Не сахарные - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 24

Глава 24

Сердце пылает, горит для тебя!

Могла ли я вообразить в своей голове, что мы с Русланом нарисуем еще один совместный рисунок? Конечно же, нет! Но все именно так и получилось!

Вся моя душа залилась теплом, когда он произнес:

— Я сегодня уговорил родителей остаться у сестры, — провожая меня, произнес Руслан, держа меня за руку. Его рука то и дело качает мою, подкидывая то вверх, то вниз. — Так что можем нарисовать еще один рисунок.

— Серьезно? — не веря своим ушам, спрашиваю я. — Ты хочешь, чтобы мы еще один нарисовали вместе?

— А почему бы и нет? — легко спросил он, а в моей голове уже начали всплывать тысячу идей. У нас еще так много времени. И столько возможностей воплотить все мои задумки в реальность. Это же предел всех моих мечтаний!

Придя домой, мы быстро перекусили каждый у себя. Переоделись от школьной одежды и встретились на лестничной клетке. Я заметила приклеенный белый листок на двери лифта: «Лифт временно не работает. До конца месяца обязательно починят». Хотелось бы, чтобы это было правдой. Но мне уже все равно!

Плохо только, что Журавлев не живет на верхнем этаже, а то мне придется за ним заходить. Так же совсем неудобно!

— Придумал, что мы будем рисовать? — как только мы подходим к стене спрашиваю я у Руслана. Он ставит сумку с баллончиками около стены с граффити.

— У меня есть небольшой набросок, — вытаскивает Руслан из кармана сложенный в несколько раз бумажку, а после, разворачивая, показывает ее мне. — Вот.

— Ничего себе! Это же мы! — широко улыбнулась я, испытывая чувства восторга. Карандашом он вывел одни наши лица и как будто мы делаем совместное селфи. А я при этом целую его в щеку. Конечно, сразу можно догадаться, что это Руслан! У него же такая заметная татуировка, которая изображена на руке, держащая телефон. И еще эта его привлекающая ямочка на щеке.

— Классно, правда? — переспрашивает он у меня, а я перевожу взгляд на его карие глаза.

— Все же сразу поймут, что это мы! — говорю я. — Еще не хватало, чтобы родители или соседи поняли, что это я испортила весь подъезд.

— Ты ничего не портила. К тому же мы тут мультяшные. Ничего не понятно.

— Хорошо тебе говорить, когда тебя не знают соседи, — улыбаюсь я и подхожу к сумке с баллончиками. — Ладно, уговорил!

Как мне кажется, место для следующего рисунка я подобрала просто идеальное! Хотя я просто ткнула пальцем на свободное. Тут его осталось совсем не так много. Оно уже совсем на пределе. Так что, наверное, стоит искать новое хранилище рисунков, потому что это скоро не выдержит. Или стоит переместиться на второй этаж. А что как вариант!

Журавлев предложил самую наиглупейшую идею нарисовать друг друга. То есть я должна изобразить его, а он меня. Хорошо, что моего лица там практически не видно, а то он бы его, наверное, точно не так нарисовал.

— У меня не такой ужасный нос! — округляет Руслан глаза, посматривая на себя.

— Это просто палочка, — смеюсь я, напоминая, что мы рисуем мультяшных себя. — Он смотрится идеально.

— Даже в наброске у меня другой, — открывая свой листок, показывает мне.

— А у меня не такие большие щеки, как ты их выводишь, — замечаю я, и рукой касаюсь своего лица. Они что, правда, такие большие?! Какой ужас!

— Не говори ерунду у тебя все замечательно!

— Нет! — говорю я и вырываю из его руки бежевый баллончик, и тут же пытаюсь сделать их меньше. Но как тут же исправить?

— Ты же сейчас все испортишь, — смеется он. — Не прикасайся к этим милейшим щекам!

— Ничего не милейшие, — я нажимаю на баллончик и ту же секунду Руслан подставляет свою руку, и попадаю краской по его клетчатой рубашке.

— Элька! — повышает он голос, и нажимает на свой баллончик, направляя мне на одежду. Теперь же она не отмоется! Я случайно, а он! Так он получил еще больше на себя краски и через несколько секунд пока мы не задохнулись от краски, не перестали.

— Ты решил меня отравить! — завопила я и побежала открывать подъездную дверь.

