— Класс, — Валерия Ивановна стояла около своего стола и вещала новости. — До конца четверти осталась неделя. Вам нужно досдать работы, чтобы учителя проставили вам оценки. У кого-то есть проблемы. К примеру, у А-ани ты завалила контрольную по физике.
— Знаю, — протянула Аня. — Мне Сашка поможет подготовиться к контрольной.
Воропеев уставился на нее и прошептал что-то ей на ухо. Она растянула губы в улыбке и приблизилась к нему.
— Обязательно, Саш.
— Тогда, Саш, ты ответственен за Аню. Чтобы она сдала.
— Но Валерия Ивановна, — возмутился парень. — Она ведь знает все темы.
— Тогда как ты объяснишь, что она не сдала. — Воропеев опешил и замолчал. — Значит ты ей поможешь разобраться, чтобы у нее всё получилось, — подметила учительница и заглянула в шпаргалку. — Дальше… Арина у тебя с математикой проблема.
— Знаю, — подруга скривила личико и приподнялась с места. — У меня две темы не сданы. И контрольная плохо написана.
— Тогда кого ты выберешь для помощи в изучение?
Арина бросила взгляд на задние парты и покраснела. А потом она тихонько спросила меня.
— Ксюш, поможешь?
Киваю и тоже оборачиваюсь назад. На пустое место Глеба и Матвея. Ни того, ни другого нет на месте.
— Мне Ксюша поможет, — пискнула Арина и вернулась на свое место.
— Хорошо, — кивнула нам учительница. — Ксюш, а что у тебя с литературой? Тройки и четверки. На пять вытянуть не можешь?
Поднимаю голову и смотрю на девушку. Молодую и неопытную учительницу, которая с воодушевлением подошла к преподаванию. Мне она нравится. Но кажется немного наивной. Ей бы кто-нибудь сильный в пару. Тот кто будет охранять ее от нападок.
К чему этот бред в моей голове?
— Не нашла общий язык с литераторшой.
Призналась я.
В классе последовали смешки. Наши боевые действия на уроках русского и литературы скоро войдут в историю школы.
Она придирается к любому моему сочинению, к любому мнению, к любому ответу на вопрос. Ей во всем кажется моя насмешка над ней и ее предметом.
Как она сказала:
«Ваше самомнение, Малахова, вызывает презрение».
А потом добавила Свете:
«Светочка, вы прекрасно ловите мысль автора».
На мой вопрос: «откуда она знает мысли автора? Вдруг автор, когда писал, вообще не думал о тонкостях мироздания. Может ему просто хотелось написать это все».
Мне сказали, что я дура.
В иносказательном смысле.
— Она… не понимает тонкости русской классики, — заметила Света и добавила. — Не дано той, что вертит задом перед камерой, понять головой мудрость предков.
— Круто сказано, — Тина номер один показала класс сестренке.
— Надо записать и выложить в инсту, — пробормотала вторая.
— Вот стерва, — прошипела за мной Нина.
Арина с недоумением поглядывала на Свету и на меня. Она помнила, когда Бельковы защитили меня от лица Мрака, а после выходных все изменилось. Света продолжила свои нападки, к ней присоединились Тины. Бельковы молчали. Матвей исчез. Как и Глеб.
Алексей Иванович передал, что Алмазов на олимпиаде в другом городе. Проектную часть работы я ему сдала. Но и на этом информация, где Глеб, заканчивается.
Матвей то ли на соревнованиях, то ли семья его куда-то увезла.
Но факт остается фактом.
Оба парня исчезли после встречи под моим подъездом. Единственным свидетелем оказалась как ни странно — Света. Которая тут же начала пользоваться этим.
А Бельковы получили инструкции не вмешиваться, по-видимому. Раз они после памятных выходных не оборвали девушку ни разу.
— А ты тогда исключение? — бросаю в ответ я. Света выпучила глаза, но благо заткнулась. — Сама по сколько часов вертишься задом перед камерой, чтобы в инсте фотка была тощей девушки. Как ты скрываешь выпирающий живот и бока. Расскажешь? А маленькую грудь пуш-апом прикрываешь? М?
