Арса нет ни после обеда, ни к вечеру.
Бездумно нарезаю круги по дому, никак не могу успокоиться. А вдруг его убили? Или он ранен?! Ох, господи… Это все из-за меня! Не надо было писать заявление! Мне следовало собрать манатки и валить в Питер.
К черту учебу.
Денег достаточно, чтобы прожить пару месяцев в поисках работы.
А вместо этого подставила и себя, и Арса, и…
Калитка во дворе хлопает.
Первая мысль: за мной пришли, надо прятаться! Но вместо побега, как куль мукой, падаю на диван.
А перед глазами от паники черные мушки пляшут. Еще немного — и обморок обеспечен. Но выключиться не успеваю. В дом заваливается Арс, и вместе с ним ночная прохлада.
— Ты чего в темноте сидишь? — бурчит, щелкая выключателем.
По глазам бьет яркий свет. Щурюсь, пытаясь привыкнуть.
— Я… — начинаю несмело. Ругаюсь на себя и продолжаю: — Ты сказал, что…
Опять запинаюсь.
На крепкой шее мужчины засос. Смачный такой, почти фиолетовый.
Отследив мой взгляд, мужчина хмурится и гневно сжимает губы.
— Проблемы?
Звучит как вызов. Я коротко встряхиваю головой.
— Н-нет. Никаких проблем. Испугалась просто.
И замолкаю. Прячу взгляд. Мне не должно быть дела, с кем развлекается этот мужчина. Наоборот — хорошо, что у него есть любовница. Значит, меня не тронет.
Но вместо облегчения почему-то душит злость. Так и хочется стукнуть чем-нибудь тяжелым, только, боюсь, о такую тушу даже бейсбольная бита сломается.
Господи, почему он такой здоровый? Медведь, блин… И характер такой же.
— Испугалась, значит… — басит Арс, а я почему-то чувствую себя дурой. — Пойдем, — и заворачивает в кухню.
Плетусь за ним.
Надеюсь, обойдемся без разговоров по душам. Вчера я проявила слабость. Да и сегодня тоже. Ждала, как собачонка, по дому хлопотала…
— Хрена себе! — присвистывает, открывая сковородку. — Ты случаем не на повара учишься?
— Нет, — метаю тяжелый взгляд в широченную спину.
Арсу хоть бы хны. Опершись ручищами на столешницу, рассматривает мои кулинарные потуги.
Впрочем, на свои таланты жаловаться я не могу. У меня всегда получалось ладить с кастрюлями и поварёшками. А теперь и подавно.
Арс шумно тянет воздух. Черная майка на спине натягивается, а я вдруг вспоминаю, как он занимался на брусьях обнаженным по пояс.
Под коленками предательски слабеет.
Животная силища! И сам весь такой… медведь. Везде большойЯ: руки, ноги, рост. Черты лица крупные, даже немного тяжелые. Интересно, а он не врал про размерчик свой? Ну, который тот самый… Ох ты черт!
Краснею до слез. Нашла о чем думать! Пусть его причиндалами Танюша интересуется. Или с кем он там ночи проводит.
Опять кошусь на мужчину, который уже вовсю гремит кастрюлями.
— Долго будешь стоять? — басит, не оборачиваясь.
Подмывает сказать колкость, но я молча сажусь за стол. Не в том ты положении, Леся, чтобы в острословии упражняться!
— Держи, — падает перед носом тарелка.
Я даже моргаю.
— Эм… Дали бы всю кастрюлю, чего мелочиться? — бормочу, разглядывая гигантскую порцию.
— В следующий раз так и будет. А то еще от анорексии загнешься.
Нет, ну каков умник, а?
— Нормальное у меня телосложение. Не все такие, как вы… — запинаюсь, вовремя прикусывая язык.
Пожалуй, не стоит хозяина дома называть переростком.
Арс плавно разворачивается ко мне. Никакой суеты и резкости — равнодушие во плоти, а у меня волосики на шее дыбом встают.
— Такие, как я… кто? — тянет вкрадчиво.
А взгляд, как острый крюк — намертво к стулу прибил. Шевельнуться не могу, утопая в серо-стальных омутах.
— Такие, как вы — большие, — выталкиваю из себя.
Твердые губы ломает едва заметная ухмылка. Арс одним шагом преодолевает разделявшее нас расстояние и садится напротив. Скрещивает ручищи — бицепсы чуть майку не рвут. А я стараясь не залипнуть на татуировки и выпуклые змейки вен, украсившие самые роскошные руки на свете.
