Брайар
Следующие несколько минут моей жизни проходят в потоке поспешных решений. Несколько мгновений назад я была свидетельницей того, как Алистер чуть не сошел с ума от просмотренного нами видео. При одной мысли об этом у меня холодеет внутри.
Меня тошнит от мысли, что Фрэнк обнимал Лиру, как она ему сочувствовала, хотя на самом деле он сам все это сделал. Потерял одну дочь и довел другую до грани самоубийства.
И все же, даже в состоянии полного шока, я не могла перестать следить за Алистером. Как он вышагивал по полу, рукава закатаны до локтей. У него так сильно пульсировала кровь, что вены на предплечьях стали похожи на толстые, оплетающие дерево виноградные лозы.
В моей голове слились воедино звенья одной цепочки. Про себя я выстраивала повествование, сплетая всё, свидетелем чего стала, и что слышала. В итоге все это сложилось в одну шокирующую картину.
Они убивали людей не просто так, черт возьми. Они убивали учителей и похищали девочек не ради развлеченья, а чтобы выяснить, что случилось с Розмари.
Я видела, как черные глаза Алистера рассыпались на части, трескались, как земля над лавой. Сквозь их мрак пробивалось сияние от магмы, когда он слушал, как Фрэнк отдает свою дочь, будто она какая-то свинья на продажу.
Это вызвало такую настоящую, грубую уязвимость, какой я никогда раньше не видела на его лице. Даже если он пытался скрыть это гневом и яростью. Я все еще чувствовала его боль, когда он смотрел на экран.
Роуз была для него важна.
А ее отняли.
Я, как никто другой, должна знать, что происходит, когда забираешь что-то у Алистера Колдуэлла, — почти всегда это заканчивается не очень хорошо.
Я подумала, что у него будет время остыть, прежде чем мы вернемся вниз. Я собиралась дать ему пространство, может, по чему-нибудь врезать, но мы даже не вышли из кабинета.
Мы были так поглощены этим видео, что не услышали, как надрывались у нас в карманах телефоны, пока, наконец, не стало слишком поздно.
Лира закидала мой мобильный сообщениями и звонками, все они примерно об одном и том же: «Убирайтесь к черту из этого кабинета». Грег ушел с вечеринки, и к тому времени, как мы прочитали сообщения, уже возился с дверной ручкой.
Мое сердце уходит в пятки, мы бросаемся запихивать все обратно в сейф, а потом закрываем его как можно тише и быстрее. Я дикими глазами начинаю искать, где бы спрятаться, от звука поворачивающегося в двери замка по спине струится пот.
Мы в полной заднице.
Но тут Алистер не хватает меня за локоть и затаскивает в шкаф в другом конце комнаты. Он закрывает дверь с плантационными жалюзи, сквозь которые мы можем видеть фрагменты того, что происходит снаружи.
Прижавшись спиной к груди Алистера, я упираюсь руками в плотные стены; в испуганном ожидании мне тяжело дышать, я чувствую слабость и головокружение. Я замираю, увидев, как мистер Уэст, пританцовывая, входит в свой кабинет.
Ступая дорогими туфлями по ковру, он идет к своему столу. Я чувствую, как из груди Алистера вырывается ярость, как его сердце бешено бьется о мою спину.
Ему хочется сделать какую-то глупость. В тот момент гнев берет над ним верх. Всего в нескольких шагах от него находился человек, заключивший сделку, которая оборвала жизнь его подруги, а я всего лишь зубочистка, сдерживающая плотину.
Я чувствую, как он сместился, и запаниковала.
Скользнув рукой к руке Алистера, я обхватываю его длинные пальцы, словно ищущий утешения ребенок. Я цепляюсь за него и крепко сжимаю. И делаю это не для того, чтобы защитить его, а чтобы защитить себя.
Если он вырвется отсюда, нам обоим крышка, и я не собираюсь идти на дно вместе с ним. Как бы меня это ни бесило, мы с ним в одной лодке.
Грег включает компьютер и садится в кресло, устроившись поудобнее. Я понятия не имею, как долго он там пробудет, и не знаю, смогу ли стоять здесь вечно.
Я зажмуриваю глаза, пытаясь представить себя где-нибудь в другом месте, а не в этой вызывающей клаустрофобию комнате с самым ненавистным мне мужчиной на всем белом свете. Мое дыхание становится прерывистым, и кажется, что я ничего не могу сделать, чтобы успокоить свое бешено колотящееся сердце.
Мой мозг перегружен сигналами бедствия. Способность справляться с этим беспокойством отключает мою систему. Все вокруг напоминает хаос, и нормальное функционирование кажется маловероятным.
Как только я закрываю глаза, Алистер отпускает мою руку, и уверенно скользит ладонями к моим бедрам, тут же приковав меня к месту. Я чувствую, как у меня внутри сбивается дыхание, как снова и снова сжимается грудная клетка.