Класс затих.
Света вся красная, дышит через раз. Она ломает карандаш, который держала в руках, а треск взрывает бомбу.
— Оу, вот это да!
— А я думал, что она красотка. А она…
— Она мне говорила про неидеальную фигуру, а сама…
Я не смотрю ни на кого из них. А только прямо перед собой. Кто-то зовет меня, но я не обращаю внимание.
Тогда звучит вопрос.
— А ты откуда это знаешь?
— Может она лжет?
— А может пытается привлечь внимание наше!
Кто-то выдвигал предположение. Которые от правды отходили все дальше.
— Она лгунья!
— На нее обратили внимание самые лучшие!
— Так класс, — призвала Валерия Ивановна. — Не нужно нападать на девушку всей толпой. И, Ксюш, такие вещи тоже не желательно говорить. — вперила на меня строгий взгляд учительница. И неожиданно добавила. — Как и тебе Света.
— Мне! — выкрикнула девушка. — Да она оболгала меня. Я ведь правду сказал. А она…
Я хмыкнула. И почему-то именно в этот момент была тишина.
Моё хмыканье услышали все.
— Видимо вы ее защищаете, потому что такая же, — бросила Света и уставилась на учительницу. — Такая же недалекая и двигающая задницей на камеру. А то откуда у вас деньги на шанель?
Ребята в классе зашумели. Они обратили внимание на дороговизну одежды классной. Часы и сумочку.
И опять со всех сторон последовали вопросы. А может права Света.
— Юрьева, тебе язык нужно отрезать, — бас Рустама прервал гвалт одноклассников. — Не мерь людей по себе. Усекла? А то правда жалит всех без исключения.
Света зыркнула на парня, а потом отвернулась. Она сложила руки на груди и насупилась. Больше она не проронила ни слова.
— Спасибо, … Исаев, — закончила Валерия Ивановна. Взглянула в шпаргалку и покраснела. — И-исаев, у тебя проблемы в английском языке. Т-ебе нужно сдать пару контрольных. И…
— Когда мне к вам прийти? — деловито спросил Рустам и привстал. — Могу в любой день. Для вас.
— Исаев, сегодня жду тебя в кабинете, — с фальшивой улыбкой ответила учительница и села за свой стол. — На сегодня все.
— Валерия Ивановна, я приду сегодня, — предупредил ее одноклассник. Она кивнула и повернулась к компьютеру. Но парень подошел к ней и добавил: — И называйте меня Рустамом.
Исаев первый вышел из класса. И только после него посмели выйти остальные.
Я подумывала пойти за Рустамом и узнать у него про Глеба. Уже подорвалась. Но потом остановилась.
Не хватало мне еще бегать за парнями.
То что они обиделись, не моя проблема. Один проводил, другой встретил. Я ничего не планировала. Никому ничего не обещала. Но после поцелуя Глеба, появился Матвей.
Он что-то кричал, а Глеб стоял и молчал. Но никто даже не задумался спросить меня. А что чувствую я.
Может я не хочу видеть обоих.
Пока они взъерошено стояли друг против друга. Один молчаливый как скала, а другой громкий как море. Шторм между ними развивался со скоростью … дофига. Я как истинная английская леди упорхнула домой. Просто ушла, а они и не заметили. Из окна я увидела как они приблизились, но не подрались. Уже хорошо.
Ушли они в разные стороны.
На следующее утро меня перехватила Света. Она оказывается: встретила парней около подъезда. Подслушала их разговор, но что именно рассказывать мне не захотела. Но то, что она услышала было достаточным, чтобы начать меня травить.
— Ксюш, — позвала меня Арина. Она натягивала рукава свитшота на ладошки и переступала с ноги на ноги. — У тебя есть планы на сегодня?
— Вроде нет, — хмурюсь я. — Съемки закончились в этом году. А тетя меня игнорирует.
— Все так плохо?
Мы вместе с ней пошли к раздевалке и взяли куртки. Это утром мы выходим в разное время, а возвращаемся вместе.
