"Не забудь, Малахит, сегодня ты моя!"
Когда у девушки ухажеры, ей обычно присылают милые сообщения с банальным «Добрым утром». А не с предупреждением. Для меня больше напоминающее угрозу.
Уровня: не смей сбежать. А то поймаю.
Не нравится мне это. Совсем. Нужно ограждаться от Матвея. А то в следующую поездку не замечу как привезут домой знакомиться с родителями. Тогда все будут думать, что мы действительно встречаемся.
Хотя кому я вру. Мне больше волнует, что об этом может узнать Глеб. Только вот проблемочка выскочила откуда не ждали. Моему однокласснику оказалось плевать. Пока я ломала голову как ему написать, чтобы наша переписка возобновилась. Он встречался с какой-то девушкой.
Как же ревность убивает.
Плюхаюсь в кровать и кричу в подушку. Устала. В соседней комнате громко разговаривает Света. В другой слышу Любочку и ее визгливый голосок. Она заметила складку на своей юбочке и требует от матери перегладить.
— Конечно, Любочка, — пищит тетя Маша.
Фу, как противно. Такая грозная женщина, а пресмыкается перед детьми. Пометка! Взрослыми детьми. Уже на втором или даже третьем курсе университета.
Соскакиваю пока не начну жалеть себя. Джинсы, кофта, сумка. Краситься в школу не хочу. А уход за кожей сделала рано утром. Чтобы не встречаться в ванной с родственниками, я встаю рано утром. Умываюсь, принимаю душ, глажу одежду если нужно. Делаю завтрак и ухожу в комнату досыпать. Или доделывать домашнюю работу.
Спешно перепроверила телефон, а там кроме висящего сообщения от Матвея ничего не было. Удаляю. Мне неприятно на него смотреть.
Что-нибудь с парнем придумаю. Может отвяжется.
Вылетаю незамеченной из дома. Погода приятно холодит. Ноябрь на юге приятнее, чем у нас там. В этом месяце солнце не греет, ветер сильнее дует. Но нет смеси снега, дождя и мороза.
Но еще мне нравится здесь — это воздух. Морской воздух другой. Его приятно вдыхать и он наполняет меня. И заряжает новой светлой энергией.
Возможно когда-нибудь я буду жить на море. Когда-нибудь, но не сейчас.
В школе я перехватываю Арину около кабинета литературы. Сейчас будет мой адский урок. Соседка заинтересовано вчитывается в книгу, а я как-то отстранено смотрю на одноклассников. Матвея нет. Он часто опаздывает на первый урок. А Глеб сейчас провожает сестру. И Рустам с ним.
Аня привалилась к стенке, слушая в наушниках музыку. Она трясла голову в такт. И судя по ритму это был рок. На ее стройных ногах висели потертые джинсы. Вся ее одежда чаще была без размерной. И если кого-то она полнила, то ее делала изящной. Только ее характер не позволял подпустить к себе парней. Но Аню я заметила постоянно провожают заинтересованными переглядками. Все, кроме одного.
Саша только поднялся к кабинету как взглядом тут же нашел свою «мучительницу». Он постарался слиться со стеной и отгородиться ото всех книгой по физике.
Я с интересом за ними подглядывала. Вот значит как. Он от нее, а она?
Аня приоткрыла один глаз и уставилась на то место, где сидел Саша. И направилась к нему.
— Саня, а ты чего не здороваешься, — пропела она и упала к нему на колени.
Это действие привлекло внимание всех.
— Аня, слезь. На нас смотрят, — прошипел покрасневший парень.
— А если не хочу, — с улыбкой проговорила она приближаясь к нему.
Вокруг них словно появился невидимый кокон.
Я во все глаза смотрела на них и что-то во мне болело.
Неужели зависть?
Я тоже хочу такого?
Сесть на колени парню и также флиртовать на грани. Также быть в невидимом коконе с ним.
Или только с одним?
Звонок и требовательный голос Маргариты Геннадьевны.
— Гордеева, что ты опять устроила! Быстро слезай с Воропеева.
Аня оглянулась на учительницу, но в ее глазах не было ни страха, ни наглости. Ей было по боку, что их застали в такой ситуации. Что не скажешь про Сашу. Он нервно взглатывал и уши его покраснели. По нему можно предположить, что он бы давно сбежал.