Нежными поглаживаниями он, как по заповедной тропе, проходится по изгибам моего тела. Кончики пальцев пробегают по материалу моего платья до самой груди и там останавливаются.
Я погружена в грезы, все здесь кажется нереальным.
Даже когда его руки скользят под ткань, мозолистые ладони касаются моих чувствительных сосков, посылая крошечные вспышки молний мне между ног. Где-то на задворках сознания я понимаю, что должна прийти в ярость. Должна его остановить, но моим телом словно завладевает другой человек.
На поверхность выбирается альтер-эго, чтобы защитить меня от ужаса.
Я откидываю голову Алистеру на плечо, мой нос касается его острой как бритва линии подбородка, и я готова поклясться, что об нее можно порезаться.
— Ты чувствуешь это, Маленькая Воришка? — бормочет он, так тихо, что мне кажется, что у меня галлюцинации.
Я киваю в знак согласия, чтобы он продолжил мять мне груди, совершая небольшие круговые движения, приподнимая их по мере того, как подушечки его пальцев все плотнее погружаются мне в кожу. Я слышу, как мистер Уэст шевелится в своем кресле, наклонившись, чтобы набрать что-то на клавиатуре, и мое оцепенение от нахлынувшего жара начинает рассеиваться.
— Это называется наводнение.
От его голоса у меня сжимаются бедра.
— Это прилив переполняющих тебя эндорфинов. Твой мозг выделяет их перед смертью, чтобы она была менее болезненной. Это пьянит и возбуждает. Вот почему тебе нравится бояться. Вот почему под всем этим, — раздается из его груди. — Мы одинаковые.
Я это чувствую.
Это ощущение экстаза, окатившее меня с головы до ног. Наполнившее меня потребностью. Как живо возбуждение между моих бедер. Как все это усиливается, потому что мистер Уэст находится всего в нескольких футах от нас. В любой момент он может нас застукать, руки Алистера атакуют мою грудь, я выгибаю спину и задыхаюсь, как сучка во время течки.
Я чувствую себя на волосок от смерти, но в то же время такой чертовски живой.
Тяжело сглотнув, Алистер устремляет свои ладони вниз и задрав юбку моего платья, обнажает кружевной верх моих черных стрингов. Я рада, что они темные, надеясь, что уже проявившее себя возбуждение не будет ему так заметно в сумраке шкафа.
— Я чувствую, какая ты влажная, Брайар. Твоя пизда хотела меня в бассейне, и хочет сейчас, а я, блядь, едва к тебе прикоснулся.
Алистер обращается со мной так, будто у меня проблемы. Говорит со мной свысока, одновременно скользя ладонью по изгибу моей задницы.
От этого ощущения мое тело охватывает дрожь, и я перемещаюсь так, чтобы почувствовать, как в меня сзади толкается его член. Я чувствую, как мои губы приоткрываются в безмолвном удовольствии, тело теряет весь имевшийся у него ранее контроль.
И все же мои губы ему не поддаются. Пока нет.
— Пошел ты, Алистер, — сквозь стиснутые зубы шиплю я.
То, как его губы касаются моих губ, становится вспышкой пламени. Возбужденным столкновением языков и зубов. Наши губы сливаются в погоне за страстью и ненавистью. Мне хочется стонать от того, как хорош он на вкус, словно темный шоколад.
Я прикусываю язык, почувствовав, как Алистер прихватывает своими белыми зубами мою нижнюю губу и, пососав ее, отпускает. Я ощущаю во рту металлический привкус крови, сжигающий меня заживо. Мои пальцы цепляются за одежду Алистера, не понятно, от злости или от желания.
— Хватит врать себе, это уже надоело, — говорит он тоном, не терпящим никаких возражений. — Тебе это нужно. Ты этого жаждешь.
Безжалостные пальцы проникают мне между ног, скользя по складкам моей киски, заставляя меня дрожать в его объятиях. Я никогда не чувствовала себя такой маленькой, такой крошечной, как в его мужественных руках. Его сущность поглощает меня и не хочет отпускать.
Я извиваюсь, пытаясь уловить еле ощутимое трение, которое он создает. Мой рот, моя гордость никогда не дали бы мне признать это вслух. Что он прав.
Что когда я в изнеможении просыпалась по ночам, единственным способом облегчить это было скользнуть пальцами между бедер и двигать ими под мысли о нем. После ночи в бассейне я не могла кончить, не представив перед собой его лицо.
Напряжение внизу живота сильное, но такое приятное.
И я хочу всего этого.
Я смотрю на Алистера в этом тесном пространстве, соприкасаясь с ним губами.
— Борись со мной или трахни меня, Колдуэлл. Мне надоело играть в игры.