— Окно открыто, так что сейчас все быстро выветрится, — я кладу небольшой камушек под дверь, и, подняв глаза, встречаюсь с взглядом нашей соседки.

— Что здесь…, — не успевает договорить она, как заходит в подъезд, и она уже тут же начинает прикрывать нос от запаха краски. Она оглядывает нас с Журавлевым и начинает сильно вопить. — Так это вы все это время значит рисовали! Как вам не стыдно! Подъезд превратили, черт знает во что! Как теперь здесь находится! — она подходит к окну и открывает его еще больше.

Мы с Русланом переглядываемся, но ничего не говорим.

— Эльвира, как же так? А родители знают об этом? Я все это так не оставлю! Звони ей и говори, что вы сегодня же все закрасите! И краску на свои деньги купите.

Она что совсем с ума сошла? Я это под смертным приговором не закрашу!

— Мы ничего не… — начинаю говорить я, как Руслан тут же перебивает меня.

— Вы совершенно правы! Прямо сейчас переоденемся и поедем за краской! Можете даже не беспокоиться!

Уверена, наша соседка совсем не ожидала, что мы так быстро согласимся.

— Ну вот. То-то же! И не чего здесь в галерею превращать подъезд! Я была о тебе лучшего мнения, — говорит она мне. — Он то мальчик, а ты! Эх! Куда катится поколение! — бормочет она и начинает подниматься по лестнице. Кажется, она живет на четвертом этаже. — Я вечером спущусь, проверю, как вы тут все закрасили! И дверь на всю откройте. Воняет невозможно!

— Ты чего совсем с ума сошел? — пихаю Руслана, как только она ушла. — Я ничего не собираюсь закрашивать!

— А ты хотела, чтобы она сама твоим родителям позвонила? — ровным голосом спрашивает он, и я отрицательно махаю головой.

— И что теперь делать? — переспрашиваю я и посматриваю на рисунки. Это же целая история! Которая останется у меня в памяти на всю жизнь. И если я это закрашу, то никогда себе этого не прощу.

— Если мы закрасим, то она явно доложит твоей семье. И если не закрасим, то предположительно тоже, — рассуждает он. — Так что даже не знаю.

— Зоя Максимовна, во сколько сегодня приходит? — спрашиваю я.

— У нее сегодня репетиторство. Так что не скоро, — отвечает Руслан и начинает собирать баллончики в сумке.

— Хотела у нее узнать заранее, приютите ли вы меня, если меня выгонят из дома, — усмехаясь, говорю я. Хотя на самом деле мне не смешно. Мама теперь такой концерт устроит! И еще обязательно добавит, как я могла связаться с таким парнем! Он же вылитый хулиган раз разукрашивает подъезды.

— Все настолько плохо? — поднимает он на меня глаза. — Ну, если что у меня кровать двуспальная. Так уж и быть я с тобой поделюсь.

— Да иди ты. Я пошутила. Но придумать что-то стоит!

***

Прошло несколько минут, а плана у нас с Русланом так и не было. Но и никто из нас двоих закрашивать наше творчество не собирался. Это же целая история длинною в несколько месяцев! Как от такого вообще можно избавиться?

— Значит, у нас нет плана? — переспрашиваю я, когда Руслан меня провожает до квартиры.

— Выходит так, — отвечает он, и мы, расставшись на лестничной клетке около моей квартиры, расходимся по домам. В надежде, что все обойдется!

Пыталась выучить уроки, но мысли то и дело заполняли мой разум. Сейчас совсем не до домашнего задания. Макар пришел раньше всех и принялся готовить ужин для всей семьи, и как обычно около семи пришли родители.

— Привет, — стараясь, как можно обыденно проговорила я в коридоре, помогая им раздеться.

— Привет, — осматривавшись, произносит мама, и я вешаю ее пальто в шкаф. — Что-то случилось?

— Да нет. Все хорошо. Мы с Макаром готовим ужин, — произношу я, немного приукрашивая. Кто-то, а я точно не принимала участия в готовке.

— Хорошо. Сейчас переоденемся и садимся ужинать. С голоду просто умираю, — бормочет она, и я захожу на кухню к Макару.

Буду надеяться, что соседка уже забыла о своих словах, и не будет звонить маме. Ведь стену мы так и не закрасили. Ужин в кругу семьи, как обычно, прошел довольно хорошо. За столом практически ничего не обсуждалось, смотрелась какая-то научная передача по местному каналу. Но я даже не смотрела ее, думала и пыталась разгонять свои мысли.

