Я так нервничала, что не находила себе места. Может, поэтому позвонила Машке.
— Так, без паники! Скоро буду, грей чайник, выкладывай на стол пироги!
— Какие пироги? — с ужасом я обвела пустую кухню и попыталась вспомнить, есть ли у меня хоть что-нибудь в холодильнике. Ильи нет, а я даже готовить перестала — как-то мне не до того. Я вообще жила, как в тумане.
— Ой, ну тебя, Сотникова! Жди, я не гордая, приеду со своими!
Машка прибыла, как фокусник. С пакетами и бутылкой шампанского.
— Мы так и не отпраздновали твоё освобождение. Хотя, наверное, ты в девках недолго засидишься?
Я всхлипнула и прижалась к Машкиной груди. Сама не знаю, как вывалила на неё всё. Вперемешку. И то, что случилось, и то, что не могу жить так, и то, что завтра Андрей приезжает.
— Дурочка ты моя, — погладила Машка меня по голове. — Надо было твоего Вадю сразу за жабры брать, писать заявление за побои. И ославить его на весь мир. Чтобы ему даже собаки лапу не подавали. А ты всё в себе переживаешь. И за то, что он с тобой сделал, тоже нужно было сразу. Но что уж теперь…
— Как с этим жить, Маш?
— Как, как… вот так. Я чебуреков принесла. Будем есть. Завтра твоего братца встретим. Я его на себя возьму, если хочешь. А то он у тебя такой — с шашкой наголо.
— Я не собираюсь Андрею ничего рассказывать, — ужаснулась я даже самой мысли. Машка тем временем шуршала пакетом. По кухне разнёсся запах жареных чебуреков. Я сглотнула слюну. А потом меня затошнило. Резко и сильно. Так, что я еле до туалета добежала, хоть он в двух шагах всего.
Глава 52
— Анька, да ты беременная поди, — Машка стояла рядом, как часовой. — Точно беременная.
Это словно время повернулось вспять.
— Ты головой больше нигде не билась?
— Нет, — и снова мотнулась в туалет, — это твои чебуреки!
— Ясно-понятно, убираем, — пока я сидела над унитазом, Машка упаковала их обратно. — Ты тут это. Я ненадолго. Избавлюсь от чебуреков и тесты тебе куплю.
Я без сил прислонилась к стене. Я как-то и не обратила внимания, что критические дни так и не пришли. Соврала тогда Илье и, наверное, в памяти отложилось: было. На самом деле — нет. Так что… У меня задержка. Задержка!
Время тянулось, но я его не замечала. Будто отупела враз.
— Держи, — это Машка вернулась. Теперь с тестами. — Давай, подруга, сделай это.
И я пошла. И сделала. И увидела две полоски. Впервые в своей жизни. Очень хорошие полосочки. Но, кажется, так и не обрадовалась.
Я вышла из туалета, зажимая в руке три положительных теста.
— Йуху! — скакала вокруг меня, как коза, Машка. — Ай да Рейнер! Ай да молодец, сукин сын! Поздравляю, Ань!
Я посмотрела на неё печально.
— Это может быть и не его ребёнок, — сказала глухо. — Не его малыш.
— Да ну нафиг, — чуть покачнулась Машка. — Бред! Столько лет не было и вдруг — от Майского? Да он вообще бесплодный!
— Нет. У него любовница беременная. Я же тебе рассказывала. А тут… у меня, получается, был секс с двумя мужчинами. И каждый из них может быть отцом моего ребёнка.
Машка побарабанила пальцами по столу.
— И что будем делать? Впрочем, какая разница-то? Скажи Рейнеру, что его. Пятьдесят процентов всё же есть вероятность!
— Я не смогу, ты же знаешь. Не смогу соврать. И рассказать — выше моих сил. Майский угрожал. Не мне. Ему. У Ильи и так были неприятности из-за той драки. Я случайно узнала. А тут дела куда поважнее крутятся. Я знаю Вадима. Этот его взгляд. Эти его жесты со сжатыми кулаками. Он так делает только тогда, когда уверен в успехе. Если Илья узнает… что было в тот день, он же размажет Майского.
— Да и пусть бы его уже кто-нибудь размазал наконец-то, — буркнула Машка.
— И сядет в тюрьму. А у него сын. И старенькая прабабушка.
— У кого сын? — ахнула Машка.
— У Ильи. Ромка, шестнадцать лет, — поведала я подруге «тайну».
— Так. Давай ты ничего не будешь сейчас решать, ладно? Слишком много… всего. А завтра ещё и Андрей на нашу голову. Когда ты говоришь, он приезжает?
— Да-да. Встреть его, пожалуйста, — попросила я подругу. — Мне никак не отпроситься, — соврала я.
Им нужно встретиться. Я это чувствовала. А мне… я уже и так всё решила. Главное сейчас подруге не проговориться.
— Ладно, тогда до завтра, — отметила она в телефоне прибытие поезда. — Встречу я твоего братана, не переживай.
Машка ушла, а я осталась. В тишине. На журнальном столике приютились тесты. Я нет-нет да поглядывала на них.
Я беременная. И это мой малыш. И мне не важно, кто его отец. Но и обманывать, хитрить не мой вариант. Я никогда так не поступала, не поступлю и сейчас.
***
Всю ночь я писала Илье письмо. Старомодно — ручкой по бумаге. Комкала и переписывала, пыталась подобрать правильные слова. Всю ночь я плакала и мысленно прощалась. Так будет проще и для него, и для меня.
Утром я отправилась на работу и забрала документы.
— Илья Эдуардович в курсе? — поинтересовался Евгений Николаевич.
— Да, конечно, — солгала я и не дрогнула.
Где-то в это же время прибыл поезд, который привёз моего брата Андрея.
Я позвонила Машке через три часа. Больше ждать не могла. Надеюсь, они поговорили.
Телефон её не отвечал. У брата тоже. И тогда я решилась. Забрала вещи, сложенные с ночи, и отправилась к ней. Лучше подожду там. У меня ключ есть от её квартиры. Остался ещё с тех времён, когда мы жили вместе.
Хорошо, что я позвонила в дверь.