Этими словами я намеренно выпускаю на волю разъяренного зверя. Я никогда не чувствовала такой силы, она поглощает меня целиком. Вся моя сила воли направлена против него.
Два пальца рисуют узоры на моей напряженной плоти, раздвигая губы и растирая мои соки. Ленивыми, целенаправленными движениями он исследует мою влажную киску. Я слышу слабые звуки где-то между бедер, когда Алистер размазывает мою естественную смазку от клитора до ближайшей к нему сморщенной дырочки.
Он играет со мной, дразня меня, и я слышу его хриплое дыхание. Алистер смотрит вниз, наблюдая, как мои бедра трутся о его пальцы, в погоне за кайфом.
Наклонившись вперед, я цепляюсь за раму шкафа и сжимаю ее, чтобы не упасть. Моя голова слегка касается двери, пряди разметавшихся волос, кажется, пробиваются сквозь жалюзи. Мои глаза неотрывно следят за учителем, которому достаточно включить в этой комнате свет, чтобы нас заметить.
Он увидел бы мои раскрасневшиеся щеки и поблескивающую влагу, что стекает у меня между ног прямо к лодыжкам.
Я дрожу в объятиях Алистера, с каждым мгновением мой жар только усиливается. Мелькает секунда ясности, когда он перестает ко мне прикасаться, чтобы расстегнуть молнию на брюках, спустив их настолько, чтобы достать свой член, и тут я спрашиваю себя, какого хрена я делаю.
«Боже, Брайар, что, блядь, ты делаешь?»
Но эта мысль тут же испаряется, как только я чувствую, как его член прижимается к моим складкам, скользит между моих бедер, смачиваясь в моей сладко пахнущей жидкости.
Вены на рельефном члене Алистера касаются самой чувствительной части моего тела, с каждым движением бедер лаская мой клитор. С наших губ срывается прерывистое дыхание.
Я бросаю быстрый взгляд вниз и вижу, как он проникает у меня между ног, как кончик его члена скользит по моему бугорку, показывая, как трудно будет молчать, когда он проникнет сквозь мои плотные стенки. Это самый эротичный опыт в моей жизни.
— Ты боишься? — его голос звучит как гром в моих барабанных перепонках.
Я качаю головой — нет, потому что мне не страшно. Мне жарко. Я схожу с ума от желания. Я помешанная. И чертовски отчаянная, но я не боюсь, впервые будучи с ним, я не боюсь.
С расчетом он тянется вперед и бьет кулаком по стенке шкафа.
Один раз.
Второй.
Третий.
Звук рикошетом разлетается по комнате, заставляя мистера Уэста устремить взгляд в нашу сторону. Он не видит нас со своего стола, но в замешательстве хмурит брови. У него на лице читается желание выяснить, что он только что услышал.
Боже мой.
Что он творит?!
— Алист…
Я чувствую, как его ладонь зажимает мне рот, и он тут же полностью входит в меня. Не дав мне времени опомниться и успокоиться.
Алистер не занимается со мной сексом. Он меня трахает. Он берет каждую мою эмоцию и наслаждается ею.
Моя влага облегчает его яростные толчки, но я все еще чувствую дискомфорт от резких действий. Грег встает из-за стола, мои пальцы впиваются в деревянную раму, а глаза распахиваются от ужаса.
В жилах леденеет кровь при мысли, что меня могут поймать. Алистер знает, что делает, чего я лишусь, если нас застукают. Думаю, что именно эти мысли и подпитывают его яростный натиск.
От жестких глубоких толчков я пошатываюсь. Я чувствую его повсюду. Меня обволакивает его запах, член проникает так глубоко, что я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова почувствовать пустоту.
— Ты боишься? — хрипит Алистер.
Я задыхаюсь в обилии чувств. Все это слишком. Мое сердце бешено колотится от страха, что нас поймают. Поймают не только на том, что мы вломились к нему в кабинет, но и трахались у него в шкафу.
Я понимаю, какими могут быть для меня последствия, если это случится.
Но даже когда мистер Уэст начинает к нам приближаться, я не в силах сказать Алистеру, чтобы он притормозил. Я бы не стала его останавливать, даже будь у меня такая возможность.
У меня в животе все горит, и чем сильнее он в меня вколачивается, тем сильнее разгорается пламя. Короткие, безжалостные толчки, которые, к моему потрясению, никто не слышит. Мои крики заглушает его ладонь, зажавшая мне рот, и как бы я ни хотела, я не могу закрыть глаза. Мне нужно смотреть.
Это похоже на лобовое столкновение. Я просто не могу оторвать взгляд от ужаса. Я должна увидеть, чем все закончится.
С каждым шагом мистера Уэста я все стремительнее приближаюсь к кульминации. Все сильнее чувствую, как член Алистера касается чувствительного места внутри меня. Тем сильнее я насаживаюсь на него, давая ему возможность упереться во что-то твердое.
