Что может быть хуже
надвигающейся забастовки в классе?
В субботу был странный рисунок — мышонка с гитарой. И странность заключалось только в том, что это первый граффити с героем, которого я не знаю. Сама не понимаю как такое возможно. Я даже приостановилась и стала его как можно сильнее рассматривать. И мне кажется, я даже его где-то видела, но вспомнить точно не могу.
Как обычно, сфотографировала рисунок и выложила в историю на странице — Hot_lightning. Что означает в переводе — горячая молния. Пока я добиралась до школы, посыпались первые реакции на рисунок. Теперь моя лента в социальных сетях состояла из одних рисунков — нарисованных незнакомцем. Но только, что за последний мультфильм до сих пор не могу понять.
У Макара сегодня выходной. Вот повезло человеку, никуда не идти. А мне в субботу иди к самому первому уроку и еще проводить там целый день. Еще сегодня физкультура! Я и спорт две не сочетаемые вещи. Наверное, стоит призадуматься, потому что оказывается, у меня нет любимых предметов в школе. Из всех я могу только выделить русский и литературу, но только потому, что мне нравится, как ведёт уроки Зоя Максимовна. Она милашка!
Поначалу я была уверена, что она не справится с нами. Но как оказалось она довольно уверенный в себе человек. Даже несмотря на свою мягкость, может повысить голос. Что для всех было удивительно. А на последнем уроке так вообще она меня похвалила за мою большую фантазию, когда нужно было придумать наилучший финал для одного из произведения. И как после этого Зою Максимовну можно не любить? А теперь, когда выяснилось, что она еще и наша соседка. Может попробовать ее свести с Макаром? А что? По-моему, отличная идея!
Проверив по дороге, упаковка с моими жвачками закончилась и на последние деньги, которые мне должны были остаться на проезд домой, я купила детский орбит «без сахара»!
Настроение — слушать Сплина «Орбит без сахара». Не задумываясь, откапываю в своем черном рюкзаке проводные наушники и включаю нужную песню, надеясь, что мое настроение поднимется.
Как неожиданно прямо перед самым входом в школу ко мне подлетает Витя Антонов, придерживая свой рюкзак на плече.
— Привет, Михеева, — с трудом разбираю его слова, и вынимаю из уха наушники. Еще и музыку не даст послушать. — С магазина за тобой бежал, а ты летела.
И тут мою голову озарило! Есть же целая песня про Витю!
«Давай запишем эту песню, мать его,
Чтоб никогда не поставили на радио,
Чтоб никогда не назвали ее попсой,
И рядом с ней не звучал отстой!
Остановите, остановите
Вите, Вите надо выйти.
Остановите, остановите
Вите, Вите надо выйти
Остановите, остановите
Вите, Вите надо выйти
Остановите, остановите
Вите, Вите надо выйти.
В Турции или в Египте, Вите надо выйти!
На Самуи или Пхи-Пхи, Вите надо выйти!
Витя на репите. Вите надо выйти!»
Я широко улыбаюсь. Мне кажется, если сейчас Витька Антонов сам не отойдет от меня, мне придется его разогнать самой. Эта мысль веселит меня еще больше.
— Чего улыбаешься то? — интересуется он. — Песню что ли веселую слушаешь? — указывает он на мои наушники.
Если бы он только знал, что сейчас творится в моей голове!
— Неа, — отрицательно мотаю головой. — Так чего ты за мной бежал? Что случилось?
— Я такие новости узнал, — загадочно говорит он. — Сейчас в обморок упадешь!
— Ты и новости? — усмехаюсь я. Мимо нас начинает проходить большая толпа, и мы отходим подальше от главного входа в школу.
— Ага!
— Ну, так что за новости? Или ты завтра их расскажешь?
— Готовлю тебя, чтобы ты в обморок не упала.
— Скорее я сейчас упаду, если будешь томить ожиданием.
— Ладно, ладно. Прикинь, оказывается наша Зоя Максимовна не та за которую себя выдает! — вдруг выпаливает Антонов. — Врала нам!
