Мне очень сильно захотелось в туалет по-маленькому. Я вспомнила истории с форума беременных, где девочки рассказывали, как мочевой пузырь напоминал о себе в самый неподходящий момент, и хихикнула. Слава Богу, у меня сейчас все рядом. Быстро сделав свои дела, я стала мыть руки. Смотрелась в зеркало, в котором видела себя в тот день, когда решила уйти отсюда. И чего я тогда так сильно испугалась? Надо было дождаться Артура, и он бы мне все объяснил.
Я посмотрела на себя внимательнее. Что-то не так. Не пойму, что, но что-то не так. Глаза, волосы, лоб. Со мной вроде бы все в порядке. Что не так? Что? Я обеспокоилась так, что машинально схватилась за живот. Округлилось лицо? Да, немного. Но меня смущает не это.
Я растерянно стала вглядываться в зеркальное отражение. Что меня смущает? И вдруг поняла. И от этого понимания весь мой мир стал рассыпаться на осколки. Нет… Не может быть.
— Нет… — прошептала я, уже чувствуя, как меня накрывает черной волной горечи. — Пожалуйста, нет…
Артур всегда покупал себе зубную щетку с красной ручкой, а мне с синей. Мы с ним это знали, и никогда не путались. Когда я уходила, я не стала забирать свою щетку — это не самый дорогой товар, и продается в любом супермаркете. За три неполных года совместного проживания я уже привыкла к этой картинке в зеркале — красная и синяя щетка в стаканчике, который видно в отражении.
Сейчас моей щетки там не было. Рядом с красной стояла зеленая щетка. И на ней был маленький кусочек зубной пасты.
Глава 116
Артур.
Я неосознанно отшатнулся, отсел на кровати. Катя открыла глаза и смотрела на меня.
— Что? — переспросила она. — Ты меня звал?
— Нет… Я просто… — замямлил я, не ожидая, что она так быстро проснется.
— Привет, — вдруг довольно дружелюбно сказала Катя слабым голосом.
— Привет. Как самочувствие?
— Нормально. Спасибо, что привез меня к Виктору Петровичу, а не сдал в вытрезвитель.
— Шутишь? Это хороший знак. Значит, идешь на поправку.
— Как Саша?
— Нормально. За исключением того, что ты испортила ей свадьбу.
— Мне так жаль, — вдруг покраснела Катя и опустила глаза, — я не знаю, что на меня нашло…
Признаться, я давно ее такой не видел. Даже после нашего знакомства она была ежистее и грубее, хотя тогда Катя была гораздо мягче, чем в последние месяцы брака.
— Предложил ей походить к психотерапевту, — дополнил я с нажимом на последнем слове.
Катя хмыкнула.
— Артур, прости меня, пожалуйста. У меня совсем крыша съехала, когда Ольга Анатольевна сказала, что у тебя скоро свадьба. Плюс еще выпила зачем-то в тот день…
— Ты не выпила, Кать, а напилась. Устроила безобразную сцену. Еще и по голове получила. Оно тебе надо было?
— И правильно, что по голове. Я только и заслуживаю после такого, что по башке.
И вновь я не узнавал ее. Она что, притворяется? Прежняя Катя уже давно бы огрызнулась и окатила бы меня ядовитыми выражениями — она терпеть не могла быть виноватой.
— Я надеюсь, ты не собираешься писать заявление на Лену?
— Нет, что ты! — Катя даже махнула рукой, к которой не была присоединена капельница. — Не удивлюсь, если они на меня напишут.
— Не напишут. Ты мне только скажи — для чего все это было?
— Ни для чего. Просто не смогла сдержать эмоций.
— Каких эмоций, Катя? Мы давно уже не вместе.
— В этом и дело…
— Извини, я не понимаю. Ты бежала от меня, как от прокаженного. А сейчас устраиваешь скандал на свадьбе.
— Я многое осознала без тебя.
— Я тебе на фиг не нужен был, что ты осознала?
— Это не так…
— Ты меня удивляешь.
— Прости еще раз, Артур. Твоя свадьба с другой оказалась выше всех моих сил.
— Катя, каких сил? У нас с тобой давно ничего нет!
— И это оказалось невыносимым для меня.
— Я все равно не понимаю…
Я смотрел на бывшую жену во все глаза. Она что, разыгрывает меня? Это словно не она передо мной. Если бы у нее всегда был такой характер, мы бы жили с ней душа в душу и ни разу бы не поссорились.
— Как голова твоя?
— Болит…
— Виктор Петрович сказал, у тебя сотрясение.
— Ну и пусть.
— Но вроде как ничего серьезного, отлежишься в клинике, и выпишут.
— Ну и супер. Еще раз спасибо, что привез меня именно сюда.
И вновь не узнаю ее. Прежняя Катя уже придралась бы к словам «ничего серьезного» и пустила бы меня колкую фразочку, потому что во всем, что касалось ее персоны, не могло быть ничего несерьезного.
— Ну, я пойду тогда? Тебе что-то нужно, кстати?