— Кто в наше время ведёт дневники? — спрашивает Котлярова, выглядывая поверх ноутбука на Иляну, лежащую на кровати с тетрадью нежно-розового цвета.
— Я пишу, — парирует Генералова и снова утыкается в свой дневник.
Я сижу на подоконнике с ногами и рассматриваю редких прохожих на улице.
— Девчонки, быстрее сюда, — Светка кричит, будто что-то реально очень важное. Мы с Иляной подскакиваем к ней. А там всего лишь страница Бондарева в социальной сети. Она пролистывает все три его фотографии, можно подумать он достоин такого пристального внимания. Я молча возвращаюсь на свой наблюдательный пункт. Иляна тоже быстро теряет интерес, ведь предмет её воздыханий — совсем другой. — Какой он симпатичный.
— Мне больше нравится Фёдор.
— Девочки, пожалейте. Иначе я уйду.
— Почему ты так плохо к ним относишься? — говорит Иляна.
— Потому что им не место в нашем лицее. Они не могут принести ничего полезного. И заводить отношения с данными персонажами выйдет себе дороже. Что он может тебе дать? — я с вызовом смотрю на Иляну. Нет сил больше слушать их обсуждения.
— Ален, никто не говорит про серьёзные отношения. Можно же просто погулять пару раз, ну или до выпускного, например, — Генералова радуется собственным словам, которые она безусловно считает очень мудрыми. — И вообще, захапала себе Ястребова, поэтому сиди и молчи.
— Да не нужен он мне. Хочешь — забирай, — я равнодушно отмахиваюсь, но подруга знает, что со мной все не так просто. Я легко могу поменять свое мнение.
— Алена, а помнишь ты говорила, что они такие же, как мы? — напоминает мне Котлярова.
— Я была неправа. Могу же я ошибаться?
— Наверное, — Светка так и не отрывается от ноута. Продолжает пялиться на этого придурка.
— Ты же не против, если Сидорова тоже будет на празднике? — спрашивает Иляна.
— Это твоя вечеринка, ты и решаешь, кого звать. Она мне не мешает, — тут я не вру. Оля ведёт себя со мной идеально, видимо опасается, что может прилететь за вечер с Ястребовым.
Некоторое время Иляна ещё что-то пишет в тетрадь, а потом вдруг выдаёт:
— Как думаете, если я приглашу Игнатьева на вечеринку, он придёт?
— Иляна, это глупо. Он будет, как инородный предмет в нашем обществе.
— Почему только его? Зови всех троих, так больше шансов, что придёт, — Котлярова с Генераловой на одной волне.
— Так, я иду домой. Света, пошли, а то уже поздно.
— Да. Идём, — она с сожалением отрывается от ноутбука, словно дома у неё нет никаких гаджетов.
***
Мы с Генераловой обсуждаем её праздник, когда в кабинете английского появляется неразлучная троица. Сегодня на них форма. И должна признать, она им идёт, особенно Максиму. Так со стороны и не скажешь, что это ребята, попавшие сюда по счастливой случайности. Только вслух я никому об этом не скажу. Я быстро возвращаюсь в телефон, где мы просматриваем платья, а вот Иляна не сводит глаз с Фёдора. Я толкают её локтем в бок, чтобы это не выглядело так унизительно.
Урок проходит в обычном режиме. Англичанка из тех, кто любит долго, правда интересно, рассказывать истории из жизни. Особенно, когда их накопилось такое множество за лето. Под конец урока она наконец вспоминает зачем мы здесь собрались и решает тут же выдать задание на миллион.
— Давайте напишем доклад про известную личность, страницы на четыре. Я раздаю вам план, которого желательно придерживаться. Двух недель должно хватить на выполнение?
— Елизавета Ивановна, так много задают, — Миронов начинает просить отсрочку.
— Миронов, может сократит время подготовки до одной недели?
Кирилл сразу же замолкает, знает, что с Иваницкой шутить нельзя.
— Разделимся, как обычно на пары, и чтобы не было повторов, кто-нибудь один подойдёт ко мне, я выдам имя, — Иваницкая жутко довольна собой. Она любит придумать что-нибудь этакое. Уверена, что и личности там будет из разряда философов древней Греции.
— Мы же с тобой в паре, — Иляна шепчет мне на ухо.
— Конечно, — я тут же киваю. Все знают, что по парам англичанка делит в алфавитном порядке, а мы с Иляной сидим рядом, и фамилии у нас идут друг за другом.
— Так, значит, пары: Алексеев — Афанасьева, Богданова — Бондарев, Генералова — Игнатьев…
Кажется, я упустила одну важную деталь, что между нами теперь появился лишний персонаж. И именно с ним мне придётся писать этот дурацкий доклад.
— Ничего себе. Так же даже лучше. Ты ведь не обидишься? — Иляна полна восторга и энтузиазма от своего напарника.
После звонка я одной из первых подхожу к англичанке и нам достаётся Черчиль. Прекрасно, ещё и историческая личность. А Генералова тянет Рианну. Певицу Рианну, блин. Я без Википедии могу накатать про неё целую тетрадь. Ну и где справедливость?
Я иду по коридору, злая на весь белый свет. Меня догоняет Бондарев.
— Эй, шоколадка, как будем доклад писать?
— Никак. Ты ведь в своей школе проходил немецкий, или у вас вообще не было иностранного? — не упускаю возможность его опустить. — Поэтому я напишу все сама, а тебя так и быть поставлю в соавторы.
— Ошибаешься, лупоглазая, был у нас английский. Давай просто разделим. Часть тебе, а часть мне? — он делает примирительный жест, а у самого глаза горят от удовольствия. Специально бесит меня своими прозвищами.
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК!!!!
— Ты рассердилась? Ну, прости, шоколадка, мне нравится.
— У меня есть парень и ему НЕ понравится, что меня обижают, — решаю зайти с козырей.
— Это тот напыщенный мажорчик, что сидит за тобой и глотает слюну?
— Он самый, — так вот, как это выглядит со стороны.
— Не думаю, что у вас все серьёзно. Даже у нас с тобой больше шансов.
— Ты что несёшь, идиот? Никаких мы даже быть не может.
— Просто ты не в моём вкусе, а так бы уже бегала следом, — он улыбается, а я краснею, всего лишь на секунду представив нас вместе. Ни за что и никогда.
— Не дождёшься, — я разворачиваюсь в сторону кабинета химии. У самых дверей стоит Ястребов и внимательно следит за нашей перепалкой с Бондаревым. Надеюсь, сам разговор он не расслышал.
— Алена, — он преграждает мне дорогу, а я в ответ приобнимаю его. — Ого, неожиданно.
— Что именно? — я старательно играю на публику, а точнее на одного мерзкого типа. Пусть убедится, что у нас с Ястребом все хорошо.
— Пойдём вместе к Иляне на вечеринку?
— Конечно, — я согласно киваю и поворачиваю голову в сторону Максима. Он ухмыляется, всем своим видом показывая, что не верит.