— Тебе повезло, — пробормотала Аня и скатилась с колен. — Можем идти в класс?
С издевкой уточнила у учительницы девушка и проскользнула первая в кабинет. Одноклассники перешептывались и проходили мимо женщины. Которая пыхтела и краснела, но по какой-то причине молчала.
Я подошла к двери, когда кто-то мне толкнул в спину и прошипел.
— С дороги, сиротка.
Сестрица вырвалась вперед, а за ней блогерши. Они переступали порог, словно выходили на красную дорожку. Но помочь они мне не собирались.
Чертовы кинодивы.
— Чего это она? — подскочила ко мне Арина. — В открытую войну устраивает что ли? На нее не похоже.
— Это не война. Это подножка. С кем не бывает.
— Ага, — с недоверием смотрит на меня подруга и продолжает. — А чего тогда у нее выражение лица такое, словно у нее в руках нож для резки мяса.
Маргарита Геннадьевна на нас взглянула и недовольно поморщилась. Мы последние из класса остались стоять в коридоре. Мне осталось только подняться и пройти в кабинет.
— Ох, какая неуклюжая у нас модель. Да, Тина? — громко спрашивает Света у подружек.
Но к удивлению никто на выпад сестры не отреагировал. Более того, кто-то даже пропыхтел устало. А от кого-то было слышно, что она надоела своими нападками.
Я присела за парту, а меня подергали за сумку сзади.
— Не парься на ее выпады, — с улыбкой шепчет мне Нина. — Она так себя ведет, потому что не может ничего сделать.
Я киваю ей, а сама смотрю на последнюю парту. Ксюша сидела и читала книгу. Она не пыталась слиться со шкафом или спуститься вниз. В то же время она не сидела гордо и независимо. Но в ней, к моей радости, пропала эта явная забитость.
Она взглянула на меня и не смутилась. Она мне улыбнулась и продолжила читать дальше.
— Так класс, — грозно начала учительница. — Я проверила ваши работы по великому произведению «Мастеру и Маргарите» и скажу так. В основном все справились. Света у тебя очень хорошая работа. Ты взяла для примера работы критиков того времени. И мне понравился твой анализ. — учительница раздавала работы. И отметила отсутствующих. — А где это Алмазов, Исаев и Марков? Класс?
Одноклассники переглянулись. А потом кто-то зашептал.
— Глеб, походу опять девчонку провожает.
— Кого это?
— Так он ведь кавалер. Обязательно провожает девушек до дома. Несколько раз.
— А Люся?
— Я видела, что ее сегодня мама приводила.
— А Исаев?
— Так у него соревнования.
— А Мрак спит до обеда, — заржал один из Бельковых. — Простите, Маргарита Геннадьевна. Матвей извиняется, что опаздывает.
Я очнулась только, когда почувствовала боль в руках. Я сжала так сильно кулаки. Что остались отметины от ногтей. А один даже надломился. И что меня разозлило, — с досадой отметила я.
Так это разговоры Тин и Светы о похождениях Глеба. Какой он кавалер. Провожает до дома.
Бес-с-сит!
— Дальше класс, — призвала к вниманию учительница. — Больше всего мне не понравилась работа Малаховой. Твое великое мнение о том, что в этом произведении основная идея — это хвалебные россказни о дьяволе. И что это демоническая книга. И цитирую: «… как по-моему Булгаков был сатанистом, оккультистом и дьяволоманом…». Вызывают сомнения, что ты вообще читала.
С обидой и пафосом произнесла учительница и замерла напротив.
— Так ей ведь некогда заниматься школой. У нее фотосессии и мальчики на уме, — потопила меня Света.
— Да? — с сомнением пробормотала учительница.
— И вообще….
— Да заткнешься ты когда-нибудь? — Бельков оглянулся на Свету и оскалился. — Тебя ведь Мрак предупредил, что будет если не перестанешь хамить.
— Согласен с братом. Ян, помоги вспомнить, — Олег задумчиво почесал затылок. — Как Мрак сказал можно ставить Свету на место. Любыми доступными способами.
Девушка побледнела. А одноклассники с ожиданием глядели на них. Теперь понятно почему Матвей сказал, что я буду под присмотром. Бельковы как братцы из ларца присматривать будут.
Но поднимать бучу при классе не хочу. Не могли что ли увести ее и там поговорить в тишине.
