Глава 4
В комнате подруги было подозрительно тихо, лишь только доносившийся шум дорогих голливудских спецэффектов говорил о том, что та смотрела очередную мутотень о выдуманных супергероях Америки. Не то, чтобы Катя не любила эти фильмы, но обилие компьютерных спецэффектов, в ее понимании, напрочь убивало само киноискусство. Куда делись великолепные крупные планы героев, в которых по одним только глазам было видно, какие океаны чувств бушевали внутри них. Разве без этих дорисовок чем-то проигрывают те же «Унесенные ветром»? Или старые советские фильмы — как же она обожала все фильмы с участием неподражаемой Фаины Раневской! А вечно неунывающая Надежда Румянцева с ее «курносой» Тосей Кислицыной и «лапонькой» Людмилой Добрыйвечер! Да эти шедевры можно же смотреть бессчетное количество раз, и они ни капельки не приедаются и не становятся менее интересными от этого. А сейчас что? Супергерои в немыслимых обтяжках. Катя никогда не чувствовала себя ханжой, но вот к авторам этих самых пресловутых комиксов она всегда имела лишь только один вопрос: за что вы так мужчин не любите, что заставляете их надевать такие нелепые обтягивающие лосины? Попробуй поспасай мир, когда у тебя то там давит, то там трещит по швам… Так и боишься сделать лишне движение, чтоб не оконфузиться. И вот уж действительно, прочитав один раз шутку во всемирной паутине, Катя глубоко задумалась, но так и не нашла для себя разумного ответа: для чего же супергероев так нелепо одевают, заставляя носить трусы поверх одежды? Наверно, именно такие несуразные, на ее взгляд, моменты и мешали ей наслаждаться просмотром фильма.
Уже решаясь войти в комнату подруги, Катя услышала приглушенный голос девушки — не иначе как та с кем-то разговаривала. А потому пришлось отложить ненадолго их беседу. Наверное она и правда перегнула сегодня палку, изрядно помучив Иру этой спортивной встряской. Она сама-то домой добиралась из последних сил, только подруге знать это было не обязательно. Основная цель воспитательной работы на этот день была достигнута: ни о чем, кроме как о теплом душе и мягкой постели, Ира уже и думать не могла. Да и метод этот действенный, на себе уже испробованный: изнурить себя физически настолько, чтобы в голове вообще никаких мыслей не оставалось. Кстати, Иркина школа, так что пусть только попробует поплакаться!
Почти час спустя она решила повторить свою попытку поговорить, и, к счастью, в этот раз ей повезло: Ира сидела на кровати и что-то усердно искала в ноутбуке.
— Можно? — робко поинтересовалась Катя.
— Да, конечно.
Присев на край кровати рядом с подругой, Катя осторожно ее обняла за плечи и притянула к себе.
— Ну что с тобой такое происходит, — ласково пожурила она. — Я тебя в последнее время совсем не узнаю.
— Знаешь, я тоже не узнаю, — невесело усмехнулась подружка.
— Давай, рассказывай, что там у тебя случилось.
— Да нечего рассказывать, — начала кипятиться Ира. — Виталик ушел. Жизнь кончена.
Сквозь ее раздражение все же были слышны нотки иронии, и Катя подумала, что не все еще потеряно, раз подруга могла иронизировать над ситуацией. Эх, глупая-глупая курица, ее подружка, верила во все те сказки, которыми потчевали ее бывшие «идеалы мужчин», а потом искренне страдала от неразделенной любви. Ира жила в своем несбыточном мире грез, придуманном ею самой и вряд ли грозившем исполниться наяву. Первые серьезные чувства ее были жестоко развеяны реальностью: ее неотразимый кавалер на шикарнейшем "Мерседесе" оказался накрепко женатым продавцом подержанных авто, к тому же после их расставания Ирка недосчиталась приличной суммы, отложенной ею на будущую свадьбу с «завидным женихом». Оправиться от такого потрясения ей помог их однокурсник Димка. Складный, веселый, с прочным запасом папиных денег в кармане, да еще и на собственном авто, он был мечтой всех девчонок на курсе. Каким образом Ирке удалось привлечь его внимание, Катя даже гадать не хотела — понимала, что ожидать чего-то серьезного от такого парня не стоило. И как в воду глядела: спустя несколько месяцев Ира была заменена на длинноногую красотку Риту из соседнего потока. Пришлось объяснять убитой горем подружке, что серьезных отношений не стоило ждать от такого типа парней, да и женятся они в итоге на ком-то из своего богатого окружения, а простые однокурсницы для них так, времяпровождение. Потом были несколько ничем не примечательных и не обременяющих романчиков, а затем череда долгого двухлетнего одиночества. За это время Ира успела едва ли не вынести Кате все мозги своими излияниями по поводу ее одиночества. Оказалось, что от отсутствия каких-либо отношений подруга страдала еще больше, чем от неудачных их исходов. А Катя участливо слушала все и как могла поддерживала непутевую подружку. К тому моменту, когда в жизни напарницы появился Виталик, Ира уже успела успокоиться и слиться в трудовые будни. Он, коллега из другого отдела, долго и упорно добивался расположения новенькой, красиво ухаживал, приглашал на прогулки и свидания. И одинокое сердце Ирки не могло не откликнуться, хотя Катя подозревала, что откликнулось-то оно сразу же, да только, наученная прежними неудачными опытами, подруга набивала себе цену. И все бы хорошо, и дело уже уверенными шагами шло к свадьбе, если бы не эта их стажировка за границей. Виталик проверку расстоянием завалил сразу же, едва ли не в первую неделю.
