Иероглифы на стене.
После того как вся семья легла спать, я не могла долго уснуть. Думала о Журавлеве и тайном художнике. Точнее сначала о Журавлёве, а потом немного о тайном художнике. Совсем немного, но и этого хватило, чтобы понять, хватит играть ему в тайного. Я должна узнать, кто он и жить дальше.
Нужно спуститься и узнать, кто же все-таки их рисует в подъезде, и покончить уже с этим! Не задумываясь, включила ночной светильник рядом с кроватью. За окном еще темно на часах чуть больше часа ночи. Быстро накинула на себя кофту и первые попавшиеся джинсы.
Осторожно, приоткрыла дверь в своей комнате и на цыпочках стала подкрадываться к входной двери. Небольшой скрип и замираю! Снова шаг и я уже оказываюсь рядом с дверью. Теперь предстоит самое тяжелое — это открытие двери. Оглядевшись, быстро прокрутила замок и снова замерла. Через секунду убедившись в тишине, осторожно открыла дверь.
Вышла на лестничную клетку и спустилась по лестнице на первый этаж.
Никого!
Конечно, а кого я ожидала увидеть в час ночи? Тем более, тот, кто рисует, не может обходиться без сна. Я стала оглядывать, ища новый рисунок. На той стене, нового рисунка нет. Я прошла к двери, но свет автоматически в подъезде не включился. Я топнула ногой по полу, и вмиг лестничную площадку озарило светом.
Рядом со снеговиком ничего нет. Похоже сегодня ночью он не собирался ничего рисовать. Интересно, почему именно мультфильмы? Есть же много разных тем которые можно нарисовать. Да даже несовместимые между собой рисунки. Но тут приглядевшись к стене возле лестницы, где рисунка не было, я заметила кое-что. Это были странные иероглифы. Очень маленькие и в самом низу стены, которые практически незаметны. Я присела на корточки и стала их рассматривать. Но освещение слишком плохое, именно поэтому мне пришлось включить фонарик на телефоне.
Первая мысль, что точно такое же я видела на руке Журавлева. Не могу вспомнить это те же самые или другие. Но они очень похожи!
Я быстро фотографирую со вспышкой на свой телефон и поднимаюсь по ступенькам в квартиру. Осторожно открываю дверь и, пытаюсь без единого звука закрыть. Разуваюсь и на носочках начинаю идти в свою комнату. И вот я уже около нее, как мое сердце чуть ли не остановилось.
— Ты чего не спишь? — шепотом спрашивает Макар, выглядывая из своей комнаты.
— Да… Пить выходила, — как можно спокойнее проговариваю я.
— А в одежде ты чего? — указывает он на мою серую кофту с красной надписью.
— Замерзла. Без отопления очень холодно. Тебе не холодно?
— Да, вроде нет.
— Везет. Я спать, — наигранно отвечаю ему и закрываюсь в своей комнате.
Хух! Пронесло!
Я скидываю с себя одежду, и, оставшись в одной пижаме, залезаю в свою кровать. Как тут же начинаю искать Руслана Журавлева в социальных сетях. У него должна быть фотография с его татуировкой.
Но на его страничке всего несколько фотографий. Но есть одна! Там немного видно, что у него на руке что-то есть. Но не видно! Я пытаюсь приблизить и вижу первые символы. А после открываю фото, сделанное несколько минут назад. И убеждаюсь, что они не похожи.
Становится немного грустно. Наверное, я уже поверила, что загадочный художник в моём подъезде это Руслан. Но это не он. Обычное совпадение.
Зачем-то просматриваю все фотографии Руслана и, приглядевшись к одной, в которой он в компании, скорее всего своих друзей, стоит рядом с какой-то девочкой. Он мило ее приобнимет ее за талию на переднем плане. Я закрываю приложение и теперь пытаюсь уснуть, откидывая все мысли о нем…
***
Хуже денька еще не было!
Я практически не спала всю ночь, все думала. А если и закрывала глаза, то думала о теперь новых иероглифов. А что если их нарисовал не тайный художник? А кто-нибудь просто так? Потому что под его стиль мультфильмов это не вписывается совершенно. И как теперь дальше жить, если с каждым днем становится все запутаннее?
