— лукаво шепотом спросила она.
— в тот ей ответил наш Емеля.
Неожиданно царевна Яна всерьез озаботилась. Испугалась не на шутку.
И почему-то наступила странная зловещая тишина.
— Емеля! Где ты? Отзовись! — заволновалась Яна.
Наш бедный Емеля при всем желании не мог отозваться. В это время он с кляпом во рту и связанными руками болтался в мешке за спиной одного из типов со знакомыми физиономиями под темными очками. Правда, сейчас они были в полумасках.
Но сути дела это ничуть не меняло.
Темные очки в пол-лица, темные полумаски. Что в лоб, что пол лбу.
Произошло это мгновенно. Емеля и рта не успел раскрыть, чтоб ответить Яне, как сзади на него набросились два типа, заломали и запихнули в мешок.
Вот так оно и бывает. В самые неподходящие моменты. Жизнь нынче такая.
Сквозь швы в мешке Емеля видел только ночное небо. И слышал голоса:
— Куда дальше? — шепотом спросил первый.
— На мост. Кинем в реку и дело с концом. Как договорились, концы в воду.
— Слушай, это… все-таки, он поэт! Нехорошо как-то…
— Поэт, объелся котлет! Президентов с моста в речку кидали и ничего. Помнишь, который все на рельсы грозился лечь? Выплыл, ничего. Живой, здоровый.
— Под этим я не подписывался! — шепотом заявил, кажется, первый референт.
Тем не менее, криминальная парочка в темноте, спотыкаясь о коряги и кочки, наконец-то вышла к реке.
Тяжело дыша, референты, (разумеется, это были они! Кто же еще?), выволокли на середину моста мешок. Дружно взявшись, раскачали и… бросили его в воду!!!
Громкий всплеск воды, казалось, разбудил всех в округе. Но это только казалось.
Тяжелые круги по воде медленно разошлись во все стороны. Пошуршали камышами у берега и на сей раз наступила настоящая зловещая трагическая тишина-а!
И вдруг… (в жизни всегда все самое интересное, важное, судьбоносное происходит именно «вдруг»!), из-за поворота реки, вспарывая, как торпеда плавниками зеркальную воду, появилось какое-то крупное водоплавающее. Глубоко нырнуло в том месте, где минуту назад скрылся мешок с бедным Емелей, (только на секунду мелькнул над поверхностью, вроде бы, знакомый щучий хвост!), и тут же вода вскипела. Возник просто гейзер какой-то! Поднялся фонтан! На несколько метров ввысь!
И выкинул тот фонтан аккуратненько прямо на берег пресловутый мешок.
А крупное водоплавающее так же стремительно, как появилось, скрылось за поворотом тихой реки. И опять — тишина, тишина-а!
В мешке какое-то время наблюдалось сопение и шевеление. Потом в прорези показалась лохматая голова Емели. Голова выплюнула кляп изо рта, откашлялась и облегченно вздохнула. Полной грудью.
— Русский парень в воде не тонет! — торжествующе прошептал Емеля.
Наша бедная Яна вырядилась натуральной цыганкой. Черный, как смоль парик нацепила с длинными волосами, желтая кофта с красной жилеткой, пол дюжины юбок разноцветных на себя напялила.
Направилась, естественно, прямо к дому ненаглядного Емелюшки. А тот как раз у колодца. Ведра водой наполнил, присел на скамеечку у колодца, передохнуть.
— Емелюшка! Позолоти ручку! Судьбу предскажу. Что было, что будет, чем твое сердце успокоится.
— Откуда меня знаешь, красавица?
— Ты личность популярная. Имидж у тебя сердцееда. Девушки по тебе табунам сохнут. Позолоти ручку.
— Так уж и табунами?
— Стихи твои в тетрадки переписывают! Позолоти ручку! Не жмотись.
— Не при деньгах. В одном кармане вошь на аркане, в другом блоха на цепи.
— Бедной цыганке отказать, судьбу спугнуть.
— Вот только не надо. Дорога дальняя, казенный дом. Этого не надо. Проходили. Где-то я тебя видел, красавица! Как зовут?
— Выпьем на брудершафт, скажу!
— Это в магазин пилить … — уныло ответил Емеля, — Печку растапливать…
— У меня с собой. Заначка есть. Во! «Цыганское. Десертное».
Цыганка Яна достала из своих необъятных юбок бутылку вина. И два пластмассовых стаканчика. Быстро и ловко наполнила их, протянула один Емеле.
— Вообще-то… я непьющий, — неуверенно сказал Емеля.
— Раз в жизни можно. Даже нужно. Хочешь узнать судьбу, пей!
Емеля взял в руки пластмассовый стаканчик, понюхал, сморщился.
— Что-то у меня… предчувствие… нехорошее.
— Давай, давай, поехали! — настаивала цыганка Яна.
«Не пей вина-а, Емеля-а!» — вдруг донеслось из глубины колодца. «Не пей… Козленочком станешь!».
— Непьющий я…
— Ты мужик или ты кто? — рассердилась цыганка Яна.
Емеля и цыганка Яна, переплетя руки, выпили, трижды поцеловались.
В это мгновение Великий Дирижер, внезапно возникший за их спиной, взмахнул палочкой и… зазвучал похоронный марш Мендельсона! То-есть, пардон, Шопена!