— С чего бы такой пессимизм, — улыбнулась Катя, сильнее притянув к себе подругу за плечи. — Жизнь на этом не заканчивается. Будет у тебя еще полно таких «Виталиков».
И тут же спохватилась:
— Хотя нет, чего это я, нам такие «Виталики-Димики» не нужны. Да?
Он хмуро улыбнулся в ответ, но так ничего и не произнес. Вообще, как ему сейчас стоило вести себя? Пока он был один в комнате, мысли хоть как-то еще пытались связанно искать выход из сложившейся ситуации, но сейчас приходилось играть чужую роль, а актер из него был никудышный. Никогда не любил лицемерничать и лгать. И в ответ не любил подобного. К тому же на него как-то странно действовала Катя, в ее присутствии он терялся, боялся сделать лишнего движения или ненароком не болтнуть чего-то такого, что выдало бы его с подноготной. Никогда не видел ее прежде такой вот, домашней, без всяких замашек на строгость и деловитость. Маленькая, худенькая, с необычайно пронзительными карими глазами, она сидела с ним на кровати в пижаме, состоящей из коротеньких шортиков и маечке, и как ни в чем ни бывало успокаивала свою подругу, не ведая даже, что с ней рядом совершенно чужой человек. Никогда бы не подумал, что та холодная и сдержанная Катя, к которой он так привык, на самом деле совершенно другая. И эта другая Катя, как оказалось, была намного интереснее. Она умела улыбаться и проявлять эмоции, отличные от равнодушия и строгости.
— Что за ерундень тут у тебя, — неожиданно проявила любопытство девушка, заинтересовавшись открытым им сайтом. — Ой, только не говори, что ты все еще пытаешься с помощью этих шарлатанов вернуть этого твоего «Казанову». Пойми, если человек не имеет никаких моральных устоев, то удерживать его возле себя бесполезно. Только себя мучить будешь. Думаешь, простыми словами можно изменить человека, его отношение к тебе? Вот сколько ему потребовалось ему времени, чтобы подыскать себе новую подружку? Вот. И где гарантия, что он не поступит так же? А обращаясь к этим гадалкам, ты сама поступаешь лучше? Думаешь, это честно с твоей стороны с помощью сторонней силы привязывать к себе человека? О каких искренних чувствах может быть речь, если ты его лишила свободы выбора?
— Катюх, ты редкостная зануда, — проворчал он, лихорадочно соображая, как вывернуться из смущавших его объятий. Не то, чтобы девушка ему была так противна, а просто узнай она сама, что в данный момент обнимает не свою подругу и даже не какого-то чужого человека, а именно его самого, то не избежать ему ее гнева. Их отношения (если то немногое общение, что было между ними, можно назвать так) складывались не очень с самого первого дня знакомства. Она всегда смотрела на него с некой долей высокомерия, каждый раз задирая свой острый носик едва только видела его. Смешно, будто он был в чем-то виноват перед ней.
— Я не впервой это слышу, так что не обижаюсь. Давай, выбирайся из своей берлоги и пошли вместе что-нибудь посмотрим. Нечего киснуть тут в одиночестве.
Катя быстро поднялась с края постели и тут же потянула его за руку.
— Давай, давай! Поднимайся.
Несколько дней Катя приглядывалась к подруге, боясь, как бы та не наделала очередных глупостей. А ему приходилось учиться жить чужой жизнью: контролировать каждый свой шаг, замечать любые детали, снова и снова обращаться к Кате и даже Ире за разъяснениями по работе, которую приходилось выполнять за горе-волшебницу. Наверняка Катя уже успела сделать выводы, что ее напарница тронулась умом, раз переспрашивала такие логичные и явные моменты, касавшиеся бизнес-проекта, который той доверили, но это был единственный способ не напортачить и не завалить те труды, за которые отвечала Ира.
