Не помню, как я дошла до дома. Глаза будто выжигало от слез.
Такого не будет. Ястребов не загонит меня в угол. Я найду решение. Придумаю что-нибудь.
Всегда получалось.
Я меряю комнату шагами.
Десять шагов от двери до окна.
И ни одной идеи, как выбраться.
Звонок папы вырывает меня из анабиоза и вселяет надежду.
— Аленушка, у меня плохие новости.
Папа рассказывает то, что я итак знаю.
— Неужели нельзя ничего сделать? Внести залог, например?
— Можно только готовиться к защите. Обвинения слишком серьёзные. Валентин Петрович пробовал договориться о залоге, но в Бондарева почему-то слишком жёстко вцепились. У него итак несколько приводов, включая последнюю драку.
— А если мы всем классом придем и будем его защищать?
— Алена, эпоха детского сада уже прошла.
— А если забрать заявление?
— Тогда и дела не будет. Только кто же его заберет? Валентин Петрович так и не смог узнать заявителя.
— Понятно.
— Прости, никак не помог. Ты точно уверена, что Максим не виноват?
— Точнее некуда.
— Тогда остаётся только ждать.
Не могу я ждать. Ходить на экзамены, готовиться к выпускному, а Максим будет сидеть там.
Ястребов его не выпустит. У него есть все возможности и ресурсы. А у меня нет.
Ложусь на кровать и смотрю в потолок. Вдруг я сейчас проснусь и все происходящее окажется страшным сном.
Вот если бы у меня была машина времени
Я бы отмотала на год назад в тот момент, когда мы только познакомились и когда моим главным страхом было не влюбиться в Макса. Какая же глупая я была.
Рыдания стискивают горло. Ястреб выиграл. Я не могу лишить Макса свободы.
Без меня он сможет, а вот без неё нет.
Пусть мне будет плохо.
Но я буду знать, что у него есть будущее, которым он сможет распорядиться. Играть в баскетбол, учиться, да просто ходить гулять и наслаждаться жизнью без ограничений.
— Я согласна, — без всяких вступлений и приветствий сообщаю Ястребову, когда он звонит.
— Нисколько не сомневался, — на том конце провода я слышу его мерзкую ухмылку. — Смотри, Алена, если ты проговоришься, я дам ход этому делу. А может и парочке других. Чтоб срок не оказался слишком маленьким.
— Заткнись. Не хочу слышать твой голос.
— Тоже люблю тебя. Увидимся в лицее.
***
Сказать оказывается легче, чем сделать.
Как только я вижу Макса меня переполняет буря эмоций. Я по прежнему продолжаю верить, что между нами будет все, как прежде.
— Богданова, соберись, — Ястребов толкает в бок.
Фотограф так выставил нас для совместной фотографии, что мы с Сашей стоим рядом, а Максим со Светой в противоположном конце. Я безропотно заняла указанное место. Какая разница где стоять.
Бондарев должен злиться на меня. Но одного взгляда хватает, чтобы понять — это не так.
Я много раз обижала его, говорила грубые слова. А он всегда видел меня изнутри, изучил так, как никто другой.
Вот и сейчас. Он ждет окончания фотосессии, чтобы поговорить.
Ястребов внимательно смотрит на меня, следит и наслаждается.
— Улыбнись, все таки последнее совместное фото на память.
— Ты победил, но это не значит, что ты можешь мной командовать, — я улыбаюсь в объектив.
— Ну да. Я сделал, как обещал. Жду твой ход.
После фотографии весь класс собирается, чтобы решить куда пойдём отмечать окончание школы. А я потихоньку высказываю из актового зала.
— Алена, — Максим догоняет меня в коридоре.
Он ждет ответного шага. А я стараюсь убить в себе все эмоции.
Иначе никак.
У меня не получится.
Но я должна это сделать ради Макса. Ради его будущего.
— Я не знаю, как так вышло. Ты же знаешь, что я бы ни за что не стал после той истории с Ярославом. Кто-то пошутил. Шутка получилась не смешной, — он неловко ведет плечом. Чувствует себя неуверенно. Все таки мы поссорились перед его арестом.
Бондарев поднимает руку, жест такой привычный. Обычно он всегда обнимает меня. Но сейчас, видя мой холод, просто проводит рукой мимо.
Моё сердце итак не бьётся. Но вчера я ощущала хотя бы какое-то тепло. А сегодня только холодную жидкость, бегущую по венам. Меня морозит.
— А мне казалось, что шутка будет смешной. Это я написала заявление, — нужно как можно быстрее все сказать. Пока ещё могу это сделать.
— Ты?
Макс не верит. Он снисходительно поджимает губы.
— Думаешь, не смогла бы? — в голосе сталь и лёд.
Он смотрит на меня по другому с сомнением.
— И зачем бы ты это сделала?
— Потому что ты мне надоел. Я поняла, что мы не пара. И решила напомнить, что мы на разных берегах.
Максим ошарашен. Я вижу, как он сомневается. Взвешивает про себя все за и против.
Не думала, что смогу быть такой убедительной.
Не верь мне, пожалуйста.
Каждая клеточка кричит. Жаль, Максим слышит.
Он словно перестает сопротивляться и принимает мои слова на веру.
— Если ты хотела расстаться, могла просто сказать. Я владею навыками коммуникации.
— Могла. Но так веселее, — изображаю надменную стерву. Когда-то я такой и была. Будто в другой жизни.
— Узнаю прежнюю Алену Богданову, которая любит показывать кто здесь главный.
Максим на глазах теряется. Глаза больше не горят, черты лица становятся более острыми. Я только что сломала его.
Прости, Макс. Так будет лучше. Когда-нибудь ты поймёшь меня.
Как бы невзначай я опираюсь плечом на стену, чтобы не упасть и не показать свою слабость. Облизываю сухие губы. У меня в запасе ещё много аргументов, чтобы Бондарев поверил. Только они уже не нужны.
Он верит моей лжи. Я должна радоваться, ведь он будет свободным. Выдавливаю слабую улыбку.
— А знаешь, Богданова, пошла бы ты …