В гостиной давящая тишина.
Я почти слышу неровный стук собственного сердца и резкие, злые выдохи, на которые иногда расщедривается Арс.
А лучше бы ругался!
Я заслужила трехэтажного мата и парочки оплеух вместо огромной кружки чая, дымившейся на столе.
— Ешь.
Команда резкая и сухая, как выстрел. Перед носом падает миска с бутербродами, порезанными абы как.
Арс зол. Нет, он в ярости… И наверняка тысячу раз проклял день, кода пустил на свой порог тридцать три несчастья в лице меня.
— Спасибо…
Аппетита нет, но я приказываю себя есть. Героически осилив треть бутерброда сдаюсь и откладываю в сторону.
Через силу оторвав взгляд от темной поверхности стола, заставляю себя посмотреть на замершего у плиты мужчину.
От него веет хищной опасностью. Крупные вены на руках вздулись, плечи напряжены, а взгляд… ох, душа в пятках!
Язык мгновенно делается ватным, но это не повод молчать.
— Арс, — начинаю едва слышно. — Лучше… лучше ударь. Но не дави так. Я знаю, что виновата и… — голос все же подводит.
Встряхиваю головой, пытаясь вернуть самообладание, но тут же вскрикиваю — в несколько быстрых шагов Арс оказывается рядом и нависает сверху.
— Ударить, говоришь? — шипит, а в потемневших глазах молнии. — Отличная идея!
И, проигнорировав мой позорный скулеж, забрасывает на плечо и тащит вглубь комнаты.
От страха едва соображаю. Он же… Нет! Арс не может! Он никогда не поднимет руку на женщину. Не станет!
— Пусти-и-и!
Взвизгиваю, когда Арс падает на диван, а меня раскладывает на своих коленях пятой точкой к верху.
— Не-е-ет! — брыкаюсь, пытаясь скинуть наглую лапищу, но Арс рывком сдирает с меня джинсы вместе с трусиками.
— А-а-а!
Хлоп!
И крик застревает в горле.
Он действительно ударил! Приложил по заднице, как нашкодившего ребенка! И это… это… Это унизительно!
На глаза наворачиваются слезы.
Я отчаянно сопротивляюсь, шиплю ругательства, но…
Хлоп!
Ягодицу опаляет огнем. Мои страх и чувство вины осыпаются пеплом, уступая место злости. Извернувшись, пускаю в ход зубы — кусаю Арса за ногу, наслаждаясь болезненным:
— Бл*дь!
Но вместо того, чтобы опять ударить, Арс толкается пальцами между крепко стиснутых ног.
— Не трогай, козе-е-ел! — вскрикиваю, виляя всем телом.
А внизу живота, будто в издевку, сладко тянет. От ощущения собственной беспомощности завожусь с пол оборота. И Арсу нужно всего лишь несколько движений, чтобы к ярости добавилось такое же жгучее возбуждение.
— Так быстро, да, девочка? — хмыкает мучитель. — Да ты маленькая извращенка… Нравится?
И снова шлепает.
Вдоль позвоночника несется обжигающая волна, разбегаясь по крови тягучей патокой желания.
— Н-не нравитс…а-а-а!
Крик переходит в стон, едва пальцы Арса вновь давят между ног.
Умру сейчас! Если он остановится, то просто… просто не выдержу!
Но мужчина не останавливается. Перемежая поглаживания и шлепки, доводит до исступления, заставляя умолять в голос.
— А-а-арс! — всхлипываю, бесстыдно приподнимая задницу. — Хочу…
Над головой опять звучат ругательства. Но мне плевать. Трясет от нетерпения и все обиды отброшены в сторону. Сначала секс. Потом ругань…
И, слегка изогнувшись, тянусь рукой к вздувшемуся на джинсах бугру.
***
Арс
Стоит Лесе накрыть ладошкой мой пах, и забрало падает, отсекая меня от существующей реальности.
Рывком перебрасываю девочку на спинку дивана, заставляя улечься грудью, а сам пристраиваюсь сзади.
Леся тихонько хнычет, прогибаясь и выставляя напоказ розовую от шлепков попку. А пухлые нижние губки блестят смазкой. Она готова.
И у меня терпение под ноль вышло.
Оторвав нахрен пуговицу, стаскиваю джинсы и перехватываю ладонью ноющий от возбуждения член.
