«Идиот паршивый! Пижон недоделанный! Раскорячился со своим зонтом! — я бежала от метро к офису и посылала проклятия парню из метро, — новый телефон теперь покупать! Теперь понятно, чего он так вырядился! Внимание отвлекал! Карманник! Специально зонтом зацепил и телефон стибрил! Гад! Чтоб ему пусто было!»
Я неслась сквозь толпу, рыча и чертыхаясь.
Наконец вижу офис. С меня течет. Кажется, к телу прилипла не только рубашка, но даже пальто!
Я ворвалась в здание и влетела в лифт. Пятый этаж. Ну давай же, поднимайся скорее, жестянка ленивая!
Лечу к своему столу. Надо взять распечатку с финальными тезисами, что я вчера вечером приготовила! Где же она? Я ведь ее прямо на клавиатуру положила!
Роюсь на столе. Нету!
Ну и ладно! И так все помню!
Мчусь дальше по коридору.
Вот она. ВИП-Переговорная
Скидываю пальто. Кидаю секретарю Наташе, она что-то говорит, но я мотаю головой и, сделав вдох, захожу в переговорную.
На меня устремляются удивленные взгляды: наш гендиректор Виктор Степанович Зазубнов, главбух, юристы, Светка (что она тут забыла? Это не ее уровень!) и мужики из банка.
— Господа, благодарю, что подождали, — я деловито улыбаюсь, но внутри все трясется и ходит ходуном, — я задержалась и сейчас готова продолжить вместе с вами! На чем мы остановились?
— Эмм… Марсель, спасибо, но мы уже закончили, — нарушил возникшую паузу гендиректор, — подожди за дверью.
Меня передернуло.
Во-первых, я ненавижу свое имя. Все это вокруг знают и зовут меня просто Маша. А тут на тебе — как в паспорте (я обязательно поменяю имя, как только руки дойдут!) — Марсель.
Во-вторых, это мой проект! И вот так выставлять меня за дверь, как какую-то девчонку!
Я сглотнула.
— Господа, у меня есть некоторые соображения относительно пунктов договора… — я почувствовала, что мой голос звучит не так уверенно, как хотелось бы.
— Марсель, — повторил Виктор Степанович, — пожалуйста.
Я увидела, как Светка опустила глаза в стол. У меня в голове зароились нехорошие мысли.
Я медленно развернулась и вышла. Мне хотелось вернуться и послать их всех. На три буквы.
Но я не могу. Мне нужна эта работа.
Именно в этой компании я кем-то стала.
Я закончила какой-то потрепанный юрфак в никому неизвестном ВУЗе. Пока училась, работала то тут, то там. И вот нашла эту компанию. И как-то довольно быстро стала «экспертом по пожарам»: как только приходит оповещение о проверках — я готовлю документы. И готовлю их так, что комар носа не подточит. Ни одного штрафа.
Никто не понимает, как называется моя должность (официально я работаю в отделе кадров), но по факту я прохожу проверки и еще занимаюсь кучей всего.
Бухгалтерам я рассказываю, как «подбить» зарплату, кадровикам — какие документы у них должны быть, чтобы можно было кого угодно уволить. Айтишникам — какой код им надо было написать еще вчера, чтобы у администрации быстро выгружались документы и отчеты.
В общем, я очень нужный «хрен знает, кто». В компании я на вес золота, я часто веду себя из рук вон плохо: прихожу на работу, когда захочу, ухожу, когда мне нужно. Но начальству это хоть и не по душе, да вот вклад мой очень дорого стоит. Стоимость одних только штрафов, от которых я ушла, составляет заоблачную (для меня) сумму.
А вот недавно на меня повесили зарплатный проект. Я сначала не хотела его брать, а потом мне стало интересно.
И вот теперь, после того, как я почти месяц разбиралась в нюансах, продавливала этих мужиков из банка и, наконец, нашла решение! Буквально вчера я ушла с работы в полночь, потому что расписала все тезисы для сегодняшней встречи!..
Стоп. А что за бумага лежала перед Светкой?…
— Маш! Ты меня слышишь вообще? — я очнулась от голоса Наташи.
— А? Что? Ты что-то говорила, Наташ? — я повернулась к секретарю.
— Ты как? Света сказала, что ты уже не приедешь сегодня! Виктор Степаныч был вне себя!
— В смысле Света сказала… — меня прервали голоса коллег, выходящих из переговорной.
Я смотрела на прощающихся с гендиректором сотрудников банка как в тумане. Увидела, как они жмут руку Светке, улыбаются главбуху. Уходят. На меня никто не обращает внимания.
— Марсель! Пойдем со мной, — я вздрогнула от голоса Зазубнова.
Мы оказались в переговорной.
— Знаешь, я долго думал, что ты незаменима. Что ты, мало того, что экономишь деньги компании, координируя отделы во время прохождения очередных проверок после жалоб сотрудников, так еще и изобретаешь всякие прибамбасы с айти-отделом. Бухи и кадровики так дифирамбы тебе всегда пели… Но сегодня я, наконец, понял, что ты… Знаешь, тебе в маркетинг надо. Ведь это Светлана все придумывала, а ты нахрапом все ее идеи… Сегодня у меня открылись глаза. Мне и раньше Светлана говорила, что ты… Присваиваешь все ее идеи. Но вот сегодня я увидел, как она четко все разложила на встрече. Все тезисно, по полочкам…
Дальше все как в тумане. Он хвалил Светку, рассказывая, как круто она подготовилась (да, молодец, зараза: украла мои распечатки и читала мой текст), упрекал меня в том, что я ничего не делаю, только присваиваю себе Светкину работу.
В какой-то момент я перестала что-либо понимать и провалилась в какой-то кисель. Мне стало противно, грязно. Он продолжал говорить, а я повернулась спиной и вышла из переговорной.
Да, наверно, надо было кричать, что это мои распечатки, что Светка — змея, но… Я не могла. Мне стало так противно и безразлично на них на всех. Тем более на идиота гендира. И это его тупую задницу я прикрывала все годы?
Я постояла в коридоре и зашла в переговорную обратно:
— Я увольняюсь. Вы — козел. Видеть Вас больше не хочу. Заявление сами за меня напишите. Проверку не натравлю. Обещаю.
Я закрыла дверь в переговорную, не обращая внимания на вытянувшееся лицо гендира, взяла у хлопающей глазами Наташи пальто и пошла к лифту.
Четвертый этаж, третий, второй, первый.
Свежий воздух начала весны принес мне совершенно ненужную свободу.