Сигарета тлела, зажатая между пальцами. Тонкий дымок узкой змейкой поднимался от ее кончика и растворялся в холодном ночном воздухе. Но мужчина этого совершенно не замечал. Карие глаза смотрели в пространство перед собой, а мысли были далеко от места, в котором он находился. Мороз с наступлением ночи заметно крепчал, но Алексею было все равно, даже если бы он вовсе замерз. Уже неделя прошла с той злополучной дискотеки. Неделя, как он перестал нормально спать. Неделя, как он ее не видел.
Не обладая большой силой или боевыми навыками, Ксюше удалось оттолкнуть от себя мучителя так, что тот отлетел в сторону, зацепился за диван и рухнул, больно ударившись головой о пол. Из глаз посыпались искры, будто ему снова прилетело орехом, в ушах зазвенело, а затылок сковало болью. Аверин почувствовал сильное головокружение и тошноту, поэтому остался лежать плашмя в ожидании, когда состояние нормализуется. Отдышавшись и с трудом придав телу вертикальное положение, он осмотрелся и усмехнулся — естественно, комната была пустая. Самойлова умчалась, сверкая пятками, в неизвестном направлении, на этот раз оставив своего преподавателя без помощи. Попытавшись подняться на ноги, Алексей качнулся в сторону, и только чудом ему удалось зацепиться за диван, а не растянуться вновь на полу. Взобравшись на скрипучего друга, он удивленно тряхнул головой, силясь рассмотреть хоть что-нибудь в темноте перед собой и идентифицировать свое местоположение. Редко когда к пьяному приходит понимание его состояния, но с Авериным это внезапно приключилось. Зачем же он так напился, что был не в состоянии подняться на ноги? Как это произошло незаметно для него самого? Какого черта он поперся в подсобное помещение? С трудом орудуя руками, парень достал из кармана мобильник и прищурился от света яркого экрана. Часы показывали практически полночь. Он что, здесь заснул? Кое-как поднявшись, хватаясь за все попадающиеся на его пути предметы, Леша двинулся к выходу, борясь с приступами тошноты и головной болью. Выбравшись в коридор, он повертел головой и потопал к свету, надеясь, что выйдет к людям.
Музыка уже утихла, музыканты собирали аппаратуру, уборщики сметали мусор с пола, гремя ведрами и шурша черными пакетами. Оставшиеся преподаватели делали вид, что контролируют процесс, но на самом деле допивали спиртное на кухне и тихо переговаривались, обсуждая животрепещущие и важные на данный момент вопросы.
Николай возвращался после очередного перекура, когда увидел шатающегося приятеля с шальным потерянным взглядом, с наполовину выправленной из брюк рубашкой и лохматого, словно после бурной ночи. Он еле стоял на ногах и явно плохо соображал. Посмеиваясь и качая головой от мысли про неумеющую пить молодежь, физрук подошел к коллеге и подхватил под руку.
— Тебя где носило?
— Там, — не смог ничего больше выговорить Аверин и лишь указал пальцем направление.
Физрук на это громко заржал и потащил парня к гардеробу. Хорошо, студенты уже разошлись и не видели преподавателя в таком состоянии. Леша что-то пытался говорить, но язык настолько заплетался, что выходила сплошная несуразица. Посмеиваясь сам над собой и хлопая приятеля по плечу, он нахально висел на плече физрука и даже не думал облегчить задачу Николаю. Но тот лишь улыбался, прекрасно понимая состояние парня, помог ему одеться, оделся сам и выбрался со своей ношей на улицу. Там они чуть не свалились с крыльца, а затем с трудом миновали пару сугробов, болтаясь из стороны в сторону, как два листочка на сильном ветру.
— Она от меня сбежала, сучка, — лепетал что-то несуразное Аверин.
— Кто? — посмеивался физрук, упорно таща соседа домой.
— Ксюха.
— Кто-о-о?
— Сигарета. — Алексей внезапно замер и принялся шарить по карманам.
— Какая сигарета, Вась? — уже откровенно ржал над ним Коля. — Сейчас тебя как хомячка капля никотина разорвет на тряпочки.
— Она хорошая.
— Я не сомневаюсь.
Смеясь и даже не пытаясь понять, о чем лепечет пьяный друг, Николай таки добрался до родной секции общежития, отвел соседа в его комнату и положил спать, а сам пошел к себе и думать забыл о девушке, про которую твердил Аверин, посчитав всё услышанное бредом больного воображения.
Оказавшись на родном диване, Леша даже не подумал раздеться или расстелить постель. Натянув на себя плед, безвольно отдался во власть Морфея, который безжалостно принялся наводить порядок в пьяной голове, ставить мысли на нужное место и выдвигать необходимые воспоминания на первый план.