Похоже у Витьки Антонова совсем плохо с фантазией. Сочинить, что она не та за которую себя выдает. А кто она? Человек паук в костюме нашей классной руководительницы? Или нет, я знаю лучше версию. Она Фредди Крюгер, которая по вечерам убивает людей. Ох, фантазия у меня правда зашкаливает.
— Что еще ты несешь, Антонов. Ты хоть себя слышал? — вслух говорю я.
— Еще как слышал! — повышает он голос. Мне кажется, на нас уже прохожие оборачиваются! Чего Антонов так раскричался? — Мой знакомый рассказал, что она у него классной руководительницей в другой школе была, — продолжает свой рассказ Антонов.
— И что?
— Как что?! Выгнали ее оттуда! Причем с позором! Он мне сам рассказывал, как она на уроки не ходила, а потом и вовсе закрутила роман с их физруком!
Зоя Максимовна и роман с физруком? Что-то я в это поверить не могу. Она же такая милая. И с моим Макаром чуть ли не на «вы» общалась. А тут и с позором выгнали. Бред, Антонов несет! Даже слушать его нечего!
— Ты что-то путаешь, — говорю ему.
— Ничего я не путаю. У Васьки даже осталась с ней совместная фотография. Вот, — протягивает он мне телефон, где на фото Зоя Максимовна с несколькими учениками стоит воле доски. — Надо что-то делать! А то она же и нас бросит, а у нас десятый класс, потом экзамены! Закрутит роман с кем-нибудь и все! Не найти ее! А мы сдавай, как хочешь.
— И что ты предлагаешь? — спокойно спрашиваю я.
— Предлагаю устроить забастовку. Чтобы сразу она отказалась от нас.
— Антонов, никакой забастовки не будет. Успокойся.
— То есть ты на ее стороне? — переводит он на меня все стрелки. — Я лично хочу нормально год закончить.
Вот же Антонов дает! Мало того, что увел у меня Игната, так еще и хочет выгнать Зою Максимовну. Я же считай, уже в своих мечтах их с Макаром поженила.
— Ага. Я это поняла, когда ты с Пантелеевым сел! — разозлил меня Антонов. — Вот с ним забастовку и устраивай!
— А вот и устрою!
— А вот и устраивай, раз у тебя своих дел нет!
— Да ты на ее стороне, потому что твой брат тоже учитель!
— Ты хоть себя слышишь, Антонов? Мне все равно на Зою Михайловну и в забастовке я не собираюсь принимать участие.
— А вот и посмотрим, на чьей ты стороне.
***
На первом уроке Антонов тут же растрепал новости про Зою Максимовну всему классу. Шёпоты моих одноклассников было отлично слышно. Так что к середине урока знали и были против новой учительницы все!
Тогда я обернулась посмотреть на парту, где сидели Журавлев с Ленькой, но Ленька сидел один. Он, обернувшись в пол оборота, разговаривал с нашим одноклассником. Сговорились они что ли?!
— Что сегодня с вами? — сделала замечание учительница географии. — Очень все оживленные.
— Мы просто ночью отлично спали, — ответил ей кто-то, но я не успела понять кто именно. Потому что мне постучали по спине рукой.
— Эль, а ты что думаешь? — тихо спросила у меня Камилла.
Хочется сказать: вы, что с ума сошли все? Но я отвечаю по-другому.
— Мне кажется это не наше дело, — шепчу ей и отворачиваюсь, продолжая слушать учительницу. У нас все-таки география. Первый раз в жизни мне хотелось, чтобы на моих одноклассников накричали, потому что все болтают. Скорее бы перемена!
Конечно, про Зою Максимовну я ничего не знаю. Но делать такие выводы, что она нас бросит или еще что-то я совсем не вижу повода. Даже промелькнула мысль подойти к Макару и все ему рассказать. Знаю, самая отстойная идея, которая когда-то меня посещала! Поэтому с такой же легкостью я ее выкидываю из головы.
Вторым уроком у нас была физкультура на улице. Переодевшись в раздевалке, я отчетливо слышала переговоры в мою сторону. После этого я еще сильнее начинаю злиться на Антонова. Он никогда не блистал умом, но теперь! Зачем рассказывать всем нашим одноклассникам, что я отказалась в забастовке, когда они все такие умные идут против учителя. Злости на них не хватает!
