Вернуться в Бёрберри непросто.
Я почти решаю остаться дома.
Но папа не позволяет мне этого, помогает мне собрать чемодан и сжимает моё запястье, глядя мне в лицо своими упрямыми карими глазами.
«Я буду там на твоём выпускном, Марни. Это обещание».
— Я чувствую себя такой виноватой, — говорю я Криду, когда мы сидим в столовой, и я протыкаю кусочек яйца, жёлтая жижа заливает мою тарелку. Но я даже не могу это съесть, по крайней мере, прямо сейчас. Вместо этого я отодвигаю тарелку в сторону и слегка машу Изабелле, когда она входит. Она не отвечает мне тем же, но, по крайней мере, я получаю лёгкую полуулыбку.
Нам предстоит пройти долгий путь, но мы сможем это сделать.
В конце концов, вот я сижу напротив разозлённого аристократа-нарколептика, и в его взгляде есть что-то такое, чего раньше не было. Он говорит, что это любовь, и как я могу отрицать, что это могла бы быть она? Четыре года мы боролись вместе, преодолевая всякую чушь.
А в июне всему этому придёт конец.
Выпускной, моя необходимость выбирать между парнями, месть старым Голубокровным, моё правление как королевы школы… надеюсь, не в моей жизни.
«Мы просто должны продержаться ещё несколько недель», — обещаю я своему уставшему телу, а потом отряхиваю руки.
— Ты не можешь чувствовать себя виноватой за то, что живёшь своей жизнью, Марни. — Крид изучает меня из-под полуприкрытых век, в его взгляде тот поникший пошлый взгляд, который я всегда любила. Наблюдая за ним, когда он наклоняется вперёд и ставит ножки стула плашмя на пол, опуская ботинки на деревянный помост, я знаю, что не могу потерять его. Я не могу его отпустить.
Я начинаю понимать это со всеми парнями.
Я начинаю понимать, что мой выбор… сложнее, чем я когда-либо себе представляла. Мне придётся доверять себе и позволить игральным костям упасть туда, куда они могут упасть.
— Я знаю это, но я не могу перестать задаваться вопросом, не лучше ли было бы провести моё время дома.
— После всего, ради чего ты работала, ты не можешь отказаться от этого. Разве не поэтому твой отец надрывался всю свою жизнь, чтобы отправить тебя сюда? — он, конечно, прав, но от выговора ленивца мне становится солоно на душе, поэтому я тычу его вилкой в руку. Крид улыбается с этим беззаботным выражением лица, которое делает его невероятно недосягаемым.
Только… Я ведь заполучила его, не так ли?
— Ты прав. Я знаю, что больше всего на свете он хочет, чтобы я закончила школу. Это может быть его… — Я не могу заставить себя сказать это. Его предсмертное желание. В глубине души я знаю, что это правда. Но мои губы просто отказываются произносить эти слова.
— Давай прогуляемся, — говорит Крид, а затем встаёт и берёт меня за руку. Мы немного прогуляемся по кампусу, а потом поднимемся в мою комнату. Теперь, когда Харпер отрезана от кровоснабжения своих любимых миньонов, она носится по кампусу с таким выражением решимости в глазах, что я чувствую, как оно отражается в моих.
Один из нас погибнет до конца года, и это буду не я.
— Знаешь, я прочитал всю твою мангу, — произносит Крид, лениво проводя пальцами по ряду корешков на моей книжной полке. — И я клянусь, твои любимые архетипы персонажей демонстрируют сильное сходство со мной и Тристаном.
— Ты думал, я шутила, когда сказала, что хочу увидеть, как он возьмёт тебя? — спрашиваю я, и Крид хмуро смотрит на меня.
— Никогда. Если уж на то пошло, то это я бы трахнул его.
Я откидываюсь на покрывало, и Крид подходит, чтобы лечь рядом со мной, ангел с белоснежными волосами и самыми светлыми глазами.
— Это бы меня тоже устроило. Только я хочу посмотреть. Это делает меня извращенкой?
— Только в определённых кругах, — растягивает слова Крид, переворачиваясь на спину и глядя в потолок. — Я ненавижу Тристана, но мне было интересно, как он уговорил стольких девушек переспать с ним. Его поцелуи похожи на волшебство или что-то в этом роде?