И вот он снова оказался в той комнате, грубо хватал и пытался целовать нежную девушку, испуганно кричащую и пытающуюся его оттолкнуть. Он жадно шарил по юному телу как дикий зверь, не знающий, что такое ласка. А Ксюша плакала и просила остановиться. Его милая студентка с длинными золотистыми волосами. Потом что-то произошло и голову пронзила острая боль. Аверин открыл глаза и резко сел. В окно били лучи яркого солнца, ослепляя и дезориентируя. Проморгавшись, парень понял, что находится дома в собственной кровати в той же в одежде, что и вчера, голова действительно болит, а в груди все сковало льдом от ужаса содеянного, не позволяя вздохнуть.
Как часто наутро люди испытывают чувство стыда, разочарования в себе и горечи? Как часто наутро хочется зарыться головой в подушку, спрятаться под одеяло и больше никогда не высовываться? Как часто наутро приходит понимание, что сделанного не воротишь и не знаешь, как исправить положение? Именно эту гамму чувств испытывал Алексей, проснувшись на следующий день, а бонусом стали тошнота, головокружение и потливость. Парень мог поклясться, что в его комнату невозможно войти из-за стойкого запаха перегара и пота, он выглядел не лучше бомжей с Ярославского, а накануне вел себя как озабоченный, недалекий самец. Тяжело вздохнув и спустив ноги на пол, Леша спрятал лицо в ладонях и приглушенно замычал, будто этот звук был способен облегчить его страдания — как физические, так и душевные. Но он понимал, это ничто по сравнению с тем, что испытывает сейчас его юная студентка. Что же он наделал?! Как ему вообще могло прийти в голову пристать к ней?!
Скривившись от отвращения к себе, Алексей принялся расстегивать измятую, пропитанную потом рубашку, грязные брюки, затем схватил полотенце и отправился в душ. Там он яростно тер тело мочалкой под струями обжигающей воды, словно это могло помочь ему стать чище не только снаружи, но и внутри. Желудок скручивали спазмы, голова от жара кружилась, но Аверин продолжал настойчиво мыться, пытаясь придумать выход из положения. Нужно поговорить с Ксюшей, извиниться, как-то загладить вину, чтобы, не дай бог, о случившемся никто не узнал. Иначе его не только погонят ко всем чертям из универа, но и привлекут за попытку изнасилования. Его била крупная дрожь, когда он пытался насухо вытереть тело в малюсенькой душевой, наполненной паром.
А когда взял в руки телефон, то не сразу смог разблокировать, до такой степени его не слушались пальцы. Он еще не придумал, что ей скажет, как оправдается, но прекрасно понимал: тянуть нельзя. Но когда поднес трубку к уху и с замиранием сердца приготовился услышать ее голос, вызов внезапно прервался. Нахмурившись, повторил попытку дозвониться, но получил все тот же результат. На лицо выползла кривая ухмылка: девушка занесла его номер в черный список. Теперь он не сможет ей ни позвонить, ни написать.
Бросив аппарат на кровать, Аверин принялся одеваться, чтобы сходить за пивом, продолжая криво улыбаться и внутренне холодея от осознания того, что ему остается только ждать следующего шага девушки. Выбравшись в секцию, он столкнулся с физруком. Тот посмеялся над состоянием коллеги, поделился впечатлениями от вечера, но ни словом не обмолвился об отсутствии англичанина до поздней ночи. Видимо, он пришел к каким-то своим выводам, более прозаичным, чем было на самом деле, и Алексей этому мог только порадоваться. Вдвоем затарившись спиртным в ближайшем магазине, мужчины отправились назад поправлять здоровье. Проходя мимо стаек студентов, Аверин тайком разглядывал их, с замиранием сердца ожидая увидеть Самойлову. Настроения напиваться снова у него совершенно не было, поэтому компания из него получилась никудышная, ночью же сон решил его обойти стороной, чему способствовала и разыгравшаяся совесть. Леша с трепетом и страхом ждал следующего дня и похода в университет, только ничего из ряда вон выходящего не произошло. Его не ждала полиция на входе с наручниками, не вызвали в деканат, а народ продолжал шушукаться о его отношениях с Образцовой. И на следующий день ничего не произошло, потому что Ксюша на занятия просто не пришла — ни днем, ни вечером.
Интересоваться состоянием девушки у ее подруги Алексей просто побоялся. Заявиться к ней в общежитие с расспросами — тоже. Хоть он и оправдывал себя тем, что преподавателю непозволительно появляться в секции студенток без ведомой на то причины, но в глубине души понимал, что малодушничает и старается найти себе оправдание. Но время шло и облегчение от того, что девушка промолчала, начало сменяться жгучим стыдом и сожалением. Он снова повел себя как эгоист, совершенно забыв об эмоциональном состоянии студентки, которая на его занятиях теперь не появлялась. Даже зачетная неделя обошлась без нее. Но, естественно, Аверин заполнил пустое поле в бланке напротив ее имени. В следующем семестре он снова будет заниматься с ее группой и что-то ему подсказывало, что Ксения не решится появляться на уроках. Это в первую очередь плохо для нее, ведь летом у них будет экзамен.