— Павел Валерьевич, я, похоже, ногу подвернула! — в начале урока, при построении проговорила ему. — Жутко болит!
Какая бы ситуация в моем классе не произошла, физкультурой я не готова заниматься. Специально даже форму не стала сразу брать.
— Может в мед пункт тебе сходить? — скорее всего, ради приличия спросил он. Обычно, он прекрасно знает, что я строчу отмазки каждый урок.
— Да, я после урока как раз думаю сходить, — с жалостливым лицом проговариваю, а сама делаю вид, как будто мне больно стоять.
— Давай сейчас. Кто-нибудь помогите Эльвире дойти, — проговорил учитель физкультуры и посмотрел в сторону моих одноклассников, но так никто и не вызвался помочь. Кто бы сомневался.
— Да ничего серьезного, Павел Валерьевич, просто бегать сегодня не смогу. А в мед пункт я обязательно после урока зайду, — ответила ему.
— Хорошо, Михеева, — произнес мне, а после повернулся к моим одноклассникам. — Класс равняйся! Налево! Легко бегом марш!
Я отступила от бегунов и отошла стоять в сторону.
Журавлев появился только в середине урока. Что еще за новости прогуливать уроки?
— Он уже отмечал? — без приветствия спросил Руслан, кидая на зеленую траву свой рюкзак.
— С каких пор ты прогуливаешь?
— У меня была уважительная причина.
— Дай угадаю, бабушке дорогу помогал переходить.
— А если и так, тебе какое дело?
— Мне? — повышаю голос, указывая на себя пальцем. — Мне все равно.
— Ты это слишком часто говоришь в мою сторону. Это настораживает, — на высказывание Руслана я ничего не отвечаю.
Наш класс в самом центре поля выполняет разминку, где Антонов показывает всему классу упражнения. Он даже согнуться не может, кажется, еще одно упражнение и он развалится как деревянный солдатик.
Я подхожу к площадке, где висят турникеты, и облокачиваюсь на один из них. Достаю телефон и проверяю ленту. Надо бы узнать у Руслана про Пушкаря — друга Златы. Но быстро эта мысль исчезает, когда Павел Валерьевич просит ему помочь.
Вот же не повезло всем, кто сегодня занимается физкультурой, придется им зачет сдавать по бегу. Я стояла рядом с учителем и ставила оценки в журнал, после того как одноклассники пробегали.
— Я даже не знаю, — услышала я разговор своих одноклассников. — А вдруг нам влетит? — переживала Камилла.
— Да, что нам будет? — говорил Антонов. — Даже Пантелеев с нами. Нам ничего не сделают!
— А Эля? — намного тише переспросила Камилла, и я почувствовала спиной их взгляд. Но я сделала вид, что их не слышу.
— А что она теперь у нас главная? — передразнивает ее Антонов.
И мне становится смешно. Не он ли прибежал ко мне самым первым рассказать новости про Зою Максимовну. Он! Просто Антонов хочет в лидеры заделаться!
— Ну, — промямлила Камилла. — У нас нет главных, наверное.
— Правильно! — поддакивает Антонов. — Я даже кое-что придумал. Сегодня и покажем Зое Максимовне, а то…
— Михеева, ты спишь что ли? — повышает на меня голос Павел Валерьевич. — Ты вообще ставила оценки, которые я тебе сейчас называл?
Я перевожу взгляд в журнал. И понимаю, что остановилась в самом начале. Нужно включать театральность!
— Такая птица сейчас пролетала! Вы, что не видели? — театрально начинаю говорить я. — Большущая, — начинаю разводить в стороны руками. — У нее крылья более ее самой были. Может они из Рекорда Гиннеса? Надо будет проверить и …
— Хватит, придуряться. Так и скажи, что отвлеклась. На какой фамилии остановилась? — спокойно проговаривает он. И я понимаю, что если сейчас назову фамилию, Павел Валерьевич меня убьет.
— Артемьева, — через несколько секунд говорю я, а после поднимаю голову на учителя. У него глаза расширились в два раза! Клянусь!