Только от Катиного зоркого взгляда не укрылись изменения, произошедшие с ее подругой всего-то за несколько дней. Первое, что бросилось в глаза, — это полный отказ от косметики. Прежде Ира готова была пол дня провести в ванной, прежде чем выйти куда-либо из квартиры. Ее девизом был слоган: "Безупречность во всем". Это касалось и одежды. Платья или юбки, да под изящные туфли на высоком каблуке — это было обязательное условие выхода на улицу. А сейчас подруга отдавала предпочтение лишь только джинсам, просторным свитерам или рубахам, да обуви на плоской подошве. Что-то изменилось в ее поведении, словно она пародировала саму себя. Но самое поразительное изменение было в глазах. Вроде они и были прежними, но смотрели на нее совершенно иначе. Словно это был кто-то другой, а не Ира. Безумие, конечно, но в последние дни после того несуразного обряда взгляд подруги заставлял ее тушеваться. Такое с ней было только один раз… Но поразительно, как схожи были ощущения…
А ему становилось все интереснее рядом с этой занозой. Да и не такой уж занозой она оказалась, эта Катюха. Да, "железная леди", как любил он ее называть, но оказывается вся ее холодность напускная. И ему начинали нравиться эти их совместные "пижамные вечера" за совместным просмотром каких-нибудь фильмов с чашечкой чая или кофе, сопровождаемые какой-нибудь ненавязчивой болтовней. И на удивление, ему не приходилось терпеть типично женские обсуждения нарядов, косметики и парней — Катя оказалась на редкость начитанной и разносторонней личностью, и вовсе не такой уж замкнутой, какой всегда ему казалась. Даже в коллективе, где проходила стажировка девушек, она была несколько иной, чем он привык ее видеть. Теперь он вообще был склонен думать, что вся эта ее напущенная строгость была специально адресована лишь ему одному. Но отчего же? Теперь этот вопрос терзал его все больше по мере его знакомства с Катей-настоящей.
Утро началось с орущей где-то музыки. Что-то из современного рока. Катя очень удивилась и разозлилась одновременно: кому в голову пришло с утра пораньше так громко настраиваться на рабочий лад? Укрыв голову подушкой, попробовала заснуть вновь, да только сон уже безвозвратно ушел. Катя, зевая, вышла в коридор. Музыка становилась лишь только громче. Нарушителем утреннего спокойствия оказался вовсе не какой-нибудь сосед, а Ира, точнее, ее навороченный смартфон. Удивительное дело, никогда прежде за подружкой не замечалась любовь к року, а тут даже на мелодии звонка стоит нечто из этого репертуара. Не сумев побороть любопытства узнать, кто же это в такую рань названивает, девушка тихонечко заглянула на кухню. Ира была в ванной и не слышала входящего вызова, а вот Катю эта музыка начинала потихоньку выводить из себя — такой будильник ей совершенно не по нраву был. На мгновение воцарилась благодатная тишина — вызов окончился, но тут же снова повторился. "И кто это такой настойчивый?" — подумалось ей. На экране высветилось знакомое лицо, и Катя нахмурилась.
— Разбудил?
От неожиданности Катя даже подпрыгнула на месте.
— Что?
— Ну… это… разбудил тебя звонок?
Отчего так разнервничалась Ира? Неужели от того, что Катя нечаянно подглядела, кто ей звонил? Хотя тут тоже было чему удивляться.
— О, нет, что ты! Я же привыкла просыпаться под раскатистые звуки каждый день, — не удержалась все же от язвительного тона девушка.
— Извини, — произнесла подруга, подойдя к трезвонившему аппарату и сбрасывая вызов, хотя голос ее был лишен всякого сожаления. Опять что-то новенькое.
— Не знала, что вы снова ладите, — невозмутимо заметила Катя.
— Кто?
— Ты с Кириллом.
— А что в этом такого необычного?
Пожав плечами, Катя обошла стол и потянулась к верхней полке достать коробку с мюсли. Она буквально спиной чувствовала, как ее прожигает тяжелый взгляд, и от этого захотелось одернуть задравшуюся едва ли не до бедер майку для сна.
— Ну вы как-то не особенно ладили в последнее время.
Повернувшись снова к подруге, Катя заметила, с каким интересом та за ней наблюдала. Изучающе. Пристально. Кате стало совсем тревожно от этого взгляда. Так смотрят только мужчины, когда оценивают выбранную ими женщину. Она решительно одернула майку вниз. Вот уж меньше всего хотелось бы думать, что после всех своих неудач на личном фронте Ира может переключить свой интерес на нее. В самом что ни на есть определенном смысле. Хватило ж ей, в самом деле, ума сразу после того, как она увидела доказательства измены Виталика, ляпнуть: «Не везет нам с тобой на мужчин. Совсем я в них разочаровалась. Давай с тобой что ли тандем создадим». И игриво так пальчиками по ее бедру провела. Катя тогда от неожиданности даже глаза вытаращила: «Я пока еще не настолько в мужчинах разочаровалась». В каждой шутке, как говорилось, есть доля правды. Так вот, Катя этой правды даже малой доли не хотела. Тьфу-тьфу-тьфу… Надо срочно подругу спасать, пока ее депрессия не приняла затяжной характер и не превратилась в нечто нетрадиционное.