Света задрав хвост прошла мимо меня, а за ней Тины. Мы вышли в след за ними.
— Света, он обязательно сегодня обратит на тебя внимание. Ты ведь такая красивая, — первая Тина подала сестренке зеркало.
— Он забудет эту мерзкую выскочку тут же. А вечеринка покажет тебя во всей красе.
Я вскинула бровь, но промолчала. Они скорей всего говорили про меня. Скорее даже ДЛЯ меня.
Нельзя идти на чужую провокацию.
— А то! Она ведь такая …. мерзкая, — закончила Тина номер два и замолчала, заметив меня.
Я им подмигнула и прошла мимо. За мной просеменила Арина.
— Они завидуют тебе, — прошептала подруга.
— Да пофиг, — отбросила я. — Они про какую вечеринку говорили?
Выловила я важную информацию. Может нужно оттянуться наконец. А то уже забыла, что такое вечеринка.
Хоть бы только моих углов не было. Которые любит сталкивать лбами Вселенная.
— Я тебе про нее и хотела рассказать, — с воодушевлением начала девушка. — Весь класс идет. Ежегодная, которую устраивает ребята из соседней школы. К сожалению, Глеб редко приходит туда.
— А ты часто? — едко спросила я у нее.
— Нет, — поспешно ответила она. — Но я давно хотела туда отправиться. И слушала как девчонки рассказывали как редко туда приходят они.
— Они?
Замерла я. Неужели мне повезет и их не будет.
— Мрак и А-алмаз, — сбилась на имени Глеба.
— Я буду.
**
— Это Малахит, — встретила нас Нина почти на входе. — Давайте девчонки проходите. Сюда.
Я прохожу, а за мной следует Арина. Она с восторгом оглядывается и краснеет, когда какой-то парень предлагает ей выпить.
— Ты впервые на вечеринке?
Спрашиваю ее я. Как-то странно выглядит ситуация. Интересная девчонка не влилась в класс. С ней мало кто общается в школе. Ее никто не выбирает в пары. Может то, что я рядом стою. И никто не рискует. Может я пугаю своим покер фейс? Или все же так было и до меня.
— Это так заметно, — аккуратно убирает локон за ухо Арина и исподтишка наблюдает за одноклассниками.
Я оглядываюсь и вижу тут Дениса. Машу ему рукой, а он приветствует меня взмахом со стаканом. Мне казалось, что он игнорирует общественную жизнь класса.
— А почему?
Арина растерянно смотрит на меня. Мне даже показалось, что она не ответит мне. Но потом она поджала губы и проговорила:
— Лучше пусть меня не замечают, чем травят. Я такой с первого класса была. Почему-то не могу защищать свои интересы.
Грустное личико оглядывается по сторонам.
А мне грустно вместе с ней.
К нам подскочил один из футболистов одноклассников. Помню, что Антон. А быстрый он или ветреный — не помню. Он протянул мне и Арине стаканчики с напитками и откланялся.
— Может тебе пора начинать защищать себя? — не глядя на подругу проговариваю свою давнюю мысль на счет нее. Бросила взгляд на нее, а она задумчивая пьет. — Ну как? Хороша мысль?
— Но как мне это сделать? Это ты смелая, — захлебываясь начала Арина. — Это ты можешь прийти, чтобы спасти подругу. Или заступиться за жертву. Это ты можешь в открытую воевать с царицей класса. Но не я!
— Почему?
— Потому что…. Я простоя. Я заурядная. Я глупая. В школе учусь плохо. Не одеваюсь ярко. Не сильная. И ударить никого не смогу…. Потому что я не могу подойти и признаться парню в чувствах. Тем более позвать его на свидание. Не могу даже пойти отстаивать перед учителем свою оценку… А вот ты можешь. За тобой бегают парни. А ты идешь к своей цели не смотря ни на что.
Я долго вглядываюсь в тонкие черты лица девушки. У нее изящный тонкий носик, припухлая губка, высокие скулы, но не четкие. Ей не нужен макияж, чтобы проявились брови и ресницы. А только грамотный уход. И вера в себя.
