Этот гаденыш должен помучиться.
Как только такси отъехало я повернулась к нему, убедившись для начала, что меня не заметят в зеркало заднего вида. Пусть мама думает, что все хорошо. А то еще помешает моим кровожадным планам.
Марта беззвучно растворилась в пространстве. По-английски, не прощаясь. А я уставилась на свою жертву.
— Ты хочешь что-то мне сказать? — «догадался» он.
«Сообразительный» — со злобной улыбкой подумала я, но поправила.
— Услышать. Я хочу услышать. Например, какого рожна ты не сказал мне, что мы знакомы и ломал эту комедию.
— Я думал ты узнаешь меня. Пусть не сразу, но все же.
— А когда этого не произошло, ты решил ломать комедию дальше?
— Ну не совсем так, — Виктор кивнул на скамейку. — может присядем и спокойно поговорим?
Нехотя опустилась на нее, не спуская с него глаз. Пусть думает, что я успокоилась, пока я не вытряхнула из него всю информацию.
— Я хотел, чтобы ты немного привыкла ко мне и начала воспринимать, как мужчину. Это трудно сделать с тем, кого помнишь в коротких шортиках. Я не хотел становиться соседом по детским шалостям. Потом узнал, что у меня появился соперник.
— Я не приз, — резко оборвала. — чтобы за меня драться. Да и тебе я ничего не обещала. А значит ни о каком соперничестве между вами не может быть и речи.
— А вот тут ты ошибаешься. — мягко откликнулся парень. — Ты — девушка, которую мы оба хотим. У него преимущество в том, что его ты заметила раньше. Первая влюбленность и все такое…
Вот теперь все стало на свои места. Он не мог знать кем для меня был Джин Хо, если только…
— А у тебя свой козырь, который как ты надеешься перевесит. Поддержка моих родителей. — закончила за него. — Ну и попутно вся доступная инфа обо мне.
— Я приходил просить твоей руки к Владимиру Дмитриевичу и Ольге Романовне.
Сначала я подумала, что ослышалась.
Чего-чего он сделал?!
У нас что восемнадцатый век на дворе? Но его уверенный без капли смущения вид говорил, что я все правильно поняла.
— Они не были против, но сказали, что ты еще маленькая и многого не понимаешь. Поэтому спешить не стоит, чтобы не напугать тебя. Но им нравится моя кандидатура. Тогда как раз обсуждалось твое образование за границей, но ты уехала к бабушке и вопрос отложили до осени. Мы хотели подождать, чтобы не дергать тебя с отдыха. А потом ему позвонил какой-то мужчина из Елашино и он сорвался туда, но то ли не застал тебя, то ли вы разминулись. Тогда он и упомянул впервые имя этого парня. Я его даже не запомнил сразу. Только возле вашей репетиционной сложил два плюс два. Но Владимир Дмитриевич уверил меня, что между вами всего лишь дружба. И что он сам уладит этот вопрос.
Кусочки пазла складывались вместе с отвратительным хрустом. Теперь все становилось ясно. Нас обвели вокруг пальца, как детсадовских малышей. В то время, как я обиженная улепетывала домой зализывать раны, уверенная, что у Джин Хо есть невеста, его убедили в том же. Что у меня есть жених, уже одобренный родителями. Только в отличие от меня он хотел выяснить правду. Но обиженная девочка предпочла сбежать.
— Уходи.
— Я не отступлюсь, Маш. Ты нравилась мне всегда. Много лет я ждал пока ты подрастешь, чтобы признаться в этом.
Наверно я была жестока, говоря это, но по большому счету мне сейчас было все равно. Ничто я так не ненавижу, как попытку обмануть меня. Да, я злопамятна. Что есть, то есть. А он пусть даже и невольно участвовал в этом обмане.
— И теперь я должна возместить тебе ожидание? Мы знакомы с тобой с детства, но ты так плохо меня знаешь, что решил действовать у меня за спиной? Уходи!
Виктор продолжал стоять и смотреть на меня.
— Хорошо. Тогда уйду я.
Каждый человек по-своему показывает ярость. Кто-то бьет рожу, кто-то посуду. Кому-то достаточно повесить портрет обидчика и бросать в него дротиками из дартса. У всех свой способ.
Я так не умею.
