— Не уходи. Побудь немного со мной, — прижал её к себе покрепче и поцеловал. — Просто побудь со мной, — бережно накрыл её одеялом и поудобнее устроил её голову на своём плече. — Вот так.
Я снова её хотел, но не пошевелился. Оказывается, и лежать рядом — прекрасно. Просто так — кожа к коже. Вдыхать запах осени и секса, слушать её дыхание и умирать от счастья, потому что она в моих объятиях.
Этой ночью я никуда не ушёл. Да Аня и не гнала меня. Кажется, ей тоже не хотелось оставаться в одиночестве.
Это была бессонная ночь и разговор наших тел, которые никак не могли насытиться и оторваться друг от друга.
«Разговоры потом. Позже», — подумал я засыпая в чужой постели, в которой мне было комфортно, как никогда раньше.
Глава 45
Анна
Это оказалось куда проще, чем я воображала. Это было… словно прорвало плотину, которую починить нет никакой возможности.
Наверное, Вадим был прав: я давно забыла, что такое просто секс.
С Ильёй всё по-другому. Он был невероятно щедр и неутомим. Он буквально взрывался и занимался любовью долго и со вкусом.
С ним было легко и просто. Ему удалось подарить мне то, что я потеряла, когда рухнула моя семейная жизнь — спокойствие и равновесие.
Я не думала о завтра. Я жила сегодня.
— О, подруга, да ты сияешь! — сказала Машка, когда мы наконец-то встретились.
Выходные. Благословенные. Я дотянула неделю на чистом упрямстве и эйфории: все мои ночи были полны чувственных удовольствий. Рейнер приезжал ко мне под вечер и оставался до утра. Мы никак не могли друг другом насытиться. Никак не могли друг от друга оторваться.
Но наступало утро — и мы разлетались в разные стороны. Работать, проживать будни, заниматься какими-то своими делами.
— Что, свершилось? Господин Райдер всё же добился своего?
Я ей не рассказывала, хоть мы и созванивались каждый день. Боялась спугнуть, что ли… Даже не знаю. Точно так же я не рассказала ей и о любовнице мужа, что демонстрировала мне беременный живот.
— Рейнер, Маш, Рейнер, — поправила я её.
— Ну, ладно. Рейнер, — лукаво улыбнулась она. — Рассказывай.
— Да особо и нечего рассказывать, — пожала я плечами. — О самом главном и ты и так догадалась.
— А счастье любит тишину, — погладила она меня по руке.
— Не знаю, счастье ли это, — вздохнула я.
— У тебя лицо такое. Счастливое. Вот и живи этим мгновением. Тут же не предугадать. В руках не удержишь.
Она снова о своём, далёком.
— Андрей собрался жениться, — не знаю, зачем я это сказала. Но рано или поздно она всё равно узнает.
— Совет ему да любовь, — растянула Машка губы в улыбке, но глаза у неё, как у раненой лани. Этого тоже не спрячешь.
— Он собирается приехать ненадолго, — снова вздохнула я. — Хорошо хоть не сейчас.
— А какая разница? Тебе всё равно придётся рассказать родным. И о разводе, и о Рейнере.
— О разводе, да. А об Илье… Что о нём рассказывать? Что в моей жизни появился другой мужчина?
— Почему нет? Чтобы они были спокойны за тебя. Чтобы знали: ты не одна, всё у тебя хорошо. Ты снимаешь квартиру, работаешь. Крыша над головой, кусок хлеба, заботливый мужчина рядом. Что им ещё надо? Ну не Вадя — что уж. Так и свет клином на Ваде не сошёлся.
— Мама расстроится.
— Мама будет за тебя рада, Ань. Ну, может, поначалу огорчится — не без того. Но для мамы главное что? Чтобы дочь была счастлива. А так, глядишь, всё наладится. Выйдешь ещё раз замуж, родишь ребёнка…
— Не рожу, — стиснула пальцы в кулаки. — Надо смотреть правде в глаза. Ко мне любовница Вадима приходила. Просила уйти в сторону. Не знала, что я от него ушла. Она ждёт от него ребёнка. У него могут быть дети, а у меня — нет. Так что права была его мама. Это я пустоцвет.
— Ой, да перестань! — стукнула ладонью по столу Машка. — Сколько таких девушек, как ты, от одного забеременеть не могут, а с другим мужчиной рожают? Не надо на себя наговаривать зря.
— Я не хочу никого к себе привязывать и обманывать. Я Илье сказала, что бесплодна.
— А он?
— Промолчал. Ну, и речь не идёт о свадьбе и «вместе долго и счастливо». Ты же понимаешь. Всё это… временно. Я привлекала его, пока была не доступна. Сейчас всё изменилось. Иллюзий я не питаю. Рано или поздно в поле его зрения появится другая девушка. Поразит воображение.
— Ты как будто специально отталкиваешь всё, что приносит тебе счастье, Ань. Не думала бы ты о таком.
— Я уже не думала. Жила в своих грёзах. Чем всё это закончилось, ты знаешь. А поэтому… я не стану ждать от Ильи серьёзных шагов. Не буду ни на что надеяться. Как ты говоришь: поживу днём сегодняшним — и ладно. Выкарабкаюсь окончательно, а потом подумаю, что делать дальше. Мне работу другую надо найти, Маш.
— Что, Вадькина мамашка подсуетилась? — подобралась подруга и сверкала глазами так, что я чуть не ослепла. Мне даже в голову не пришло, что она могла…
— Да нет, — покачала головой, — просто я поняла, что не хочу работать в элитной школе.
Машка побарабанила пальцами по столу.
— Трудно тебе придётся, идеалистке… Куда бы ты ни попала, обязательно будет несправедливость, любимчики, кляузы, доносы, осуждение и начальник-гад.
— Я всё понимаю. Но, наверное, мне нужна перезагрузка. И желательно без этих людей. Может, и в другом месте будет не легче, но пусть.
— Не руби лучше сгоряча.
— Нет, конечно. Я ищу вакансию. Вакансии есть. И я вначале побываю в других школах, посмотрю, как там. А потом приму решение.
Но решение всё же приняли за меня.
— Ты! Это всё ты, тварь! — орала Лёля Самойлова и тыкала в меня наманикюренным пальцем. — Мало того, что сына моего невзлюбила и придираешься, так ещё и из школы его решила выдавить? А вот фиг тебе! И оставь моего мужа в покое, ясно?
Какого из них? — хотелось спросить, но я промолчала. Некрасивую сцену наблюдала вся школа. Точнее, все, кто в этот момент находился на третьем этаже.