— Давай, давай, вали отсюда! — не унимался мой всё ещё муж.
— Оставь Аню в покое, — это уже Рейнер. Спокойный, как никогда.
— Это я оставь? Да ты оборзел! Это ты давай топай и побыстрее!
Толчок Вадима в этот раз был настолько сильным, что Рейнер пошатнулся и сделал шаг назад, будто специально открываясь для удара. И Вадим не стал ждать — замахнулся.
Рейнер легко поймал его руку и сжал запястье. Вадим пыхтел и багровел, пытаясь вырваться. А я стояла и смотрела на всё это, хлопая ресницами. Не могла взгляд отвести. На меня свалился тот самый ступор, что нередко нападал в пиковых ситуациях. Меня словно парализовало.
— Я бы посоветовал забыть сюда дорогу, — клонил Рейнер Вадима к земле. Тот сопротивлялся и не сдавался. — Забудь, что у тебя была жена. Она больше не твоя.
— Да ты чокнутый! Сам вали подобру-поздорову! — крутился и махал свободной рукой Вадим.
В какой-то момент Рейнер его отпустил и Вадим этим воспользовался — нанёс удар. Я вскрикнула. Илья не уклонился. Позволил мужу достать его.
Я никогда не понимала, почему мужчины дерутся. Я выросла среди братьев, которые тоже любили влезать в разные истории с мордобоями. Но к этому невозможно привыкнуть.
Голова у Рейнера дёрнулась. Из разбитой губы пошла кровь. Я прикрыла глаза ладонями, но успела увидеть, как он хладнокровно уложил Вадима в нокаут. Одним чётким сильным ударом, в который он, наверное, вложил всю холодную ярость, что копилась в нём.
Вадим сидел на асфальте и тряс башкой. Из носа двумя дорожками текла тёмная кровь.
— Я тебя засажу! — заявил торжественно, показывая вымазанные кровью зубы. — Я от тебя мокрого места не оставлю! — посулил он.
— Обязательно, — стоял над ним, как бог возмездия Рейнер. А потом сделал то, чего я от него не ожидала: достал визитку и небрежно швырнул её в Вадима. — Это координаты, чтобы не запутался. Ещё раз тут появишься — будешь иметь дело с моими адвокатами. И тогда пощады не жди. На километр к Анне не приближайся. Забудь дорогу к этому дому.
— Она моя жена! — сверкал глазами Вадим.
— Была. Ты вообще потерял всякие права, когда руку на неё поднял. Пойдём, Ань, — это уже мне.
А я стояла, не могла с места сдвинуться, пока Рейнер не взял меня под руку и не повёл в подъезд. Последнее, что я видела, — как Вадим рассматривает визитку и хмурит брови.
Глава 34
— Не надо было, — сказала я уже в лифте. — У вас губа разбита. А завтра в школу…
Рейнер посмотрел на меня весёлыми глазами.
— Вы не моя мама, Анна Романовна, и вам точно не прилетит за то, что я подрался. Ну, разве что мне от вас. Но от вас, так и быть, я выдержу любую трёпку. Можете начинать. Не гарантирую, что до меня дойдёт. Ещё с тех времён, когда я был подростком, я научился пропускать мимо ушей любые нотации. В данном случае я поступил правильно. Вашему бывшему давно пора было поставить мозги на место. Или выбить наглухо то, что там ещё осталось. А поэтому… лучше не сотрясайте воздух.
Наглый. Котяра с бессовестными глазами.
— У вас кровь, — достала я из сумочки влажные салфетки и протянула их Рейнеру. Он не шелохнулся.
В это время кабинка лифта остановилась.
— Зайдёте? — спросила поколебавшись.
— Зайду, — кивнул он, — при условии, что вы полечите мои боевые шрамы. Я, правда, знаю более эффективный способ, но обещаю безропотно принять даже яд из ваших рук.
Вот так он и оказался у меня дома. Как иногда любит говорить Машка: бойтесь своих желаний. Они имеют свойство сбываться.
У меня аптечка на все случаи жизни. Рейнер позволял за собой ухаживать. Инициативу не перехватывал. Кажется, это доставляло ему удовольствие — смотреть, как я вокруг него хлопочу с перекисью водорода, спиртом, а потом льдом.
Он даже позволил себе пошипеть, хоть удар от моего мужа принял легко и не дрогнул. Немного артист.
— Кофе? — спросила я его, когда с разбитой губой было покончено.
— Лучше поцелуй, — слабо улыбнулся он. — Но я, пожалуй, пойду. Не бойтесь меня, Анна. Не надо. Вы очень храбрая девочка. Я вами горжусь. И бывший ваш, хоть и мудак, очень хорошо знает, какая вы. Именно поэтому и борется. А ещё — потому что не привык получать отказы и поражения.
— И всё же вам не стоило его провоцировать. Вадим не из тех, кто спускает подобное.
Рейнер подарил мне свою коронную кривую ухмылку. Глаза у него искрились весёлостью.
— Мне жутко неудобно, Ань. Но очень хочется спросить: ты же знаешь, кто я?
— Безусловно, — поджала я губы. Зря он веселился. У Вадима была одна черта: если он упирался, то шёл напролом, даже если знал, что его ждёт поражение. И нередко побеждал там, где, казалось, «всё пропало». — Но лучше не переоценивайте себя и не недооценивайте Вадима.
— Ты привыкла ему верить. Это нормально. Но он не всесилен, хоть иногда кажется, что да.
— Так же, как и вы.
— Согласен, — поймал он мою руку и на миг прижался к запястью губами. — Но это мои риски, ошибки, просчёты. И я как-нибудь с ними справлюсь. Большие мальчики тоже не всегда поступают разумно. И на самом деле, это здорово. Я не сомневаюсь ни в одном слове, ни в одном жесте. Я поступил так, как хотел. И так, как надо. Но мне приятно, что ты обо мне беспокоишься. Очень приятно, Ань.
И снова его губы коснулись места, где очень хорошо слышен пульс. Ему нравилось вызывать во мне смятение. Ему нравилось, как я на него реагирую. Он наслаждался и не скрывал этого.
— Илья…
— Тш-ш-ш, — погладил он большим пальцем то место, которое только что целовал, — Я всё же пойду. Не хочу делать то, к чему ты ещё не готова. А я обязательно накосячу, если останусь чуть дольше.
Он смотрел на меня и ждал. И если бы я сказала единственное слово: «оставайся», он бы никуда не ушёл. Но я не произнесла ни звука. Не могла.
Слишком смело для меня. А я ещё не готова. И всё ещё замужем. И да, чересчур правильная, чтобы плюнуть на всё и перешагнуть.
— Тогда до встречи?
— До завтра, Ань, до завтра, — улыбнулся он в ответ и ушёл.
И с ним будто всё моё спокойствие улизнуло.
Я бродила по лофту и никак не могла прийти в себя.
«До завтра», — звучал в ушах голос Ильи. И, кажется, я ждала этого «завтра», как никогда.
Чтобы снова его увидеть. Чтобы окунуться в его насмешливые глаза и кривую ухмылку. Чтобы снова почувствовать его уверенность и надежность, что давали мне почувствовать себя живой и сильной.
Я никогда ничего подобного не испытывала, живя с Вадимом. Он всегда однозначно был лидером, а я ведомой, что по умолчанию подчинялась и потакала, не перечила и сглаживала углы.