Марта любит свое полное имя примерно также как я мамину «Марусю», но у Ромки есть пунктик — он всех называет полными именами.
Сегодняшние шутки по поводу моей внешности меня уже успели порядком достать, но вспылить я не успела: Роман узнал меня раньше.
— Мария? Не ожидал… тебе очень идет.
— Спасибо. — с натянутой улыбкой процедила я. — Так Марту я доставила, вы общайтесь, а я в коридоре подожду.
Почти со злорадством подумала, что сейчас с ним сделает наш белокурый дракончик. Думала его спасти, при мне Марта вела бы себя более цивилизованно, но… зря он упомянул мою внешность. Ох зря…
— Подожди. Вообще-то я хотел увидеть тебя потому и попросил Макса передать мое приглашение. Ты же как будто поешь? — он задумчиво потер подбородок, глядя на меня.
Так я и тебе и сказала.
— Забудь. — сухо отрезала. — Вот тебе принцесса и хватит с тебя. А я в коридор. Постерегу, чтобы не сбежала.
Но глаза Марты, услышавшей про пение, уже воодушевленно заблестели. Хитрый жук Роман моментально понял, что заполучил надежного союзника и решил ковать железо пока горячо.
— Зачем сразу отказываться? У нас по пьесе там есть роль сирены, которая поет прячась за камнями, и заманивает путников в пропасть. Но у нас нет поющих девчонок, а фонограмма это совсем не то. Марта как-то рассказывала, что ты поешь и я думал, что ты не откажешься, если действие будет происходить на заднике и мы тебя закутаем в вуаль. — тут он сощурился. — Вот только теперь я не уверен, что стоит это делать. Все можно сделать гораздо шикарней. Получится просто конфетка.
— Притормози. Я еще не давала согласие. Тем более, что я думала, что речь идет о Марте, когда шла сюда. Я не собиралась играть.
Роман хитро сощурился:
— Мартита и так уже моя с потрохами. Макс позвонил мне только, что и рассказал о ее подвиге. Поверь, лучше ей отрабатывать свой залет тут, чем на ковре в деканате.
— Шантажируешь? — с легким любопытством юной людоедки взглянула на него Марта.
— Протягиваю руку помощи. Если бы не было меня, то Макс бы тебя так легко не отпустил. Это ведь по твоей милости, рыбка моя, его за спиной спаниелем зовут.
Марта насупилась, но промолчала а Роман переключился на меня.
— Ну так что?
— Аристов, — хмыкнула я — В избиении одной дуры моя вина косвенная поэтому крючка у тебя на меня нет. Расслабься и забудь меня. Как страшный сон.
— Ну насчет страшного я бы поспорил. — весело возразил Роман. — А вот насчет крючка ты права. Нету. Но неужто ты бросишь Марту без дружеской поддержки?
— Я ей из зала буду хлопать. Громче всех. Могу даже свистнуть пару раз. — я встала. — В общем, я в коридор, а вы договаривайтесь.
Роман успел буквально на ходу сунуть мне в руки отпечатанные листы.
— Ну ты хоть прочитай для начала. Отказаться всегда успеешь. Твоя роль выделена красным.
Махнула рукой и пошла к ступенькам, ведущим со сцены в репетиционную комнату. За окном начинало потихоньку смеркаться. Ну надо же не заметила, как и вечер наступил. Сегодня пар было больше чем обычно и время пролетело незаметно. Свет зажигать не стала. Я люблю полумрак. В нем все кажется необычным и немного волшебным. Это ночь играет яркими красками, она может сделать все в один миг зловещим либо взорваться фейерверком веселья. Сумерки они не такие. Они мягкие, как шаги Ванды. Чуть смазывают все вокруг, делая очертания предметов более мягкими и плавными. Они расслабляют. Хочется сесть прикрыть глаза и слушать тишину — подругу сумерек. В ней такая палитра оттенков, что ее можно слушать бесконечно. И не думать ни о чем, что осталось за дверью. Есть только я и она.
Скрипнула дверь, осветив тусклым светом из коридора, высокую мужскую фигуру. До боли знакомый поворот головы, я несколько лениво подумала о том, что кажется меня еще преследуют галлюцинации. Странно, я думала, что избавилась от них, рассмотрев того владельца пиджака. Ан нет… он все еще тревожит меня.