— Маргарита Геннадьевна, — начала я отвечать. — Я так написала, потому что В «Мастере и Маргарите», когда я читала, видела одни упоминания Воланда. И его четверки Апокалипсиса. И казалось, что автор столько восхищения испытывал при письме этих персонажей. Так как-то невольно начинаешь предполагать о сатанизме. И если добавить книгу «Собачье сердце», то такие виды операции чем-то напоминают оккультные работы. И это сугубо мое личное мнение. К тому же сочинение-эссе — это сочинение рассуждение. А значит мнение автора сочинения. То что оно расходится с вашим, не значит что оно плохое. А значит, что оно другое.
Учительница подошла ко мне и внимательно слушала меня возвышаясь надо мной.
— Но ставить оценку это моя работу. И твоей я ставлю тройку. Потому что ты не поняла смысл книги.
Я не поняла? Я не читала?
Да я убила на эту книжку несколько дней. Только для того, чтобы хоть как-то написать это эссе. А писала я вообще несколько часов, чтобы четверку получить. Я для этого на сайты про сатанистов вышла из-за тематики книги.
Да чтоб она жрала тетрадные листы, — подумала я и отвернулась.
Я так и кипела весь урок. И еще несколько следующих. Арина опасалась со мной общаться из-за этого. Света больше не трогала после угрозы Бельковых. Мрак закидывал меня сообщениями. А Глеба не было.
Его черт возьми не было.
Он что до сих ублажает вчерашнюю девушку в постели. Он ведь не девственник. Чем ему еще заниматься со взрослой девушкой. А по ней можно было предположить, что она старше.
На физкультуре мы вяло перекидываем друг другу баскетбольные мячи. И именно на этом уроке появился Матвей. Он не в спортивной форме зашел в зал как телезвезда. Всем махает и улыбается. У него я смотрю хорошее настроение. Я же стою одинокая и угрюмая.
Он ко мне подошел с широкой улыбкой и прошептал в ухо:
— Не забыла? Ты моя сегодня.
— Если бы даже хотела забыть, не смогла, — проворчала я. — Ты сегодня мне весь день пишешь об этом.
— Я старался, — проворковал Матвей.
Его позвал физрук.
— Малахит, жди. Сегодня мы с тобой поедем в город за твоими возможностями.
Парень упорхнул. А Света полыхнула злющим взглядом.
А плевать.
Сегодня хоть отдохну немного.
Я устало села на скамейку пока не было учителя. Арина тоже присела и печально вздохнула.
— Не грусти, — поддерживаю ее. — У тебя все будет хорошо.
— Ты это знаешь?
— А то, — подмигиваю ей.
В спорт зал чинно зашел Алексей Иванович и огляделся. Он кого-то искал. А когда нашел, направился к нужному школьнику.
И им оказалась я.
— Здравствуй, Ксения. Сегодня сможешь на час задержаться. На счет проекта. Нужно раздать листки для решений, и разделить вопросы.
— Хорошо, — согласно киваю. Но вспоминаю. — Но Глеба нет сегодня.
— Знаю. Поэтому я и пришел.
Улыбнулся мужчина и пошел на выход.
На вид строгий дядька, а на деле хороший мужик. Ему главное, чтобы ученик слушал. А понять или нет — это заслуга учителя.
— А чего тут забыл математик, — как черт появился Матвей и спросил про учителя.
— Попросил задержаться на час, — говорю я и встаю. — Поездка терпит отложения на час?
— Да, я тогда за тачкой сгоняю. И встречу тебя. Не вздумай убегать!
Требует от меня Мрак и уходит. Напоследок остановился у Бельковых и о чем-то их спросил. Они переглянулись, а потом кивнули в сторону Светы и заговорили.
Отчитываются перед другом за охрану.
Лицо Матвея заметно потемнело. И он взглянул на сестренку. Побледневшее личико девушки и ее полусогнутые ноги, говорили громче слов. Она поняла предостережение не лезть.
— Арин, — зову девушку. — Скажешь, что мне плохо.
— А тебе плохо, — встревожено спрашивает девушка и кидает бэмби мяч. Маша не успевает поймать и он попадает ей прямо в нос.
— Ау, — застонала одноклассница.
Арина испугалась и осела на скамейку. К Маше сбежались девчонки, чтобы поддержать. Кто-то поддавал салфетки, чтобы остановить кровь из носа.
