1
Видите этого мужчину в ботинках большого размера, который только что вышел из крайнего подъезда и заскользил на мокрых осенних листьях, прижатых к асфальту дневным дождем? Это мой друг Руслан. Не слушайте, что он говорит сейчас: любой из нас чертыхнулся бы, когда ноги не слушаются, это ещё не повод делать плохие выводы о человеке. Он отличный парень, если так можно сказать про 42-летнего мужчину.
Обратите внимание на этот жест, как он вскидывает голову, убирая волосы с лица. Мы дружим уже миллион лет, и он делал так всегда. Это его особенность: чуть длинноватые светлые волосы, которые часто мешают видеть, но прическа никогда не меняется, потому что Руслан уверен, что с его не самой удачной формой черепа и мощной челюстью волос на голове должно быть заметно больше. Не знаю, что особенного он нашёл в своём черепе, а челюсть у него действительно выразительная. Он иногда говорит про себя «лошадиное лицо», но не доверяйте его суждению, это скорее шутка, нежели реальность. Руся всегда был симпатичным: долговязый, худощавый, — и, несмотря на некоторую сутулость, с достоинством выделялся в толпе. А ещё улыбка у него очаровательная, по-детски милая. Женщинам он нравится, хотя очереди за ним нет, но, я думаю, причина тому его собственное нежелание иметь рядом женщину, одну или целую очередь.
Сейчас у Руслана зазвонит телефон, он по привычке засунет руку в правый карман тёплой кожаной куртки, но ничего не найдёт. Потому что телефон сейчас в левом кармане, вместе с ключами от квартиры. И это первое открытие, которое он сделает в этот вечер, — оказывается, и он иногда теряет контроль над ситуацией.
Наконец, нащупав телефон, Руслан вытягивает его из закромов куртки. Что он почувствовал, увидев на дисплее фотографию своей младшей сестры, описать не просто. Но самым выраженным было чувство безграничной нежности. Оля звонила ему регулярно, они часто и подолгу разговаривали, со стороны казалось, что им всегда есть, что обсудить. Согласна, это не самые распространенные отношения для брата и сестры, но вам многое станет яснее, если я всё-таки упомяну о том, что они двойняшки. Мне сложно представить, насколько глубока их привязанность друг к другу, но догадываюсь, что нам, обычным людям, в одиночестве прожившим свои девять месяцев в утробе матери, лучше и не знать об этом, чтобы не чувствовать себя обделенными. Здесь важно понять одно: Руслан и Оля где-то на подсознании — единый человек, и никто не переубедит меня, что это не так. Да, им по сорок два, они живут каждый свою собственную жизнь в собственных телах, в собственных квартирах, любят, рожают, прощаются с другими людскими единицами по отдельности, но Оля и Руслан — как два устройства, воткнутые в один зарядник; как сообщающиеся сосуды; как два конца одной ленты; как лампочки в новогодней гирлянде. Когда Оле было тяжело, Руслан превращался в тигра, ходящего из угла в угол по клетке своей жизни. Не думаю, что он что-то осознанно чувствовал в такие моменты без её слов, но, как я уже сказала, созванивались они постоянно, и всё, что тревожило Олю, очень быстро становилось известно её брату.
— Привет, — взволнованно произносит Руслан, переживая, что не успел своевременно ответить на звонок, — алло, Оль?
— Привет, — отвечает она, подтверждая, что никто не опоздал.
На улице холодно и сыро, под ногами скользко из-за листьев — это осень, ребята, и это нормально. Руся, зажимая плечом телефон, быстро натягивает на руки кожаные перчатки и прячет подбородок под шарф. Фонари только зажглись, подсвечивая блестящий асфальт и спешащих людей, но Руслан не замечал никого, слушая сестру. Сегодня она снова говорила о Никите, своем единственном сыне. С тех пор как пару месяцев назад ему исполнился двадцать один год, она всё больше тревожилась, понимая, что разлука с ним неизбежна. Никита мечтал о Москве и до сих пор не уехал только потому, что его возлюбленная пока не была к этому готова.