— Арина, — позвала ее. — Нет заурядных людей. Мы все незаурядные. Определять крутость человека по способностям в школьных предметах глупо. Потому что ты к примеру хороша как визажист. Это твоя особенность. Талант. Способность. Пусть бьет твоих обидчиков твой избранник, а не ты. Признаться в чувствах парню боятся все. А не только ты. Но ты можешь перебороть свой страх, — замолкаю, чтобы перевести дыхание. — а одеваются ярко не должны все. А только те, кому это нравится.
Арина украдкой стерла слезинку в уголке глаза. Она втянула в себя воздух. Она пыталась отвернуться от меня. Но я заметила чуть покрасневшие глаза.
— Ты правда в это веришь?
Меня пробрало.
Улыбаюсь ей и молчу. Поднимаю стакан вверх и торжественно говорю.
— За твой успех, Арин. Я верю в тебя.
Делаем глоток.
Я оглядываюсь с интересом по сторонам. Одно из дел я вроде сделала. Может мои слова смогут помочь Арине начать верить в свою уникальность.
Зашла на квартирник и Света со своей свитой. Тины тут же начали щелкать себя и вести сторис. Они селфились около своего светоча, а она изредка позволяла сфотать и себя. Света рассматривала людей и морщила носик, когда видела нелюбимых одноклассников. К примеру так она реагировала на Дена.
— Решила оттянуться среди класса, — чокается со мной Ден и усмехается, когда я кривлюсь. — Понимаю. Класс у нас как шоу уродцев.
— Но уродов у вас нет.
— Уродство проявляется по-разному. Через фотоаппарат я словно вижу теневую сторону людей.
— Поэтому ты этим занимаешь? — с интересом вглядываюсь в парня.
А он согласно кивает и оборачивается.
— Хоу. Неожиданно! Набралась смелости девчонка. Давно пора.
Оглядываюсь, чтобы увидеть, про кого парень говорит, и замираю. Мы с Деном оказались немного скрыты за кадкой высокого цветка, но обзор оттуда был почти на всю квартиру. В углублении ко мне спиной стоял Глеб. Он невольно скрывал от чужих глаз девушку, которая выглянула. И это оказалась Арина.
Девушка с отчаянием и надеждой смотрела на парня. Она что-то шептала, но понять что — невозможно.
Слишком шумно.
Она тянет руки к нему. И прикасается к его щеке. Она проводит по ней, а в глазах столько нежности.
А я онемела.
Ден что-то проговорил и ушел. Я никогда не узнаю что. Меня ударила молния чувств.
Конечности похолодели.
Отхлынула кровь к сердцу и забила его в ритме боли.
Меня поглощают и уничтожают невидимые нити. Которые стягивались как удавка.
Сердце требует ломануться туда и вылить свою ревность на них.
НО.
Я стою и сжимаю кулаки. Ногти впиваются в ладони. И кажется там выступила кровь. Голова гудит от идей кровожадного убийства.
— Сочувствую, — прошептал рядом с ухом знакомый голос. — Смотреть как твой избранник милуется с другим. Это так больно.
Твой избранник?
Моргаю, и смотрю на Глеба с Ариной по-другому. Кто из нас с Ариной избранница Глеба?
Он меня поцеловал.
Я ему нравлюсь.
Но разве этого достаточно? А Арина?
Вглядываюсь в лицо подруги. Ведь подруги?
И кровь возвращается на места. Она как цветок тянется к нему.
Может мне нужно отступить. И возможно помочь ей быть с Глебом.
А я?
А я уеду через полгода. Буду моделью. А они останутся здесь. И будут все счастливы.
— Согласна, — киваю Матвею и оборачиваюсь. Я выдыхаю, чтобы расслабить напряженные мышцы лица. — Но Вселенная в принципе саркастичная дама.
— Потому что заставляет смотреть на это?
Матвей делает глоток из бутылки и пьяно вглядывается в меня.