— Ты сейчас издеваешься, Михеева? Артемьева — вторая в списке. Если в следующий раз придешь на мой урок, и не будешь заниматься, — указывает он на меня пальцем. — Выше тройки ничего ставить не буду.
— Павел Валерьевич…, — начинаю говорить, как он тут же перебивает меня.
— Баскутов четыре, — начинает диктовать он, не дав мне договорить, и я перевожу взгляд, в журнал, ставя оценки. — Беляев пять.
Пока мы выставляли оценки все ушли переодеваться в раздевалку. Я быстро схватила свой рюкзак и уже хотела выйти, как одна из моих одноклассниц окликнула меня.
— Михеева, так ты что не будешь с нами против Зои Максимовны идти? — начала спрашивать Катька Артемьева.
— Я не собираюсь в этой глупости участвовать, — громко отвечаю я, и понимаю, что все девочки перестали переодеваться, внимательно разглядывая меня.
— Антонов прав! Как только твой брат учителем стал, так сразу ты на их сторону встала! — громче проговаривает Артемьева.
Хочется её ударить. Но я пока себя сдерживаю по полной!
— Вон, в прошлом году сама предлагала нашей физичке подлянку устроить! — продолжает говорить она.
— Да! — кто-то из девчонок соглашается с ней. — А может ты она с твоим братом встречается? А что?! Теперь все сходится!
— Мне кажется у вас с головой не все в порядке! Или мне просто завидуете, что у меня брат учитель, а у вас нет! К тому же, кого из вас Зоя Максимовна на уроке хвалила? А? — произношу я и, кажется, через несколько секунд пожалею об этом, потому что Катька Артемьева накидывается на меня и начинает со всей силы тянуться за мои волосы. Я мертвой хваткой вцепляюсь в ее. Мне становится невероятно больно. Мне даже кажется, мы пытаемся драться, но у нас не получается. А после я чувствую, как нас начинают разнимать.
Несколько девчонок пытаются оттянуть нас в разные стороны.
— Хватит уже! — кричит Камилла, и мы отходим с Артемьевой друг от друга на безлопастное расстояние. — Вам еще учиться вместе!
— Ты мне чуть все волосы не выдернула, — громко говорю я, пытаюсь поправить свои волосы.
— Так тебе и надо, Михеева! — без капли сожаления говорит она.
— Да пошли вы все! — заявляю я, беря со скамьи свой рюкзак. Тут же вылетаю из раздевалки. А казалось, день будет совсем неплохим.
Выйдя в коридор, я провожу рукой по своей губе и чувствую металлический привкус крови. Она мне еще и губу разбила! Шикарно!
***
Я сразу же пошла в туалет, попытавшись скрыть свою побитую губу. И сейчас как назло большая перемена. Сначала меня оглядывали возле раковины какие-то семиклассницы, а после какая-то странная девчонка из нашей параллели.
И было бы из-за чего серьезного наша драка, а то из-за учителя. Смешно же!
Не обращая ни на кого внимания, я прошла и села за свою парту в классе Зои Максимовны. Делаю предположение, что о моей побитой губе после урока тут же узнает Макар. Да и пусть! Мне все равно что они думают! Я так просто не сдамся! Я же Эльвира Михеева — девчонка, которая может за себя постоять!
Мои одноклассники небольшими компаниями заходили в класс, посматривая в мою сторону. Даже перешептываясь между собой. Но я твердо решила, что не стану обращать на них внимание. И пытаясь скрыть немного своего волнения крутила в руках ручку, сидя в свободной позе на стуле.
— Только не говори, что это, правда, — слышу я голос рядом и, повернув голову, вижу, как Журавлев отодвигает Таськин стул, даже не спросив разрешения садится. — Значит это правда, — оглядывает он мою губу.
— Когда еще так быстро передавались в нашем классе слухи, — пытаюсь улыбнуться я, но тут же чувствую, как губе становится больно и откидываю эту идею.
— Так из-за чего вы подрались? — уточняет он. Как по мне и так все понятно, зачем десять раз все переспрашивать.
— Ты же все знаешь. Зачем спрашивать?
— Хочу узнать от тебя.
Его карие глаза смотрят на меня таким странным взглядом, что мне даже становится неловко.