Всей выдержки хватает лишь на первое осторожное проникновение. Толкаюсь плавно, дурея от ощущения тугого бархата ее плоти. Пах скручивает так, что яйца поджимаются. Не выдержу долго! А моей девочке долго и не надо.
— А-а-арс! — всхлипывает на второй толчок.
Выпячивает попку, пытается насадиться сама, и от вида растянутых моим членом складочек накрывает с головой.
Перехватив Маленькую за бедро, врезаюсь на полную длину. А потом еще и еще.
Звучные шлепки наших тел сплетаются с протяжными стонами и тяжелым дыханием.
Сорвусь скоро. Перед глазами звезды пляшут, а внутри пожар.
Леся вдруг протяжно вскрикивает и сжимается так, что у меня ноги подгибаются. Чувствую ее оргазм — сильный, яркий, и больше не могу сдержаться.
Кончаю в нее, щедро наполняя вязкими струями. Не отпускаю до тех пор, пока не изливаюсь полностью, а потом медленно выхожу, любуясь как из раскрытой щелки точками бегут белесые капли.
Нереальный кайф!
Леся послушно дает себя рассмотреть. Она все еще где-то в отголосках оргазма, а у меня даже не думает падать. Злость и страх за безбашенную девицу завели до предела, а наказание поставило финальную точку.
В следующий раз снова отшлепаю, а пока…Рывком переворачиваю девушку лицом к себе и перехватываю за подбородок.
— Давай, сладкая. Скажи мне спасибо…
Провожу головкой по искусанным губам. И моя умница послушно открывает рот. Без осточертевшей до печенок брезгливости заглатывает столько, сколько может взять, а потом лижет от основания до головки, собирая собственную смазку и остатки семени.
Меня так и встряхивает.
Дурею от ее губ! Это чертов рай, в котором хочется остаться насовсем, чтобы вечно чувствовать ласку проворного язычка и видеть румянец, сжигающий точеные скулы и даже шею.
Но я знаю, как сделать еще круче.
— Смотри на меня, — запускаю пятерню в растрепанные волосы и Леся подчиняется.
Первый же взгляд затуманенных желанием глаз — и я пропал. Утонул в этих серо-бархатных омутах даже не трепыхнувшись. Ну и плевать!
Леся самозабвенно сосет мой член, подкупая искренностью и таким старанием, что уже через десять минут я чувствую приближение оргазма.
Это было быстро.
И настолько охрененно, что и в мыслях нет сдерживаться. Растеряв всякую осторожность, трахаю услужливый рот, выжимая из близости все, что могу.
В паху немеет до слабости ног. И стоит Лесе принять чуть глубже, чем было до, чувствую, что все — финиш!
— Глотай! — успел выдохнуть, и меня кроет.
От мощной разрядки в голове замыкает, а яйца сжимаются до тянущего спазма, выталкивая так много, что Леся кашляет.
Но приказ выполнен — и моя умница не отстраняется до тех пор, пока не проглатывает последнюю каплю.
— Вкусный, — хрипит, как только может говорить.
И облизывается.
А через минуту уже извивается подо мной, насаживаясь на ласкавшие пальцы.
Сегодня моя детка получит много удовольствия. А потом мы поговорим.
***
Арс жаркий, как печка. А еще влажный от пота и дышит глубоко. Меня качает на мощной грудной клетке, как на волнах, а поперек талии устроилось бревно. То есть, его рука. Тяжеловато немного, но я не двигаюсь, безвольной куклой распластавшись прямо на мужчине.
То, что между нами произошло, это… Сглатываю, облизывая искусанные губы.
Арс меня трахнул.
Да, другого определения подобрать не получается. «Заниматься любовью» тут и рядом не стояло. Меня выдрали, как разбитную девку, при этом подарив несколько настолько великолепных оргазмов, что до сих пор нет сил не то, что сползти в сторону, а просто сжать ноги.
Арс медленно ведет ладонью вдоль моей спины, ниже, ниже… и сжимает ягодицу. Теплые капли тут же сочатся из слегка саднящей промежности. Но желания помыться не возникает. Ловлю себя на мысли, что мне нравится эти ощущения. Нравится пахнуть мужчиной, чувствовать его силу и знать, кому я только что принадлежала.
— Теперь рассказывай, — выдыхает хрипло, и настроение мгновенно портится.