— Скорее принуждает встречать проблемы в твоем лице, — хмыкаю я и замечаю бегающую Свету. Она заглядывает за каждый угол в поисках чего-то. Или кого-то очень похожего на парня, который пьет напротив меня. — И не позволяет мне захотеть уйти в монастырь.
Добавляю я.
В монастыре может нет интриг и подстав. Окунаюсь я в фальшивую фантазию.
— Тебе в монастырь нельзя, — серьезно отвечает Матвей и покачиваясь опирается одной рукой на меня.
— Я что, по-твоему, не достойна внутреннего покоя?
Скидываю руку, а он наклоняет голову в бок и ухмыляется.
— Ты, Малахит, может и получишь в монастыре внутренний покой. Но местные монашки растеряют свой из-за тебя.
— Но я тут причем, — вспыхиваю как антифриз. — Разве я нарываюсь на конфликт? Или, может, насмехаюсь над кем-то без причины. Я ведь хочу стать тенью.
— Если ты тень, — смеется Матвей и откидывает назад голову. — То мир обязан уйти в мрак.
— В твой? — вскидываю бровь.
— Можно и в мой. В этом мы с тобой хороши. Ты окутываешь тенью, а я заблудшую душу утаскиваю во мрак. Может все же выберешь меня?
Опять он за свое.
Я не буду выбирать. Я откажусь от обоих. Разве я обязана выбирать из тех, кто захотел меня. Если никто не привлекает. Почему девушка просто обязана обратить внимание на одного из претендентов.
Я могу и хочу отказать всем.
— Ты пьян, Матвей, — отталкиваю парня и обхожу его. Но его руки обхватывают мою талию и притягивают к себе. — Матвей. Хватит!
Голос дрогнул у меня.
Экстренное внутреннее чувство вопит.
Беги, Ксю. Беги!
— Я не договорил. Знаешь, Малахит, почему все теряют покой рядом с тобой?
— Нет, не знаю, — разжимаю пальцы Мрака, но он неожиданно нежно проводят по спине. И крепче перехватывает меня.
Не отвлекайся, Малахит.
Камень-талисман, помоги мне!
— Потому что ты скала, Малахит. Ты истинный камень. Которым хотят обладать. Которым хотят стать. Ты словно снисходишь до остальных. И чтобы хоть как-то привлечь твое внимание, остается либо подружиться, либо доконать. Вот и думай теперь, что с этим делать.
Смеется Матвей и притягивает мое тело к своему. Я ощущаю каждый выступ его мускулистого тела. Крепкий пресс, сильные ноги и его возбуждение.
Я отвлеклась на его слова, а мое тело отреагировало на мощь парня. Трепет и волнение. Я чуть сбилась в помутнение.
Но голова заработала, когда Матвей жестко притянул меня и поцеловал. Секундное промедление и его язык ворвался в мой рот.
Мне оставалось только мычать.
Я мычала и била руками по его плечам, пытаясь вразумить и остановить.
Все тщетно.
Мои ноги он сжал своими. Тело прижал своим. А руки перехватил своей.
Мимолетное возбуждение схлынуло. А другое чувство поднималось и разрасталось.
Волна черно-красного чувства. Ядреная смесь черного гнева — как осминожные чернила, и красной ярости — как вулканогенная лава, разрывали меня.
НО.
Бессилие.
И чертово чувство беспомощности убивали заживо.
Резали без опия.
Я хотела бить и кидать в смертника колья. Но вместо этого толкалась всем телом, пытаясь вырваться из рук нарушителя моего внутреннего покоя.
Чтоб его Света до загса смогла довести!
Мой самоконтроль чувств сломался. Потому что я почувствовала влагу на щеках. Привкус поцелуев изменился. Они стали солеными.
Я что? Плачу?!
Из-за козла? Плачу потому что один идиот вздумал тебя поцеловать. Не спросив.
Убью гада.
Когда отпустит.
— Отвали от нее!
Кто-то оторвал от меня Матвея.
Я заплаканная, злая и заторможенная следила за полетом почти насильника в стенку. Как он врезается в камень. Как затылком он бьется об зеркало. И разлетаются осколки.
Меня обняли, и чужие волосы попали в глаза и в рот.
