Пожалуйста, нет.
Рука Марии повернула замок, и дверь начала медленно открываться.
Его взгляд упал на Хлою, его голос прозвучал командным низким рычанием:
— Спускайся вниз и жди в моем кабинете.
— Она заслужила знать. Она хотела услышать это от друга. Ты должен был сказать ей не…
Он шикнул на сестру и прорычал:
— Теперь, Хлоя, — немного резче.
Было невозможно не послушаться его, и она ненавидела, что ноги сами начали выводить ее из помещения.
Затаив дыхание, она смотрела в его холодные голубые глаза, от которых лед пробегал по ее венам. Как я этого не заметила? Мафия практически сочилась от него. От него исходил крик босса. Бугимен… Теперь она знала, почему они дали ему это имя.
Когда он наконец перевел взгляд с нее на Марию, она смогла быстрее передвигаться.
Сбежав по ступенькам, она приготовилась выбежать через парадную дверь, когда дорогу ей преградил недовольный Драго.
— Кабинет, — огрызнулся он, словно точно знал, о чем она думает.
Ничего не оставалось, как смириться со своей участью, и она направилась к кабинету Луки, надеясь, что он не станет обижать собственную сестру и отпустит ее. Тогда, может быть, Мария сжалится над ней и расскажет Амо о ее похищении.
В его кабинете она села и начала разминать руки. Когда через некоторое время дверь кабинета открылась, ее руки были почти сырыми. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Не нужно было видеть его, чтобы почувствовать его присутствие.
Лука занял место за столом, молча глядя на нее.
Взглянув на руки, она со всей силы сжала их.
— Ты причинил ей боль?
— Я думал об этом, — сказал он. — Но нет. Драго отвезет ее домой.
Ее охватило облегчение от того, что с Марией все в порядке. В то же время она была в ужасе от того, что он так честно признался, что эта мысль приходила ему в голову. Теперь у нее оставалась последняя надежда, и она зависела от Марии. Пожалуйста, скажи Амо. Он должен спасти меня.
Он откинулся в кресле.
— Скажи мне, дорогая, почему ты боишься меня сейчас больше, чем раньше?
— Потому что теперь я знаю тебя настоящего, — прошептала она.
Он поднял брови.
— Разве я не показывал тебе себя настоящего с того самого момента, как встретил тебя?
Она подняла глаза и посмотрела на него. Его глаза вернулись к сине-зеленому оттенку, который пленил ее с их первой встречи в беседке, как и его грубая внешность. Он не был похож на других: он был темнее других, и да, она всегда это знала.
— Но теперь я знаю правду, которую мне никто не сказал, потому что они думали, что защищают меня.
Никто не является тем, кем кажется. Она не чувствовала себя такой одинокой с тех пор, как впервые получила свои шрамы.
— Все, что тебе нужно было сделать, это спросить. Я бы рассказал тебе все и обо всем, что ты хотела знать обо мне, о семье. Я сказал тебе, что никогда не солгу тебе, и я это серьезно. Ты просто слишком боялась спросить, потому что тогда это было бы реальностью. Вот почему я ждал, когда ты спросишь меня. Я хотел, чтобы ты была готова к правде.
Ее глаза вернулись на колени, и она поняла, что он прав. Именно поэтому она не спросила его.
— И да, они думали, что защищают тебя, но я с этим не согласен. Они лгали тебе: притворялись теми, кем не были. Я никогда не лгал. Я с самого начала дал понять, кто я такой. Я всегда хотел, чтобы ты видела меня таким, какой я есть, Хлоя.
Она вспомнила ту ночь, когда он несколько раз ударил битой по безжизненному телу, и как он смотрел прямо ей в глаза, показывая свое истинное «я»…
Мысль, предназначенная только для нее, пронеслась мимо ее губ:
— Ты убийца.
— Да, я убийца. Я убил многих и еще больше пытал. — Темный голос заполнил пространство между ними.
Хлоя продолжала сжимать свои измученные руки от того, что в нем проявился монстр. Ей нужно было уйти от него. Далеко, далеко.
Пытаясь успокоить себя, она начала повторять слова:
— Амо придет за мной.
Голос Луки стал смертельно опасным.
— Он тоже убийца, дорогая.
Она начала трясти головой, не желая слышать это.
— Он убивал, как и Неро с Винсентом.
Она еще сильнее замотала головой, отказываясь в это верить.
— Нет, Элль не была бы с…
— Она научилась принимать это, как и ты. — Он сказал это так, как будто это было обещание.
— Амо не такой, как ты.
— Нет, не такой, — согласился он. — Амо притворяется тем, кем он не является с тобой.
Она снова покачала головой, не веря.
Она повторила слова своей последней надежды:
— Он спасет меня.