Пытаюсь слезть, но Арс стискивает пальцы сильнее.
— Пусти! — шиплю недовольно.
— А будешь плохой девочкой — еще раз возьму. Сама понимаешь, с членом у меня проблем нет.
О, а вот это уже серьезно.
Несмотря на то, что все было шикарно — на новые подвиги я пока не способна.
— Мне нужно было в отделение полиции съездить, — морщусь, вспоминая свою беспросветную глупость. — Отец вдруг забеспокоился, стал смс всякие писать, что в розыск подаст…
Арс шумно выдыхает.
— Ты же понимаешь, что это могло быть подстроено?
Теперь понимаю. И сама не могу объяснить, чего я так переполошилась. Даже если бы он хотел подать в розыск — какая мне разница? Послала бы сообщение, что все в порядке, но… Я ведь до сих пор отчитываюсь перед ним, как маленькая девочка.
Родители приучили.
— Прости, — извиняюсь, наверное, в сотый раз. — Не думала, что… Ну… Меня похитят. Да и таксист женщина была! И тебе я позвонить пыталась…
— Думаю, смс слал не твой отец, — после некоторого молчания выдает Арс. — Но появиться дома нужно. Что было потом?
Я как можно подробнее описываю ему все последующие события. Особенно то, как разозлился мужчина, стоило мне упомянуть о скандале в прессе.
Ответом мне стало задумчивое хмыканье.
— Да, ему сейчас лишние компроматы ни к чему. Для политической карьеры вредно. Мне тут шепнули, что ублюдок еле от прессы отбился. Подкупил кого надо, чтобы газетчики не пронюхали. Иначе бы наш дом осаживали репортеры.
Наш?!
Вздрагиваю, мигом позабыв о всех проблемах. Но Арс толкует мою реакцию по-другому.
— Не бойся, Маленькая, — шепчет, целуя в макушку. — Сюда никто не сунется. В крайнем случае обращусь к Шефу. Он постарается помочь.
— Но много не сможет сделать, — добавляю, уловив в последней фразе сомнение.
Молчание Арса более чем красноречиво.
— Нам нужно еще раз встретиться с адвокатом, — произносит, наконец.
Но, собрав волю в кулак, я отрицательно качаю головой.
— Нет. Боюсь, что от этого не будет толка.
***
Арс
Леся уснула.
Свернулась калачиком под моим боком, обняла подушку и сопит себе — даже немного завидно.
Я так не могу.
И наш разговор оставил горькое послевкусие.
Мозгами понимаю, что девочка права. В лобовую атаку идти — только зря подставляться. Даже со всеми связями и помощью ребят я — всего лишь мелкая сошка.
Вот если бы мне быть хоть на несколько ступенек выше… Например, руководить своим делом…
Как по щелчку пальцев проказница-память подсовывает мне недавний разговор с шефом.
«Тебе самому-то не надоело? Мозги на месте, опыта дохрена…»
Укол сожаления настолько острый, что на несколько секунд я забываю, как дышать.
Однажды Татьяна все шпыняла меня насчет карьеры и прочего дерьма. Ее интересовали не только деньги, но и власть. Статус.
Меня эти разговоры бесили. Теперь-то понятно, что подсознательно я сразу фишку просек — стоит поднять голову — и вокруг моей шеи сожмутся стройные, но очень крепкие ножки.
А так хотелось искренности! Неосознанно я медлил, выискивая в колдовских глазах Татьяны хоть крупицу настоящих чувств.
Придурок!
Вот Леся совершенно бесхитростная. Ей плевать, есть ли у меня за пазухой счет с огромным количеством нулей или нет. Ничего не требует, смущается от любой помощи, любого знака внимания…
— Черт! — шиплю, прикрывая глаза ладонью.
Я ведь букет на заднем сидении авто забыл!
Так спешил к Лесе, что из головы вылетело. Злость вперемешку с облегчением, что жива, совсем мозги отбила.
А потом уже не до цветов было.
Стараясь не шуметь, сползаю с кровати. Надеюсь, цветы еще живы. Надо их подарить, но потом, как проснется.
И придумать новую стратегию.
Чертовски не хочется признаваться — но дальнейшее упрямство может навредить Маленькой. А я этого не хочу.
Настолько, что уже готов наплевать на принципы и прочую хрень. Мне важна Леся. И ее безопасность.