Раздаётся стук в дверь, и мы оба замираем, пока я встаю с кровати, чтобы посмотреть в глазок, а затем осторожно открываю его. Тристан ждёт там, прислонившись к стене рядом с дверью, а затем вваливается внутрь, как будто он здесь хозяин. Он изучает Крида, развалившегося на кровати.
— Что вы двое здесь делаете? — спрашивает он ровным и мрачным голосом.
— Просто обсуждаем, как могло бы выглядеть небольшое действие между мужчинами с вами двумя.
Тристан на мгновение замирает, а затем подходит к кровати, забирается между ног Крида и дотрагивается до его лица.
— Какого хрена ты творишь?! — Криду не удаётся выбраться прежде, чем Тристан наклоняется и захватывает его губы. Это долгий поцелуй, гораздо более долгий, чем можно было бы ожидать от двух придурков, которые ненавидят друг друга. Крид ставит свой ботинок между ними и отталкивает Тристана. — Какого чёрта… — он проводит рукой по губам, когда Тристан ухмыляется и встаёт, скрестив руки на груди.
— Этого достаточно? — спрашивает он, и Крид показывает ему средний палец.
— Ты явно хотел бы, чтобы это зашло дальше, — огрызается он, и Тристан пожимает плечами, как будто он не совсем против этого. Я стараюсь не питать слишком больших надежд.
— Ты пришёл сюда по какой-то причине? — спрашиваю я, и Тристан смотрит в мою сторону, слегка наклонив голову, и его волосы цвета воронова крыла скользят ему на лоб.
— У тебя всё ещё есть та запись Уильяма, которую ты сделала? — спрашивает он, и я киваю. Мне удалось раздобыть запись, на которой мистер Вандербильт обращается со своим сыном как с мусором, называет его ублюдком, угрожает ему. Хотя видео нет, звук, с которым он шлёпает своего сына, довольно убийственный.
— А что?
— Я не хочу, чтобы он появился на выпускном и устроил из этого скандал. Он пытался приехать сюда и убедить меня поехать с ним на осенние каникулы. Но я не выполняю его требований, и я устал от того, что меня бьют. Пришли мне файл, хорошо? Я отправлю это по электронной почте его новой жене.
Я снова киваю, и Тристан натянуто улыбается, дерзко подмигивая Криду, прежде чем уйти, тем же путём, каким пришёл, и закрыть за собой дверь. Чёрт. И тут я подумала, что эти двое могут быть очень порочными и развратными. Может быть, позже, в университете Борнстеда или ещё где-нибудь.
Не то чтобы я на это рассчитывала.
Как только я сообщу им о своём выборе, один или все они могут изменить своё мнение о том, где они хотят учиться.
Я снова сажусь на кровать, и Крид снова проводит пальцами по моему бедру, как однажды в библиотеке. Только на этот раз мы вместе в моей комнате, и вокруг никого нет, чтобы увидеть. Я беру его за руку и направляю его пальцы к застёжке одной из подвязок, заставляя его расстегнуть её, так что чулок обхватывает мою икру и оставляет ногу обнажённой.
— Знаешь, я тут подумала… раз уж у нас был наш первый раз вместе…
— Как я мог бы об этом забыть? — он мурлычет, притягивая меня в свои объятия и целуя с таким ленивым видом важности, как будто у него для этого есть всё время в мире. Может быть, так и есть? Кто знает? — И что с этим? Тебе нужно ещё раз повторить основы?
— На самом деле я думала, что мы могли бы заняться чем-то новым. — Я встаю, достаю голубое платье, которое он прислал мне на первом курсе, и раздеваюсь, чтобы надеть его на себя. Крид жадно наблюдает за мной, проводя языком по нижней губе, когда я поворачиваюсь к нему, опускаю руку и расстёгиваю его чёрные брюки. Когда я опускаюсь ниже и прижимаюсь ртом к его твёрдому стволу, он определённо не протестует.
Выпускные экзамены для студентов четвёртого курса Подготовительной Академии Бёрберри считаются одними из самых сложных в стране, наравне с академическими стандартами большинства университетов. Я уверена, что всё испортила, когда Крид и Миранда стучат в дверь Зака, пробуждая нас обоих от очень важного сна. Мы все так переутомлены, как всегда в это время года, что сон просто необходим.