— Терпеть не могу вранье, — припечатывает жестко. — В следующий раз получишь по заднице…
Ой-ой. Я даже отодвигаюсь. Арс не шутит. Совсем.
— …Стоять, — командует — и мое тело подчиняется без участия мозгов. — За обман — наказание. Рот с мылом мыть поздно, но есть другой способ дезинфекции.
И жестом фокусника выставляет на стол две рюмки.
Тру глаза, пытаясь избавиться от галлюцинации. Это он серьезно?
— Я не пью…
— Теперь пьешь.
И наливает мне полную стопку.
В панике верчу головой. Напиваться вместе с этим медведем?! Нет уж! Мало ли что ему в голову взбредёт! Или, того хуже, мне. К алкоголю я совсем непривычна. Уносит буквально с нескольких бокалов вина. А тут коньяк. Или бренди… Не разбираюсь я.
— Давай, — чеканит Арс, подвигая ко мне стопку.
Соврать бы про аллергию, но пару минут назад мне очень доходчиво объяснили о вранье и что за этим последует.
Стопку беру двумя пальцами.
— Я не умею пить, — отбрыкиваюсь, но скорее от безысходности.
Арс смотрит так, что внутри все переворачивается. Хочется залезть на люстру или вообще испариться.
— Значит, сейчас научишься. Давай — залпом.
У-у-у, солдафон проклятый!
Крепко зажмурившись, опрокидываю стопку.
Горло опаляет огнем. Кашляю до слез из глаз и хватаюсь за протянутый маринованный огурчик.
— Гадость, гадость! — сиплю, жадно кусая угощение.
Арс как-то странно фыркает.
— Непьющая, что ли?
Мотаю головой. Горло горит огнем. И в желудке тоже тепло. Оно медленно расползается во все стороны, превращая мышцы в вату.
— Ладно, давай еще одну, — опять двигает ко мне стопку. — Давай-давай. Крепче спать будешь. И не бойся, вещь хорошая. Проверенная.
— Может, не надо?
Но мой писк игнорируется. Арс смотрит темным изучающим взглядом, от которого хочется залезть под стол.
Хватаюсь за рюмку и выпиваю. Опять кашляю. Тепло быстро трансформируется в пожар, а голову ведет.
Доедаю несчастный огурец.
— Спать хочу, — пытаюсь встать из-за стола, но вокруг запястья смыкается стальной капкан.
Вздрагиваю, рассматривая крупные и красивые пальцы. Такие легко переломают мне кость, но вместо страха испытываю непонятное тягучее ощущение. Оно заставляет щеки гореть сильнее, крадет кислород из легких.
— Поешь, — опять приказ.
Хочу возмутиться. Я ему не комнатная собачка! Но на препирательства нет сил. Выполняю.
Арс отпускает.
— Не могу больше, — через некоторое время отталкиваю от себя все еще полную тарелку.
— Мда… Дюймовочку косплеишь?
Это он так шутить пытается? Пф-ф-ф. Смотрю сердито, но медведь только фыркает. Конечно, ему смешно. Одной ладонью прихлопнуть меня может.
— Я спать, — пытаюсь подняться из-за стола, но голову неожиданно ведет.
Цепляюсь за ножку стула и взмахиваю руками, но поцеловать пол не успеваю — Арс подхватывает меня на руки.
— П-пусти!
Язык заплетается. И мысли скачут, как шальные. Арс большой. Горячий, как печка, и вкусный… М-м-м, такой запах! От желания уткнуться носом в крепкую шею встряхивает, словно от разряда молнии.
— Быстро же тебя развезло, — грохочет над ухом. Смеется.
Бью кулаком по его плечу. Ауч! Он что, из стали сделан? Обижено отворачиваюсь.
Арс несет меня в гостиную к дивану.
— Извини, крошка, свою постель предложить не могу. Пока что, — добавляет многозначительно.
Вяло фыркаю. Глаза слипаются, хочется свернуться калачиком и уснуть.
— Н-не люблю мужиков в… к-красных… стрин-гах, — отвечаю, едва шевеля языком.
Опять слышу смех. Арс что-то говорит, но я не понимаю. Напряжение сегодняшнего дня испаряется, и меня просто выключает в огромных и сильных мужских руках.