Слушая Олю, Руслан вспомнил себя в этом возрасте: ему как раз был двадцать один год, когда он перебрался в столицу, больше в поисках себя, нежели следуя серьезным планам, которые сейчас строил Никита. Руся в Москву скорее «бежал», чтобы начать все сначала, обнулить всё, что еще оставалось до этого нового большого старта: нежеланный брак, закончившийся крахом, и предательство родителей, вынудивших его вступить в этот брак. Он жалел лишь, что покидает маленького сына и Олю. Уехать в Москву, не пытаясь спасти свою переломанную жизнь, а стремясь к высокому, — правильный мотив, — подумал Руслан, сделав второй важный вывод за вечер. Донести эту мысль до сестры было сложнее, потому что материнское сердце и мужская логика — вещи полярные по своей природе: материнскому сердцу чужда рациональность, а в мужской логике совсем нет места чувствам. Поэтому Руслан просто пообещал сестре, что встретится с племянником и по-мужски поговорит с ним, не уточняя, какие именно мысли будет доносить. Олю это устроило, и по тому, как смягчился голос, стало понятно, что ей стало спокойнее. Руслан не знал никого нежнее, чувствительнее Оли, а для неё он был бесстрашным рыцарем — такие вот две части одного мифического человека, который существовал где-то за пределами нашего зрения.
Когда Руслан наконец приходит в пункт своего назначения, преодолевая осеннюю непогоду и тяжелый мыслительный процесс, напоминающий мясорубку, перемалывающую огромные куски его жизни, лицо у него тревожное, а взгляд напряженный. Он долго сидит на чужой кухне, наблюдая, как двое мальчиков дошкольного возраста строят оборонительные сооружения из игрушек вокруг огромного черного пса, лежащего в проходе, расставляют целящихся из различного оружия солдатиков. Когда один из полководцев оказался на носу у собаки, пес открыл глаза и лениво посмотрел на детей. «Стреляй!» — закричал младший из кудрявых мальчишек, и по квартире разнесся звук, напоминающий треск автоматной очереди. Бой продолжался, пока поднявшаяся на лапы собака, разворачиваясь, не снесла пушистым хвостом целый батальон.
— Выживших нет, — услышал Руслан из коридора, и дети залились хохотом, а собака, пройдя в кухню, улеглась под столом, задев ножку и сдвинув мебель на пару сантиметров.
Несколько минут спустя я вхожу в кухню, поправляя на затылке хвост из длинных русых волос. У нас, как обычно, бардак, но мне сейчас вообще не до этого, поэтому игнорирую всякие угрызения совести, протягивая руки к Руслану, приглашая его обняться, как мы делаем уже много лет при встрече или прощании. И это единственное, что разрешает нам мой суровый муж, принимая в качестве друга своей жены другого мужчину.
— Лиля, ты пароль не меняла? — кричит из комнаты Миша, и тут же добавляет: — А нет, все в порядке.
На долю секунды я демонстративно закатываю глаза и молча смотрю на Руслана, он улыбается, поднимая левую сторону губ, от чего на его щеках образуется несколько милых морщинок.
Да, Лиля — это я. Забегая вперед, закрою все возникающие по ходу повествования вопросы: мне тридцать девять лет, девятнадцать из которых я замужем за Мишей. Официально. У меня есть взрослая дочь — студентка Нина, двое сыновей пяти и шести лет — Тёма и Лёша и двухмесячная малышка Даша. С Русланом мы дружим со времен университета, когда я состояла в профкоме, а он был молодым отцом-студентом, которому мы как профсоюз оказывали максимум поддержки. Я поддерживала как могла, ни разу не наступая на горло своей песне, что означало лезть под кожу, задавать неудобные вопросы, интересоваться всем, что меня никак не касалось. Мы быстро нашли общий язык, я знала всегда, как много личного он доверяет мне. Все его самые переломные моменты прошли на моих глазах. Когда-то я нравилась ему, но мы быстро все разрешили, как только я сказала, что ему не на что рассчитывать, поскольку меня забронировали ещё в детском саду. Тогда я шутила, конечно, но спустя несколько месяцев объявился Миша, с которым мы вместе посещали детский сад, и шутка стала реальностью.