Я так много думаю в последнее время! Может, стоит начать медитировать? А что? Говорят — это помогает избавиться хоть на немного от ненужных мыслей.

После я пошла к себе в спальню, и прилегла на кровать.

«Все хорошо. Кажется, обойдется» — отправила я Руслану.

«Отлично» — пришел незамедлительно от него ответ. «Тогда стоит придумать последний рисунок, потому что на стене совсем уже не осталось места. Захватим второй этаж?» — и в конце подмигивающий смайлик.

«Я не была бы так уверена в нашей победе. Ты просто не знаешь ту соседку»

«Как же мне повезло!»

«Чем занимаешься?» — отправила я Руслану, а сама на фоне включила себе песню из своего любимого плейлиста.

«Делаю математику. Ты уже сделала?»

«Вроде того» — отправила, а сама начала тепло улыбаться. Ну как сделала, что-то списала с интернета. Хотя даже не уверена, что это правильно.

— Эльвира! — кричит мне мама, и я закатываю глаза. Думая о том, что такой был классный момент. — Эльвира! — снова доносится ее голос и я, поднявшись с постели, иду на кухню.

— Что случилось? — спокойно спрашиваю, смотря на нее.

— Звонила мне Людка из 36 квартиры и рассказала мне столько всего интересного, — начинает говорить она, и я уже все понимаю. — К примеру, что моя дочь испортила наш весь подъезд с каким-то хулиганом.

Ну, все теперь начнется! Зная, какой вспыльчивый характер у моей мамы можно ждать, всё что угодно. Вплоть до лишения телефона.

— Совсем не слышала о таком, — пожимаю плечами, слегка улыбнувшись.

— Хватит ёрничать! Так значит мало того, что ты связалась с каким-то хулиганом ты еще и разрисовала наш подъезд? — мама с округленными глазами смотрит на меня. Кажется, я попала! — И чего ты молчишь? Я с тобой вообще-то разговариваю! Отец! — кричит она на всю квартиру. — Иди сюда!

— Я не говорю, потому что ты не даешь слова, — как можно спокойнее отвечаю и чувствую, как папа облокотился на стенку около двери.

— Чего вы тут раскричались? — кивает на нас родитель.

— Ты смотри, что наша то учудила. Людка мне сейчас звонила и сказала, что наша дочка испортила наш дом с каким-то парнем.

— Ничего мы не испортили, а лишь приукрасили. Его же красили уже много лет, — отвечаю я и вижу, как мама еще больше начинает злиться.

— Нет, ты это слышал? — спрашивает она у папы, так что ее вопрос не требует ответа. — Завтра же вы пойдете и все закрасите, и чтобы весь первый этаж был вылизан, и пол, и стены. Как же теперь перед соседями стыдно. Что же они теперь подумают?! Скажут: воспитали как попало!

— Да ладно тебе, — произносит папа, и мы одновременно переводим на него взгляд. — Подумаешь, дети порисовали. Это даже безобидно. Вспомни мы в школе…

— Даже не хочу ничего слышать! — перебивает она папу. — Завтра же поедешь и купишь краску. И точка! И что это еще за парень? Откуда он взялся?

— Это мой одноклассник, — отвечаю я и прямой наводкой иду в свою комнату. — Но если хочешь знать больше, то это мой молодой человек! Хотя тебе должно быть все равно! — и на последней фразе демонстративно со всей силой хлопаю дверью в свою спальню.

— Ты похлопай мне еще тут! — слышится мне с кухни. — И забудь про посиделки у Златы. Ты наказана!

Теперь то всё просто замечательно! И почему нельзя было ей со мной спокойно поговорить и узнать, что я чувствую? А она сразу кричать и своими запретами меня пугать!

На следующий день утром, я, не появляясь на кухне, пошла в школу, даже не позавтракав. Вышла из дома намного раньше обычного, потому что не хотела встречаться с семьей. А то еще начнутся снова эти ругательства.

Около стены с граффити мы встретились с Русланом и вместе пошли в школу. Хочется спать, кажется, сейчас я усну прямо на ходу. Хорошо, что первая география можно особо не париться. Мало того, что не могла долго вчера уснуть, так еще ночью во дворе несколько раз у какой-то машины срабатывала сигнализация.

— Сильно ругались? — спрашивал Руслан у меня.

