Опять я здесь.
Взгляд скользит по развороченной комнате и останавливается на ее хозяине, который выглядит не лучше. Просторная рубаха и спортивные штаны не первой свежести. Темно-русые волосы всклочены, короткая борода взъерошена, а лицо помятое, словно он пил. Нет, наверняка пил — вон горлышко бутылки из-за кресла выглядывает.
— Уберешься здесь. И приготовишь то же, что в прошлый раз. Еще суп. Солянку. Продукты сейчас привезут, — басит громила.
Медленно киваю.
Мне бы удивиться, что этот матершинник-переросток снова позвал в свою берлогу, но нет сил.
Всю ночь я намывала тарелки, сковородки, кастрюли… Умоталась так, что к концу смены еле на ногах держалась. Думала, в хостеле отдохну, а тут почти сразу же позвонил Щукин и предложил уборку.
Наверное, стоило отказаться, но я на автопилоте сказала «да». Переиграть не успела — Щукин отключился, а через минуту на вайбер упало сообщение с адресом.
И вот я снова здесь.
Какое счастье, что на этот раз мужик был без оружия.
— Все поняла?! — гаркнул так, что я вздрогнула.
— Убрать. Потом солянка, пюре и котлеты, — прошелестела, прикидывая, как быстро я смогу со всем этим разделаться и свалить в уютный хостел.
За работу в клубе мне заплатили неплохо. Хотя я и боялась, что администратор заберет половину.
Едва переставляя ноги, бреду в кухню, но сил ужаснуться царящему вокруг беспорядку нет.
Наверняка с дружками куролесил. Ныряю в кладовую, чтобы взять тряпки и чистящие средства. Одежду тоже стоит сменить…
Швыряю рюкзак на полку и по привычке снимаю футболку.
— Кхм, — бьет в спину ехидное покашливание.
С ойканьем шарахаюсь в сторону, прижимая одежду к груди.
— Вы… Выйдите! — сиплю едва слышно, а мужик словно в издёвку приваливается плечом к косяку. Господи, как он в дверь проходит с таким ростом? И зачем я сейчас об этом думаю?!
— Продолжай, не стесняйся… — рокочет мягко. — Надеюсь, меня не посадят за развращение малолетних.
Вспыхиваю.
— Мне двадцать один! А вот в вашем возрасте пора бы о вечном подумать!
Громила сразу же мрачнеет. Ага, не нравится? То-то же…
— Прикуси язычок, мелкая. Пока узлом не завязал.
Морщусь. Да уж, ростом боженька не обидел, а вот чувством такта обделил.
— Мне нужно переодеться, — многозначительно киваю на выход и — о чудо! — мужик уходит.
Еще несколько мгновений таращусь в пространство, где он стоял, а затем медленно моргаю.
Да уж… фигура у него, конечно, внушительная. Не хотела бы с таким в темном переулке встретиться. Бандит.
Подхватив инвентарь, иду на второй этаж.
Там всего две комнаты и мансарда. Вообще домик очень компактный и уютный. Расположение хорошее, вроде рядом с трассой, но достаточно далеко, чтобы не слышать шум машин.
Раньше здесь деревенька была, потом появился коттеджный поселок. Земля конкретно подорожала. Наверное, мужик этот — Арсений Янович, как в сообщении написано было, — хорошо зарабатывает. Интересно, чем? Наверное…
— О, боже, — прошептала, едва открыв дверь и тут же захлопнув обратно.
Какой, к черту, бандит? Похоже, хозяин этого чудесного домика снимается в порно!
А иначе я не знаю, как объяснить валявшиеся на полу пустые пачки из-под презервативов и красные стринги около стола.
Вдохнув сквозь стиснутые зубы, я все-таки вхожу.
Терпи, Леся… Подумаешь — убрать гнездышко разврата. Не маленькая уже. Знаешь, чем взрослые дяди и тети занимаются…
По коже бьет нервный озноб.
Гнусные воспоминания опять дергают за нервы, но, собрав волю в кулак, принимаюсь за уборку.
К счастью, попадаются только пакетики от резиновых изделий. Один, два, три… семь штук. Секс-террорист какой-то! А не хозяйское ли это бельишко? Двумя пальцами поднимаю тряпочку и морщусь, раздумывая, куда бы ее отправить.
— Даже не думай, на твою тощую задницу не подойдет.
— Боже!
Шарахаюсь в сторону от возникшего рядом мужика.
— Можно просто Арс, — скалится козел.
Я нервно сжимаю стринги, борясь с искушением швырнуть их в самодовольную рожу.
— Точно, эти мне не подойдут, — скриплю зубами. — У нас с вами размерчик не совпадает.
***
Арс
Размерчик? Она серьезно?!