На этом историю обо мне можно закончить, потому что я вовсе не главный герой этой истории.
Итак, мы сидим на моей кухне с Русланом. Я немного покрутилась, накрывая на стол, доставая овощной салат, хлеб, нарезая колбасу и сыр, подогревая котлеты в микроволновке. Руся всё это время сидел тихо, как будто погрузился в собственные мысли настолько, что потерял контроль. Из нас двоих говорю обычно я, поэтому его молчание меня не смущает. Но я вижу напряжение на мужском лице, сосредоточенность взгляда, которым он следит за появлением на столе продуктов. Мы не виделись больше месяца: после рождения Даши встретиться стало не так просто, как раньше, поэтому я просто предупредила Руслана, чтобы он спокойно приходил к нам, когда хочется, а не ждал приглашения на прогулку, в кафе или ещё куда-нибудь, куда спокойно может выбраться женщина, не кормящая грудью свое новорожденное дитя.
— Признавайся, — наконец говорю я, усаживаясь на табурет.
— Переживаю что-то, — просто произносит Руслан.
— Я вижу, что переживаешь. О чём? — параллельно с разговором, кладу ему на тарелку пару домашних котлет и ложку пюре. Знаю, он любит поесть, поэтому даже не спрашиваю, что ему положить и сколько.
— Оля звонила сейчас. Расстраивается из-за Никиты. В общем-то, ничего особенно тревожного не происходит, — пережевывая пищу, говорит он, — я просто вдруг понял, как всё в её жизни было бы проще и правильнее, если бы рядом был нормальный мужик. Не только сын или брат, который лезет в каждую дырку, выполняя всевозможные мужские функции, а мужчина, который бы любил её. Оберегал. Защищал. Просто слушал перед сном её мысли.
Пока я обдумываю его слова, Руслан ест. Потом поднимает на меня взгляд, привычным движением головы перебрасывая прядь волос с глаз, и добавляет:
— При всех моих мотивах и возможностях я никогда не смогу сделать её счастливой, как женщину.
— Она ни с кем сейчас не встречается? — уточняю я.
— Нет. Я так думаю. Уверен, что нет. Даже не знаю, был ли кто-то после Влада у неё. Помнишь Влада, да?
О да, я помню Влада. Даже мысли о нём испортили вкус бутерброда с колбасой, от которого я только что откусила. Они прожили с Олей больше четырех лет. Мы все ждали свадьбы, мы были уверены, что в любой день могут прийти новости о поданном заявлении в ЗАГС. Но вместо этого однажды Владик просто сказал Оле, что между ними все кончено, потому что — «так получилось» — он полюбил другую. Слышите грохот, похожий на падение большого шкафа? Это рухнули наши надежды. А теперь представьте, какой гул стоял в жизни Оли в тот момент. Но все мы люди, мы понимаем, что чувства сменяют друг друга, эмоции вызывают новые чувства, заглушая старые, и разлюбить одного, полюбить другого — это в общем-то нормально. Только прошло не больше трех месяцев, когда обнаружилось, что Влад стал отцом ребенка, рожденного кем-то другим, не Олей. Он длительное время обманывал её до того, как решил закончить отношения. Была ли разбита Ольга? Была. Но мы никогда не узнаем, насколько сильно, потому что она не показывает этого в полной мере. Особенно мне, мы не настолько близки с ней. Зато я видела Руслана в тот период.
— Русь, прошло уже сколько лет с той истории? Пять или шесть? У меня тогда еще не было Лёшки, значит больше шести. Думаешь, с тех пор никого не было?