— Если оценивать по десятибалльной шкале думаю 7. Но меня больше не это злит, а то, что они даже не спросили, как я себя чувствую, а сразу начали кричать. Точнее мама, — отвечаю Руслану, и мы проходим остановку. Времени еще полно! Можно пойти пешком. — И так всегда! Нет бы, спросить какие у меня дела с одноклассниками, почему я недавно подралась или хоть что-то, а они только переживают, что я домой плохие оценки ношу. Как будто это так важно.

— У них теперь, наверное, совсем другие мысли в голове, — предполагает Руслан.

— Мне кажется, я и так малого прошу. А у тебя родители спрашивает как у тебя дела помимо учебы?

— Мои родители совсем другие. Они воспитывали нас с Зоей как своих друзей. Они могут с нами говорить о чем угодно.

— Везет, — отзываюсь я и тяжело вздыхаю.

— Как по мне ничего хорошего. Наверное, у всех родителей свои минусы. Только вот со стеной действительно придется что-то делать. Ты что думаешь?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мне не хочется ее закрашивать. Как будто она кому-то мешает. Если им не нравится, то мы не будем больше рисовать. Но эти рисунки должны остаться.

— Не удивлюсь, если та соседка всё-таки позвонит еще раз твоей маме и еще больше усугубить все, — и Руслан как всегда окажется прав!

На уроках я старалась совсем не думать о том, что, скорее всего нам придется закрасить наше творчество. Но все мое печальное настроение выдавало меня. Я сидела возле кабинета одна. В то время когда Таська была в кабинете, повторяла домашнее задание. А Журавлев ушел гулять с Лёнькой.

Если мне не изменяет память, то сейчас у Златы урок совсем не далеко. И когда я оторвалась от своего мобильного телефона, увидела как раз ее с одноклассницей. Она что-то ей сказала, слегка улыбнулась и завернула ко мне, присаживаясь на лавочку.

— Привет, — присаживается она. — Видела твою фотографию в инстаграме с тобой и Русланом. Это очень классно! Вы сами рисовали? — я тепло улыбнулась.

— Вчера нарисовали вместе, — произнесла я.

— Я вам начинаю завидовать белой завистью, — произносит она, и я начинаю смеяться.

— Если ты хочешь увидеть эту прекрасную стену из всех работ Руслана, то я приглашаю, как можно раньше это сделать. А то боюсь, скоро от них ничего не останется.

— В смысле?

— Вчера нас застукала соседка и она хочет, чтобы мы все закрасили, — честно отвечаю я, и вижу, как Таська выходит из кабинета и видит нас разговаривающей со Златой. Она немного помедлила, а после прямой наводкой пошла к нам. Я слегка напряглась!

— Привет, — жизнерадостно произносит она и присаживается рядом со мной, по другую сторону. Если она сказала «привет», то это довольно хороший знак.

— Я рассказываю Злате, что соседка хочет, чтобы мы все рисунки закрасили, — поясняю я Таське, и она положительно кивает. Эту историю я ей еще перед первым уроком рассказала. И когда я оборачиваюсь на другую, то вижу ее удивленный взгляд.

— Что происходит? — посматривает Злата на нас с Таськой. — Я что-то упустила?

Я переглядываюсь с Таськой, слегка улыбнувшись. Конечно она же не знает, что мы с Таськой поговорили и все решили!

— Да вроде нет, — смеюсь я.

— Уверены? — снова переспрашивает она, и замечаю, как Таська через меня протягивает ей мизинец на правой руке.

— Я была такой глупой. Мир? — спрашивает она у девушки с розовыми волосами. Она, не веря своим глазам, переводит взгляд на нас по очереди. — Обещаю больше не устраивать сцены и не ревновать.

— Ну, если вы пообещаете, что не будете избегать моего имени, то…

— Я согласна! — уверенно говорит Таська.

— И я, — улыбаюсь я и вижу, как их пальцы переплетаются между собой. И в нашем королевстве наступил мир. Что может быть еще лучше?

— Нет! Что с соседкой то будем делать? — прерываю я их смех. — Предлагаю разрисовать ее дверь. А то, что она разкомандовалась?!

— Тогда тебя еще и за хулиганство обязательно посадят, — произносит Злата, и я понимаю, что это точно не выход.

— Ну, вариант спалить ее на костре тоже не подходит, остается только самим закрасить стену, — грустно отвечаю я и понимаю что это самая идиотская идея, которая мне только могла прийти в голову.