Смотрю на глазастое недоразумение, отчаянно борясь с искушением прихлопнуть мелочь ладонью. Или расхохотаться.
А у девки-то язычок наточен — палец в рот не клади. Хотя если заменить палец членом…
Взгляд скользит по свеженькому личику и замирает на губах.
Не слишком пухлые. Так, обычные. Но аккуратные, и цвет очень нечего — розовый и нежный. Да и в целом девчонка выглядит привлекательно. А если вспомнить стройную спину и прямо-таки осиную талию, которыми я любовался не так давно, то… Будь я помоложе или она постарше, может, даже и подкатил бы. На один разок.
Мотаю головой.
Нет уж, нахрен подкаты. Ей… сколько там? Двадцать один? Разница у нас конкретная выходит.
— Да, крошка, не совпадает, — хмыкаю, разглядывая валькирию швабры и сковородки. — Ты от моего размерчика лопнешь.
Девчонка вспыхивает. Бледная кожа наливается жарким багрянцем, а я вдруг ловлю себя на мысли, что давно не видел, как девушки краснеют.
— Не льстите себе, — цедит ядовито.
— Проверишь? — хватаюсь за ремень, и девчонка резко отворачивается.
Худые плечики нервно вздрагивают.
— Н-не хочу…
Вот и славно.
Оставив девчонку прибирать спальню, я иду вниз.
Кофе хлебнул, в себя пришел, так что пора браться за разминку. После того, как Татьяна меня на кредитку променяла, только физухой и спасался.
Упахивался в спортзале или на работе. Успел даже по контракту смотаться в Сирию. Надеялся, что там меня пуля достанет — всяко лучше, чем от сердечной боли дохнуть, но не срослось.
Выхожу во двор, иду к небольшой спортивной площадке и сразу заворачиваю к турнику. Моя работа сопляков не терпит. Начальник гоняет и в хвост, и в гриву. Так что хочешь или нет — а форму держи. Поэтому лучшие охранники — у нас. Заказы от влиятельных дядь и теть прут без остановки.
Рустам Анатольевич прямым текстом заявил, что после отпуска дел у меня будет много.
Стягиваю рубашку вместе с майкой и, выдохнув, подпрыгиваю, цепляясь за перекладину.
***
Нельзя смотреть. Фу, Леся! Хватит! Сосредоточься на уборке.
Но взгляд магнитило к окну, за которым тренировался самый мужик с самым отпадным телом на свете.
Нет, я, конечно, понимала, что хозяин этого борделя на фигуру пожаловаться не мог, но чтобы так!
Стальные канаты мускулов перекатывались под кожей на каждое движение. Все так гармонично, красиво, развито… Мокрая спина блестит от пота, мышцы напряжены. И эти татуировки… Руки мужчины полностью забиты рисунком, переходящим на плечи и лопатки.
Облизываю вмиг пересохшие губы.
Татуировки — моя слабость. А если они на таком роскошном теле — это просто контрольный в сердце.
Мужчина спрыгивает на землю, и я поспешно отворачиваюсь.
Дура ты, Леська, и не лечишься.
Посмотри на ночь соревнования бодибилдеров, вспомни про «тощую задницу» и успокойся. Такие мужики клюют на шикарных баб с сиськами четвертого размера и бразильской попой. А у тебя… У тебя есть мозги не связываться с парнями, которые настроены исключительно на разовый перепихон.
По нервам опять царапают гнусные воспоминания. Не нужен мне секс и мужики тоже. Конечно, они не все плохие, но… Нет. Встряхиваюсь и кусаю губы, будто это может помочь избавиться от фантомного ощущения холодных и цепких пальцев.
В ближайшую неделю возвращаться домой нельзя.
Вчера вечером мачеха телефон обрывала, даже Илья звонил. Но в итоге я отключила симку. Как хорошо, что у Щукина есть мой второй номер. Втихую от всех сделала сразу после того, как мачеха мои деньги украла.
И отец, конечно, не поверил, что она воровкой оказалась. Отмахнулся от родной дочери!
После этого я и поняла — жизни мне в доме больше не будет. А мачеха с Ильей стали наглее и жестче.
Бросаю тряпки в ведро и иду на первый этаж.
Теперь надо прибраться в гостиной и кухне. Сил почти нет, но заставляю себя двигаться — мне еще готовить. Солянку, что б ее… А вот и сделаю! Да такую, что этот, хм-м-м, Арс себе пальцы откусит.
Перед глазами мелькает образ обнаженного по пояс мужчины, легко занимающегося на турнике.
Ежусь, пытаясь унять взявшее разгон сердце. Такой меня одним махом в бараний рог скрутит… Прикусываю губу, пытаясь воссоздать в голове жуткую картинку, но ничего не получается. Или это у меня от усталости?