Знать бы, где Руслан живет. Тогда бы я смогла убедиться, что это не он. Но, кажется, Журавлев рассказывал, что на другом конце города. Зачем ему каждый день ездить ночью ко мне в подъезд? Это же полный бред…
— Вы сделали домашнюю работу по химии? — отвлекает на перемене меня от мыслей Витька Антонов. — Вы какие-то закруженные, — посматривает он на меня.
Точно я же так и не узнала у Таськи как она доехала с Антоновым на одном автобусе! Теперь может быть было что-нибудь интересного! А я даже не спросила. Хотя она могла и сама рассказать, но не стала же.
— Ты же с Пантелеевым сидишь, — бормочу ему. Похоже, не умеет Антонов пользоваться привилегиями сидеть с отличником. Всему ему учить надо! — Возьми у него тетрадь, — договариваю я.
— Он стал жлобом, — закатывает глаза Витька Антонов.
— Ох, не умеешь ты договариваться.
— Так что сделали? — снова спрашивает он.
— Я нет, — говорю и смотрю на Таську. Она начинает усердно листать тетрадь, открывая нужную страницу.
— Держи, Вить, — вежливо протягивает ему тетрадь с домашним заданием.
— Спасибо, — бормочет он и уходит за свою парту переписывать.
— А ты почему не сделала? — тут же спрашивает у меня Таська.
— Меня химичка на предыдущем уроке спрашивала. Не спросит, — уверенно произношу я. Не будет же она два урока подряд спрашивать. — На уроке перепишу. Ты кстати, как вчера доехала со своим воздыхателем?
— Он не мой воздыхатель, — тут же обрывает Таська. — Никак. Мы молчали всю дорогу. Он не проронил ни слова.
— Ужасно. А ты что не начала разговор?
— Я пыталась. Но он отвечал только «да» или «нет».
— Значит, нужно было другие вопросы задавать, — легко отвечаю я. — На которые не возможно так ответить. Он бы может так разговорился, что тебе бы пришлось уши затыкать, — я замечаю теплую улыбку на лице подруги.
Как, не успев ничего ответить, она отвлекается на сообщение в телефоне.
— Кто пишет? — переспрашиваю я, замечая, как Таська строчит ответ.
— Матвей, — поясняет она. — Он сегодня переезжает обратно в общежитие.
— Значит, твоя квартира теперь свободна? — начинаю широко улыбаться, понимая, что мы давно с Таськой не встречались на домашней территорией. Всё школа, да школа. — Мы давно не учили уроки вместе.
— Потому что ты их редко учишь, — смеется Таська.
— Ну, зато это не мешает мне получать хорошие оценки.
— Ну да, конечно, — язвительно говорит она, и моя уверенность на уроке тут же пропадает. Когда химичка неожиданно решает меня спросить. Конечно, я ничего не знаю! Так в моем арсенале появилась еще одна двойка! И как теперь ее исправлять?!
— Она издевается, — бормочу я, садясь на свое место. — Кто два урока подряд спрашивает?!
— А я говорила. Нужно было учить, — бормочет Таська.
Но на большой перемене Антонов ходит, словно за мной по пятам! Это уже кажется преследованием хуже Журавлева. Хорошо, что в этот момент Таськи не было рядом, она пошла, кажется к классной руководительнице за какой-то справкой.
— А твоя подружка где? — спокойно спрашивает Антонов. — Слушай, можешь поговорить с ней? А то я уже устал, что она за мной по пятам ходит, — выдает он.
Вот же он нахал! В жизнь я такое лучшей подруге не скажу! Чтобы окончательно испортить наши отношения? Она же мне и не поверит еще!
— Ты сейчас шутишь? — на полном серьёзе переспрашиваю я. — Если она тебе не нравится так и скажи ей об этом. Нечего меня в это впутывать.
— Я не хочу ее обидеть, — легко выдает он. Вот же у него все просто!
— Так не обижай.
— Я не могу, потому что мне нравится другая, — продолжает делиться своими чувствами. И мне от этого становится совсем не по себе.
— Поздравляю ее.
— Я говорил сейчас о тебе.