— А я не хочу пересказывать эту историю тысячу раз, — отмахиваюсь я и перевожу взгляд на пустую парту, за которой обычно сидит Зоя Максимовна. Моя рука все еще машинально перебирает в руке синюю ручку.
— И чего ты молчишь? — набрасываюсь на Журавлева, когда он просто сидит, не проронив после ни единого слова. Ну, истинный гусар! Говорить и я могу! — Где твоя справедливость? Честность? Или она вот так быстро закончилась?
— Чтобы ты знала, я не поддерживаю моих одноклассников.
— И я вхожу в это число?
— Нет.
— Тогда мне стоит запастись оружием, потому что нас двоих против них не хватит, — киваю я сторону парней на третьем ряду. Еще некоторое время назад я заметила, как они каждые несколько секунд оборачиваются и смотрят на нас.
— Это сейчас в тебе проснулся пессимист? — замечает он.
— Реально оцениваю ситуацию, — честно говорю я, и после указываю пальцем на свою губу. — И это подтверждение.
— Реальность в том, что они не понимают, что хотят сделать. Хотят убрать учителя с поста классной руководительницы? — спрашивает он, но этот вопрос не должен получить ответ от меня. — Или же они хотят её совсем выгнать? А знаешь, кто придет вместо нее? Математичка или же географичка. Но когда они придут на ее место, они будут просить и умолять, чтобы вернулась Зоя Максимовна, но уже будет поздно.
— Значит, у тебя есть план? — уверена, его обычное состояние — говорить и ничего не делать.
— Я знаю, у кого его точно нет, — кивает Руслан в сторону первой парты, где сидит Антонов с Игнатом Пантелеевым. — Он сам еще не знает, что хочет.
— Он дурак, — говорю правду и слегка улыбаюсь, но губе больно. — И я все еще помню, как ты назвал меня дурой, и змеей. Так что не видать нам перемирия, — напоминаю я Журавлеву. Пусть не забывается!
— Не помню, чтобы я такого говорил, — произносит Руслан.
— А я помню. И да, ты конечно молодец, что написал Пушкарю и решил свои проблемы. Но только о том, что я тебе дала его контакты знают все.
— Я не упоминал тебя нигде.
— Знаю, видела твое послание и грядущие проблемы Антону, — может быть и не стоило говорить, что Злата показала мне лично сообщение от него. Но с языка это слетело раньше, чем я смогла подумать.
— Так значит, ты общаешься все-таки с ним?
— Что? — не понимаю сначала вопрос. — С Пушкарем? — уточняю я, а после вижу, как он положительно кивает. — Да ни за что! Случайно узнала.
— А мне кажется это не ответ.
— Какой есть! И зачем надо было писать, что у тебя на него что-то есть. Если ты его даже не знаешь. Тем более он тебя даже не знает! Вот так взял и испугался?
— А почему бы и нет? — спрашивает Руслан. — К тому же откуда ты знаешь, что у меня на него ничего нет?
— То есть?
Журавлев специально покачивает плечами. И кто еще хуже он или Витька Антонов? Скоро мне кажется, я буду долго думать на эту тему.
— Ты же с ним общаешься, если я скажу — эта информация тут же окажется у него.
А Журавлев, то мыслит! Не зря же я со Златой договорилась узнать он Руслан знает о нем. Не просто так же! Значит у Пушкаря действительно проблемы. А он не так глуп, как кажется.
Я слегка приподнимаю кончики рта, изображая улыбку.
— Я же прав и ты это знаешь, Эльвира. Как и в случае с Зоей Максимовной, — приговаривает он. И что он этим хочет сказать? Что он умнее всех?
— Я не собираюсь говорить, какой ты умный! — громко произношу я, но не настолько, чтобы услышали другие.
— Я и не напрашивался на комплименты, — широко улыбается он, как в эту же секунду звенит звонок на урок. — И кстати ты отлично вмазала Артемьевой! — начинает говорить он и встает со стула Таськи. — Ты случайно боксом не занималась?
— Если будешь меня бесить, то, как раз и испробуешь на себе.
— Боюсь если только что-то другое.