— Ксюша. Ксюша! — трясли меня руки. — Открой глаза. Все хорошо.
Голос Арины.
А вот остальные звуки… Что-то падает. Кто-то кричит. Глухие удары. И стоны.
— Матвей бей его, — Света орет как заядлая фанатка футбола.
— Глеб, справа. Слева, — девчачьи голоса поддерживали своего кумира.
Тру лицо и открываю глаза.
Толпа школьников сгрудились вокруг драчунов. Кто-то кричал, кто-то переговаривался друг с другом, а кто-то подбадривал. Но никто не рвался их разнимать.
Стираю след насильственного поцелуя с губ и по стеночке поднимаюсь.
— Ксюша, что случилось? Глеб сорвался. Я таким его никогда не видела! — хныкнула Арина. — Он такой бешеный стал, когда увидел вас. Вы целовались… Добровольно ведь?
— Нет.
Собираю мысли в кучу.
Надо их остановить. Но как?
У меня трясутся руки. Голова гудит. Мысль не идет.
А грохот становится громче. Зрители подбадривают друг друга, а кто-то устроил тотализатор. Другие снимают на камеру.
Придурки!
Драка ведь административка.
— Расступись! — бас Рустама заткнул всех. — Расступитесь, кому говорю.
Он расталкивает толпу и хватает за шкирку Матвея и Глеба.
— Уймитесь, — гаркнул он.
И повел драчунов на улицу.
Арина подхватила меня и повела на кухню. Она закрыла дверь и посадила на стул. За дверью гвалт не прекращался. Рустам словно перекрыл кислород им на время, а как ушел, с собой забрал чеку.
Выходить мне нельзя.
— Держи, — Арина мне протягивает стакан с водой и садится напротив. Выпиваю воду. Несколько капель не попали и стекли по моей губе на шею. — Ксюша, — тихонько позвала меня девушка и виновата взглянула. — Вы вместе?
— Я? — не понимаю о чем она. Встаю и наливаю себе еще воды. — Ты про кого?
— Тебя и Глеба.
Что я ей могу ответить.
Ведь ответ ни да и ни нет.
Мы не встречаемся. Но и между нами что-то происходит. Но что? Не могу описать даже я сама. Как уж ей рассказать.
— Арина…
— Ксюш, ты ведь догадалась про мои чувства.
…
— Но если у вас чувства, то я не могу вставать между вами.
Я со стуком ставлю стакан и из него выливается вода. И дверь на кухню раскрывается с пинка. Глеб с синяком на подбородке, со струйкой крови между носом и губой, с взъерошенными волосами.
Он подлетел ко мне и без слов схватил за руку.
Я в шоке.
Я последовала за ним, не спрашивая куда. Он тянул меня на выход, а я следовала за ним.
Мы промчались мимо Светы с шакальей улыбкой, мимо класса и школьников из других школ, мимо Рустама и Матвея.
Глеб вылетел, а я за ним как хвостик метеора.
Как долго мы шли? Но остановились мы в нескольких кварталах от квартиры, где проходила вечеринка. Глеб посадил меня на скамейку и развернул к себе.
— Ты мне нравишься, Ксюша, — начал с главного парень. Он крепко удерживал меня за плечи и прямо смотрел в глаза. — Я хочу бороться за тебя. Хочу завоевать тебя. Я надеюсь, что когда-нибудь я понравлюсь тебе и…
— Тшш, — протягиваю руку к его губам и затыкаю. Задеваю ранку на губе, и Глеб забавно морщится. Он первый признал. Теперь моя очередь. Я выбираю девочку школьницу. Даже если это продлиться только год. — Ты мне тоже нравишься.
Глеб улыбнулся мне той самой улыбкой для близких. В его глазах расплавилось серебро от моих слов.
Он потянулся ко мне. А я к нему.
Вот теперь я не буду тупить. И сопротивляться не буду.
А буду наслаждаться юностью, чувствами и мигом.
Каламбур? А и пофиг. Когда тебя целуют, мысли варятся плохо. Даже слишком.