***
Арс
Малышка заснула. Уложить ее не успел, а уже сопит. Всего от двух рюмок развезло, это ж надо.
Усмехнулся, сгружая глазастое недоразумение на диван. Для меня он маленький, а этой Дюймовочке — не хуже кровати.
Укрываю девчонку пледом и выпрямляюсь. Надо самому идти отдыхать, а вместо этого стою на месте. Рассматриваю свернувшуюся калачиком Лесю.
Как, однако, она меня встретила горячо… На мгновение подумал, что девчонка ревнует. Заметила засос на шее, даже глаза потемнели. Но потом понял — от злости. Я у Тани задержался… Опять время проводили в горизонтальном положении. И не только.
Морщусь словно от зубной боли.
Надо завязывать с этим, в самом деле. Браться за ум, тем более с работой сейчас пошла напряженка. Но в груди противно ноет, дергает. Таня умеет на крючок подцепить, это не бесхитростная Леся.
Скольжу взглядом по высоким девичьим скулам и пушистым ресницам. Сейчас Леся выглядит особенно беззащитно. И очень мило. Этакая невинная прелестница с обалденными ножками и упругой попкой.
Трясу головой, делая шаг назад.
Что за идиотские мысли? Но внизу живота приятно тянет, и реакция очень однозначная. И это после недавнего отрыва!
Так, хватит.
Самое время вспомнитесь, что Леся — не мой типаж.
С миниатюрными дамами я предпочитаю не связываться. Хотя бы потому, что банально опасаюсь навредить. Не только в постели, но и вообще. Такую, как Леся, зашибешь и не заметишь. К тому же в моем вкусе секс пожестче. Чтобы без соплей.
Даже с Таней я не нежничал. И это ей охренеть как нравилось. Намотать волосы на кулак, дернуть, всадить без прелюдий… А Лесе нужен внимательный мальчик и стабильные отношения. Особенно после пережитого.
Поэтому хватит пускать слюни на эту крошку.
Разворачиваюсь и направляюсь в спальню. Принимаю душ, одежду швыряю на кресло и ныряю под одеяло.
Растягиваюсь во весь рост.
Закрываю глаза, но вместо обрабатывающей мой член Тани вижу разрумяненную Лесю.
«Н-не люблю мужиков в… к-красных… стрин-гах», — звенит в ушах ласковым колокольчиком.
Вот же… Дались ей эти трусы. Уголки губ сами тянутся вверх.
Краснеющая девушка — давненько я этого не видел. И пахнет вкусно… Рот наполняется слюной.
От Леси исходил едва заметный сладковато-свежий запах. Хрен его знает, что за духи, но очень приятные. Вроде ненавязчивые, а я залип. Так и подмывало уткнуться носом в светлую макушку и вдохнуть как следует. Аромат что-то мне напоминал. Но никак не вспомнить что.
Между ног опять тянет.
Да твою ж мать!
Переворачиваюсь на живот и поправляю хозяйство.
Надо спать.
Я ведь домой притащился выжатый, как тряпка. Шеф морально вы*бал, с Таней я физически догнался. Думал, рухну и отключусь. А сейчас ни в одном глазу.
И все из-за симпатичной мелочи! Но ноги у нее и впрямь роскошные… И волосы шикарные. А сама — как лозинка. Тоненькая, невесомая. Я бы с ней на руках марш-бросок влегкую пробежал. А еще лучше — в постели завис… Представляю, как у нее все там туго.
Член распирает от желания.
Зло выдыхаю и старательно жмурю глаза. Никаких больше совместных попоек. Решил девчонку расслабить, идиот. А теперь кручусь с боку на бок.
Чтобы хоть немного успокоиться, начинаю вспоминать устав. Первое средство от бессонницы. И в этот раз не подводит.
Как будто в темную пропасть соскальзываю. Уплываю куда-то вниз по медленной и вкусно пахнущей реке… Так хорошо, спокойно. И внутри за долгое время легко… Нет больше ни сожалений, ни измучивших до безысходности чувств. Только темнота и нежный аромат чайной розы.
Но бархатный мрак неожиданно раскалывается на сотню грохочущих осколков и вышвыривает меня в реальность.
Что за херня?!
Подскакиваю на ноги и тону в двух огромных серо-голубых омутах.
Леся!
А рядом с ней упавший поднос. И я стою. Без трусов.