― Джек, я не могу постоянно во всем полагаться на тебя, ― ее щеки розовеют.
Я преодолеваю расстояние между нами.
― Конечно же, можешь.
Она качает головой, но я притягиваю ее к своей груди.
― Я просто не могу остаться здесь вот так, ― ее слова гулко отдаются в моей груди. Я крепче прижимаю девушку к себе.
― Все в порядке. Твой брат в безопасности, с твоей матерью все будет хорошо.
Мейв вырывается из моих объятий:
― Я хочу свободы.
Свободы… Она не представляет себе цену этого слова ― такую, что даже я не могу за нее заплатить.
― Мейв, в этом мире ее не существует.
― Что это значит? Что ты ожидаешь от меня? Что я останусь здесь и буду смотреть, как ты приходишь и уходишь, пока я сижу взаперти? А что будет, когда я тебе наскучу? Что произойдет, если я выведу тебя из себя? ― ее вопросы обоснованы. Сколько она может выдержать, и насколько сильно я хочу удержать ее здесь?
― Ты можешь сходить вместе с Лоулором к себе домой.
Мейв качает головой:
― Ты меня не слышишь. У меня была жизнь и помимо этого. Я не хочу, чтобы мен видели рядом с таким типом, как Лоулор.
― Он ― профи в своем деле. Мейв, я просто пытаюсь найти компромисс, ― разочарование своими когтями впивается в меня. Хочу закончить этот разговор, который выходит из-под контроля.
Она никуда не уйдет.
― Я тебе не какой-то простой пацан, ― сейчас мои слова звучат так, будто я ― напыщенный мудак, но ей следует знать. ― Я ― следующий в очереди и займу место отца.
Краска медленно исчезает с ее лица, и мне кажется, я чего-то все же добился.
― Я буду править ими всеми, ― чувствую тяжесть своих слов, словно это доспехи у меня на плечах. ― Я стану их королем. Их главой.
Ее глаза наполняются страхом, и мне это не нравится.
― Мейв, я не показываю слабости. И, как думаешь, кем они будут тебя считать? Моим слабым звеном. Ты никогда не будешь в безопасности. Как и твоя семья.
Она делает шаг назад и опускается на кровать. Ее взгляд прикован ко мне, а грудь неподвижна.
― Дыши, ― говорю я и подхожу к ней.
Мейв поднимает вверх ладони, останавливая меня. Тяжело вздохнув, выпаливает:
― Мы теперь мишени? Я, мой брат… ― она захлебывается. Я прячу руки в карманы джинсов. Этот мир суров. Но она должна знать
― Ты втянул меня в это, зная, что я могу стать мишенью?
― Мейв, ты, ведь, определенно, понимала, что к чему. Ты пришла ко мне, зная, чем я занимаюсь.
― О таком я не подозревала, ― ее губы дрожат. Мейв поднимается с кровати, но пятится от меня.
― Я никогда не причиню тебе вреда, ― страх в ее глазах никуда не делся. ― Я никогда не причиню тебе вреда, ― твержу я, приближаясь к ней. Она наклоняет голову, вроде как, от страха.
― Я просто хочу, чтобы ты поняла, почему я не могу позволить тебе ходить, куда вздумается. Со временем у тебя появится больше свободы, при условии, что Лоулор будет тебя охранять.
Мейв прижимает к губам ладони. Я тяну их, и она не делает попытки остановить меня, когда я заключаю ее в свои объятия.
― Я могу обеспечить твою безопасность, но ты должна меня слушаться.
Крепче прижимаю к себе ее хрупкую фигурку, чувствуя слабую дрожь, пробегающую вдоль ее позвоночника.
― Понимаешь меня?
― Да, ― ее согласие вызывает во мне желание поцеловать ее в макушку.
Я стану Королем, а она ― моей Королевой. Со временем она свыкнется с этой мыслью.
Запрокинув ее голову, заставляю посмотреть на меня. Ее ноздри трепещут, но Мейв выдерживает мой взгляд.
― Я хочу, чтобы ты осталась со мной.
Она кивает, проглатывая при этом целый шквал эмоций, но одной или двум слезинкам удается совершить побег из той тюрьмы, в которой Мейв изо всех сил пытается удержать свои чувства. Я почти слышу лязг засова, скрип петель и стремительно наступающий страх от вида медленно открывающейся двери.
Не знаю, как остановить это. Не знаю, как еще заставить ее понять, что она принадлежит мне.
ГЛАВА 30
МЕЙВ
Он смотрит на меня, словно я ― хрупкая ваза в его руках и в любую секунду могу разбиться и рассыпаться. Страх сжимает мне горло и не отпускает. Я догадывалась, что они далеко не законопослушные граждане, но Короли преступного мира ― это нечто совершенно другое.
Меня бросает в дрожь от осознания того, насколько все это серьезно. В глазах Джека я вижу одно: мне не удастся уйти. Он наклоняет голову и притягивает меня ближе, прижимается губами к моим. Его хватка на моей коже почти болезненна. Это словно слишком долго пробыть на холоде улицы, а затем зайти в жаркую кухню. Обжигающий воздух больно впивается в лицо.
Меня разрывает противоречиями, пока Джек продолжает целовать меня, и я жмусь к нему теснее. Из-за его поцелуя все вокруг затуманивается, и я знаю, что, если сдамся, то смогу найти покой в его объятиях. Это не будет длиться вечно, но может дать моего сердцу шанс вновь начать биться.
Я никогда не причиню тебе вреда.
Его слова, извлеченные из окопов его собственной неуверенности, доходят до меня. Мне хочется плакать. Я понимала, что он меня не станет обижать. И все же, он ― больше, чем жизнь, чем мои мечты, и так же опасен, как пистолет, дающий осечку.
Он никогда не причинит мне вреда.
Джек нежно гладит меня по спине, скользит руками под блузку и стягивает ее через голову. Он пожирает меня взглядом своих холодных голубых глаз, постепенно раскрываясь передо мной, наверное, впервые в своей жизни. Я пытаюсь представить себе того малыша, которого неправильно воспитывал отец. Того мальчика, которого никогда не водили в парк просто поиграть, не устраивали пикник, просто, чтобы поесть.