Ольга — красивая женщина. Ей не нужно прилагать усилия, чтобы продемонстрировать весь блеск, не требуются ни макияж, ни украшения, ни наряды для этого. Она относится к удивительному типу женщин, для которых чистых волос достаточно, чтобы выглядеть королевой красоты. Так, между прочим, добавлю, что я, например, не такая. Чистая кожа, аккуратный носик (в этом они отличаются с Русей, у которого, прямо скажем, нос картошкой, мясистый), небольшой рот, ласковый взгляд серо-зеленых глаз. У Оли нежные, мягкие, женственные черты, даже несмотря на такую же выраженную челюсть, как у Руслана. И я абсолютно уверена, если бы Ольга только кивнула головой в согласии, за её вниманием выстроилось бы множество мужчин. Я удивляюсь, как можно оставаться в одиночестве, когда ты вот такая, как она. Это что-то психологическое, не иначе. Единственная причина — внутри неё. Она не хочет. Или она не готова. Или… постойте-ка.
— Ну да, его ребенок уже в школу ходит, — подтвердил Руся. — Я не слышал ни про кого с тех пор, Никита тоже не говорил.
— А муж её бывший что? — говорю я. — Он не пытался вернуться? Ты вроде говорил раньше, что он одно время имел такие намерения.
— Очень устаревшая у тебя информация, — ухмыльнулся он, — Серёга женат уже лет цать или дцать, у него своя жизнь. Было время, конечно, уже после развода, когда Лёля встречалась с Борей Лысым, — я рассмеялась, вспомнив, каким кудрявым на самом деле был «Лысый Боря». — Но она не подпустила его ни на шаг.
Точно, теперь припоминаю эту историю: Борис был парень серьезный, хотел стабильных и понятных отношений, чтобы вместе жить, растить детей, дача, отпуск на море, а вместо свекрови «мама». К сожалению, он тогда был единственным, кто одобрял такой маршрут в отношениях. Маленький Никита всячески выказывал своё нежелание проводить время с дядей Борей. Бывший муж Сергей без приглашения высказывался о том, что он думает насчет нового романа матери его сына. А сама Ольга, под впечатлением от всех этих протестов и вспоминая дискомфорт от совместной жизни с любимым когда-то Сережей, не была готова ввязаться в серьёзные отношения. Как будто нужно было вернуться в очень душное помещение и пробыть там ещё немного — буквально остаток жизни.
Мы с Русланом тогда оба пришли к выводу, что Борис — отличный парень, просто появился не вовремя. Что касается Сережи, он к тому моменту уже воспользовался своим единственным шансом быть главным героем.
Пока Руслан ужинал, рассказывая об Ольге, племяннике и ситуациях, которые наполняют сейчас его жизнь, одна мысль не давала мне покоя, но я никак не могла её сформулировать. Она кружилась на переднем плане моего сознания, требуя обратить на неё внимание.
— Мужик ей нужен. Нормальный. Обычный мужик, — задумчиво произносит Руслан. — Хоть самому ищи.
— А себе тебе не хочется никого найти? — спрашиваю я, на что получаю удивленный взгляд, полный негодования.
— Я вообще-то по другую сторону.
— Руся, блин! — смеюсь я, едва не подавившись куском хлеба. — Я про партнера по жизни. Тебе самому не хочется кого-нибудь найти? Можно долго говорить про Олю и её личную жизнь, но как насчет твоей собственной?
Вот она, эта мысль! Я поймала её!
— Мне никто не нужен, спасибо. Я этой мазью больше не мажусь, а если и мажусь, то только по экстренным случаям.
— Сколько у Оли было мужчин после мужа, двое? — Руслан кивает. — Прям как у тебя две женщины.
— Мои две — это серьезные отношения, а кроме них были и другие, про которые ты не знаешь.
— Ну так и ты можешь не знать про Олины несерьезные, — упрямлюсь я, вставая, чтобы включить чайник. — Спроси меня?
— О чем спросить? — недоумевает Руслан.
— Просто спроси, что я об этом думаю.
— Что ты об этом думаешь, скажи, пожалуйста, — ухмыляется он, принимая пустую чашку и чайную ложку.
— В ваших личных историях так много похожего, что я бы предложила тебе, как старшему брату, любую терапию начинать с себя. Просто подумай. Есть ощущение, что она четко идет по твоим следам.