Я потрепала соседку, но та резко подскочила к пострадавшей.
Пока появилась суматоха, я улизнула. Вышла из спортзала и направилась в раздевалки. И со звонком пошла в кабинет математики.
У многих классов это был последний урок. И школьники вылетали из кабинетов на встречу с волей. Я обходила школьников, а кого-то наглого пихнула. Он что-то зашипел в спину, но я не обращала внимание.
Я до сих пор злилась. Меня выводило из себя все. Шум детишек, просьба учителя, отсутствие Глеба.
Почему Глеб не ведет себя так же как Матвей?
Почему Матвей не может, не приставая ко мне, хотеть меня. А Глеб наоборот ко мне приставать. Я бы с большим удовольствием согласилась на приставания Алмазова.
К тому же Алмазова Ксения звучит лучше, чем Маркова.
Тьфу!
О чем я думаю? Я себе что ли только что подбирала фамилию?
Как другие девчонки!
Тьфу!
Или не тьфу?
— Алексей Иванович, вы тут?
Захожу в кабинет и первого кого вижу — это Глеб.
Он сидел за первой партой и что-то решал. Поднял голову, увидел меня и улыбнулся. Так открыто, что во мне что-то защемило. Подозреваю, что это было мое сердечко. Которое ускорилось в несколько раз.
— Тебя не было на уроках, — смогла вымолвить я и села за соседнюю парту. Теперь нас разделял один проход.
— Было дело, — согласился парень. — Держи. Это тебе.
Он протянул руку с листком, на котором записаны задачи.
— Тебе нужно порешать все четные. В проекте нужно решить сто задач с разными уровнями сложностями.
Беру аккуратно бумажку. С целью не дотронуться до него. А потом кивнула и углубилась в чтение задач.
Глеб с недоумением уставился на меня, но промолчал.
Я больше на него не смотрела. Решала задачу за задачей. И чувствовала его взгляд. Он не стеснялся и разглядывал меня.
Надеялся что-то понять?
А я кипела. Хоть покер фейс этого и не показывал. Он встретил меня с улыбкой. Так широко он улыбается только Люсе. Зачем он это сделал мне?
Я ведь человек.
Я сжимала крепко карандаш. Если прислушаться, то можно было заметить скрип ломающегося дерева. Губы поджаты. А тело напряжено.
Почему-то все во мне ловило любое движение рядом сидящего парня.
Глеб заметил мои маневры. Я слышала его напряженное дыхание, перестук палец по парте.
Когда я стала понимать, что скоро произойдет взрыв. И неизвестно кто из нас начнет. Я посмотрела на время и обрадовалась. Час подходил к концу. Облегчено выдохнула, но зря.
— Из-за чего ты злишься?
Его вопрос прозвучал обвиняющее и с каплей обиды.
И я задохнулась от гнева.
— Тебе ли не знать, — прошипела я и повернулась к нему. — Особенно после вчерашнего дня.
Глеб продолжал смотреть на меня с недоумением.
— Ксюш, я тебя не понимаю.
Его ответ проглотил стук захлопнувшейся двери.
Матвей зашел и хлопнул дверкой.
— А ты не одна, — едко подметил парень и подошел ко мне. — Поехали, Малахит, нас ждут грандиозные выходные.
На весь пустой кабинет голос Матвея звучал громко. Даже слишком. Парень уселся на парту, за которой была я. Он пригвоздил меня предвкушающим взглядом и замолчал.
А молчание после его слов было говорящее.
Долго ждать реакцию не пришлось.
— Я вижу в чем реальная причина твоего настроения, — проговорил Глеб, вставая, и ушёл.
— Упс, — причмокнул Матвей. — Кто-то ревнует.
— Заткнись.
Шиплю я и собираю сумку.
Мрак с улыбкой спрыгнул с парты и пошел за мной на выход.
**
— Я видела твои фото, — ходила между аппаратурой Роза. Фотограф, съемку которой купил Матвей. — Тебе нужна фэшн и бьюти. Предлагаю тебе выбрать образ и будем сниматься. Макияж тебе сделает Антон. Он профи в этом.
Антон тощий, с длиной грязной челкой, но с ухоженной кожей, криво улыбнулся и помахал мне кисточкой.