— Ты сейчас это серьёзно? — переспрашивает Таська.

— А есть другой выход?

— А данном случае он действительно есть! — проговорила Злата, и она действительно оказалась права. Выход был! Только не такой какой бывает в счастливых концах.

После уроков мы с Русланом, пошли домой пешком. Видели на остановке Антонова, но он тут же отвернулся и запрыгнул в первый попавшийся автобус. Кто еще и обиженку из себя строит. Я должна обижаться на него. А не наоборот. И почему Антонов такой сложный?

— Почему вы никому не рассказываете, что Зоя Максимовна твоя сестра? — держа Руслана за руку, спрашиваю я. Журавлев другой рукой ищет песню в телефоне, чтобы включить нам в наушниках.

— Я так захотел, — отвечает, продолжая смотреть в экран телефона. — Нашел! У тебя в музыке полная каша, — бормочет он и включает нужную композицию.

— Потому что я меломан.

— Странные у тебя понятия о страсти к музыке, — в наушниках начинает играть неизвестная композиция, которая, по-видимому, случайно оказалась в моем плейлисте.

— Эта точно моя музыка? — переспрашиваю я, когда парень в наушниках начинает читать реп.

— Твоя, — усмехается он, и мы продолжаем идти домой. Меня окутывает холодный осенний ветер. А из одного наушника доносятся едва понятные слова. Я улыбаюсь.

— О чем он поет? Как это можно слушать? — смеюсь я, но Руслан не дает переключить песню. Меня это начинает раздражать, но приходится дослушать до конца эту странную песню. — Ты не ответил на мой вопрос, — снова напоминаю я. — Что насчет Зои Максимовны?

— Кажется, я ответил. Просто новая школа, я никого не знал. Мне показалось странным, если бы еще и все ходили, обсуждали, что я брат новой классухи.

— Но ты и есть брат классухи, — подшучиваю я.

— Но об этом же знают немногие. Сейчас мне уже все равно, если вдруг они и узнают.

— То есть когда была забастовка Зои Максимовны, ты даже ей ничего не сказал? — удивляюсь я.

— Ты думаешь, она не знала?

— А она знала?

— Скорее догадывалась, — спокойно отвечает он. — У нее же есть глаза. Было заметно, что в классе произошло что-то между учениками. Зоя не могла этого не заметить.

— Ты должен был сказать мне, что она в курсе. У этого Антонова фантазия ого-ого. Он бы что угодно придумал.

— Согласись с той фоткой классно получилось, где Зоя в больнице, — начинает смеяться Руслан, и я в недоумении оборачиваюсь на него. — Я ее всю ночь в фотошопе редактировал, — договаривает после, а мне его уже хочется убить! Какой же я слепой была!

— Так это была не она там?

— Конечно нет!

— Конечно же, нет, — повторяю я. — И как я могла не догадаться?! Было бы странно, если бы это было правдой.

Долгожданная ужасная песня сменяется, и уже с другой музыкой мы доходим до дома. Как только я переступаю порог дома, замечаю на полу, рядом с обувью большую банку краски. Черт!

— Я дома! — кричу я, слегка прикрыв дверь. Похоже, никого нет. Я выбегаю из квартиры и спускаюсь на несколько этажей ниже в квартиру к Руслану. Совсем недолго звоню в звонок, как дверь тут же открывается.

— Они купили краску! — без разрешения захожу я в квартиру и вижу, что Руслан еще даже не успел даже переодеться. — Они что хотят, чтобы мы сами закрасили эту стену?!

— По-моему они как раз этого и хотели, — отвечает Руслан и я, разувшись, иду за ним к нему в спальню.

— И тебе будет совсем не обидно закрашивать все свои работы? — спрашиваю я, плюхнувшись в кресло, рядом с компьютерным столом. Руслан присаживает на стул.

— Жалко.

— Предлагаю отказаться и ничего не закрашивать! Если они им так мешают пусть сами и закрашивают! — на полном серьезе говорю я.

— Мне кажется, ты сейчас похожа на Антонова, — вдруг выпаливает он. — Эль, все равно стену придется закрасить. Скажи спасибо, что они не написали на нас заявление.

— А могли? — удивляюсь я.

— Не знаю. Может, и могли, — пожимает он плечами, раскачиваясь на стуле.

