— Кто?
Последующий за вопросом издевательский смех рвет мое терпение в клочья.
Усилие воли держит меня на месте. А они даже не подозревают, что назревает.
— Ма-ла-хит? — по слогам повторяет первая. Самая бойкая из двойки.
Вторая же с сомнением поглядывает на подругу. В ней просыпается инстинкт самосохранения.
Жертва обстоятельств.
— Наслаждайся, Ма-ла-хит, — произносит первая и заносит свою руку над Ксюшей.
Девчонка, в которой промелькнула надежда, сжалась. Привычка всех жертв. Быть готовой к смягчению удара.
Как давно ее так выслеживают?
Как давно для нее школа стала адом?
У меня нет времени рассуждать на такие темы.
Рука нахалки летит в сторону Ксюши, а я лечу в след за ней.
Миллиметр.
Один крохотный миллиметр от лица.
Я успела.
Перехватила за запястье и сжала. Ярость придавала сил.
Я не силач и не профессиональный спортсмен. Я с детства занималась в школе моделей. Спорт в моей жизни был только для удовольствия и поддержания стройной фигуры.
Но бурлящая ярость во мне придавала невероятные силы.
Я сжимала свою руку, а кисть противницы заметно побледнела.
Меня выдавали глаза.
Потому что я молчала. Я только смотрела на человека, возомнившего себя не-пойми-кем. Выше твари дрожащей, что ли?
Моего взгляда было достаточно, чтобы смелость у обеих иссякла.
Ксюша открыла глаза. А в них плескался страх. И недоумение.
Как люди могут так друг другу относится? Как они могут бить другого просто так?
— Ты. Больше. Никогда. Её. Не. Тронешь.
После своих слов я отбрасываю ее руку, словно она прокаженная, и хватаю Ксюшу. Ей давно пора домой.
Мы вышли из-за угла. А за нами топот ног.
— Хей, Малахит, мы не договорили.
Я подталкиваю Ксюшу. Ей лучше уйти. Но она не понимает моей безмолвную просьбу и стоит истуканом рядом со мной.
Я же разворачиваюсь и вижу как самая смелая и наглая девка летит на меня. С явным намерением вцепиться в мои волосы и расцарапать лицо.
Я готова ее встретить.
Кулаки непроизвольно сжимаются. Тело напрягается. Все чувства во мне обостряются.
НО.
Мелькнула тень.
Меня кто-то подхватывает и выводит из-под удара. И летящий на меня буллер спотыкается в пустоту.
Меня прижимают сильные мужские руки. А запах табака, розмарина и цитруса сказали, кто мне помог. Теплый и сильный он крепко прижимал к себе. Его дыхание было тяжелым. А сердце гулко билось.
Матвей снова стал моим спасителем.
— Мрак, — сипло проговорила лежащая на асфальте девчонка. — Я не знала, что она твоя. Я…
— Ты как? — спросил у меня Матвей, щекоча дыханием шею.
— Всё норм.
— Иди к моей машине, Малахит.
Сказал и подтолкнул.
Быстрый взгляд на его лицо. А он даже на меня и не глянул. Только повторно подтолкнул.
Влезать в их разборки мне не хотелось. Схватила Ксюшу и повела к знакомой машине Матвея.
— Я-й пойду, — Ксюша затормозила у авто, не желая подходить ближе.
— Уверена?
— Да. С-спасибо тебе, Малахит.
— Ксюша. Малахит я только для таких, — кивнула в сторону школы.
Одноклассница застенчиво улыбнулась и убежала домой. Надеюсь там ее не вылавливают буллеры.
Сзади снова мелькнула тень.
— Может просветишь?
Матвей приблизился ко мне и залихватски улыбнулся. Как в первую нашу встречу. Ему идет улыбка.
— Ты про что?
— Может у тебя диссоциативное расстройство идентичности? А мы и не знаем?
— Ты имеешь виды про раздвоение? — с колебанием уточнила. — А при чем тут это?
— А как объяснить: то ты тихая и смирная Ксюша. Которая мало общается и вообще не влезает в активность класса, — Матвея замолчал в раздумьях вглядываясь в меня. — То ты Малахит. Дерзкая и прямолинейная. Которая не пройдет мимо несправедливости. И которая будет отстаивать свое мнение до конца. Кто из них ты?
Не могу на него смотреть.
Потому что он задел то, что не хотела затрагивать я. Когда я летела сюда, я хотела отказаться от самой себе. Хотела предать себя. Чтобы пережить горе. И новые обстоятельства.
Но ведь жизнь постоянно меняется. И я что, при каждом стрессе буду отказываться от своей сущности?
Разве это правильно?
Отворачиваюсь от парня и замечаю двоих.
С другой стороны улицы стоит Глеб и Рустам. Они смотрят на нас и что-то обсуждают.
Матвей оглянулся, чтобы узнать. Что меня так заинтересовало.
Что-то меня выдало. Или же Матвей телепат. Он сложил неизвестные даже для меня иксы с игреками, и выдал.
— Тебе ОН понравился?
— Что?
— Я спрашиваю…
— Я услышала, что ты спросил, — нагло перебила его. — К чему этот вопрос?
— Просто так, — отстранено ответил и обошел машину. — Садись. Подвезу.
Кинула взгляд на парочку друзей, но их уже там не оказалось. Доеду до дома в повышенном комфорте. Не радует то, что дома я окажусь раньше, чем планировала. Так еще если Света увидит, она мне проест весь мозг.
Ну да ладно. Устала я за эту неделю.
— И кстати, — Матвей завел двигатель, когда я села и закрыла дверь. — Малахит круче Просто Ксю.
Он повез меня домой. А я вспоминаю его слова.
Конечно, круче. Малахит ведь настоящая. А Просто Ксю вымышленная. Рожденная в горе почти месяц назад. Она мое прикрытие. Она моя маска. От правды. Что и у камня есть сердце. Хоть и каменное.
Но нужна ли она мне сейчас? Вот на этот вопрос мне предстоит еще ответить.