— Ну что ж, тебя я здесь не нужен. Так что скатаюсь я по своим делам, — Матвей приобнял меня и с явным намерением потянулся к моему лицу. Но я отвернулась, и он попал в щеку. С сожалением он отпустил меня и обратился к фотографу: — Через сколько освободитесь?
— Ты заплатил за профессиональные фотографии, — пожала плечами Роза. — Как минимум два часа. Как максимум целая ночь.
— Если что могу доплатить для завтрашнего дня, — с готовностью подхватил одноклассник. — На Малахит не вздумай экономить.
Ему на телефон позвонили и он, ответив, вышел.
— Повезло тебе, девчонка, — с горечью процедила Роза. — Начинаем съемку. Иди выбирай одежду. Она там.
Фотограф махнула рукой в сторону стеллажей и отвернулась.
— А услуги стилиста не входят в прайс? — с удивлением спросила, разглядывая вещи на вешалках.
— Ты не в столице.
— Но и не в деревне, — заметила я, на что фотограф с визажистом переглянулись.
— Тебе что красить? — Антон подошел со спины, когда я выбирала образ.
Долго думать мне не пришлось.
С Ариной мы опробовали идею макияжа для фотографий и сфотали его на телефон. Я протянула аппарат с фотографией и Антон долго молча разглядывал.
— Узнаю работу. Это случаем не работа блогера визажиста атака2000?
Ник Арины узнают и здесь. Но признаваться в знакомстве с блогером мне не хотелось. Что-то во мне возмущалось от знакомства с этими людьми. И какая-то часть меня говорит, что зря я приехала. Лучше бы отсняла нужные мне снимки с Ромой и Денисом. Они хоть не профи в этом виде съемок, но все же ближе.
Или же…
Мне нужно просто взять себя в руки. В будущем мне многие будут не нравится. Но отказываться от работы — глупо.
— Я хочу такой макияж, — грубо обрубаю интерес Антона. — Ты сможешь сделать?
— Попробую, — кисло отвечает парень и поправляет челку.
Сколько он на нее геля пустил, что она выглядит как грязная?
Фуу.
Вкусы у всех разные, — успокаиваю себя и выбираю наконец наряд.
Платье без бретелек в цветочек. Темно-коричневая расцветка будет подчеркивать зеленый оттенок глаз. А корсет приподнимет грудь. Еще я выбрала в маленькую клетку вуаль с черной шляпой таблеткой. Для этого наряда нужен темный макияж, но вуаль отвлечет вниманием от цветовой гаммы. И тогда при бьюти съемки правда не будет привлекать внимание. Что у меня на лице был один и тот же макияж.
Одеваю платье за ширмой. Корсет у платья удобный. Во-первых, спереди, во-вторых, на аккуратных крючках. Волосы убираю в низкий хвост с небольшим начесом.
— А ты красивая девчонка, — небрежно говорит Антон, когда я сажусь в кресло перед ним. — Будет приятно тебя красить. А то в последнее время приходят с ужасной кожей и требуют скрыть все недостатки. Хотя это проще сделать при помощи фотошопа, а не мейка.
Антон продолжал говорить и красить. Столько информации о прежних посетительницах — придавливало. Казалось, что его много лет затыкали, а тут он сорвался. И давай вываливать на меня всю информацию. Но он был профи. Признаю. Прошло минут двадцать и он выполнил работу.
Я открыла глаза и отметила. Хоть человек он сомнительный, но визажист хороший. Не такой, как Арина, но неплохой.
— Спасибо, — проговорила я и отправилась к Розе.
Роза готовила место. На фоне вечернего города. Софа с белой кожаной обивкой по центру.
— Первое фэшн? — то ли спрашивает, то ли утверждает.
Но я согласно киваю и прохожу к софе.
— Позы сама будешь придумывать? Или мне?
— Сама.
Не хватало, чтобы мне придумывали что-то. К тому же она точно не заинтересована в моем успехе.
Размяла плечи и села на софу. Ноги раздвинула и локтями облокотилась на колени. Платье перед этим поправив, чтобы не было видно труселей.
В секунду перед щелчком фотоаппарата я вспомнила поцелуй Глеба с другой. Злость и ревность снова затопили меня. И я к своему ужасу поддалась своим эмоциям.
— Обалдеть, — произнесла Роза и заработала затвором. — Давай, Ксю. Размажь взглядом ублюдка!
И я понеслась.