Не успеваю как следует обдумать — дверь с грохотом распахивается и на пороге возникает хозяин.
Ой, мамочки!
Прижимаю к себе щетку, рассматривая взъерошенного и все еще полуголого мужика.
— Мне надо отлучится, — бросает отрывисто и идет к шкафу. — Приготовишь и… бл*дь, где вещи?!
— Если вы про стринги — они в стирке, — ляпаю и тут же горько об этом жалею.
В одну секунду мужик оказывается рядом.
— Рот закрой, убогая, — рычит, сканируя меня совершенно диким взглядом. — Приготовишь, что велено, и выметайся. Усекла?
Нервно сглатываю. Обида ядом расползается по венам, щиплет глаза. Но мужик не обращает на меня внимания, опять кидается к шкафу, выдергивает какую-то майку и, натянув ее, широким шагом идет к выходу.
Оглушительный хлопок двери — и вот я снова одна.
Сон как рукой сняло. И желание что-то делать тоже. Больше сюда ни ногой, и пусть Щукин хоть в десять раз выше оплату обещает.
***
Арс
Вместо крови по венам — крутой кипяток. А перед глазами качается и плывет адрес: тот, что мне Таня скинула. Прекрасно знаю зачем. Остатки гордости орут вдарить по тормозам, а потом развернуться на сто восемьдесят, но я только газу прибавляю.
Это даже не любовь — сумасшествие какое-то. Она давно с другим, а я, как верная псина, на подхвате для периодических встреч.
Видно, плохо у мажора в горизонтальной плоскости…
— Бл*дь, — рычу, сжимая руль до побелевших костяшек.
Вот чего ей не хватало?! Все ведь делал, из шкуры лез. Да, родился без золотой ложки во рту. Руками своими зарабатывал, миллиардами не ворочал. Так и она ведь из простых девок! Когда ее встретил, студентку еще, в застиранных джинсах бегала.
И все равно это было как взрыв. Как пулевое прямо в сердце. Один взгляд — и пропал. Такая она вся была… моя.
А оказалось — нифига подобного.
Торможу у одного из хостелов.
Татьяна уже там — нутром чую. Земля под ногами прыгает, а грудь сжимает шипастыми ремнями похоти вперемешку с ревностью.
Заскучала, сука моя любимая. Остренького захотелось. Ну я ей устрою.
Грохаю кулаком в дверь так, что чуть с петель не сношу.
Секунды ожидания — как маленькие лезвия по сердцу. Как же я ее ненавижу! И так же безумно люблю.
— Открывай! — рычу, теряя терпение.
Дверь распахивается, и на пороге Татьяна. А на ней один только прозрачный халатик и чулки с поясом.
— Ар-р-рс, — тянет, облизывая полные губы.
Мир перестает существовать. Толкнув девушку внутрь, залетаю следом и тут же в тесной прихожей прижимаю к стене.
— Соскучилась? — хриплю, срывая тонкую ткань.
А Татьяна услужливо расставляет ноги. Ей не до разговоров. И мне тоже.
***
По комнате плывут сизые кольца дыма. Я не курю обычно, но сигарами балуюсь. Татьяна это знает. Как и то, что сейчас ей лучше бы молчать.
И она молчит.
Накинув халат, подходит к бару и наливает бокал виски. Протягивает мне. Надо же, какая забота!
Ярость, вытесненная несколькими часами отменного траха, снова дает о себе знать. А вместе с ней ненависть — только уже к себе. Примчался, идиот. Как всегда. А лучше бы нахер послал. Да только язык не поворачивается.
Перехватываю бокал и залпом выпиваю алкоголь.
— Тань… — зову, и сам себя ненавижу — жалок! Но по-другому не могу. Не получается!
Любимая закусывает губу и смотрит на меня сквозь вуаль длиннющих ресниц. Красавица моя! Длинноногая, высокая, волосы темные крупными локонами, а глаза зеленые, будто у ведьмы.
Ведьма и есть.
— Не надо, Арс. Ты же знаешь…
Я рывком вскакиваю на ноги. Стакан летит в стену, разбивается на осколки. Но Тане насрать. Не вздрогнула даже.
— Что я знаю? — рычу раненым зверем. — Трахаться — ко мне бежишь, а за баблом — к другому? Чего тебе не хватает? Скажи мне! Чего?! Я…
— Костик меня замуж позвал.
Звуки пропадают, будто меня оглушило.
Так и есть. Контузило, бл*ядь. Размазало по стенке.
Вижу перед собой только зеленые глаза, а вокруг все туманом плывет. Татьяна шевелит губами. Говорит что-то, вроде как еще не определилась с согласием… Плевать. Натягиваю одежду — и вон из номера.
Мне нужен воздух. И что-нибудь спиртное.