— Ну, вот ты точно же не знаешь! И что еще за глупое сравнение с Антоновым? — я подхватываю лежащую подушку на кресле и запускаю в него. Руслан чуть не падает со стула. Меньше будет качаться.

И вдруг мы слышим доносящийся до нас звук из коридора.

— Руслан, ты дома? — слышится голос Зои Максимовны, и я тут же подскакиваю с кресла. Мы еще вот не встречались на ее территории вдвоём с Русланом.

— Да, — кричит он в ответ и оборачивается на меня. — Я с Элей!

— Ты чего с ума сошел? — шепчу ему, округляя глаза. — А вдруг ей не понравится, что я у вас в гостях?

— Успокойся, — произносит он и переводит взгляд на дверной проем. Я почувствовала запах резких духов. Что-то мне подсказывает, что она приближается или уже стоит за мной.

— Привет, — произносит Зоя Максимовна, оглядывая нас. — Чем занимаетесь?

— Здравствуйте, — быстро отвечаю я. — Мы просто обсуждали, что нам делать со стеной, — Зоя Максимовна переводит взгляд на Руслана и закатывает глаза.

— И что решили? Хотя это все равно, потому что я встретила сегодня соседку, и она предложила создать в интернете беседу всех жильцов дома. Так что если не сегодня, то завтра вам придется это сделать.

— Беседу? — усмехается Руслан. — Что они там хотят обсуждать? Кто забыл закрыть дверь на ночь?

— Уверяю вас, первый вопрос будет насчет вас, — расплывается она в улыбке и отступает от дверного проема. — Чай будете? Я купила вкусный рулет.

— Я бы не отказалась, — честно говорю. Я такая голодная, что сейчас бы гору еду съела. Мы с Русланом идет за его сестрой, и присаживаемся возле стола. Кажется, совсем недавно я сидела здесь с Макаром и сватала его. Нет! Это было так давно!

— На самом деле мама уже купила краску. Она уже стоит у меня дома, — рассказываю я Зое Максимовне.

— Ну вот. Проблема, кажется решена. Кисточки у вас есть?

— Мне кажется, у нас дома были. Мы недавно ремонт делали, — говорю я, и перевожу взгляд на Руслана. — Так уж и быть я тебе помогу, — смеюсь я.

— Так уж и быть? — подхватывает он мою улыбку, и тоже начинает улыбаться.

— Конечно! А кто всю эту кашу заварил!

— Но ты тоже приняла участие. Так что и на твоей душе останется отпечаток, — мы слышим, как закипел чайник и Руслан тянется разливать его в кружки.

— А я предупреждала сразу, что не чего рисовать в подъезде, — указывает пальцем она Руслана. — Но меня никто не слушал. Как всегда.

— Зато это было классное время. К тому же если бы не рисунки, то я бы не познакомился с тобой, — признается он мне.

— Ты мой одноклассник. Ты бы явно со мной познакомился, — говорю я.

— Да, но я про другое. Если бы мне Зоя не сказала, что ты наша соседка, то может быть все по-другому сложилось. Кто знает, — пожимает он плечами.

— То есть я тебя привлекла только потому, что я твоя соседка? — напрямую спрашиваю я.

— Нет, конечно, — смеется он. А как по мне это совсем не смешно! — Я другое имел в виду.

— Ага. Рассказывай теперь, — смеюсь я, и тут же по квартире разносится звонок в дверь. — Вы кого-то ждете? — оглядываюсь на них по очереди.

— Нет, — отвечает Зоя Максимовна и идет открывать дверь. Как через пару секунд приглушенно раздается мужской голос. Мы начинаем прислушиваться.

— Это Макар, — произношу я, и направляюсь в коридор. Чего он еще здесь забыл? Наверное, пришел домой, а меня там нет. Вот и решил сюда заглянуть. Так это получается он в курсе, что Руслан живет здесь?

— Привет, — заходя в коридор, произношу брату. Он поднимает на меня глаза. Я замечаю какие-то бумаги в руках Зои Максимовны. А нет. Может быть не за мной он пришел.

— Ты чего здесь делаешь? — кивает мне Макар. — Квартирою ошиблась?

— Зашла в гости к Руслану. А ты чего?

— А я Зое… Максимовне, бумаги передать, — договаривает он.

— Так передал?

— Ага, — отвечает он и переводит взгляд на стоящую радом с ним мою классную руководительницу. — Тогда я пойду. До свидания.