Я меняла позы. Облокачивалась на спинку, закидывала голову и ложилась на живот. На фоне вечернего города, на котором загораются фонари и мелькают фары автомобилей я казалась охотницей. С вуалью я создавала тайну, а в позах я передавала гнев.
Который испарялся из меня.
Вдруг в моей голове появился вопрос.
А если я не права.
В нем было столько недоумения. Может он действительно не делал то, что мне показалось. Он поцеловал ее в щеку. Но так прощаются с близкими людьми, друзьями. Я ведь про него ничего не знаю. Может это его старшая сестра или дальняя родственница.
Вдруг я из-за своей ревности снова затупила?
— Теперь бьюти? — с интересом спросила меня Роза.
В девушке появился азарт. Если в начале она неохотно взялась за работу, то сейчас кажется, что она меня не отпустит до следующего дня. По своей инициативе.
Я сажусь под освещение для бьюти съемки и снимаю шляпку. Чуть закидываю голову. А перед глазами недоуменное лицо Глеба.
С ним нужно поговорить о ситуации. Ведь он обиделся на мое молчание.
А еще он видел меня с Матвеем. С которым я уезжала.
К тому же длинный язык Мрака выдал предположение о выходных в другом городе вместе.
Твою же…!
— Просто нереально, — произнесла Роза. — Ты прям профессионал. Может тебе еще что-нибудь поснимать?
Я отрицательно махаю.
— Покажешь снимки.
— Конечно.
Я пошла переодеваться, а Роза перекидывать снимки мне на флешку. Обработает мне их Рома. С ним мне приятнее работать. И он к тому же понимает, что я хочу получить.
— Ну что моя модель освободилась?
Матвей зашел в ателье и разглядывал нас внимательным взглядом. Я прячу флешку в карман и киваю.
— Спасибо вам ребят, — обращаюсь к фотографу и визажисту.
— Обращайся!
Кричит из-под рабочего стола Роза и машет рукой. Я вижу только кончики пальцев, но все же попытка засчитана.
Выходим на улицу и холодный порыв ветра раздувает мой плащ. Мои обтянутые джинсами ноги привлекают внимание Матвея. Он долго на них смотрит, пока я не скрываю их верхней одеждой. Мы молча идем по парковке, у машины Матвей тормозит, чтобы открыть мне дверь. И шепчет почти интимно:
— Теперь в отель?
— Мы будем ночевать в разных номерах, — хмуро предупреждаю я, когда парень заводит автомобиль. Он не отвечает и меня это тревожит. — Я серьезно, Матвей!
— Я слышу. Можем в люксе остановится, — нагло предложил Мрак и ухмыльнулся своей коронной улыбкой.
Он всерьез думает, что я поведусь?
Поворачиваюсь к нему всем корпусом и скрещиваю руки. Ничего, у меня в кошельке накопилась небольшая сумма. Думаю, на хостел хватит. И на ужин. И даже на поездку обратно.
— Нет, — твердо цежу я. — Я поеду с тобой в отель только при наличии двух разных номеров. Или разных отелей, если не хочешь тратиться. Сама. Оплачу.
Мои последние слова злят парня. Это видно невооруженным глазом. Крепко перехватывает руль, сжимает губы, крылья носа раздуваются.
В таком состоянии я вижу его впервые. Или точнее я впервые довожу его до такого состояния. Я осознаю, что прозвище Мрак у него не от фамилии.
От парня сидящего рядом повеяло мраком. Темной густой жижей, которая топит и убивает врага. Его мужской аромат усиленный парфюмом подавлял. И будь моя воля слабее, я бы тут же распалась на миллион атомов.
Вот только Малахит камень. А камень и во мраке остается бездыханным камнем. Я продолжаю смотреть на него несгибаем взглядом. И Мрак отступает.
— Да не обеднею я от дополнительного номера. — по-детски обижено сказал он.
Заселение прошло быстро и без хлопот. Ужин я попросил в номер. Хочу элементарно отдохнуть и насладиться одиночеством. В тетиной квартире это нереальное удовольствие.
Тете я отправила предупреждающее сообщение. Что сегодня меня не будет. И либо она его не прочитала. Либо проигнорировала. Или может даже, надеется на трагический конец моей жизни.
С этими мыслями я приняла ванну, поела и хотела лечь спать.
Стук в дверь остановил меня на полдороги к кровати.
