Алистер
Я никого раньше не приводил в этот дом, кроме парней, да и они не оставались здесь надолго. Я не знаю, зачем вообще привел сюда Брайар, не было никакой причины сюда приходить. Не было причин показывать ей дом, потому что, прежде всего, это не было похоже на дом.
Может, какая-то часть меня хотела показать ей, что я приобрел за все это богатство.
Огромный дом, внутри которого пустота. Ни любви, ни тепла.
Здесь только дорогая мебель и вычурные светильники.
— Здесь мог бы поместиться весь город, в котором я выросла, — говорит Брайар, глядя на кухню, пока я промываю теплой водой окровавленные костяшки пальцев.
Она обводит ее взглядом, пробегая пальцами по всему, что стоит на кухонной стойке, а я прислоняюсь к дверному косяку, гадая, о чем она думает.
— Это мило, но…
— Не то, что ты ожидала?
Брайар кивает:
— Предполагается, что твой дом — это место, где ты можешь самовыражаться. Никаких семейных фотографий, ничего ласкающего душу, это, — крутится она, вытянув руки. — Похоже на дом для показов. Нет ощущения, что здесь кто-то живет.
Мне смешно от того, насколько иронично это звучит.
— Это жилище. Не дом, — честно говорю я.
— Поэтому ты их ненавидишь? Поэтому ненавидишь свою семью? — не глядя на меня, спрашивает Брайар, вероятно, шокированная собственной смелостью от того, что задала мне такой вопрос.
— Я ненавижу их не за то, что они относятся ко мне как к чужому. Я презираю их в первую очередь за то, что они меня завели, за то, что завели сына, хотя знали, что будут ненавидеть до конца его жизни.
Я чувствую, как она медленно пытается размотать обвившихся вокруг меня змей. Найти способ еще глубже проникнуть в мою голову, мне под кожу.
— Ты не можешь так говорить. Должно же быть что-то хорошее, родители не просто так с рождения презирают своих детей, Алистер. Должна быть причина.
Мои кулаки начинают жаждать насилия. Я смотрю на стекающую по стоку в раковину смытую кровь.
Наивная.
Вот кто она.
Даже Брайар, девушка, выросшая среди нищеты, считая, что, возможно, видела все плохое, что есть в мире, все равно наивна в отношении жестокости людей.
Вот что я хочу ей сказать. Не у всех есть причины совершать дерьмовые поступки. В мире есть ебанутые люди, просто потому что они могут такими быть.
— Мы не будем это обсуждать, — заканчиваю я наш разговор. Не хочу, чтобы она докапывалась до меня больше, чем уже докопалась.
— Ладно, тогда, — тихо бормочет она. — Где здесь туалет?
Указав ей нужное направление, я беру свой телефон, чтобы проверить сообщения от парней.
Сайлас прислал нашу детскую фотографию, которую сделал его отец после того, как мы весь день стреляли друг в друга из нерфа. Нам на ней лет восемь или девять. У Рука еще длинные волосы, наши лица уже повзрослевшие, но это все еще мы. У меня в голове не было ни одного счастливого воспоминания, частью которого не были бы эти парни. Без них не было ничего хорошего, даже несмотря на все плохое.
Он быстро добавил: «С ДР».
Тэтчер высказал замечание о том, что я все еще одеваюсь как восьмилетний ребенок, на что я ответил эмодзи в виде среднего пальца.
В коридоре раздается звук работающего душа, а затем громкий треск, и я тут же прихожу в состояние повышенной готовности. Дориан с родителями на выходные уехал в Сиэтл на какую-то конференцию. В противном случае, Брайар бы и шагу не ступила на эту территорию, даже если бы я захотел показать ей реальность того, что здесь происходит.
Поэтому мой вопрос заключался в том, что, черт возьми, она делает?
Я иду в ванную, дверь слегка приоткрыта, ровно настолько, чтобы проникал свет.
— Невежливо принимать в чужом доме душ, не пригласив туда хозяев, — громко говорю я.
Не услышав ответа, я быстро открываю дверь и обнаруживаю, что ванная комната пуста, даже в стеклянном душе нет человека, который был здесь несколько минут назад.
Какого хрена?
Только увидев зеркало над раковиной, я узнаю, где находится моя пропавшая гостья.
«Найди меня».
Это написано на запотевшем стекле красивым, изящным почерком, от которого меня охватывает волнение.