В этот момент вновь зазвонил смартфон Иры, и Катя, позабыв о своем завтраке, юркнула из кухни в ванную. Подальше от того чувства, что возникало у нее рядом с подругой в последние дни. Чертовщина какая-то. Будто Ирка вовсе не Ирка. Вот на каком-то интуитивном уровне она ощущала, словно совершенно иной человек перед ней стоит. Знакомый и незнакомый одновременно.
Забыв в своей комнате вещи, девушка осторожно выскользнула из ванной и, обернувшись одним лишь полотенцем вокруг тела, быстренько бросилась за ними. Проходя мимо кухни, она не могла не услышать бурчание Иры, осматривавшей полки холодильника.
— Есть тут хоть что-нибудь стоящее, кроме этого птичьего корма?
В этот момент ее телефон снова ожил, и на этот раз она ответила на вызов.
— Да, солнце мое.
Черт, и отчего же так знакомо слышалась эта фраза Кате? Она даже уже забыла, зачем направлялась в свою комнату. Стояла за дверью и невольно прислушивалась к разговору подруги, хоть и знала, что так делать нельзя. Да и за собой никогда прежде подобного она не замечала. Но ведь нужно же узнать, что происходило с Иркой, в конце концов!
— Все нормально, понемногу втягиваюсь, — продолжала меж тем Ира, не ведая, что за ней ведется слежка. — Да нет, что с ней будет-то? Ладим, не переживай.
Еще немного постояв, Катя решила, что все же неправильно поступает по отношению к подруге. Ну позвонила ей какая-то подружка, что ж тут криминального-то…
— Слушай, я вот что спросить тебя хотел… — Эта фраза застала Катю почти уже у коридора и заставила буквально застыть на месте. «Хотел»??? Она прислушалась, пытаясь понять, не послышалось ли ей. А Ира меж тем продолжала. — Я тут твой проект пересмотрел и у меня некоторые поправки есть. Если ты согласна, то я включу их в твою проектную работу.
Определенно она не ослышалась. Уже не боясь быть пойманной за подслушиванием, Катя пораженно смотрела на стоявшую перед ней девушку и никак не узнавала в ней прежнюю Иру. Все еще стоя к ней спиной, зажимая между плечом и ухом телефон, та быстро уплетала свои бутерброды с колбасой и умудрялась еще как-то разговаривать. Это было безумием, но у Кати закралась мысль, что это была определенно не ее Ирка. Кто угодно, но у ее изящной утонченной подруги никогда не было таких привычек и повадок.
— Ну тогда договорились. И смотри, ничего мне там не сломай — я не для этого отпуск брал.
Разговор закончился неожиданно быстро, так, что Катя даже ретироваться не успела. В результате чего и была тут же застигнута на месте своего «преступления». Они пораженно друг на друга смотрели, не решаясь произнести что-либо.
— Катюх… — нерешительно начала было «Ира», но Катя ее тут же перебила.
— Ты кто?
— Ну ты, мать, даешь, — натянуто рассмеялась «подруга», но Катю уже было не провести. Это выражение Ирка вообще никогда не произносила. Более того, ее всегда бесило это «мать» в обращениях.
— Ты кто? — жестче повторила она.
— Ты, случаем, там в ванной не поскользнулась? Ни обо что не ударялась?
Катя предостерегающе выставила вперед руку, медленно отходя к двери, но глаз со стоящей напротив девушки так и не спускала.
— Как ни странно это звучит для меня, но ты не Ира. Кто. Ты.
«Ирка», или кто там сейчас был вместо нее, тяжко вздохнула и сделала шаг навстречу, но тут же была остановлена громким окриком «стой!».
— Катюх, успокойся, — начала она, примирительно подняв перед собой ладони, показывая, что не желает причинить ей вреда. — Врать не буду, я не Ира…
— Подожди, подожди, — проговорила Катя. В голове ее вдруг кусочки мозаики начали складываться в цельную картинку. «Катюха». Этот человек ведь назвал ее «Катюхой», едва только увидел. Да и это ее «мать»… А манеры, а разговор… Даже взгляд непроизвольно выходил такой же, какой всегда был прежде… — О нееет…
Она замотала головой, крепче прижимая к себе полотенце, о котором вдруг вспомнила только сейчас.
— Нееет, только не говори, что это ты… Мать твою… Черт…
И она бросилась прочь в свою комнату, накрепко запирая за собой дверь. И тут же с другой стороны раздался громкий стук.
— Катя, открой, я все тебе объясню.