— Может, вы чаю хотите? — тут же спрашивает она у моего брата. Может и правда у них что-нибудь да получится? Красивая была бы пара!

***

Как бы мы не старались с Журавлевым сохранить рисунки в подъезде, это было неподвластно нашим силам. В особенности характера моей мамы. За ужином она несколько раз повторила, что подъезд не может оставаться в таком состоянии. И что ей плохого сделали эти безобидные рисунки? Порой мне кажется, испортили всю жизнь. Хотя это было не так. Они же совершенно никому не мешают.

Но в этот же вечер была создана беседа, в которой состояли все соседи нашего дома. И не сложно даже догадаться какую тему все начали поднимать.

— Знаешь, пока мама не слышит, хочу, чтобы ты знала я на твоей стороне, — подходит ко мне в коридоре папа. Я собираю в рюкзак кисти для покраски стены. Я удивленно поднимаю на него голову. — Я сегодня проезжал мимо соседнего двора, и я видел огромный забор.

— А я когда шла в школу, видела рыжую кошку, — отвечаю я. — Я просто подумала, мы делимся не интересными фактами, — усмехаюсь я и забрасываю рюкзак на одно плечо.

— Просто было бы здорово, если вы с Русланом этот забор раскрасите. Там уж точно никаких ворчливых соседей не будет.

— Ты хочешь, чтобы мы разрисовали забор? — еще больше удивляюсь и замечаю, как папа оглядывается, проверив, не слышит ли нас мама.

— Раз в подъезде нельзя, то почему бы не рисовать вам на улице? — предлагает родитель идею, и я расплываюсь в улыбке. — Только заметь, я не про общественные места говорю, — указывает он пальцем.

— Может, ты просто уговоришь маму на подъезд? — в надежде спрашиваю. — Пожалуйста.

— Эльвира, ты прекрасно знаешь, что против твоей мамы я не пойду.

— Но ты уже пошел.

— Я лишь подал вам идею. А теперь идите с Русланом и закрасьте весь первый этаж, как было, — папа приближается к входной двери и открывает замок. Я обхожу его и, прихватив руками зеленую краску, переступаю порог.

— Спасибо, — бормочу ему, а после спускаюсь по лестнице.

И вот мы уже с Русланом стоим возле рисунков, с каждой секундой все медля. Может, как в кино произойдет чудо? И кто-нибудь спустится и скажет: постойте, постойте! Вам не нужно их закрашивать! Жаль, что мы не в кино. Я тяжело вздыхаю и открываю новую упаковку жвачек со вкусом дыни.

— Значит это конец? — разворачивая упаковку, спрашиваю у Руслана. Он какой-то палочкой перемешивает ядрёную зеленую краску в банке.

— Ты о чем? — поднимает он на меня глаза.

— О том, что мы больше никогда не сможем здесь рисовать. Я никогда не буду спускаться по утрам и с нетерпением ждать твой новый рисунок. Да, это однозначно конец, — делаю вывод я. — Знаешь, мне папа подкинул идею.

— Какую идею? — Руслан опускает кисточку в банку с краской, и я вижу, как она пропитывается вся зеленым цветом.

— Рисовать на улице.

— Ты хочешь, чтобы мы начали рисовать на улице?

— Только с условием, что нам больше никогда не придется их закрашивать, — смеюсь я и тянусь за второй кисточкой, окуная ее в краску.

— Мне кажется, совсем недалеко я видел скучные гаражи, — Руслан первым начинает проводить кистью по одному из своих рисунков. Жаль, что первым нам попались героем из «Простоквашино» и «Гравити Фолз». Это же считай самые первые работы Руслана.

— А вдруг это начало чего-то большего? — спрашиваю у него и начинаю проводить кистью. Я замечаю, как кисточка начинает полосить и не до конца закрашивает «Билла».

— Однозначно! — уверенно проговаривает Руслан и мне остается только ему верить.

Целый вечер мы проводим в подъезде, закрашивая все его рисунки. Как по мне самым больным было закрашивать наши последние совместные работы. Вы когда-нибудь убивали своё творчество, в которое вложили всю душу? Я — да! И это отвратительное чувство. Нам пришлось закрашивать подъезд несколько дней, потому что за один раз краска стену не взяла. Слегка просвечивалась.

Кто бы мог подумать, что вот так это все закончиться? Я уж точно нет! Но разве это конец? Как по мне это только самое начало…