Это и есть та игра, в которую хотела сыграть Брайар? На моей территории?
Какой глупый поступок для такой умной девушки.
Я выключаю душ, иду обратно на кухню, чтобы бросить куртку с телефоном на кухонный остров и начать поиски. Я знаю, что она не поднималась по лестнице, потому что, чтобы попасть в фойе, ей пришлось бы пройти мимо меня. Остается только задняя часть дома.
Я неторопливо иду по дому, и с моих губ слетает тихий свист. Я не спеша ищу мою маленькую воришку. Я обыскиваю каждую комнату, заглядываю за двери, под кровати в пустых комнатах.
Покидая их, я не оставляю там камня на камне.
Когда я найду Брайар, хочу, чтобы она задержала дыхание, зажала руками рот, пытаясь заглушить даже малейшие звуки, срывающиеся с ее губ. Я хочу, чтобы ее сердце бешено колотилось от адреналина, а кожа покраснела от смеси страха и возбуждения.
Под отдающий от стен звук моих шагов я иду к тому месту, которое раньше было моим любимым в доме.
Кончиками пальцев я толкаю дверь, открыв нетронутый кабинет, состоящий из письменного стола, нескольких разбросанных книг и потасканного журнального столика. Сквозь закрывающий эту часть дома стеклянный купол комнату освещают звезды и луна.
Я смотрю на окружающий дом лес, такой темный, что невозможно разглядеть, что скрывается за деревьями. Кто угодно может увидеть нас здесь, внутри.
Даже при скудном освещении я замечаю, что из-под боковой стенки стола выглядывает шнурок, как будто кто-то стоит под ним на коленях, пытаясь спрятаться от всех монстров внешнего мира.
Как можно тише я подкрадываюсь к краю стола и, перестав свистеть, хлопаю ладонью по столешнице. Затем с ухмылкой на губах опускаюсь вниз, чтобы заглянуть под стол, но вижу, что там ничего нет.
На секунду растерявшись, я хмурю брови. С краю лежит ее перевернутый Конверс — трюк, который я должен был предвидеть. Я просто вовремя на сложил два плюс два, но, когда до меня, наконец, доходит, я чувствую, как меня обхватывают чьи-то руки.
— Бу, — тихо шепчет Брайар. — Как тебе, когда тебя пугают, Алистер?
Повернувшись в ее объятьях, я смотрю на проступившую у нее на лице ухмылку и слегка приподнимаю бровь.
— Это ты пыталась меня напугать? — я беру ее за подбородок и, приподняв к себе ее лицо, наклоняюсь к ней. — Тебе придется придумать что-нибудь получше, Маленькая Воришка.
И я делаю то единственное, о чем мечтал с тех пор, как увидел ее на трибунах Кладбища. Единственное, чего хотел на свой День рождения.
Я прижимаюсь губами к ее губам, притискиваю ее к себе и сразу же чувствую на своем языке ее вкус.
Обхватив ладонями ее лицо, я притягиваю Брайар к себе, чтобы лучше почувствовать ее вкус. Мой язык движется внутри ее рта, я хочу толкнуть ее на стол, раздвинуть ей ноги и попробовать уже другие губы, но у Брайар, очевидно, иные планы.
С гораздо большей силой, чем я ожидал, она упирается руками мне в грудь и отталкивает меня назад. Инстинктивно я тянусь за спину, нащупывая что-то твердое, на что можно было бы приземлиться, и нахожу подлокотник вращающегося кресла.
Я сажусь, глядя на нее снизу-вверх, а Брайар стоит между моих ног, очень похожая на ту неприятность, в которой я хочу потеряться. Луна освещает правую сторону ее фигуры, показывая мне все те места, к которым я хочу прикоснуться.
К тазовым косточкам, что выглядывают из-под ее джинсов с низкой посадкой, к облегающей фигуру рубашке, так тесно обтягивающую ее груди, что они выглядят тяжелыми и упругими. Сквозь материал рубашки я замечаю ее твердые соски.
Моя челюсть и член напрягаются одновременно. Я думаю о других мужчинах, которые могли видеть Брайар в таком состоянии. Соски напряглись от холода, покраснели от воздуха. Мне хочется вырвать глаза незнакомым мне мужчинам только за то, что они взглянули на нее такую.
Она — женский облик, доведенный до совершенства. Нет ничего более эротичного. Ничего более прекрасного.