И тут моих ноздрей коснулся запах парфюма незнакомца легкий древесный с небольшой острой ноткой и дремота слетела испуганной птицей. Внутренний голос взвыл от нахлынувших воспоминаний. Глаза, привыкшие к темноте еще не разглядели в темной фигуре знакомых черт, но внутри просто бухнуло одно короткое слово.
ОН!
Парень повернулся к стене в поисках выключателя, но я оказалась там быстрее. Я так быстро протянула к нему ладонь что он не успел убрать свою руку и знакомые пальцы (теперь я была в этом уверена!) легли поверх моих и раздался щелчок. Помещение ярко осветилось.
Яркий свет больно резанул по глазам и хотя они тут же подернулись влагой я не стала морщиться, а пристально смотрела на парня, стоящего напротив.
Смуглая кожа, черные, как смоль волосы и восточный разрез глаз цвета обсидиана. И бесстрастное выражение лица. Он редко показывал свои чувства на людях, у азиатов это не принято. А он пусть и лишь наполовину, но их крови, подарившей экзотическую для нашей местности внешность.
Ошибки быть не могло, но в последней надежде на то, что все сейчас развеется и я проснусь, я посмотрела на руку, лежавшую поверх моей, и дернулась в сторону, освобождая свою ладонь. На мужском запястье тускло поблескивал черный браслет.
Обсидиан.
Ким Джин Хо.
Я не проснулась.
Я всегда была уверена, что не умею любить. Возможно у меня даже не сердца, которое кто-то может украсть. Тогда почему так сводит в груди? Как будто на месте пустоты когда-то что-то было. Просто я забыла об этом. И сейчас вот это странное тянущее ощущение похожее на боль должно мне напомнить об этом.
Белые листы с тихим шорохом падали на пол, а мы смотрели на них. один, второй, третий…
Я первая нарушила молчание. Хотелось разбить, сковавший нас незримый купол, который оставил нас наедине, отгороженных ото всего мира. А может просто надеялась, что мне никто не ответит? Что я просто сошла с ума и разговариваю сама с собой.
— 안녕하세요. 오랜만에, 김진호. (Здравствуй. Давно не виделись, Ким Джин Хо.)
Он молчал. Я почти с облегчением подумала, что все-таки я сошла с ума и мне все чудится, когда твердо очерченные губы шевельнулись:
— 너 도망 갈거야?… Ma Ri. (Убегать будешь?… Ма Ри)
Это было сказано безразличным тоном, больно резанувшим по сердцу. Джин Хо не собирался облегчать мне жизнь и делать вид, что мы случайные знакомые. Он как никто знал меня. Знал, что сейчас мне хочется больше всего на свете вылететь отсюда и забиться в самый дальний угол универа и не показываться дня три. А желательно неделю.
Сзади скрипнула дверь.
— О, Дин, ты все-таки пришел. Вы меня радуете, ребятки, то и одного не затащить, а то сразу трое в моем распоряжении.
Роман разбил тишину, но неловкость осталась. или ее не замечал никто кроме нас с Джин Хо. Хотя ему было все равно. Из-за плеча режиссера выглядывала любопытная мордочка подруги.
— Мария познакомься. Это Ким Джин Хо — мой приятель, тут мы зовем его Дином потому, что не все могут его запомнить.
— Машка может, она даже немного знает корейский!
Марта-Марта… ну во кто тебя за язык тянул?! Я понимаю, что ты гордишься мной, как заботливая мамочка, но сейчас-то зачем?
— Да? — Роман повернулся ко мне. — Оказывается у тебя столько талантов Мария, а ты молчишь. Дин, она знает твой язык.
А еще я последний человек, с которым он станет разговаривать. И ты, Ромочка, говоришь об этом тому, кто сам меня учил.
На лице ДжинХо не дрогнул ни один мускул он лишь подарил мне вежливый взгляд. Как ребенку в три годика, который хорошо стишок рассказал. Ледяная корка внутри становилась все толще. Еще чуть-чуть и доберется до горла.