— Ты сделала это, — говорят близнецы одновременно, когда вместе входят в квартиру, а затем свирепо смотрят друг на друга. Они не часто говорят вот так в унисон.
— Сделала что? — спрашиваю я, подавляя зевок, чувствуя себя в этот момент немного похожей на Крида. Жаль, что моя усталая, бескостная задница не может элегантно развалиться на мебели, как этот высокомерный белокурый сопляк передо мной.
— Ты победила Тристана, — говорит мне Крид, и в его голосе слышится что-то вроде злобного ликования при виде того, что его соперник опустился на ступеньку ниже.
— Что?!
Я кричу так громко, что подбегает Зак, на нём низко надвинутые спортивные штаны, глаза сузились до щёлочек.
— Лучше бы это было вопросом жизни и смерти, — бормочет он, но я уже хватаю его толстовку и натягиваю её поверх майки. Спускаясь на первый этаж, мы хватаем Зейда, Тристана и Виндзора, а затем направляемся в холл часовни, чтобы в последний раз посмотреть рейтинг классов.
Харпер там, но я не обращаю на неё внимания. Она не сможет причинить мне вреда в такой большой толпе. Кроме того, у нас осталось всего несколько дней до выпускного, и я начинаю задаваться вопросом, не сдалась ли она окончательно.
Я должна была бы знать её лучше.
Толпа расступается, чтобы пропустить Голубокровных, и мы все собираемся вокруг, чтобы посмотреть на список.
Вот и я.
Лучший ученик класса, произносящий прощальную речь на выпускном.
Я бросаю взгляд на Тристана, чтобы посмотреть, не разозлился ли он, но он на самом деле… улыбается?! Типа, это настоящая улыбка, настоящая и неподдельная.
— Я никогда в жизни не был так счастлив проиграть, — говорит он, и тогда я обнимаю его и целую. И не только его, но и всех остальных. Виндзора, Зейда, Крида, Зака.
— Я чувствую, что должен приготовить нам по порции…
— Не говори этого, — перебивает Крид, прикладывая два пальца к виску. — Никому не нужна твоя кипячёная вода с растениями.
— Я собирался сказать «коктейлей», но поскольку ты только что оскорбил национальный напиток моей родины, я должен надрать тебе задницу, прежде чем подавать их. — Виндзор бросает на меня взгляд и ослепительно улыбается. — Коктейль для вас, миледи, поскольку я больше не могу подавать вам девственный напиток.
— Умора, — растягиваю я, закатывая глаза, но всё равно позволяю ему взять меня за руку и протащить сквозь толпу. В типичной для академии манере сегодня вечером состоится вечеринка, но это не наша вечеринка. На самом деле, её устраивают некоторые очень многообещающие первокурсники.
Мы посещаем её всей группой: я, мои парни, Миранда и Эндрю.
Я так довольна самой вечеринкой и общим духом товарищества среди студентов, что дарю одной из девушек свой звёздный скипетр с подсветкой.
— Получай удовольствие, будучи Идолом, — шепчу я, поворачиваясь и уходя, вся толпа замирает в задумчивости, наблюдая за моей маленькой группой, когда мы выходим с вечеринки, в последний раз надевая нашу полностью чёрную форму четвёртого курса.
Я только что получила корону, и это чертовски приятно, как будто с моих плеч свалился груз.
Завтра я увижу Чарли.
Завтра я смогу произнести свою речь, отомстить, и как только пробьёт полночь, я буду похожа на Золушку на балу. Однако вместо того, чтобы потерять свою магию, я вырвусь из лап Клуба Бесконечности ценой своей жизни.
Я кладу руку на свою татуировку в виде перечёркнутой бесконечности, сажусь за руль «Мазерати» и направляюсь обратно в кампус.
Все пятеро парней проводят ночь в моей комнате, и на нас точно нет одежды.
Они не прикасаются друг к другу, но позволяют мне прикасаться к ним, одному за другим, прокладывая себе путь, пока я не вспотею и не обессилю, и не засну в куче, с которой мне никогда не захочется расставаться.
Никогда.