Обдуманными движениями Брайар откидывает волосы в сторону, опускает руки на мою грудь, с силой царапает ногтями по моей коже. Источая уверенность, она покачивает бедрами под звуки тишины и опускается, пока не оказывается передо мной на коленях.
Брайар выглядит как билет в рай, и я бы прошел через адский огонь, чтобы его получить.
Я чувствую, как она скользит пальцами по моим обтянутым джинсами бедрам, вглядываясь в меня своими калейдоскопическими глазами. Луна показывает мне каждую ее грязную, порочную мысль.
— Ты планируешь что-нибудь делать там внизу? — спрашиваю я, изогнув бровь и глядя на нее так, будто ей лучше поторопиться. Будто ей нужно произвести на меня впечатление. Будто она не сможет доставить мне удовольствие, хотя я знаю, что еще как сможет.
Но моей Маленькой Воришке нравится, когда ей бросают вызов.
— Никто никогда не учил тебя быть терпеливым, Алистер?
Она наклоняется вперед, опуская голову к плотному поясу моих джинсов. Я чувствую сквозь ткань ее горячее дыхание и вздрагиваю от предвкушения. Я облизываю нижнюю губу, прикусывая ее зубами.
— Осторожно. Я позволю тебе дразнить меня только до тех пор, пока не возьму то, что хочу.
Как только я это говорю, Брайар высовывает язык и скользит им по ширинке. Я впиваюсь пальцами в подлокотник, чтобы не схватить ее за волосы и вогнать ей в горло свой член.
Мне хочется войти в нее. В каждую дырочку. Во все.
Опустив голову на грудь, я смотрю, как она играет с пуговицей на моих джинсах и ласкает ртом цепочку моего бумажника. Она плавно проводит языком вверх и вниз по холодному металлу, пропуская его через звенья цепочки.
«Блядь, это горячо», — думаю про себя я, не желая выдавать свое удовольствие еще до того, как она по-настоящему ко мне прикоснется.
— Так ты воруешь мужские бумажники? — я упираюсь языком в верхнюю губу, пряча улыбку.
— Хорошая техника, — добавляю я.
Отсюда мне видно ее улыбку, только часть, в основном ее струящиеся по моим коленям светлые волосы, кончик ее носа и язык, когда он высовывается из ее теплого рта. Но даже несмотря на это, я все равно замечаю ее улыбку.
— Очень смешно, — ухмыляется Брайар, от вибрации между моих ног у меня слегка подрагивают бедра.
С ее губ не слетает больше ни одного связного слова, потому что, расстегнув мои джинсы, она просит меня помочь ей их спустить настолько, чтобы вытащить мой член. Мой пульсирующий член стоит прямо, его головка набухла от предвкушения.
Брайар немного распахивает глаза, а затем фиксирует взгляд на моем члене. Я ухмыляюсь, думая о том, что он уже был у нее внутри, достигая самых глубоких уголков. Меня постоянно впечатляет ее нетерпение.
То, как она обхватывает рукой ствол, вызывает шок, пробегающий прямо по моим яйцам. Я изо всех сил пытаюсь усидеть на месте, когда Брайар не торопясь слизывает с кончика маленькую белую капельку, а затем полностью обхватывает его губами.
Я сжимаю челюсть и издаю стон сквозь стиснутые зубы, а она идеально приспосабливается к моему размеру. Я чувствую, как она опускается все ниже и ниже на мой член, и ее рот растягивается вокруг меня. Моя рука движется сама по себе, схватив ее за волосы и намотав их на кулак.
Ее язык быстро смазывает мой член своей слюной, я чувствую, как ее рука скользит по моему основанию в такт с размеренным скольжением моего члена между ее горячими розовыми губами.
Брайар продолжает работать у меня между ног, и я откидываю голову назад.
Я позволяю ей немного контролировать темп, позволяю ей играть, и она проводит своим влажным языком по нижней части, обхватывая мой член своим плотным, теплым ртом. Когда она опускается полностью, и мой член ударяется ей в самое горло, я не могу не задержать ее там еще на секунду.
Брайар не пытается сопротивляться и подняться обратно, удерживая меня у себя в горле, и я продвигаюсь еще глубже. Рукой контролируя движение ее рта по моему члену, двигая по нему ее губами вверх-вниз.
— Блядь, — со стоном произношу я от того, как хорошо она принимает меня своим ртом. Усиливая хватку, немного увеличивая скорость, пока мой член не перестает выдерживать поддразнивания.