И в эту секунду мой мозг окончательно рушится! Я и нравлюсь Антону? Не может же быть такого. Я смотрю ему в глаза, и пытаюсь понять, правду ли он сейчас мне сказал? Но его крайне серьезное лицо говорит, что возможно — да. И это меня пугает еще больше! Нет! Нет! Нет!
— Ничего не ответишь? — спокойно переспрашивает он.
Я бросила взгляд через его плечо и вижу, как Таська приближается к нам.
— Не отвечу, потому что ты мне не нравишься. Лучше не стоит Таське знать о нашем разговоре, — едва успею договорить я, как Таська подходит ближе к нам.
— Кажется, я всю перемену потеряла из-за этой справки. Я ничего не пропустила? — оглядывая нас по очереди моя подруга.
— Нет, Тась, ничего, — отрицательно мотаю головой, смотря, как Антонов облокачивается на стенку. — Витька рассказывал, что ему с Пантелеевым плохо живется за одной партой. Скучно с ним, — начинаю говорить всякую ерунду, пытаясь осмыслить, несколько минут раннее слова.
Я и нравлюсь Антонову! Даже в кошмарном сне не приснится. Это же Антонов! Теперь его придется еще и избегать. А то еще напридумывает себе. Он же совершенно не в моем вкусе. И что за денек?! Нужно было поддаться уговорам Руслана и идти с ним в столовую.
***
Со вкусом черники.
Теперь я не могу находиться в классе! После признания Антонова для меня провождение свободного времени в кабинете становится мукой и, чтобы не сойти с ума, думая, что он может подойти в любую минуту, я ухожу. Так на всех оставшихся переменах этого дня я постоянно жую жвачку, чтобы хоть как-то украсить этот неудавшийся день.
— Так, где твоя благодарность? — в коридоре подходит ко мне Руслан, когда я сижу на подоконнике. — Я рассчитывал, что сегодня ты хотя бы спасибо скажешь. Я тебя все-таки спас на географии.
Да, да молодец Журавлев — спас меня, от того, что вызвался к доске, когда географичка вызвала меня. А я ничего не знала. Какой-то прям день ужасный! Сначала химия, потом Антонов и теперь еще и география.
Хорошо, что хоть сейчас последний урок и можно спокойно пойти домой. Только теперь придется думать, как бы разонравиться Антонову. Не дай бог еще и Таська узнает. Я же стану врагом номер один. Я прикрываю учебник по литературе, кладя его рядом с собой на подоконник.
— Ты сам захотел меня спасти. Я тебя не просила, — напоминаю ему, и машинально смотрю на его руку с иероглифами. Но его темно синяя рубашка совсем прикрывает руку, так что ничего не видно.
— Хорошо подмечено. Учту в следующий раз, — говорит он и смотрит на учебник по литературе. — А стих ты выучила?
Какой еще стих? Не было стиха я точно помню! Или был?
— Конечно, выучила! — с легкостью говорю я. — Все иди мне повторить нужно! — киваю я на наш кабинет, а сама беру в руки учебник. Как я могла забыть про стих?
— Расслабься ты, не задали нам никакого стихотворения, — вырывает Руслан из моих рук учебник, и залезает на подоконник, садясь рядом со мной. В эту секунду у меня даже не набирается слов, чтобы высказать ему всё, что я думаю, поэтому просто пихаю его в плечо.
— Совсем обалдел так шутить! — говорю ему. — У меня чуть инфаркт не случился.
— Полегче. У меня теперь синяк останется, — начинает тереть он свою руку, по которой я не сильно пихнула его.
— Ничего, тебе полезно!
— Бьешь, значит, любишь, — спокойно продолжает говорить Руслан.
— Я тебя не люблю.
— Серьезно, я тебе не нравлюсь? — удивленно начинает спрашивать Руслан. И мне снова хочется его ударить.
Он же мне не нравится? Как парень он даже очень симпатичный. Так стоп. У меня с Журавлевым никогда ничего не будет.
— Ты сейчас шутишь? Конечно, нет! — говорю я и пытаюсь выхватить у него свой учебник, отводя от него взгляд. Он с легкостью его отдает.
— А, по-моему, ты врешь! Вон как твои щеки покраснели! — начинает улыбаться он.
— Жарко просто! — все так же отвечаю я, несмотря на него.
