- Не ври! - говорю я.
- Чо мне врать-то? - обижается Афанасьев. - Сидит и плачет!
Внутри у меня что-то ухнуло и заныло тоненько: я вспомнил о маме... Как она сидит в учительской, слушает, какой я плохой, плачет тихонечко и говорит, что я больше так не буду...
И так тошно делается мне, так горячо и больно на душе, так жалко ее и всех остальных, кто плачет и просит простить, что и сам бы я упал в траву и заплакал сейчас... Но я не плачу, мне некогда - нельзя опаздывать, ведь сегодня последний день!..
Я подзываю свистом свою лошадку, вскакиваю ей на спину, и мы несемся через луг, сквозь высокую траву...
- Митюшкин, Митюшкин, ты куда? - кричат у меня за спиной.
Я не отвечаю, мне некогда, только бы не опоздать.
Цокают копыта, мы мчимся по улочкам - вверх, вверх, туда, в школу, где плачет Анна-Михайловнина мама...
Я еду сдаваться. Я не могу, когда люди плачут...
Часть вторая
В РЫЖИХ НЕ ВЛЮБЛЯЮСЬ
- То есть как это вы мальчиков не берете? - спрашиваю я их.
- Очень просто! - отвечают они.
Вокруг меня суетятся. На меня прибегают посмотреть.
Приходит председательница приемной комиссии, очень строгая, очень толстая, в очках.
- А почему вы хотите поступить именно к нам? - подозрительно спрашивает она.
- У вас в правилах приема не сказано, что вы мальчиков не берете! начинаю сердиться я.
Кладу документы на стол.
В комнате тихо. Председательница приемной комиссии со вздохом рассматривает мое свидетельство о неполном среднем образовании.
- А троек-то, троек... - качает она головой.
- У вас в правилах приема не сказано, что вы только отличников берете! - огрызаюсь я. - Я ж не прошусь к вам без экзаменов! Буду сдавать, как все...
- Разумеется... - неуверенно соглашается она. - Но почему же именно к нам? Почему не в ПТУ... Не в техникум, в конце концов?
- По-моему, у нас в стране человек сам выбирает, кем ему быть! объясняю я.
Спорить с этим утверждением трудно, поэтому некоторое время все молчат.
Я тоже.
- Ну хорошо... - вздыхает председательница. - Как вас зовут?
- Там написано, - киваю я.
- Митюшкин Андрей... - читает она.
- Петрович, - уточняю я.
- Дело вот в чем, Андрей... Петрович... У нас ведь учатся, в основном, девочки... То есть мальчикам, конечно, не запрещается к нам поступать... Но как-то они к нам не идут. Они все больше в техникумы идут...
- Это их дело, - отвечаю я. - А мне в техникум не надо. Мне сюда надо.
- Н-да... - переглядывается она с окружающими. - Ну а не проще ли тогда уж закончить школу и поступить сразу в институт?
Я пожимаю плечами, вот ведь пристали.
- Нет, не проще.
- Да пойми: не станешь ты у нас учиться! Ну, поступишь, допустим! И все равно сбежишь через месяц!
- Почему это?
- Андрей, миленький ты мой, ну что ты будешь делать - один среди трехсот семидесяти пяти девочек? Ну пойми сам!
- А чего тут думать? Учиться буду!
Снова тихо. Я стою у стола и уходить не собираюсь.
- Господи! - вздыхает председательница приемной комиссии. - Это просто конец света какой-то!.. Мальчик пришел... Ты можешь мне объяснить, почему ты хочешь поступать именно к нам? Это уму непостижимо - мальчик!..
- А чего тут непостижимого? - отвечаю я. - Это ведь педагогическое училище?
- Вот именно! - подтверждают присутствующие.
- Ну и вот! - говорю я им. - А я хочу стать учителем. И как можно скорей...
Она сама мне сказала:
- Привет!
- Привет, - ответил я.
Вокруг были девчонки - целая толпа. Некоторые, взглянув в мою сторону, громко хихикали, будто впервые в жизни видели парня.
Мне эти хихиканья и поглядывания довольно скоро надоели, и я почувствовал себя очень неуютно - будто я голый. А тут она еще ко мне пристала:
- А как тебя зовут?