Марсель
— Будешь взята в плен! Тут моя территория! — я вздрогнула от внезапного шепота за спиной. Из-за спинки шелковой обивки диванчика показалась шевелюра Вадима.
— Готова сдаться с удовольствием с условием пропитания! — прошептала я в ответ.
— Да ты десептикон! — прорычал мальчишеский шепот.
— Скорее, рептилия обыкновенная, — усмехнулась я и про себя подумала, что я именно рептилия: кто еще мог согласиться припереться на эту сходку!
— Ты за кого, рептилия? И что тебя с рукой? Тебя пытали? — настойчиво вел шепотом допрос Вадим из-за спинки дивана.
— Я за мир и деревья! — ответила я, игнорируя вопрос про гипс.
— Сражаешься на чьей стороне? — не унимался мальчишка.
— Не определилась еще, — прошептала я, развернувшись к спинке дивана.
— Значит, мы должны ее завербовать! — Юсупов приземлился рядом со мной на диван.
Я резко обернулась к нему. Зелено-серые глаза горели огоньками, чуть прищурившись. Я снова силой заставила себя отвести взгляд. Юсупов, тем временем, что-то говорил сыну, объясняя необходимость вербовки.
— Надо выяснить, что она любит и привлечь этим! — шептал отец сыну.
Я не могла сдержать улыбки — наш островок, которым оказался диван, так отличался от пафосного настроения в гостиной!
— Ну, рептилия, признавайся, что ты любишь! — прошипел голос из-за дивана.
— Воу-воу! Стой! Так ты ее отпугнешь! — зашептал за диван Юсупов, — надо втереться в доверие сначала!
Допрос перешел в иное русло, я едва сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос.
— Дорогой! — раздался вдруг голос Марины, — послушай, пожалуйста! Тут очень интересно! Секстиль от Плутона в девятом доме говорит о моей тонкой восприимчивости…
— Я знаю, милая! — громко ответил Юсупов, — твоя восприимчивость усиливается каждые полгода перед неделями моды в Париже и Лондоне!
В зале послышался смех, Марина изобразила улыбку, обнажая белоснежные зубы.
— Спасибо, дорогой, за твою наблюдательность! А теперь нам пора переместиться, господа, в музыкальный зал! Вадим очень хочет нам сыграть…
— Не хочу я! — раздалось из-за дивана, но Марина уже не слушала, агитируя публику делать заказ начальных карт у Мадины. Потом она направилась к нам.
— Вадим. Через 15 минут я хочу видеть тебя за роялем, — процедила Марина и смерила меня взглядом, полным презрения, но присутствие мужа не позволило ей сказать гадость, которая явно вертелась у нее на языке, — иначе ты останешься без гаджетов и карманных денег.
Марина удалилась, взяв под руку Пижона и, широко улыбаясь, что-то ему нашептывая.
— Срочно! База! — зашептал Юсупов за диван, — вдруг она музыку любит! Надо выяснить!
— Эй! Рептилия! Музыку любишь? — вновь раздалось из-за дивана.
Я хрюкнула от сдерживаемого смеха — ситуация была настолько идиотской (Марина с ее презрительными взглядами, парнишка, который называет меня рептилией, миллиардер Юсупов, шепчущий за диван сыну, как втираться в доверие).
— Прстите, — все еще улыбаясь, ответила я, — музыку, да. Люблю.
— Значит, дай в честь нее концерт, — Юсупов вновь свесился за спинку.
— Говори, рептилия, кого хочешь услышать! — Вадим, всклокоченный и важный вылез из-за дивана и стоял передо мной.
— Знаешь фильм старый «Беглецы» с Пьером Ришаром?
Мальчишка нахмурился, а Юсупов с интересом наблюдал за сыном.
— Продолжай, — скомандовал Вадим.
— В этом фильме есть главная музыкальная тема. Тема Жанны и Люки. Вот я ее очень люблю.
Мальчишка простоял передо мной секунды две и убежал.
— Что-то не так? — я озабоченно посмотрела на Юсупова.
— Это мы узнаем совсем скоро, — прищурился он и стоило нашим взглядам встретиться, как меня будто током ударило! Что это со мной?
Я поспешно опустила глаза.
— Идемте! — сказал Юсупов вставая и протягивая мне руку.
Я сделала вид, что не заметила его жеста, поднялась с дивана и пошла за ним.