— Ага. Со мной рядом всегда жарко, — уверенно произносит Руслан.
— От тебя веет лишь твоей самоуверенностью.
— А от тебя жвачками.
— Это легко, — улыбаюсь я и поворачиваюсь к нему. — Если ты угадаешь, с каким вкусом, твоя взяла.
— А мы играем? — приподнимает Руслан брови.
— Ты же любишь игры, — улыбаюсь я, пожимая плечами. Вот тут я его сейчас сделаю! Он в жизни не догадается, с каким вкусом у меня жвачка. — Так что?
Его глаза сверкают, и вместо ответа Руслан слегка подается вперед, накрывая своими теплыми губами мои. Но я совсем не думаю его отталкивать. И когда здравый смысл доходит до меня, было уже очень поздно. Ну и пусть! Я действительно хочу его целовать и поэтому еще больше поддаюсь вперед. Но, кажется, все так быстро заканчивается, особенно, когда слышим голос, обращающийся к нам.
— Слезли с подоконника! — кричит нам кто-то, и я отрываюсь от его губ, первая, слезая с подоконника. Мне должно быть стыдно! Но все не так.
— Это было не честно, — произношу я, поднимая на него глаза. Машинально перевожу взгляд на его губы, и замечаю, как они слегка распухли.
— Тут не было правил, — отвечает он, улыбнувшись.
— И все же ты проиграл, — заявляю я и тянусь за учебником. Как по всей школе разносится звонок на урок. Руслан слазит с подоконника и подходит ближе ко мне.
— Черника, — шепчет он мне в губы и сразу же отходит, заходя в наш кабинет.
Мне совсем не хочется это признавать, но Руслан оказался прав. Я тепло улыбаюсь и следом захожу за ним в кабинет. Надеюсь, нашей сцены с поцелуем кроме той учительницы никто не видел. Как хорошо, что она у нас ничего не ведет. А то я бы сгорела от стыда еще в первую секунду.
***
Как теперь можно жить дальше, осознавая, что Руслан несколько минут назад тебя поцеловал? Чувствовать, как твое сердце замирало и продолжает замирать. Я оборачиваюсь посмотреть на него во время урока, но он увлеченно пишет конспект из учебника. И мне, наверное, стоит делать тоже самое, но мои руки перестают меня слушаться.
— Чего ты не пишешь? — шепотом спрашивает моя соседка по парте. — Зоя Максимовна обещала в конце урока проверить.
— Меня сейчас мало интересует жизнь Пушкина, — произношу я и думаю, нужно же со своей разбираться, а тут Пушкин!
— Потом будешь думать о своем сериале, — бормочет Таська, и я слышу, как она шумно начинает водить ручкой в тетради. — Еще двойки по литературе тебе не хватало.
И в этом Таська права. Еще из-за Журавлева получить двойку по литературе не хватало. Нужно прекращать мечтать, а начинать писать. Хотела бы я сейчас залезть в голову к Руслану и узнать о чем он сейчас думает. Вдруг он решит, что я со всеми так целуюсь?
Я уточняю у Таськи, что именно нужно делать и заставляю себя начать учиться. Как хорошо, что сейчас последний урок и можно спокойно пойти домой. И мне, наверное, повезло, когда Руслан ушел из школы самый первый. И куда ему так приспичило?
— Знаешь, я пойду к Антону и напрямую признаюсь ему в своих чувствах, — на остановке произносит подруга. — Не могу же я вечно ходить около него. Пусть знает!
— А если ты ему не нравишься?
— Зато я хотя бы буду об этом знать. А не мечтать. Ты как думаешь? — интересуется она. А я думаю о том, что Антонов может проболтаться. Это же Витька! Еще вдруг расскажет, что я ему нравлюсь. И как тогда быть?
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Решать тебе.
— Я спрашиваю твоего совета, — отвечает Таська и мне становится ее жалко. Если она ему не скажет, то будет за ним бегать всю жизнь! Надо же было ей влюбиться в Антонова.
По дороге домой я включаю свой плейлист с веселыми песнями. Но, так и не послушав ни единой песни, я выдергиваю наушники и спокойно без музыки иду домой, каждую секунду отвергая мысли о Журавлеве.