Я встаю, положив обе руки ей на затылок, Брайар с потребностью смотрит на меня своими яркими глазами и стонет, а я проскальзываю глубже в ее горло. Я чувствую, как она притягивает меня ближе, и ее ногти впиваются мне в бедра.
— Ты помогаешь мне трахать твой тугой, маленький ротик, Брайар? Ты этого хочешь, куколка? Ты хочешь грубо? — спрашиваю я, удерживая ее у основания моего члена, ожидая ее ответа, прежде чем дать ей вдохнуть.
Я хочу кончить, глядя на ее полные слез глаза, на то, как она нуждается во мне, сидя на полу. В нетерпении она кивает, дав мне необходимое разрешение.
Я двигаю бедрами, направляя всю свою длину ей в горло и чувствуя, как оно сжимается вокруг меня. Я продолжаю погружаться в нее, короткими толчками, удерживая руками ее голову.
Я скольжу взглядом вниз, туда, где Брайар усердно работает у меня между ног, мой мокрый член быстро входит и выходит между ее раздвинутых губ, и впалых от всасывания щек.
Я продолжаю использовать ее рот, как только могу, толкаясь в заднюю часть ее горла, так что слышу, как она давится. При каждом толчке Брайар сжимает губы вокруг моего члена, по возможности лаская его языком.
Она берет все, что я даю. Брайар поглощает его с готовностью, отдавая так же хорошо, как и получая. Нет ничего сексуальнее того, как она стоит передо мной на коленях.
Как будто почувствовав мой взгляд, Брайар открывает свои зеленые глаза и смотрит на меня. На протяжении всего этого она не перестает сосать, остается там только для меня. Брайар покачивает головой вверх-вниз, не отставая от ритма моих бедер.
Я никогда не чувствовал себя таким возбужденным. Секс никогда не был таким. Ничто и никогда не вызывало во мне таких ощущений.
Небрежные звуки эхом разносятся в воздухе, от чего я зарываюсь руками ей в волосы, с каждой секундой желая большего. У меня слишком большой член, чтобы она могла вечно дышать через нос, поэтому я отстраняюсь и выхожу из ее рта, позволяя ей глотнуть воздуха.
— Срань господня, — задыхаясь, говорит Брайар хриплым голосом, она откашливается, вытирая подбородок, и смотрит на меня, а по ее лицу текут слезы. Если бы у меня был телефон, я бы сейчас сделал фото, чтобы дрочить на него каждый день до конца своей жизни.
Ее покрасневшие глаза, пунцовые щеки, распухшие губы и стекающая из уголков рта слюна. Брайар разрушена, хватает ртом воздух, и все, чего я хочу, это большего.
Я хочу, чтобы она разбилась вдребезги, чтобы собрать ее слезы в банку и использовать их в качестве смазки, чтобы потом дрочить свой член. Я хочу вдыхать ее, ломать, использовать всю, пока не кончу.
Я наклоняюсь и, обхватив ладонями ее лицо, поднимаю Брайар с колен, прижимаю к своим губам. Мой поцелуй болезненный, я наказываю ее рот своим, а наши языки обвиваются вокруг друг друга, словно змеи.
Я снова сажусь в кресло, притягиваю Брайар к себе, чтобы расстегнуть пуговицу на ее джинсах. Затем цепляюсь пальцами за петли и стягиваю их вниз по ее стройным ногам.
Она грациозно выходит из них, держась за мои плечи, пока снимаю с нее трусики, а затем снова берет себя в руки и забирается ко мне на колени. Я чувствую, как на моем твердом стояке пульсирует жар ее киски.
Я протягиваю руку, обхватываю ее горло и снова притягиваю к своему рту:
— Ты ведь возьмешь мой член, Брайар? Позволишь мне трахать тебя, пока я не кончу?
Потянувшись в задний карман, я нащупываю там презерватив, подношу упаковку к губам и, разорвав ее зубами, раскатываю по своему стволу. Не сводя с нее глаз.
Брайар тихо кивает, протягивает руку и берет мой член, затем проводит его головкой от верха ее щели до самого низа, покрывая меня своими соками.
Мой кончик проникает между ее губами, на мгновение оставаясь у нее внутри, а затем я хватаю ладонями ее узкие бедра и толкаю Брайар вниз по всей длине моего члена.