Сигаретный окурок обжег пальцы, приводя Аверина в чувства и отрезвляя. Тяжело вздохнув, парень выбросил его и поежился от холода. Стоять на балконе становилось холодно, но возвращаться в помещение желания не было. Там уже собралась шумная компания, намереваясь отмечать всеми любимый праздник Новый год. Снова приехал из Москвы Дима, привез много спиртного и девушек. Сутулый Витюша хоть и старался выглядеть серьезным, но тоже заметно суетился, помогая накрывать на стол. Леша всеобщего веселья не поддерживал и лишь мельком взглянул на девушку, которую прочили ему в спутницы на эту ночь. Он не собирался с ней спать, не хотел выпивать и есть надоевший до чертиков оливье. Хотел только одного: увидеться с Ксюшей и извиниться.
— Ты собираешься превратиться в снеговика? — послышался из-за спины гнусавый голос хозяина квартиры.
— Думаю, это был бы наилучший исход, — буркнул Аверин, даже не обернувшись.
Новый приятель Тихомирова торчал на балконе уже с полчаса и явно был не в настроении. Витя заметил это, как только парень переступил порог квартиры. Обычно улыбчивый и разговорчивый, он хмуро взирал на веселящуюся толпу, крутил в руках телефон, словно ждал звонка, и сидел в одиночестве в углу дивана. Дима, поглощенный суматохой и новой девицей, очевидно, не замечал состояния друга, зато Виктор не обладал такой роскошью, как толпы желающих с ним общаться, поэтому сам вышел на балкон. Прикрыв за собой стеклянную дверь, Тихомиров сложил худые руки на груди и поежился от холода.
— Что случилось? Ты сам не свой. С мамой все в порядке?
— Да. Не в этом дело, — покачал головой Алексей и снова прикурил. Он ни с кем не делился произошедшим, да и мог ли это сделать, учитывая свое положение? А совесть продолжала глодать изнутри, и показалось, что покаявшись хоть кому-то, он сможет немного облегчить свои страдания. Выдохнув и зажмурившись, произнес еле слышно, почти скороговоркой: — Я чуть не изнасиловал студентку.
На секунду на балконе повисла тишина. Было слышно шумных соседей и друзей в комнате, праздничный концерт по телевизору, а также прерывистое дыхание Аверина. Витя же задержал дыхание от неожиданного откровения и пытался несколько секунд определить, не подшучивает ли над ним подобным образом приятель.
— Что? Как? Когда? — запинаясь, проговорил Витюша.
— На этой долбаной дискотеке две недели назад.
— Как ты додумался до этого?!
— Да я пьяный был, ничего не соображал. Трезвый бы никогда ее и пальцем не тронул, — схватился за голову Леша. — Не знаю, что на меня нашло. Почему я решил, что она меня хочет? Ее крики до сих пор в ушах звенят.
— А что значит — почти? — подошел ближе Витя, рассматривая перекошенное от переживаний Лешино лицо. — Ты ее…
— Нет-нет, до этого не дошло. Она вырвалась и убежала, но на занятия не приходит и дозвониться я ей не могу.
— Вас кто-нибудь видел вместе?
— Не знаю. Я даже не помню, как домой попал. Проснулся утром у себя в комнате.
— Тебе нужно найти ее и извиниться, — твердо сказал Витя. — Представляешь, какой это стресс и как он может повлиять на нее в дальнейшем?!
— Да знаю я! Но она мой номер в черный список занесла! Я не могу дозвониться! — помахал телефоном Аверин, и очередной окурок полетел вниз с балкона.
— Позвони с другого! Придумай повод сходить к ней в общежитие! Домогаться до нее ты был смелый, а сейчас пытаешься себе оправдание придумать?
— Ты прав. Я знаю, ты прав, только легче мне от этого не становится!
Виктор видел, что Леша не врет — эмоции и отчаяние были написаны на его лице, поэтому он сжалился над другом и похлопал его по плечу. Скорее всего, на данный момент девушка была у родителей, и они ничего не смогут предпринять, да и зачем портить ей настроение в новогоднюю ночь? Но с наступлением сессии было необходимо найти ее и восстановить душевное равновесие обоих. Успокоив Аверина здравыми рассуждениями и своими умозаключениями, Витя увлек его за собой в комнату, но парень практически ничего не пил и тарелка его оставалась полной. Спать он отправился к себе в общежитие, и один, чем немало удивил Диму, так и оставшегося в неведении относительно душевного состояния друга детства. Но тот не растерялся и заперся в спальне с обеими девушками. Тихомиров укладывался спать уже под утро, с трудом представляя, как Леша будет улаживать ситуацию, и очень надеялся, что он не струсит и не сбежит в Москву, как поступил однажды, стоило суровой жизни дать ему легкого пинка под зад.