— В одной руке у меня попкорн, в другой кола. Предлагаю посмотреть киношку перед сном, — с порога отрапортовал парень.
Он оттиснул меня от двери и проскользнул внутрь без спроса. Я хочу разозлиться на него. Но я устала. По-человечески просто. Много сильных эмоций из-за Глеба, съемки, школа. Мне ведь всего семнадцать. Хоть иногда я забываю об этом.
— Матвей, — зову парня, который уже расположился на диване перед телевизором и тыкал по пульту. — Может это все лишнее? Ты не задумывался почему я с тобой такая недотрога? Это ведь не из-за стеснительности. Зачем ты себя ломаешь?
Пытаюсь достучаться до Матвея. Ведь такие парни гордые и редко бегают за девчонками. Особенно, когда они динамят. Хочу отвязаться от давящего внимания парня.
— Я хочу тебя, — торжественно со смесью клоунады произнес Матвей и пронзительно посмотрел. — Ты первая кого мне захотелось добиваться. И-и-и, — оттягивая прошептал он. — Если бы ты сразу сдалась мне, то я бы бросил. Мне захотелось за тобой поухаживать. Мне это понравилось. Ну не прогоняй меня, Малахит! Клянусь! Приставать не буду.
Кладет свою руку на сердце и торжественно клянется.
Только я ему не верю.
Возможно первое предложение правда. И правда то, что я не сдавалась.
Но почему мне хочется выкрикнуть: «Не верю!».
— А если серьезно, Матвей. Мы ведь школьники. Тебе восемнадцать. В этом возрасте естественно девчонок клеить из клуба. И таскать их в постель на одну ночь. А если она отказывается, то не ждать. И искать другую. Более сговорчивую.
Матвей откидывается на диван и запускает руку в волосы. Он улыбается полушутливо и в том же тоне отвечает:
— А ты не думаешь, Малахит. Что мне это уже успело наскучить.
Я приподнимаю в легком движение брови. Как бы сомневаясь в его словах. И он это понимает. Мне нужна правда. Почему я, а не другие.
Почему он вцепился в меня как клещ и не хочет отпускать.
— Дело в моем отце, — вдруг тихо начал он признаваться. — Он с детства учит меня нюху. Как он говорит. Объясняет, что мужчина обязан с первого взгляда чуять, кем он видит другого человека в будущем. Будет ли человек его будущим бизнес партнером или другом. А если женщина… будет ли она согревать его постель. И как долго. Мужчина обязан достигать своих целей. Бизнес партнер обязан с ним работать в связке, друг быть преданным в дружбе, а жена верной в браке. И я чувствую. Что ты, Малахит. Кхм, — поправляет неожиданно для меня Матвей. — Ксюша, будешь моей женой. Я в это верю.
Он потянулся ко мне.
А я даже не заметила, что села рядом с ним на диван. Он говорил так проникновенно, что смог запудрить голову.
Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать. Он успел прикоснуться к губам, а я успела отвернуться. Чтобы поцелуй не затянулся.
— Ты обещал не приставать, — глухо отвечаю и встаю. — Мне нужно фотографии разобрать.
И ушла.
Я слышу, как Матвей в соседней комнате включил комедию по телевизору. Слышу как он приглушено смеется. Как он ест попкорн. Я могу выйти к нему и присоединиться. Но не могу. С ним мое сердце остается каменным. Как было всегда при общении с парнями. А лгать самой себе последнее и неблагодарное дело.
Прошел час, а может два.
Кино сменилось на другое. Пропал смех и хруст еды.
Решила выйти и проверить. Может Матвей ушел.
Но нет. Он уснул на диване.
Похоже мы все равно будем спать в одном номере, — со смешком выключаю телек.
Укрываю его пледом и ухожу в комнату.
С Матвеем круто. Мне нравится с ним общаться. Но не чувствую я в нем своего любовника. Ничто во мне не отзывается на него. Может нужно его поцеловать? Но даже на его мимолетное прикосновение к губам во мне просыпались больше отрицательных чувств нежелания. Чем положительные — желания.
А если сравнить с эмоциями, которые пылают, когда рядом Глебом. Все во мне кричит, что это он. Если так, может нужно понять, кто была та брюнетка. Что их связывает. И даже возможно первой поцеловать парня.
Потому что Глеба я хочу целовать. Причем сильно. С продолжением на приставания.
И это меня пугает, и чуточку вдохновляет.