— Да иди ты! — говорю ему, как в класс залетает Зоя Максимовна и Журавлев тут же уходит к себе за парту.
Ближайшие сорок пять минут были самые странные в жизни Зои Максимовны. И это я могу с легкой уверенностью сказать, потому что это первый урок, когда никто не поднимал руку и не отвечал. Даже когда вызвали к доске Пантелеева, он посмотрел на Антонова, что-то промямлил и сел обратно за парту.
Если забастовка ребят заключается в том, чтобы не отвечать на уроках и получать двойки, то я с удовольствием займу место в зрительском зале. Потому что это смешит точно.
Пока никто не видел, я достала из пенала свою жвачку, хоть немного приукрашивая сегодняшний день. И время уже шло значительно быстрее.
— Тогда домашнее задание посмотрите в дневнике ру, — проговорила после звонка учительница. — Можете быть свободны, — добавила она, хотя никто ее не слушая, уже начал собираться вставая.
Быстро запихала тетрадь в портфель и подошла к Журавлеву.
— Мы должны ей сказать, — сразу же говорю ему. — Она не заслуживает этого.
— Что мы можем сделать? Если она узнает, что творится в нашем классе и о твоей драке, — указывает он на мою губу. — Если ты, конечно, хочешь к директору, то…
— Журавлев, ты не о то переживаешь. Я у директора еще сотню раз побываю. Уже давно в любимчиках по опозданиям хожу.
На самом деле я немного приукрасила. У директора я была всего лишь два раза. Но и этого достаточно, чтобы сказать, что он меня знает.
— Тогда пошли, — быстро хватает Руслан меня за руку и ведет к парте Зои Максимовны. Моя рука чувствует его теплое прикосновение. Какой джентльмен! Даже за руку взял!
— Эля, как раз хотела с тобой поговорить, — начинает говорить она, как только видит меня, а после переводит взгляд на то, как наши руки с Русланом держаться вместе. Согласно это странно! Я тут же одергиваю руку и рассоединяюсь с Журавлевым.
Зоя Максимовна переводит взгляд обратно мне на глаза.
— Что с твоей губой? — спокойно интересуется она.
— Я, — начинаю говорить я и перевожу взгляд на Журавлева. На секунду мне кажется, что у них похожи глаза с Зоей Максимовны. Чистый карий.
Наверное, мое молчание слишком затянулось, как Журавлев приподнимает брови, и слегка качает в сторону учительницы.
— Сегодня была физкультура, мяч прямо по губе прилетел, — придумываю я.
— У меня была небольшая аптечка с собой. Если хочешь, то могу обработать, — предлагает она.
— Не нужно, — отрицательно качаю я головой. — Мы, наверное, уже пойдем, а то еще к следующему уроку нужно подготовиться.
— Хорошо. Но если, что заходите.
— Конечно, — насколько возможно улыбаюсь я и направляюсь с Журавлевым к выходу из кабинета.
Как только мы закрываем дверь в кабинет, он говорит:
— Это было отстойно, — бормочет Руслан. Мы, не останавливаясь, двигаемся по коридору.
И самое страшное, ведь Зоя Максимовна действительно этого не заслуживает. Она довольно добрая. И в моих мечтах уже давно встречается с Макаром. Что мы можем сделать против всего класса с Журавлевым? Кажется это просто невозможно.
— Знаю, — соглашаюсь с ним. — Мне кажется она такая добрая, что если узнает о забастовке, то очень расстроиться. А вдруг она захочет сразу от нас уйти? Или вообще уволиться? — предполагаю я.
— А мне кажется, она разозлиться и точно никуда не уйдет, — говорит Руслан. — Кто захочет, чтобы в их жизнь лезли посторонние.
— Она не похожа на злюку, — предполагаю я.
— Тебе кажется, — усмехается он, а после добавляет. — Обычно они все так себя ведут в школе — добрые. А на самом деле…
— Раз, мы ей не рассказали о надвигающемся шторме, то, что будем делать?
— Плыть по течению для начала, — произносит Руслан и в мою голову приходит гениальная идея. Точно!
— Я знаю, что мы будем делать! — громко говорю я, останавливаясь посреди коридора. — У меня есть план!