три.
Девушки дружно засмеялись, и пелена неловкости спала сама собой, но перед Алексеем возникла другая задача, потому что студентки начали говорить все разом. Они наперебой рассказывали кто о чем, совершенно лишая мужчину возможности что-либо разобрать. Громче всех вещала все та же брюнетка, оказавшаяся старостой группы по имени Элина. Она даже вскочила с места, чтобы вручить привлекательному преподу журнал, и сама же провела перекличку своего гарема, встав практически вплотную к нему. Девушка оказалась невысокого роста, с узкой талией и округлыми бедрами; от нее пахло чем-то сладким, а на запястье красовался серебристый браслет, звенящий при любом движении рукой. Аверин совершенно не ожидал оказаться в таком обществе и сперва растерялся, совершенно не представляя кого слушать: одна рассказывала о дипломах и медалях, вторая жаловалась на погоду, третья пыталась расспросить о ходе занятий, четвертая пыталась заткнуть подругу рядом, пятая интересовалась мнением преподавателя о своей прическе, а на последнем ряду велось какое-то свое обсуждение, ибо девушки низко пригнулись к парте и на Алексея даже не смотрели. Попытавшись снова перехватить инициативу в свои руки, он поднялся из-за стола и хлопнул в ладоши.
— Прошу тишины, — произнес Алексей в образовавшейся паузе. Элина заняла свое место и с интересом на него уставилась. — Я вас не знаю, потому для начала мне нужно оценить уровень вашей подготовки.
Взяв в руки учебник, Аверин открыл нужную страницу и снова посмотрел на девушек, которые даже не пошевелились, и только тогда до него дошло, что, кроме тетрадей, на их столах ничего не лежит. Поняв ход мыслей преподавателя, Элина подняла руку и, не дожидаясь разрешения говорить, улыбнулась и выдала:
— Учебники у нас появятся только через неделю. В порядке очереди, — пожала девица плечами.
— Значит, воспользуемся моим. Будете по очереди читать этот текст по абзацам, — передал он книгу старосте, — и сразу переводить. Следующая, — ткнул пальцем в ее соседку Алексей, — соответственно, читает дальше по той же схеме, и так до конца списка. Понятно?
— А можно пользоваться словарем? — хором поинтересовались девочки со второго ряда.
— Нет, нельзя. Мне нужны ваши знания, а не словаря.
И снова аудиторию взорвал гомон девичьих голосов, возмущенных такой вопиющей несправедливостью. Одни давили на жалость, другие старательно улыбались, третьи просили повременить со строгостью и лучше узнать друг друга, а Алексей переводил взгляд с одной на другую, чувствуя, что вот-вот начнет смеяться. Но пришлось брать себя в руки и снова призвать всех к тишине.
— Хотите правду? — сделав серьезное лицо, поинтересовался Алексей. — Плевать я хотел на ваши знания. Нет желания заниматься, валите на все четыре стороны. Есть — тогда слушайте меня и окончите полугодие с отличием. — В кабинете воцарилась задумчивая тишина. — Я на полном серьезе предлагаю сейчас проваливать тем, кому это не нужно, и если вы уверены в своих знаниях. Придете на зачетный тест, получите свою оценку и мою подпись в зачетке.
— А как же три пропуска и конспект? — спросила девица в очках со второй парты, имя которой Аверин расслышать за общим шумом не смог.
— Я закрою на это глаза, если получите пять.
— А если два? — поинтересовалась жгучая брюнетка с последнего ряда.
— Тогда отрываться буду я, — коварно улыбнулся Аверин.
Естественно, никто уходить не стал, зато авторитет преподавателя в глазах девиц возрос в разы. Они еще пару минут пошептались, но, судя по всему, пришли к единодушному решению, и Элина взяла в руки книгу, просматривая текст глазами.
— Буду оценивать по десятибалльной шкале, — направился к старосте Алексей, чтобы следить за правильностью чтения из-за ее спины, — где один — хуже, чем хреново, а десять — знания вашего прошлогоднего учителя.
— А у вас знания на двадцатку? — ехидно поинтересовалась девушка в очках.
— А у меня разговорный и литературный английский, французский, немецкий, итальянский и иже с ними, — тем же тоном ответил ей преподаватель, заставив почтительно замолчать, и кивнул: — Поехали. И не забываем следить друг за другом, чтобы не потерять смысл текста.
Все оказалось несколько хуже, чем Аверин предполагал, но впереди был целый учебный год, а курс всего лишь первый. Он обещал подтянуть девушек до нужного уровня, если те будут прилежно посещать занятия и выполнять все его требования. Дружный женский коллектив кивал милыми головками, хлопал глазками, но что-то мужчине подсказывало, что с ними он еще хлебнет горя.
Следующая пара познакомила его еще с одной группой, а потом и с другой. Так, совершенно незаметно, и пролетел его первый день в качестве преподавателя. Ничего страшного в его работе не оказалось, а придя домой, он развалился на диване и уставился в потолок. Желудок жалобно урчал, требуя еды, но, кроме пельменей, от которых уже изрядно воротило, в холодильнике ничего не имелось. Еще на этой неделе Аверин дежурил по секции, и вечером ему впервые в жизни предстояло мыть полы. Вот это действительно была нелегкая задача, но и с ней мужчина собирался справиться на высшем уровне. Почему-то после месяца проживания в обшарпанном общежитии он больше не смотрел на подобное занятие с таким омерзением, как прежде. Видимо, начал привыкать к своему положению, соседям и месту жительства, прекратил заглядывать далеко в будущее, радовался каждому дню. В социальные сети он стал заходить намного реже, чтобы не видеть самодовольных физиономий старых друзей, да и выкладывать ему туда больше было нечего. Стоя тем же вечером перед зеркалом в душевой, Аверин рассматривал свое отражение и жевал губу. Без занятий спортом его тело начало болеть и постоянно чего-то не хватало. Нет, он не поправился, а, наоборот, похудел, судя по одежде. Но теперь его татуировка на плече и груди казалась лишней, как и штанга в языке, до сих пор остававшаяся незамеченной. Все в его жизни менялось, как пустыня под постоянными порывами ветра.
Первое время он думал, что впереди только пустота и нищенское положение, но теперь его эго несколько воспряло и пришло осознание, что и в его положении можно оставаться человеком. Безусловно, Алексей по-прежнему скучал по своей шикарной кровати и просторной ванной, чистейшему зеркалу в полный рост и изысканной кухне ресторанов, но оказалось, что и он может привыкнуть к общежитию в российской глубинке, вечерами пить пиво с обычным физруком, оказавшимся приятным парнем, и рассматривать фотографии бабочек, которых за лето наснимала химичка.
Тяжело вздохнув, Аверин протер стеклянную поверхность от разводов и принялся стягивать с себя домашние джинсы, стоившие больше, чем диван, стоявший теперь в его комнате. Все равно он пока ничего не мог изменить, тогда к чему все переживания, если можно просто жить и радоваться этому?