Я опускаю голову ей на плечо, постанывая от наслаждения, а Брайар удивленно ахает от удовольствия и легкого дискомфорта, приспосабливаясь к моему размеру. Брайар начинает покачивать бедрами, я слышу, как она тяжело дышит мне в ухо, и нежные стоны наполняют мои чувства.
Я чувствую, как сквозь рубашку ее соски впиваются в мое тело, как ее теплый торс и полные, округлые бедра прижимаются к моим. Безмолвный стон вырывается из ее рта с каждым движением бедер, которое заставляет мой член входить в нее, снова заполняя ее тугие стенки.
Она впивается ногтями мне в лопатки, наклоняется вперед, концентрируя каждый мускул своего тела, чтобы трахать себя моим членом. Я провожу языком по ее шее, собирая капли пота, наслаждаясь разлившимся у меня на языке солено-сладким вкусом.
— Алистер, я… — хнычет Брайар, сбиваясь с ритма, и я знаю, что это потому, что она жаждет большего. Ей нужно больше.
— Что, детка? Скажи мне, что тебе нужно, и я дам тебе это, — шепчу я ей на ухо с ухмылкой на губах. Я просто хочу услышать, как она это скажет. Хочу услышать, как она не выдержит и попросит меня.
— Мне… мне, блядь, так хорошо. Почему это так приятно? — плачет она, двигаясь восьмеркой, пытаясь найти идеальное место для моего члена.
Я обвиваю левой рукой ее талию, насаживая на член, заставляя ее принимать каждый дюйм, растягивая ее маленькую киску вокруг моей длины.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Брайар, — требую я.
— Трахни меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — говорит она с нуждой и нежностью.
Это всё, что мне нужно, чтобы поднять свои бедра навстречу ее бедрам. Я прижимаю ее к себе, так что мой член — единственное, что движется внутрь и наружу из ее скользкого влагалища. Я скольжу по ее киске, словно она была создана для меня.
Мои бедра шлепаются о ее задницу, звук эхом разносится по оранжерее, и мой оргазм нарастает с огромной скоростью. Мне просто нужно, чтобы Брайар кончила первой, мне нужно почувствовать, как, прежде чем я взорвусь, она сожмется вокруг меня, выкрикивая мое имя.
Свободной рукой я обхватываю ее горло, сжав шею у основания, лишая ее способности дышать. Я усиливаю давление, крепко держа Брайар, глядя, как закатываются ее глаза, когда она пытается бороться с желанием глотнуть кислород.
Я запускаю в ее мозгу инстинкт борьбы или бегства. Даю ей тот безопасный вид кайфа, от которого она может получить передозировку. Тот, от которого у нее поджимаются пальцы на ногах, а кровь словно горит.
Брайар выглядит как гребаная богиня.
Принимает мой член, как очень хорошая девочка, выгнувшись мне навстречу, откинув назад голову, приоткрыв губы и плотно закрыв глаза, в которых вспыхивают звезды.
То, как смотрится у меня на коленях ее фигура в форме песочных часов, как в ней снова и снова исчезает мой член. Она умрет, если я не кончу.
— О Боже… — сдавленным, тихим голосом произносит она и, почти полностью обмякнув в моих объятиях, кончает на мой член, пропитав мои колени своей влагой. Ее стенки смыкаются вокруг меня, делая почти невозможным даже новый толчок в нее.
Я отпускаю ее горло, слыша, как Брайар с трудом стонет и задыхается от нехватки воздуха.
Меня охватывает оргазм, переполняет мои чувства, и я вхожу в нее так глубоко, как только могу. Мой член сокращается и пульсирует, мышцы пресса напрягаются, а удовольствие на несколько мгновений заглушает все вокруг.
Руки Брайар слабеют, она опускается на меня и, положив голову мне на плечо, переводит дыхание.
Пока мы собираемся с мыслями, никто из нас не двигается. Мне кажется, я даже не моргаю, — так боюсь спугнуть этот момент.
Меня захлестывает волна эмоций, не похожая на кайф после оргазма. Создается ощущение, что мой разум на время прекратил войну с самим собой. Ничто не кажется больше тяжелым, все просто… есть.
Я чувствую, как Брайар поворачивает голову, приближаясь к моему уху,
— Счастливого Дня рождения, Алистер, — шепчет она, и в воздухе звенит ее смех.
Впервые.
Оно действительно было счастливым.