Когда я прихожу в ярость, то наоборот становлюсь идеально спокойной внешне. Только вот внутри бушует вулкан, с которым справляться я так и не научилась. И это причиняет сильную боль. Мне хочется кричать, бросаться предметами, орать и топать ногами… но руки висят словно плети и нет сил ничего делать. И тогда я долго брожу по городу, чтобы успокоиться. Ходьба вместе с силами забирает и ярость, помогая мозгу мыслить яснее и принять решение.
Но сейчас это способ не помогал. Вокруг мелькали лица, разноцветные витрины, слышался говор людей, но я была одна среди этой толпы. Страшное, сосущее изнутри, ощущение. Когда вокруг шум, но ты одинок. И никому до тебя нет дела.
А еще я потеряла где-то телефон. Ну и черт с ним. Говорить ни с кем не хотелось. Пнула ногой камешек у дороги и села на бордюр. Сидела недолго, ушла, когда заметила, что на меня с подозрением смотрят прохожие. Скоро начнут задавать вопросы «что с тобой, девочка?», а я могу не выдержать и зареветь в голос. А этого мне совсем неохота. Любопытных только прибавится, а решение все равно не появится.
Владимир Дмитриевич обещал Виктору уладить вопрос, но никогда не заикнулся об этом в разговоре со мной. Даже о том, что был в ту ночь в деревне. Пока Павлович обрабатывал доверчивую и вспыльчивую Машу он поговорил с Джин Хо. Больше некому. И когда я чуть успокоилась и обрадовалась удачному поступлению на сцене незаметно появился Виктор.
Принц на белом коне, так его разэдак!
А что, раны поутихли, крыша постепенно возвращается на предназначенное природой место, желание любить никуда не денется. Это же подростки, что с них взять?! А там все постепенно и устаканится.
«Стратеги ….!!!!»
Сколько времени бродила я не знала. Опомнилась, когда уже стали сгущаться сумерки. Откуда-то налетел ветер и стало зябко. Холодная морось дождя загнала под крышу стеклянной остановки. В обед было жарко и я вышла из дому в одной футболке ведь рассчитывала сразу же оказаться в теплой квартире. Шмыгнув посиневшим от холода носом, я стала подсчитывать свои активы. Футболка — одна штука, шорты джинсовые тоже — одна штука. Тапочки домашние плюшевые — две штуки. Что радует. Поскольку носки я тоже не надела. Еще ключи от дома. И…
И все.
Ни денег, ни телефона и забрела я прилично далеко от дома. Примерно час пешком не меньше, а ноги уже гудели и отказывались идти. Стало смешно. Теперь к моим душевным терзаниям добавилась проблема посущественней. Может остановить патрульную машину и слезно попросить отвезти меня домой?
Я могу и так. Вот только, если меня привезет в родной двор полиция, то баба Капа дозвонится даже на корабль моему отцу, а не только маме в самолет на неработающий телефон. И никто и никогда уже не отмоет мое честное имя. Разве что сделать новую внешность и фамилию сменить.
Двое парней стояло у входа в институт. Стоящая рядом с ними, блондинка сопела носом и похоже готовилась расплакаться. Тот, что со светлыми волосами и с синяком на лице пытался ее успокоить, обнимая за плечи.
— Мы найдем ее, Марта. Скорее всего она просто забыла включить или зарядить телефон. С ней это часто бывает. Может зашла к кому-то из наших потому, что ключи потеряла.
— Если бы я знала, то хрен бы ее с этим дебилом оставила наедине! — блондинка устало ссутулилась. — Почему я не догадалась постоять в сторонке?
Немного помолчав, она выдала:
— Найду, сама прибью!!!
По хмурому лицу второго парня с восточной внешностью скользнула едва заметная улыбка, но тут же исчезла. Он повернулся к блондину.
— Вези Марту домой, да и тебе надо отдохнуть. А я вызвоню Романа и ребят из театра. Родителей пока беспокоить не будем. Тете, она только из больницы ее нельзя волновать, я сказал, что она у Марты. Найду — перезвоню.
И быстрыми шагами удалился по тротуару, набирая номер в мобильном, не дожидаясь их согласия.
Взбрыкнувшая Марта открыла было рот, но тут же согнулась, подлый Макс повис на ней всем телом, жалобно охая тоненьким голосом.