По моему телу пробегают мурашки, когда я слышу его низкие стоны удовольствия, чувствую, как свободной рукой Алистер уверенно держит меня за бедро. Его губы с нарастающей настойчивостью чертят дорожку к моей шее. Я ощущаю, как он втягивает мой запах глубоко в легкие. Удерживая меня там.
Я хочу кончить.
Хочу этого так сильно, что мне все равно, что меня поймают.
Голова становится совершенно пустой, тело плавится в его крепких объятиях. Все вокруг кружится, мелькают белые пятна, эйфория лижет мне пятки. Мои стенки сжимаются вокруг него все плотнее и плотнее.
— Скажи мне, Маленькая Воришка. Я хочу это услышать. Скажи мне прямо сейчас, блядь.
От сильных эмоций глаза застилают слезы. Алистер убирает руку от моего рта, дав мне свободу звать на помощь или сказать ему то, что он хочет услышать. Я так заведена, что уже готова упасть за грань. Воображаемая резинка у меня в животе натягивается. Поэтому, когда его большой палец находит мой клитор и начинает безжалостно тереть его, я не могу сдержаться.
— Да, я боюсь, — шепчу я слабым голосом, который пугает меня, потому что не имеет со мной ничего общего.
Я достигаю оргазма, когда мистер Уэст берется рукой за ручку двери шкафа. Он вот-вот откроет его и тогда увидит, как я разлетаюсь на миллион кусочков, а Алистер трахает меня сзади. Оргазм накрывает меня с головой, натиск наслаждения вибрирует в каждом дюйме моего тела.
Липкий нектар амброзии течет по моим ногам, заливая член Алистера. Моя киска конвульсивно сжимается, засасывая его в себя и не желая отпускать. Получив оргазм, я чувствую внутри себя каждый миллиметр его эрекции.
— Блядь, мне нужно вынуть, — голос Алистера напряженный, хриплый и сдавленный. Кажется, он говорит это скорее себе, чем мне.
Его зубы вонзаются в плоть моего плеча, и это не просто милый любовный укус, а такой, от которого у меня щиплет кожу. Алистер еще несколько раз толкается в меня бедрами, а затем легко из меня выскальзывает, и кончает. Мою грудь наполняет еще одна ударная волна удовольствия, когда я слышу на его губах свое имя.
Я невольно задумываюсь, часто ли это происходит. Когда он в душе и дрочит, обхватив рукой свой член, а затем кончает с моим именем на губах.
За гранью экстаза, который я даже не замечаю, мои стоны удовольствия заглушают звук срабатывания пожарной сигнализации. Я спускаюсь с небес на землю и, когда слышу эхо сигнала тревоги, последствия моих действий становятся более реальными. По всему кампусу орут сирены.
Мистер Уэст выругивается, стоя так близко, что, по сути, дышит со мной одним воздухом. Он быстро забывает о грохочущем шкафе и спешит на помощь с очевидным пожаром, спасшим мою честь и репутацию.
Я вырываюсь из шкафа, и чистый воздух без аромата нашего пота и гормонов становится жестоким напоминанием о том, что я только что сделала. Что, если у него гребаное венерическое заболевание? Мы даже не использовали презерватив. Боже, мне не хватало только забеременеть.
Положив руку на грудь, я привожу себя в чувства, и в прилипшем от пота платье поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Алистера.
— Пожалуйста, скажи, что ты чист, — выдыхаю, стараясь не смотреть на него, пока Алистер натягивает штаны, застегивает их и проводит рукой по волосам.
Он вальяжно выходит из тесного шкафа, как будто все это его не волнует. Что-то мелькает в его глазах. Раздражение? Досада?
Алистер вздыхает:
— Я чист.
Меня охватывает облегчение: одна из главных проблем решена. Под вой сирен я подбегаю к окну и вижу, что одно из деревьев в парке охвачено яростным оранжевым пламенем. Огонь свирепствует и шипит, поднимаясь все выше и выше по старому дереву.
— Боже мой, Лира, — вздыхаю я, переживая за свою подругу, которую я оставила с оставшимися тремя психами.
Я готова выбежать из этого кабинета и вернуться в большой зал, где ее оставила. Но я не успеваю это сделать, поскольку меня хватает Алистер, преградив мне путь своей высокой фигурой и удерживая меня за предплечья.
— С Лирой все в порядке, — все человеческое в его глазах исчезает, возвращаются черные бездны, в которых нет места ни для чего, кроме тьмы.
— Да? И откуда ты это знаешь? — парирую я.
У него на лице проступает понимающая ухмылка, превращая его в сногсшибательного злодея, кем он, собственно, и является. У меня все внутри сжимается, Боже, у меня был секс с ним. У меня был с ним лучший секс в моей жизни, и что теперь?
— Оттуда, что это она помогла Руку устроить пожар.